Мегера. Кляча - апатия и истощение

Мегера

Когда моя соседка собиралась наслать на меня проклятие, она действовала как разъяренная фурия. Будучи обиженной, особенно мужчиной, Sepia ста­новится очень злобной, а когда ее унижают регулярно, гнев становится хро­ническим, превращаясь в постоянную злобную раздражительность. Очень не­большой процент девочек Sepia вырастают полностью эмоционально здоровы­ми. С самого начала они оказываются в невыгодном положении, так как их потребность в независимости, углубленных размышлениях часто не замечается их семьей, а следовательно, и не удовлетворяется и не получает должного развития либо считается, что такие наклонности у девочки вредны и подлежат активному искоренению. Если девочке Sepia в детстве разрешат быть собой, у нее воспитывается достаточная уверенность в себе, позволяющая во взрослой жизни избежать обид и подавления со стороны других. Став взрослой женщи­ной, она может отстоять собственные интересы, обычно включающие артисти­ческие или метафизические наклонности (или и то и другое одновременно). Однако чаще всего бывает иначе — отец требует от нее безусловного уважения, даже если он совершенно его не заслуживает, и ведет себя просто глупо, а девочка реагирует сначала тихим сопротивлением, а затем, когда отец пытает­ся грубо «подавить бунт», и более бурным протестом. О подростках Sepia часто говорят как об агрессивных и вспыльчивых. Считается, что для них характерна не только энергичность и развитость, что вполне справедливо, но

еще и якобы присущая им неуравновешенность и злобная раздражительность. Однако на самом деле подростки Sepia становятся раздражительными лишь когда сталкиваются с непониманием и не могут быть самими собой - незави­симыми и обладающими тонким умом. Если подростки других типов, таких, как Natrum muriaticum или Lycopodium, могут подчиняться родительскому диктату и становиться послушными, зависимыми и покорными, подростки Sepia могут сопротивляться достаточно долго, атакуя родителей взрывами ярости или истериками, совершенно ошеломляя их и вызывая недоумение -ведь они действовали из самых лучших побуждений. Постепенно, по мере того как давление обстоятельств начинает угрожать ее ощущению самоиденти­фикации, ум и тело Sepia становятся постоянным полем битвы. Она постоян­но занята выяснением - кто она такая, что правильно, а что нет и почему она настолько чувствительна и все время раздражается. С этого времени Sepia становится чрезмерно чувствительной к любой критике и любому противодей­ствию (Кент: «Гнев от противоречия», «Легко обижается»), особенно со стороны мужчин, которых она привыкла считать постоянным источником страха и обид, поскольку они слишком часто пытались приручить ее. Напря­жение, создаваемое постоянными битвами между независимой, чувствитель­ной натурой Sepia и бесчувственным обществом, пытающимся сделать ее более податливой и мягкой, подчас достигает такой степени, что заставляет ее кри­чать (Кент: «Кажется, что сейчас закричит») или бить посуду. (Когда Sepia приходится прибегать к таким способам, она снимает за счет них внутреннее напряжение и в результате восстанавливает психическое равновесие. )

Часто говорят о том, что Sepia не хватает женственности, ссылаясь на ее отвращение к мужчинам, равнодушие к детям и агрессивность. Все это дей­ствительно может иметь место, однако все эти явления возникают у Sepia не столько из-за отсутствия женственности, сколько от потери независимости. Sepia обладает большим запасом женственности, но эта женственность осо­бого свойства: она основана на интуиции, чуткости к своему телу и тонком восприятии жизни. Sepia олицетворяет один из полюсов женственности, тогда как Pulsatilla олицетворяет противоположный, исполненный пассив­ности и заботы. Только когда Sepia под давлением особенностей воспита­ния и окружения начинает терять свою разновидность женственности, она становится агрессивной и в конце концов начинает ненавидеть мужчин (Кент: «Отвращение к представителям противоположного пола»).

Подобно всем преимущественно женским типам Sepia предрасположена к перепадам настроения на фоне гормональных перестроек. Практикуя глубин­ную психотерапию, я обнаружил, что подобные гормонально зависимые эмо­циональные нарушения всегда являются следствием подавления гнева или тос-

ки в детском возрасте, а также во взрослой жизни и проходят по мере того, как пациентка вновь осознает подавленные эмоции в их исходном контексте (например, гнев по отношению к отцу, а не проекция этого гнева на ее мужа) и переживет их снова в полном объеме. Иногда у пациенток Sepia обнаружи­ваются значительные отклонения в уровне гормонов, но даже и тогда эти нарушения исходно связаны с подавленными эмоциями, и по мере осознания этих эмоций гормональные нарушения могут нормализоваться (см. Артур Янов, «The New Primal Scream» - «Еще раз первый крик»; в этой книге приведены убедительные доказательства нормализации физиологических по­казателей после осознания и повторного переживания подавленных эмоций). Чаще же всего пациентки Sepia имеют нормальный уровень гормонов, однако быстрое изменение гормонального фона перед менструацией, после родов и во время климакса делают их более эмоционально нестабильными, так как эти перестройки ослабляют нормальные механизмы подавления, с помощью кото­рых все люди вытесняют из сознания отрицательные эмоции. Женщина Sepia особенно склонна в эти периоды к гневу и раздражительности, поскольку в это время в ней поднимается гнев на тех, кто ограничивает ее независимость. По контрасту с ней пациентка Natrum muriaticum в аналогичные периоды склонна к депрессии, поскольку в это время в ней поднимается тоска по любви и ощущение покинутости, а жажда любви у Natrum muriaticum гораздо более выражена, нежели стремление к независимости.

Когда у женщины Sepia возникают эмоциональные срывы, они могут прояв­ляться как гневом, так и слезами (Кент: «Плач— непроизвольный», «Настро­ение— слезливое»), и в большинстве случаев она плачет очень легко, за исклю­чением эмоционально совершенно истощенных пациенток, у которых преоб­ладает апатия и отупение чувств. Слезы Sepia чаще вызываются озлобленностью и эмоциональным напряжением, а не печалью. Любая мелочь может заставить заплакать пациентку Sepia, находящуюся в состоянии напряжения перед мен­струацией или постоянного напряжения, вызванного ненормальными для нее условиями жизни. Именно те Sepia, которые отдали свою независимость, бу­дут больше всего страдать от гормонально обусловленных перепадов настрое­ния, поскольку им более всего приходится подавлять свой гнев.

К гневу или слезам в предменструальный период склонны многие типы, включая Natrum muriaticum, Sepia, Lachesis и Alumina. Когда слезы очевидно подавляются, самым вероятным средством будет Natrum muriaticum. Однако когда они текут свободно, а вспышки ярости внезапны и интенсивны, следует подумать о Sepia или Lachesis, которых довольно легко отличить по зябкости первого типа и теплокровности второго. Тем не менее существует немало промежуточных случаев, у которых будет поровну слез и раздражительности,

а иногда и взрывов ярости, и тогда дифференциальный диагноз между всеми этими лекарствами может быть затруднен и потребует учета всех прочих сим­птомов и характеристик. Sepia часто бывает показана, когда пациентка жалу­ется на то, что «становится совершенно другим человеком» за неделю или больше перед менструацией, когда она превращается в сущего дьявола, раз­дражается на всех и каждого, взрывается по любому пустяку и швыряется тарелками. Все эти проблемы связаны сподавленным гневом, и они чаще всего излечиваются или значительно облегчаются назначением Sepia в высокой по­тенции. (Скорее всего лекарство устраняет напряжение в нервной системе, вызванное подавленным гневом, и уменьшает «утечку» эмоций из подсозна­ния в сознание, обусловленную гормональным перепадом. )

Любой конституциональный тип может обладать чувством горького разоча­рования, однако особенно характерно оно лишь для некоторых, в частности для Arsenicum album, Sepia, Natrum muriaticum и Nux vomica. В целом Sepia менее предрасположена к горечи, чем Natrum muriaticum, поскольку она ме­нее склонна к подавлению, в частности, гнева. Вспышки ярости облегчают напряжение. Гораздо чаще у Sepia может периодически возникать чувство негодования, которое будет длиться относительно недолго, если оно выража­ется внешне и если тот человек, который вызвал эти чувства, принес ей свои извинения. В подавляющем большинстве случаев этим человеком является ее муж (или любовник), который начал относиться к ней как к чему-то привыч­ному, что, мол, «никуда не денется». Подобное отношение резко усиливает внутреннее напряжение, возникающее у Sepia всегда, когда она изменяет сво­ей истинной природе. В отличие от Sepia женщина Natrum muriaticum может проглатывать негодование довольно долго из страха лишиться любви партне­ра, и когда она в конце концов все же взрывается, она может кипеть негодо­ванием долгие месяцы, и при этом никакие извинения уже не помогут.

Поскольку Sepia склонна восставать против доминирования мужчин, можно легко предположить наличие большого числа представительниц это­го типа в рядах феминисток. Это действительно так, хотя представительниц Natrum muriaticum среди феминисток все же больше, поскольку этот тип вообще гораздо больше распространен. Как и у феминисток Natrum muriaticum, у их сестер Sepia обычно очень острый интеллект, которым они хлещут по защитникам патриархальных устоев. Однако, во всяком случае, феминистки Sepia отличаются меньшей страстностью в демонстрации своих убеждений по сравнению с феминистками Natrum muriaticum, которыми обычно руководит ненависть (в реперториуме Кента Natrum muriaticum сто­ит в рубрике «Ненависть» во второй степени, a Sepia там вообще нет). Подобно Дженни, героине новеллы «The world according to Garp», феми-

нистки Sepia фокусируются на очищении общества от искажений однополо­го доминирования, тогда как феминистки Natrum muriaticum, как правило, озабочены только местью. (Однако следует сказать, что есть и немалое чис­ло феминисток Natrum muriaticum, которые исповедуют свои убеждения относительно спокойно и без ажитации. )

Кляча - апатия и истощение

Если женщина Sepia будет изменять своей истинной природе довольно долго, она потеряет вкус к жизни. Когда это происходит, ее начинает охватывать все большее равнодушие. Ее жизнь все больше становится похожей на жизнь робота, выполняющего свои обязанности без энтузиазма и без желаний. По­скольку она теряет контакт со своей «жизненной силой», она становится все более вялой как на психическом, так и на физическом уровне (Кент: «Отупе­ние, вялость»), а эмоции становятся все глуше и глуше. Ей становится все безразлично. Особенно типично такое развитие событий для домохозяйки Sepia, у которой за пределами семьи нет никаких стимулирующих ее интере­сов. После рождения ребенка она перестает заниматься спортом, и у нее уже нет времени писать стихи либо вдохновение постепенно покидает ее, по мере того как она все больше погружается в мир кормления детей, смены подгузни­ков и кухонной суеты. Потеряв себя, женщина Sepia начинает все больше огорчаться из-за того, что помимо раздражительности ее чувства к мужу и детям становятся все слабее (Кент: «Равнодушие к близким людям»). Кроме того, она перестает получать удовольствие от общения, еды, питья, секса (Кент: «Равнодушие к удовольствиям»).

По мере прогрессирования этого процесса женщина Sepia чувствует все большую потерю энергии, и ей становится все труднее выполнять свои повсед­невные дела (Кент: «Отвращение к занятиям»). Просыпаясь утром, она не хочет вставать; день ужасает ее, поскольку у нее нет ни сил, ни желаний. (На этой стадии улучшение, вызываемое танцами или другими интенсивными фи­зическими занятиями, наиболее заметно. ) Ей может не хватать терпения нор­мально общаться с детьми и постоянно кричать на них по малейшему поводу. Вечером она пытается быть приветливой с мужем, однако на это уходит вся ее энергия, и надолго ее не хватает. В постели она полностью теряет сексуальное желание, отшатываясь от прикосновений мужа (Кент: «Страх прикосновений, контакта»). Когда же ей приходится заниматься любовью, она либо вообще ничего не чувствует, либо после полового акта ощущает раздражение или желание плакать. Постепенно ум такой женщины слабеет, пока она не начи­нает делать ошибки в самых простых задачах (Кент: «Рассеянность»). У нее