Кому благовествовал Иисус: лишь иудеям – или иудеям и язычникам?

Кому благовествовал Иисус: лишь иудеям – или иудеям и язычникам?

Это вопрос о цели служения Иисуса и его первых посланников. Как велась их миссия – в одном народе или «по всей земле»?

О первом варианте прямо говорится у Матфея, которому вторит Марк, а вот Лука не говорит о подобном ни слова. Пассажи Матфея прекрасно известны. Иисус послан только к погибшим овцам дома Израилева (Мф 15: 24), и только иудеи названы сынами Царства (Мф 8: 12). Иисус решительно запрещает своим первым ученикам идти к язычникам или самарянам (Мф 10: 5–6). В притчах Иисус обращается исключительно к иудеям. Язычники недостойны принять его учение – причем об этом говорит не только Матфей, но и Марк. Так, обращаясь к хананеянке, Иисус заявляет: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф 15: 26, Мк 7: 27). То же самое мы видим в приписанных Иисусу словах, позже вошедших в поговорку, – о том, что святыню и драгоценный жемчуг не следует давать язычникам, названным псами и свиньями (Мф 7: 6). Это высказывание насквозь пронизано чувством собственной исключительности, свойственной иудеям.

О втором варианте свидетельствуют тот же Матфей, Марк (если принять во внимание более пространное окончание его Евангелия) и, разумеется, Лука, который говорит о миссии совершенно иного характера, а именно о том, что благая весть должна быть возвещена всему миру (Мф 24: 14; 28: 19, Мк 16: 15–16, Лк 24: 46–47). И Матфей, который совсем недавно мог показаться нам еврейским шовинистом, даже говорит о том, что иудеев изгонят с небесного пира, а их место займут язычники, пришедшие с востока и запада (Мф 8: 11–12).

И какая из этих двух трактовок, в которых сталкиваются противоречащие друг другу взгляды, верна? Язычники ли внесли правки в текст, устранив из образа Иисуса «проеврейскую направленность»? Или это христиане из иудеев, быть может, не без влияния Петра и Иакова, стали помехой космополитизму, которому следовал Иисус? Поскольку Деяния апостолов свидетельствуют о том, что благая весть проповедовалась исключительно иудеям – и именно такой остается универсальная политика движения Иисуса в Палестине, меняясь лишь позже, на фоне успеха миссии Павла у язычников, можно сделать лишь один логический вывод: сам Иисус призывал в Царство Божье только иудеев, а язычников в расширенную группу включила «Церковь» – по причине ослабевшего влияния апостольской проповеди на евреев Палестины и диаспоры. И если это так, тогда евангельские речения, благосклонные к язычникам, вряд ли принадлежали Иисусу – и их нельзя отнести к его подлинному учению.

Когда, по мнению Иисуса, должно было наступить Царство Божье: при его жизни, после парусии или в более отдаленном будущем?

В том Новом Завете, каким располагаем мы, представления Иисуса о моменте наступления правления Бога, или Царства Божьего, неоднозначны. Ряд высказываний позволяет думать, что Царство наступит при его жизни и жизни его современников. Но есть и другие высказывания, в которых Царство наступает пусть и при жизни его современников, но уже после парусии. Наконец, есть высказывания третьего рода, в которых наступление Царства отнесено к отдаленному моменту завершения нынешнего века.

В первом случае Иисус, исполненный эсхатологического восторга, предвидит скорое и неизбежное наступление Царства[38]. Вслед за проповедью Иоанна Крестителя Иисус возвещает, что Царство Божье «приблизилось» (Мк 1: 15, Мф 4: 17), и велит своим ученикам возвещать эту же самую весть (Мф 10: 7, Лк 10: 9, 11). Он провозглашал, что Царство – «среди»[39] его слушателей (Лк 17: 20–21) или что оно «достигло до вас» (Мф 12: 28, Лк 11: 20), и о том свидетельствовали чудеса мессианского века (Мф 11: 4–5, Лк 7: 22). Иисус открыто утверждал, что Царство явится еще прежде смерти тех, кто слышит его проповедь, или вскоре после смерти Иоанна Крестителя (Мк 9: 1, Мф 11: 12, Лк 9: 27; 16: 16). Притчи Иисуса о Царстве Божьем были обращены к его современникам, и он призывал их «войти» в это Царство.

В другом важном наборе речений наступление Царства совпадает с парусией, или Вторым Пришествием Христа, которого обычно называют в этом контексте Сыном Человеческим. Сюда относятся пассажи эсхатологического дискурса, притча о Страшном суде и слова об восшествии Сына Человеческого на престол. Согласно некоторым новозаветным текстам, парусия предвиделась вскоре после смерти Иисуса. В послании к христианам Фессалоник, написанном в начале 50‑ х гг. н. э., Павел говорил, что парусия произойдет скоро и что он сам, несомненно, в этот момент еще будет жив (1 Фес 4: 15–17).

Однако, поскольку Царство Божье так и не стало реальностью, пришлось пересмотреть «расписание событий», и появилась третья группа изречений – с акцентом на том, что нужно терпеливо ждать. В притче о десяти девах говорится, что жених «замедлил» прибыть (Мф 25: 5); господин рабов возвращается «по долгом времени» (Мф 25: 19, Лк 19: 15); звучит напоминание о том, что мирские заботы не должны притуплять бдительность в ожидании последнего дня (Лк 21: 34–36). Скептицизм и разочарование незаметно прокрадываются в души верных (2 Пет 3: 4). Второе послание Петра было написано спустя сто лет после смерти Иисуса, но его автор все равно думает, что Царство Божье наступит не скоро.

Подводя итоги, можно сказать, что изречения, в которых сказано, что Царство наступит при жизни Иисуса, представляются подлинными. Позже никто уже такого бы не придумал: это звучало бы как неправда, очевидная для всех. Вероятно, Павел и первые последователи в палестинском движении Иисуса отнесли наступление Царства ко времени после парусии, – и нам уже в этом свете придется переосмыслить приписываемые Иисусу представления о том, что Царство грядет в конце времен. Одержимость эсхатологией в те дни уже прекратилась – и началась эпоха Церкви.