 |
Свадебное путешествие, отсроченное на 10 лет
|
|
|
|
...В 1947 году совершенно неожиданно их - впервые за все годы совместной жизни - наградили отпуском в Карловы Вары. Счастливее Зоя и Борис никогда не были. По сути, они получили возможность побывать в отсроченном свадебном путешествии. Вылетели шестого сентября. Ехали в аэропорт по пустому городу, занимался рассвет, но огни еще не погасили, и казалось, что это все - тоже в честь их торжества.
Сначала Австрия, где они катались по Венскому лесу и слушали вальсы в маленьких кафе, потом - Чехословакия, где все, узнавая о том, что Борис и Зоя - из Советского Союза, угощали чем бог послал и бесконечно благодарили за победу... Добравшись же до санатория, они растерялись. Привыкли вместе работать, но отдыхать?
Поначалу скупали газеты и по привычке обсуждали происходящее в мире. Но спустя несколько дней размеренный ритм санаторной жизни взял свое - теперь, как и толпы обычных отдыхающих, они просто гуляли по аллейкам, пили целебную воду, каждый день Борис дарил Зое цветы. И впервые обсуждали, как станут жить, когда закончат работать. В этой поездке они действительно переживали второй медовый месяц.
Однажды на прогулке поднялись на вершину горы к памятнику Петру I и там вдруг принялись объясняться друг другу в любви. Никогда у них не были в чести высокие слова и сентиментальные признания, а тут Борис вдруг как-то полушутя-полусерьезно призвал Петра I в свидетели своих чувств и клялся, что его любовь никогда не превратится в привычку. Они были так счастливы, что впервые забыли о первом правиле разведчиков - не расслабляться.
На следующий день пришла телеграмма: их отпуск срочно прерывали. Зое предписывалось немедленно вернуться в Москву, Борису - ждать дипкурьеров с заданием. В последнюю ночь перед расставанием никогда не плачущая Зоя вдруг почему-то разрыдалась и не могла остановиться. В ту же ночь началась буря - наутро золотые листья буквально смело с деревьев, и голые ветки производили гнетущее впечатление. Перед ее посадкой в самолет Борис успел сунуть Зое в карман маленький сверток. Духи «Шанель». Зоя гнала дурные предчувствия и не могла понять, что с ней творится.
|
|
|
Загадочная смерть
Она приступила к работе, запрещая себе думать о плохом. «Тишина в эфире» была нормой, оставалось просто ждать. И когда через два месяца ее вызвали к руководству, Зоя была уверена, что по закрытой линии звонит Борис. Но все трубки телефонов лежали на рычажках, а еще в кабинете почему-то была жена начальника, чем-то очень удрученная и смотревшая в пол.
-Ты чего такая кислая? - спросила Зоя. Та сослалась на болезнь ребенка, и Зоя уже собиралась было рекомендовать знакомого педиатра, но тут ее прервали. Шеф, всегда державшийся с ней безупречно вежливо и уважительно, обращавшийся исключительно на «вы», затянулся папиросой и вдруг произнес с какой-то киношно-простецкой грубостью:
- Ты баба сильная. Мужайся. Борис погиб.
Сначала Зою покоробило: «ты» и «баба» - и лишь через секунду до нее дошло. Зачем-то переспросила:
- Совсем погиб?..
Обстоятельства смерти полковника Рыбкина были крайне странными. Официальная версия - несчастный случай, автокатастрофа под Прагой. Однако сведения о случившемся разнились, в картину никак не вписывались показания некоторых свидетелей, любые новые подробности расследования спешно засекречивали. Сама Зоя до конца жизни считала, что мужа убили. Свои. Как «слишком много знавшего».
На похоронах, поправляя цветы в гробу, Зоя увидела рану за ухом мужа и была уверена, что это пулевое отверстие. Она умоляла дать ей возможность принять участие в расследовании, но получила отказ. Тогда, по крупицам собирая сведения, она стала сама составлять картину происшедшего. Никто ее не поддержал, напротив, даже самые близкие настойчиво рекомендовали смириться и забыть.
|
|
|
За своей спиной Зоя слышала все более отчетливый шепоток, что-де Рыбкина тронулась умом на почве личной потери. В конце концов она поняла, что попытки разобраться приведут к неприятностям. Зоя осталась при своем мнении, но теперь держала его при себе. Жить «под прикрытием» и носить маску было не привыкать.
Поэтому она взяла себя в руки. Первым делом попросила поручить ей продолжить работу мужа. Она имела на это право - за границей Зоя была его заместителем и обладала достаточной квалификацией, чтобы принять дела. Однако ей было отказано. Что ж, Зоя осталась на своем месте. На людях появлялась собранной, спокойной и приветливой. Грусть в глазах ей прощали - как-никак у полковника Рыбкиной большое горе. Всех устраивало то, как достойно она справляется с ним, не вызывая в других чувства вины или жалости.
Письма в никуда
Лето 1948 года в Москве выдалось жарким. К вечеру у Зои было такое чувство, словно она сделана из дерева. Деревянные ноги, руки, спина, скулы. Войдя вечером в квартиру, она бросала взгляд на свое отражение в зеркале. Лицо сохраняло выражение, которое она «носила» весь день, - легкая вежливая полуулыбка, доброжелательное внимание. Маска словно приклеилась к коже.
Обычно в квартире стояла тишина: мама, Александра Дмитриевна, и сыновья спали. Она снимала туфли, надевала тапочки и замирала: прямо перед глазами на вешалке висела шинель мужа, которую Зоя за все месяцы после его гибели так и не решилась убрать.
Протянув руку, она осторожно гладит рукав и прикасается лицом к плотной ткани. На нее тут же обрушивается запах: одеколон, табак и еще какая-то неуловимая нота, присущая лишь ему одному. Ноги не держат. Зоя утыкается лицом в шинель и тихо плачет. Ее, утонченную, сдержанную «заграничную» даму, обуревает желание отдаться спасительному деревенскому ритуалу: позволить себе забыться в горе, упасть и завыть в голос. Но этого делать нельзя.
Можно только писать - без помарок, набело, зло вытирая слезы всей ладонью. Никто не знал, что она пишет письма погибшему мужу. Зоя Воскресенская написала в пустоту шесть писем.
|
|
|
«Боря, солнце души моей! Часто я сижу с закрытыми глазами, а иногда просто глядя перед собой. Вижу твои карие, такие дорогие глаза и вокруг них веселые лучики-морщинки и знаю, что тебя нет. Я начинаю кричать, протяжно, дико, протестующе. Я готова разорвать себе грудь и вырвать из нее свое сердце, такое горячее и колючее, как кусок раскаленного шлака. Оглядываюсь кругом. Люди сидят и говорят со мной. На их лицах деловое, обычное выражение. Значит, я кричала молча. Значит, лицо мое тоже оставалось «деловым» и его не исказила мука».
А потом, после бессонной ночи, она умывалась ледяной водой, приводила себя в порядок и шла на работу, где все вели себя так, словно Бориса Рыбкина, легендарного профессионального разведчика и не существовало. Каждую субботу она с трехлетним Алешей ехала на кладбище, везла цветы, объясняя сыну, что они отправляются гулять в парк. Молча сидела у могилы. Ей было сорок, и для нее все закончилось.
В какой-то момент Зоя всерьез задумалась о самоубийстве. Остановила лишь мысль о детях и матери, и в следующем письме мертвому мужу Зоя поклялась, что будет сильной, вырастит детей и посвятит свою жизнь ему, Борису.
Она не знала, что впереди ее ждут еще сорок пять лет вдовства, полные потерь, неожиданных поворотов судьбы и моментов трудного выбора. Все эти годы Зоя вела воображаемые разговоры с мужем. Нет, она вовсе не была человеком мистического склада, и даже самые странные события и совпадения в своей жизни старалась объяснять логически и рационально. И с мужем советовалась без всякой экзальтации, просто мысленно обращалась к его опыту: закрывала глаза, задавала вопросы, представляла себе его лицо и слова, которые он мог бы сказать.
«Где и как найти силы, чтобы выдержать этакое?»
На этот вопрос Борис ответил бы так: «Зоинька, у тебя есть партия, есть работа, на тебе осталась семья. Я не добровольно ушел из жизни. Меня вырвало из нее. Я так хотел жить, работать и радоваться. Не предавайся отчаянию. Я всегда гордился тобой. Возьми себя в руки. Работай за нас обоих. Держись, Зоинька! Без паники. Возьми, унаследуй мой оптимизм».
|
|
|
Зоя и ее муж всегда понимали друг друга без слов и умели читать мысли друг друга. Она знала, что именно эти слова он сказал бы ей в последнюю минуту, если бы мог...
И она поклялась, что не обманет его, не осквернит его памяти. Что будет изо всех сил стараться быть такой, каким был он. Что никто больше... не увидит ее слез. А к нему она будет прибегать и обращаться, как и при жизни.
«Что мне делать, Боря?» - спрашивала она, когда после смерти Сталина и ареста Берии на Лубянке началась чистка. Летели головы, вчерашние всесильные «кадры» исчезали в кровавом водовороте. Очередь дошла и до начальника Четвертого управления генерала Судоплатова, бессменного руководителя Рыбкиных, человека, которого они бесконечно уважали, с которым дружили семьями. Зоя знала ответ Бориса - и была уверена в своем решении. Предавать друзей нельзя.
Вполне сознавая последствия, она - единственная - сказала на собрании, что знает Судоплатова много лет и убеждена в его порядочности. Зое повезло - не арестовали. Просто уволили по сокращению штатов, хотя ее должность сокращению не подлежала. Дали понять, что в Москве ей места нет. До пенсии оставался год, но это никого не интересовало.
Добровольная ссылка
«Что мне делать, Боря?» - она думала о семье, о том, как обеспечивать будущее, как доработать выслугу лет. И в конце концов приняла решение - попросила работу на Крайнем Севере. С тем, чтобы оставить детей и мать в Москве и когда-нибудь к ним вернуться. И вот ее, белую кость, полковника внешней разведки, перевели в МВД и направили в распоряжение ГУЛАГа начальником спецотдела в лагерь для особо опасных преступников. Зоя почитала о Воркуте в энциклопедии, собрала чемоданы и поехала.
«Что мне делать, Боря?» - ей нужно было поставить как-то себя на новом месте, среди «вохры», с которой она раньше не сталкивалась. Единственный полковник в Коми АССР - да еще и женщина! Холод, темнота и нехватка кислорода сначала спровоцировали сердечный приступ, а потом - самую настоящую цингу. Но страшнее были грубость, косность и подлость окружающих, логично предполагавших, что ее назначение - ссылка.
И все же ей удалось победить. Сотрудники в буквальном смысле подтянулись - в парикмахерских в три раза выросла клиентура, в местном магазине раскупили весь запас одеколона, при Зое никто не смел употреблять жаргон и крепкие выражения.
Спустя полгода «бандитский» лагерь слили с «политическим» - и Зое открылась бездна. Чудовищные судьбы проходили перед ее глазами.
|
|
|
«Что мне делать, Боря?» - Зоя принялась писать в Москву в поисках справедливости для невиновных людей. Раз за разом она получала отказы, но реабилитации нескольких человек все же добилась.
«Возьмись за перо, это твое, пиши!»
В 1956 году Зоя вернулась домой. Прежняя жизнь закончилась - и ни малейшего представления о том, что делать дальше. И только все та же шинель на вешалке, в нее снова можно уткнуться лицом, пытаясь ощутить уже почти неуловимый запах. Она перебирала в уме различные занятия, которым могла бы посвятить себя. Преподавание? Нет. Научная работа? Нет. Увядание на пенсии? Нет, никогда!
Вдруг вспомнилось, как мама сказала ей перед смертью: «Зоенька, родная, ты без дела не сможешь! Возьмись за перо, это твое, пиши!» Маме так нравились ее письма из Воркуты - бодрые, с лирическими описаниями природы... А что если попробовать? Не давая себе времени на раздумья, Зоя уселась за машинку.
...Вот так, почти в пятьдесят, она начала новую жизнь. Под новым именем - вернула себе девичью фамилию. Зоя Воскресенская - так ее теперь звали. Теперь то, что она делала, не нужно было скрывать, этим можно было гордиться. Детский писатель Воскресенская писала о вожде революции - и при жизни стала классиком в этой беспроигрышной теме.
За двадцать пять лет работы в разведке Зою дважды представляли к высшей награде - ордену Ленина, но не дали (говорили, Берия заупрямился - бабе, мол, не по чину). А теперь все возможные награды были ее. Труд разведчицы и писательницы был отмечен высокими наградами Родины: орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями. Ей было присвоено звание «Заслуженный работник НКВД».
За фильм по повести «Сердце матери» она получила Государственную премию.
Жизнь наполнилась атрибутами, подобающими советскому писателю: встречи с читателями, дача в Переделкино, интервью, уединение с машинкой под соснами в писательских домах творчества, поездки и выступления в СССР и за рубежом. Гонорары за книги Воскресенская большей частью пересылала детским домам.
Последний подвиг
В 1969 году Зоя узнала, что у нее рак. По тогдашним негласным правилам, ей ничего не сказали: врачи отводили глаза и делали вид, что все в порядке. Зоя тряхнула стариной и провернула целую поисковую операцию, чтобы добыть историю своей болезни.
«Что мне делать, Боря?» Это было ясно - сражаться. И она настояла на операции и выжила! Лишилась двух третей желудка, перенесла чудовищно мучительное лечение. Спустя десять лет его последствия дали себя знать хрупкостью и ломкостью костей. Зоя упала, споткнувшись о ковер, и сломала шейку бедра. И снова потрясла всех. Встала, а потом пошла - сначала опираясь на стул, потом - на палку. В этот раз ей не нужно было мысленно советоваться с Борисом. У нее были причина и цель.
Именно в том 1980 году, прикоснувшись к смерти и едва почувствовав в себе силы снова взяться за работу, Зоя начала писать. Нет, это не была очередная история о Ленине. Это была рукопись «в стол». Не художественное произведение, не мемуары, не рапорт... Еще одно письмо в никуда, вроде послания в бутылке. Первой строчкой было: «Как же погиб полковник Рыбкин Борис Аркадьевич? Этот вопрос до сих пор остается для меня неразгаданным».
Она описала все: догадки и наблюдения, слухи, обрывки фраз. Сопоставила и проанализировала факты. Обозначила вопросы. Потом сложила исписанные листы в большой конверт и отдала близкому другу.
Зои Воскресенской не стало восьмого января 1992 года. Смерти она ждала и не боялась. Успела дописать воспоминания под названием «Теперь я могу сказать правду» и оставила детальнейшие указания относительно похорон. Родные выполнили последнюю волю Зои Ивановны - похоронена она на Новодевичьем кладбище в одной могиле с мужем
ЛИТЕРАТУРА:
1. Воскресенская З. Шарапов Э. Тайна Зои Воскресенской/ Зоя Воскресенская. Эдуард Шарапов. - М.: «Олма-Пресс», 1998.
2. Миргородская Т. Зоя Воскресенская: неизвестные факты из жизни детской писательницы/Татьяна Миргородская//Караван историй.- 2015. -№8.
3. Трубина Л. А. Воскресенская Зоя Ивановна// Русские детские писатели ХХ века: Биобиблиографический словарь. - М.: «Изд-во Флинта», «Наука», 1997. - Стр. 106-110.
P. S. https://vk.com/album-46420619_242845002 - вот в этом фотоальбоме - «Зоя Воскресенская» - можно посмотреть все остальные фотографии, сделанные в ходе информ-досье в библиотеке «Фолиант», а также в ходе музыкальной минутки с участием тольяттинской исполнительницы Галины Мязиной. Всего их - 61.
21.03.17. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация» e-mail:[email protected]; Страница группы Вконтакте http://vk.com/library_foliant
|
|
|
