Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Приложение 3 страница




Их всего трое. Полливер только мельком взглянул на нее, а молодой парень рядом с ним даже и смотреть не стал, зато третий впился в Арью долгим, пристальным взглядом. Среднего роста и сложения, с неприметным лицом, по которому даже возраст определить трудно. Щекотун. Щекотун и Полливер вместе. Парень, должно быть, оруженосец, судя по его молодости и одежде. На носу у него большой белый прыщ, на лбу целая россыпь красных.

– Это тот самый щенок, о котором говорил сир Григор? – спросил он Щекотуна. – Который напустил лужицу и сбежал?

Щекотун предостерегающе взял парня за локоть и резко тряхнул головой. Арья его поняла, но парень то ли не понял, то ли не придал значения.

– Сир сказал, что братец‑ щенок поджал хвост, когда битва стала чересчур жаркой, заскулил и дал тягу. – Он уставился на Пса с дурацкой насмешливой ухмылкой.

Клиган молча посмотрел на него, а Полливер спихнул девицу с колен и встал.

– Мальчишка пьян, – сказал он. Ростом Полливер был почти с Клигана, хотя сложением уступал ему. Он носил густую, черную, аккуратно подстриженную бороду, зато на голове виднелась большая плешь. – Пить не умеет, вот что.

– Нечего тогда и пить, раз не умеет.

– Я щенков не боюсь… – начал было парень, но Щекотун двумя пальцами крутанул ему ухо, и слова перешли в визг.

Прибежал хозяин с кувшином вина и двумя каменными чашами на оловянном подносе. Сандор поднес кувшин ко рту, и мускулы у него на шее пришли в движение. Опустошив сосуд наполовину, он поставил его обратно на стол и сказал:

– Теперь разливай. Да подбери монеты – это единственные деньги, которые ты увидишь сегодня.

Хозяин внезапно вспомнил, что у него есть какое‑ то дело на кухне, местные жители тоже подались к выходу, девиц уже и след простыл. Слышно было только, как трещит огонь в очаге. Арья понимала, что им тоже лучше убраться.

– Если ты ищешь сира, то опоздал, – сказал Полливер. – Он был в Харренхолле, но теперь его там нет. Королева за ним прислала. – На поясе у него Арья видела три клинка: длинный меч на левом бедре, кинжал на правом и еще один, слишком длинный для кинжала и слишком короткий для меча. – Ты знаешь, что король Джоффри умер? Отравлен на собственном свадебном пиру.

Арья прошла чуть дальше в комнату. Джоффри умер! Она прямо‑ таки видела его перед собой, с желтыми кудрями и гадкой улыбочкой на толстых мягких губах. Ей бы порадоваться, но пустота внутри как была, так и осталась. Джоффри умер, но и Робб тоже – так какая теперь разница?

– Хороши же мои храбрые братья, королевские гвардейцы, – фыркнул Пес. – Кто его отравил?

– Они думают, что Бес. Вместе со своей женушкой.

– Какой такой женушкой?

– Ну да, ты ж у нас в погребе прятался. С северянкой из Винтерфелла. Мы слышали, будто она убила короля своими чарами, а после обернулась волчицей с крыльями, как у летучей мыши, и вылетела из окна башни. А карлик остался, и Серсея хочет отрубить ему голову.

Глупости какие. Санса знает только песни, а не заклинания, и она ни за что не пошла бы за Беса.

Клиган сел на ближнюю к двери скамью и скривил обожженную сторону рта.

– Ей бы обмакнуть его в дикий огонь и поджарить. Или щекотать, пока луна не почернеет. – Он осушил до дна чашу с вином.

Он такой же, как они. Арья прикусила губу до крови. Зря я не убила его, пока он спал.

– Значит, Григор взял Харренхолл? – спросил Сандор.

– Там и брать было нечего, – ответил Полливер. – Наемники разбежались, как узнали, что мы идем, всего несколько человек осталось. А один повар открыл нам калитку, чтобы отомстить Хоуту, который ему ногу отрубил. Мы оставили его стряпать нам и пару баб греть нам постели, а остальных перебили.

– Всех? – вырвалось у Арьи.

– Ну, сир еще Хоута оставил, чтобы поразвлечься.

– Черная Рыба все еще в Риверране? – спросил Сандор.

– Недолго ему там быть. Он в осаде. Старый Фрей грозится повесить Эдмара Талли, если Рыба не сдаст замок. По‑ настоящему теперь воюют только около Древорона – Блэквуды дерутся с Бракенами. Бракены теперь наши.

Пес налил вина Арье и себе и выпил, глядя в огонь.

– Стало быть, пташка улетела? Молодец. Нагадила Бесу на голову и упорхнула.

– Ее найдут, – сказал Полливер, – хотя бы на это ушла половина золота Бобрового Утеса.

– Я слыхал, она хорошенькая, – причмокнул губами Щекотун. – Сладкая, как мед.

– И воспитанная, – согласился Пес. – Настоящая маленькая леди. Не то что ее сестрица, провалиться бы ей.

– Ее уже нашли, сестру‑ то, – сказал Полливер. – Говорят, ее отдадут Болтонову бастарду.

Арья уткнулась в чашу с вином, не понимая, о чем толкует Полливер. У Сансы, кроме нее, сестер нет. Сандор Клиган громко рассмеялся.

– Чего это тебя разбирает? – спросил Полливер.

– Будь это твое дело, я бы тебе сказал. – На Арью Пес даже не взглянул. – Есть сейчас корабли у Солеварен?

– А я почем знаю? В Девичьем Пруду, слыхать, есть. Рендилл Тарли взял замок и заключил Моутона в башню. А про Солеварни ничего не слышно.

– Хочешь уплыть в море, не попрощавшись с братом? – подался вперед Щекотун. Арья, услышав, как он задает вопрос, покрылась мурашками. – Сир предпочел бы, чтобы ты вернулся с нами в Харренхолл, Сандор. Спорить могу. А то и в Королевскую Гавань.

– Да пошел он. С тобой вместе.

Щекотун пожал плечами, выпрямился и запустил руку за шиворот, как будто хотел почесать затылок. Дальнейшие события произошли, казалось, одновременно. Сандор вскочил на ноги, Полливер выхватил из ножен меч, а рука Щекотуна метнула через комнату что‑ то сверкнувшее серебром. Если бы Пес остался на месте, нож пробил бы ему кадык, но теперь он лишь задел его ребра и вонзился, трепеща, в стену около двери. Пес засмеялся – так, будто этот звук шел со дна глубокого колодца.

– Так и знал, что вы что‑ нибудь такое выкинете. – Меч оказался у него в руке как раз вовремя, чтобы отразить первый удар Полливера.

Длинная стальная песня началась, и Арья отступила на шаг назад. Щекотун встал со скамьи, держа короткий меч в одной руке и кинжал в другой. Даже коротышка‑ оруженосец нашаривал что‑ то у себя на поясе. Арья пустила винной чашей прямо ему в лицо. Теперь она прицелилась лучше, чем в Близнецах, и попала точнехонько в его большой белый прыщ. Парень с размаху плюхнулся задом на пол.

Полливер дрался угрюмо, методически оттесняя Сандора назад, с бычьим напором орудуя своим большим мечом. Удары Пса были менее точны, парировал он слишком поспешно и неуклюже переступал ногами. Да ведь он пьян, с испугом поняла Арья. Он выпил слишком много и слишком скоро, да еще и натощак. Щекотун пробирался вдоль стены, обходя его сзади. Арья метнула в него вторую чашу, но Щекотун оказался проворнее оруженосца и вовремя пригнул голову. При этом он бросил на Арью холодный, не сулящий ничего доброго взгляд. «Есть ли в деревне спрятанное золото? » – мог бы произнести он сейчас. Глупый парень, держась за край стола, приподнялся на колени. Паника потихоньку овладевала Арьей, подступая к горлу. Страх ранит глубже, чем меч. Страх…

Сандор зарычал от боли. Обожженная сторона его лица обагрилась кровью от срезанного напрочь обрубка уха. Это, как видно, разозлило его – он предпринял яростную контратаку, сплеча рубя старым выщербленным мечом, который выменял в предгорьях. Полливер отступал, но ни один удар Пса даже не задел его. В этот миг Щекотун быстро, как змея, перескочил через скамью и резанул Сандора по шее своим коротким мечом.

Они убьют его. Чаш у Арьи больше не осталось, но имелось кое‑ что получше. Она достала кинжал, который они сняли с мертвого лучника, и попыталась метнуть его в Щекотуна так же, как сделал он. Но бросать нож – не то, что камень или дикое яблоко. Он ударил Щекотуна в плечо рукояткой, и тот, занятый Клиганом, даже не заметил этого.

Сандор, получив от него удар, отскочил вбок, выиграв полмгновения передышки. Кровь текла по его лицу и по спине. Оба врага нажали на него. Полливер рубил, целя в голову и плечи, Щекотун старался кольнуть его в спину или живот. Арья обеими руками схватила со стола тяжелый каменный кувшин, но тут ее саму схватили за руку, и кувшин, выскользнув, грохнулся на пол. Обернувшись назад, она очутилась нос к носу с оруженосцем. Вот дура – совсем забыла о нем. Белый прыщ, в который она попала, лопнул.

– Ты кто – щенячий щенок? – В правой руке у него был меч, левой он держал ее за локоть, но у нее‑ то обе руки были свободны, и она выдернула кинжал у него из ножен, всадила ему в живот и повернула. На парне не было ни кольчуги ни даже вареной кожи, и клинок вошел мягко, как Игла в того конюшонка. Оруженосец выпучил глаза и отпустил ее руку. Арья метнулась к двери и вырвала из стены нож Щекотуна.

Полливер и Щекотун тем временем загнали Сандора в угол, и кто‑ то из них распорол ему бедро. Пес прижался к стене и шумно дышал, весь залитый кровью. Казалось, что он и на ногах‑ то держится с трудом, где уж там драться.

– Бросай меч, и мы отвезем тебя в Харренхолл, – сказал ему Полливер.

– Чтобы Григор сам меня прикончил?

– Или мне отдал, – сказал Щекотун.

– Если я вам нужен, берите сами. – Сандор оттолкнулся от стены и стал на полусогнутых ногах за скамьей, держа меч попрек живота.

– Думаешь, не возьмем? – сказал Полливер. – Ты ж пьян в доску.

– Я, может, и пьян, а вы покойники. – Он пнул скамью, двинув ею Полливера по икрам. Тот устоял, но Пес, пригнувшись под его ударом, нанес свой. Меч угодил Полливеру в середину лица. Кровь брызнула на потолок и стены, и когда Пес отдернул клинок, половина головы отошла вместе с ним.

Щекотун попятился, и Арья почуяла его страх. Его короткий меч теперь казался почти игрушечным по сравнению с клинком Сандора, и доспехов на нем тоже не было. Но двигался он быстро и легко, не сводя глаз с Клигана. Зайти ему в спину и воткнуть в нее нож оказалось проще некуда.

– Есть ли в деревне золото? – крикнула Арья, всадив в него клинок. – Серебро? Драгоценные камни? – При каждом вопросе она наносила новый удар. – Провизия? Где лорд Берик? – Она уселась на него верхом, продолжая колоть его. – Куда он отправился? Сколько рыцарей? Сколько лучников? Сколько, сколько, сколько, сколько? Есть ли в деревне золото?

Руки у нее покраснели и стали липкими, когда Сандор оттащил ее прочь, сказав:

– Хватит. – Из него самого кровь хлестала, как из резаной свиньи, и при ходьбе он приволакивал ногу.

– Вон еще один, – напомнила она. Оруженосец вытащил нож из живота и зажимал рану руками. Пес рывком поставил его на ноги, и он залопотал, как малый ребенок:

– Смилуйтесь. Не убивайте меня. Матерь, смилуйся надо мной.

– По‑ твоему, я похож на твою мать? – Пес теперь, надо сказать, вовсе не походил на человека. – Его ты тоже убила, – сказал он Арье. – Кишки ему продырявила. Умирать, правда, он будет долго.

Парень, казалось, не слышал его.

– Я пришел ради женщин, – рыдал он, – Полли сказала, мне надо стать мужчиной… о боги… пожалуйста, отвезите меня в замок, к мейстеру… мой отец заплатит золотом… я только женщину хотел… смилуйтесь, сир.

Пес смазал его по лицу, вызвав у парня новый крик.

– Не называй меня сиром. Он твой, волчица, – сказал он Арье. – Сделай это сама.

Арья понимала, о чем он. Опустившись на колени в кровь Полливера, она расстегнула его пояс. На нем висел тонкий клинок, слишком длинный для кинжала и слишком короткий для мужского меча, а для нее в самый раз.

– Где сердце, помнишь? – спросил ее Пес.

Она кивнула. Оруженосец закатил глаза.

– Смилуйтесь!

Игла вошла между его ребер, даровав ему последнюю милость.

– Хорошо. – Голос Пса звучал хрипло от боли. – Если эти трое пришли сюда побаловаться с девками, то брод, как и Харренхолл, скорее всего в руках Грегора. Того и гляди сюда заявятся другие его людишки, а я на сегодня довольно поубивал их.

– Куда мы теперь? – спросила она.

– К Солеварням. – Он оперся на ее плечо, чтобы не упасть. – Возьми с собой вина, волчица. И деньги у них забери – монета нам понадобится. Если у Солеварен стоят корабли, мы сможем добраться в Долину морем. – Он кривил рот, и кровь ручьем текла из дыры на месте его уха. – Может, леди Лиза выдаст тебя за своего Роберта. Хотел бы я поглядеть на такой союз. – Он хотел засмеяться, но у него вырвался стон.

Ему понадобилась помощь Арьи, чтобы взобраться на Неведомого. Он завязал себе шею и ляжку и снял с колышка у двери плащ оруженосца. Плащ был зеленый, с зеленой стрелой на белой дуге, но когда Клиган скатал его и прижал к уху, сразу стал красным. Арья боялась, что Пес свалится с коня, но он как‑ то держался.

Не рискуя встречаться с теми, кто держал Рубиновый брод, они не поехали по Королевскому тракту, а свернули на юго‑ восток через заросшие поля, леса и болота. Лишь спустя несколько часов они добрались до берегов Трезубца. Река вернулась в привычное русло, и вся ее бурая ярость прошла вместе с дождями. Она тоже устала, подумала Арья.

У самого берега росло на камнях несколько ив, образуя что‑ то вроде естественной крепости, способной прикрыть их и от реки, и от дороги.

– Здесь, – сказал Клиган. – Напои лошадей и собери дров для костра. – Он слез с седла и ухватился за ветку.

– А если кто‑ то увидит дым?

– Если кому‑ то захочется нас найти, они и так найдут – по кровавому следу. Займись делом, но сначала дай мне вина.

Разведя костер, Сандор поставил в огонь свой перевернутый шлем, вылил в него половину вина из меха и привалился, обессиленный, к поросшему мхом камню. Арье он велел вымыть в реке плащ оруженосца и порезать его на полосы, которые тоже бросил в шлем.

– Будь у меня побольше вина, я напился бы до бесчувствия. Не послать ли тебя в эту поганую гостиницу еще за парой мехов?

– Нет, – сказала Арья. Не сделает он этого. А если сделает, она просто бросит его и уедет.

Сандор засмеялся, видя ее испуг.

– Шучу, волчонок, шучу. Найди мне палку, вот такой длины и не слишком толстую. И смой с нее грязь. Ненавижу, когда ил во рту.

Первые две палочки, принесенные ею, он забраковал. Собачья голова к этому времени почернела до самых глаз, и вино в ней бурлило вовсю.

– Возьми мою чашку и набери в нее до половины, – приказал Клиган. – Осторожно только. Если опрокинешь котелок, я тебя точно обратно пошлю. Потом польешь из чашки мне на раны. Сможешь? – Арья кивнула. – Ну так давай, чего ждешь?

Наполняя чашку в первый раз, она задела костяшками стальную стенку и обожглась до волдырей. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. Пес с той же целью стиснул зубами палку. Арья начала с раны на бедре, перейдя затем к более мелкому порезу на затылке. Пока она поливала вином ногу, Сандор лупил кулаком по земле; когда дошло до шеи, он перекусил палочку надвое, и Арье пришлось искать новую. В его глазах стоял ужас.

– Поверни голову. – Она стала лить вино в красное месиво на месте его уха, и бурая кровь потекла вниз, смешиваясь с красными струйками. Тогда он закричал, несмотря на палку, и потерял сознание от боли.

Остальное Арья сообразила сама. Она выудила из шлема полоски плаща и забинтовала Псу раны. Пришлось замотать ему полголовы, чтобы остановить кровотечение из уха. К этому времени над Трезубцем собрались сумерки. Арья спутала лошадей на ночь, пустила их пастись и как можно удобнее устроилась между двумя камнями. Костер догорел и погас. Глядя на луну сквозь ветки ивы, Арья тихо произнесла:

– Сир Григор‑ Гора. Дансен, Рафф‑ Красавчик, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. – Она испытала странное чувство, пропустив Полливера с Щекотуном – и Джоффри. Хорошо, что он умер, но она хотела бы посмотреть, как он умирает, а еще лучше – сама его убить. Полливер сказал, что его убили Санса и Бес. Неужто правда? Бес сам из Ланнистеров, а Санса… Арье тоже хотелось бы превратиться в волчицу с крыльями и улететь прочь.

Если Санса тоже умрет, Старков кроме нее, Арьи, больше не останется. Джон на Стене за тысячу лиг отсюда, и он Сноу, а те дядья и тетки, которым Пес хочет ее продать, тоже не Старки. Не волки.

Сандор застонал, и она повернулась на бок, чтобы взглянуть на него. Тут ей вспомнилось, что она и его имя пропустила. Почему? Она попыталась представить себе Мику, но не смогла. Она ведь недолго его знала. Они играли в поединок на мечах, вот и все.

– Пес, – прошептала она и добавила: – Валор моргулис. – Может, к утру он умрет.

Но когда сквозь ветки стал сочиться бледный свет, он сам разбудил ее, пихнув сапогом. Арье снова приснилось, что она волчица и гонит вверх по холму лошадь без седока, а за ней бежит ее стая, но сапог вернул ее назад, не дав прикончить добычу.

Пес был все еще слаб, и каждое движение давалось ему с трудом. В седле он сидел сгорбившись, весь в поту, и кровь из уха проступала сквозь повязку. Все его силы уходили на то, чтобы не упасть с коня. Если бы люди Горы их догнали, он даже меч бы не смог поднять. Арья то и дело оглядывалась через плечо, но позади только ворона перепархивала с дерева на дерево, и слышался только шум реки.

После полудня Клиган совсем ослаб. У них оставалось еще несколько часов дневного света, когда он распорядился сделать привал.

– Мне надо отдохнуть, – сказал он и мешком свалился с коня. Даже не пытаясь встать, он дополз до дерева и прислонился к стволу. – Седьмое пекло, – выругался он, – седьмое пекло. – Поймав на себе взгляд Арьи, он добавил: – Я бы живьем содрал с тебя шкуру за чашу вина, девчонка.

Вместо вина она принесла ему воды. Он выпил, пожаловался, что вода отдает илом, и погрузился в шумный лихорадочный сон. Арья потрогала его – он весь горел. Она понюхала его повязки, как делал иногда мейстер Лювин, врачуя ее порезы и царапины. Ухо кровоточило сильнее всего, но рана на бедре пахла как‑ то не так.

Далеко ли эти Солеварни и сможет ли она найти их сама? Убивать Пса ей не придется, если она просто уедет и бросит его, он умрет сам. Умрет от горячки и будет лежать здесь под деревом до конца времен. Но, может быть, лучше все‑ таки убить его. Оруженосца в гостинице она убила, а он ей ничего не сделал, только за руку схватил. Пес убил Мику и не его одного – может, целую сотню таких Мик. Он и ее бы, наверное, убил, если б не выкуп.

Игла блеснула у нее в руке. Полливер по крайней мере содержал меч в чистоте и хорошо его оттачивал. Тело Арьи само собой приняло стойку водяного плясуна. Палые листья зашуршали под ногами. Быстро, как змея. Гладко, как летний шелк.

Пес открыл глаза и спросил хриплым шепотом:

– Где сердце, помнишь?

Она застыла, словно каменная.

– Я… Я только…

– Не ври, – проворчал он. – Терпеть не могу, когда врут. А трусов и подавно не терплю. Делай, что задумала. – Арья не шелохнулась, и он сказал: – Я убил твоего мясницкого сына, чуть не пополам его разрубил, да еще и посмеялся. – Он издал какой‑ то странный звук, и она не сразу поняла, что он плачет. – И пташка, твоя сестричка. Я стоял в своем белом плаще и смотрел, как ее бьют. Лучше бы я взял ее и вырвал ей сердце, чем оставлять ее этому карлику. – Его лицо исказилось от боли. – Хочешь, чтобы я умолял тебя, сука? Сделай это! Окажи последнюю милость… отомсти за своего Микаэля!

– За Мику. – Арья отступила от него. – Ты не заслуживаешь милости.

Пес блестящими от лихорадки глазами смотрел, как она седлает Трусиху, не пытаясь встать и помешать ей. Но когда она села в седло, он сказал:

– Настоящий волк добил бы раненого зверя.

«Может быть, тебя найдут настоящие волки, – подумала она. – Может быть, они учуют тебя, когда солнце сядет. Тогда ты узнаешь, что волки делают с собаками».

– Не надо было бить меня топором, – сказала Арья. – Надо было спасти мою мать. – Она повернула лошадь и поехала прочь, ни разу не оглянувшись.

Ясным утром шесть дней спустя она приехала к месту, где Трезубец расширяется и солью пахнет сильнее, чем деревьями. Она держалась поближе к воде, минуя поля и усадьбы, и к середине дня перед ней открылся город – Солеварни, как надеялась она. Над ним стоял замок или, вернее, острог – одна‑ единственная прямоугольная башня, окруженная крепостной стеной. Лавки, гостиницы и кабаки вокруг гавани большей частью были сожжены или разграблены, но кое‑ где еще теплилась жизнь. Сама гавань осталась на месте, и к востоку от нее мерцал зеленью и синевой на солнце Крабий залив.

А в ней стояли корабли.

Целых три. Два из них, правда, были всего лишь речные галеи, плоскодонки, ходящие вверх и вниз по Трезубцу. Зато третий, соленый мореход, имел две весельные палубы, позолоченный нос и три высокие мачты со свернутыми пурпурными парусами. Сам корабль тоже был пурпурный. Арья направила Трусиху к воде, чтобы разглядеть его получше. В порту чужие не так заметны, как в маленьких деревушках, и никому, похоже, не было дела до того, кто она и откуда взялась.

Тут без серебра не обойтись. При мысли об этом Арья прикусила губу. У Полливера они нашли оленя и дюжину грошей, у прыщавого оруженосца шесть оленей, а в кошельке Щекотуна – только пару медяков. Но Пес велел ей снять с него сапоги и распороть его окровавленную одежду. В каждом сапоге нашлось по оленю, а в подкладку кафтана были зашиты три золотых дракона. Сандор все забрал себе. Это нечестно: деньги принадлежали ей не меньше, чем ему. Если бы она оказала ему последнюю милость… но она этого не сделала. Возвращаться поздно, просить у кого‑ то помощи тоже бесполезно. Надо продавать Трусиху – авось вырученных денег ей хватит.

От какого‑ то мальчишки в гавани она узнала, что конюшню сожгли, но ее бывшая владелица все еще торгует за септой. Арья без труда нашла эту большую, крепкую женщину, от которой хорошо пахло лошадьми. Трусиха приглянулась ей с первого взгляда; женщина спросила, откуда она у Арьи, и усмехнулась, услышав ответ.

– Лошадь чистокровная, это видно, и я не сомневаюсь, что принадлежала она рыцарю, милочка. И рыцарь этот не был твоим братом. Я уж много лет веду дела с замком и знаю, каковы они с виду, благородные. Кобыла у тебя чистых кровей, а вот ты – нет. – Ее палец уперся Арье в грудь. – Ты ее либо нашла, либо украла, вот оно как. Иным путем замарашка вроде тебя такой лошадью разжиться не могла.

Арья прикусила губу.

– Значит, вы не станете ее покупать?

– Это значит, что ты возьмешь, сколько я дам, милочка, – хмыкнула женщина. – Иначе мы отправимся в замок, и ты вовсе ничего не получишь, а может, и повешена будешь за то, что украла лошадь у рыцаря.

Вокруг сновал народ, и Арья понимала, что не сможет убить эту женщину. Она прикусила губу еще сильнее и смирилась. Лошадница вручила ей прискорбно тощий кошелек, а когда Арья попросила добавить что‑ нибудь за седло, уздечку и попону, только посмеялась.

С Псом она не посмела бы так обращаться, думала Арья, шагая обратно в гавань. Без лошади ей показалось, что расстояние увеличилось на несколько миль.

Пурпурная галея стояла на месте. Если бы корабль уплыл, пока ее обсчитывали, Арья бы этого не вынесла. По его сходням как раз вкатывали наверх бочонок с медом. Арья попыталась проскользнуть вслед за ним, но матрос на палубе крикнул ей что‑ то на незнакомом языке.

– Я хочу видеть капитана, – сказала ему Арья. Он прикрикнул на нее еще громче, но шум привлек внимание грузного седого мужчины в кафтане из пурпурной шерсти, который говорил на общем языке.

– Я капитан, – сказал он. – Чего ты хочешь? Скорее, дитя, не то мы упустим прилив.

– Мне надо на север, к Стене. Деньги у меня есть, вот. – Она протянула ему кошелек. – В Ночном Дозоре есть замок, который стоит на море.

– Да, Восточный Дозор. – Капитан высыпал на ладонь серебро и нахмурился. – Это все, что у тебя есть?

Значит, денег мало, поняла Арья.

– Мне каюты не надо, – сказала она. – Я могу в трюме спать или…

– Бери ее, – сказал прошедший мимо гребец с тюком шерсти на плече. – Пускай со мной спит.

– Придержи язык, – рявкнул капитан.

– Я могу работать, – продолжала Арья. – Драить палубу. Я в замке драила полы. И грести могу…

– Нет. Не можешь. – Капитан вернул Арье кошелек. – Да если бы и могла, это не помогло бы, дитя. На север мы не пойдем – там льды, война и пираты. Мы видели дюжину пиратских галей, идущих на север, когда огибали мыс Раздвоенный Коготь, и мне неохота встречаться с ним опять. Отсюда мы повернем домой, и тебе я предлагаю сделать то же самое.

Но у нее нет дома, и стаи нет, а теперь и лошади не было.

– Что это за корабль, милорд? – спросила она уже отвернувшегося от нее капитана.

– Галеон «Дочь Титана», – с усталой улыбкой ответил он, – из вольного городка Браавоса.

– Подождите, – внезапно сказала Арья. – У меня есть кое‑ что еще. – Она спрятала это в нижнем белье, чтобы сохраннее было, и ей пришлось глубоко запустить руку. Гребцы смеялись над ней, капитан ждал с явным нетерпением.

– Еще одна монетка разницы не сделает, дитя, – сказал он наконец.

– Это не серебро. – Она нащупала то, что искала. – Это железо. Вот. – Арья сунула ему в руку маленькую черную монетку, которую подарил ей Якен Хгар – до того старую, что голова на ней совсем стерлась. Может, она ничего и не стоит, но…

Капитан, моргая, повертел монету в руке.

– Но откуда…

Якен и слова велел сказать. Арья скрестила руки на груди и сказала:

– Валор моргулис. – Громко, как будто понимала, что это значит.

– Валор дохаэрис, – ответил капитан, приложив два пальца ко лбу. – Ты получишь каюту.

 

Сэмвел

 

– Он сосет сильнее, чем мой. – Лилли погладила головку ребенка, которого кормила грудью.

– Он голоден – сказала светлокосая Вель, которую черные братья называли принцессой одичалых. – До сих пор он питался козьим молоком и отварами слепого мейстера.

У мальчика, как и у сына Лилли, пока не было имени. Так уж заведено у одичалых. Как видно, даже сын Манса‑ Разбойника получит имя только по третьему году, хотя братья зовут его «маленьким принцем» и «рожденным в бою».

Посмотрев, как малыш сосет грудь, Сэм перевел взгляд на Джона, который тоже смотрел на мальчика. Джон улыбался. Грустно, но все‑ таки улыбался. Это радовало Сэма. Он впервые видел Джона улыбающимся с тех пор, как вернулся.

От Твердыни Ночи они дошли до Глубокого Озера, от Глубокого Озера – до Врат Королевы, держась узкой тропы и никогда не теряя из виду Стену. В полутора днях пути от Черного Замка Лилли услыхала позади лошадей, и они увидели колонну черных всадников, едущую с запада.

– Это мои братья, – ободрил свою спутницу Сэм. – Этой дорогой никто не пользуется, кроме Ночного Дозора. – Оказалось, что отрядом командует сир Деннис Маллистер из Сумеречной Башни; с ним вместе ехал раненый Боуэн Мурш и другие уцелевшие после боя на Мосту Черепов. Увидев Дайвина, Великана и Скорбного Эдда Толлетта, Сэм залился слезами.

От них он узнал о битве под Стеной.

– Станнис со своими рыцарями высадился в Восточном Дозоре, а Коттер Пайк провел их по тропам разведчиков, чтобы захватить одичалых врасплох, – рассказал Сэму Великан. – Враг разбит наголову. Манс‑ Разбойник взят в плен, тысяча лучших его бойцов перебита, в том числе и Харма Собачья Голова. Остальные разлетелись, как листья в бурю. – Хвала богам, подумал Сэм. Если бы он не заблудился по дороге из Замка Крастера, они с Лилли могли бы оказаться в самой гуще боя… или в лагере одичалых. Для Лилли с мальчиком это, положим, было бы не так уж плохо, а вот для него… Сэм вспомнил рассказы о том, что делают одичалые с пленными воронами, и содрогнулся.

Однако ничто не могло подготовить его к тому, что он застал в Черном Замке. Трапезная сгорела дотла, большая лестница превратилась в груду битого льда и обугленного дерева. Донал Нойе, Раст, Глухой Дик, Рыжий Алин и многие другие погибли, но столько народу Сэм в замке никогда еще не видел: кроме черных братьев, здесь расположилось около тысячи королевских солдат. В Королевской башне впервые на памяти живущих поселился король; на Копье, башне Хардина, Сером Замке, Щитовом Чертоге и других зданиях, пустовавших долгие годы, развевались знамена.

– Большое золотое, с черным оленем – это королевский стяг дома Баратеонов, – объяснял Сэм Лилли, никогда прежде не видевшей знамен. – Лиса в цветах – герб дома Флорентов. Черепаха – Эстермонт, меч‑ рыба – Бар‑ Эммон, скрещенные трубы – Венсингтон.

– Пестрые, как цветы, – дивилась Лилли. – Мне нравятся вон те желтые, с огнем. И у некоторых воинов на груди то же самое вышито, посмотри‑ ка.

– Огненное сердце. Не знаю, чья это эмблема.

Скоро он узнал чья. Пип сказал ему, что это люди королевы (для начала он приветствовал Сэма громким воплем: «Запирайте двери, ребята, Сэм Смертоносный восстал из могилы! » А Гренн так сдавил Сэма в объятиях, что он испугался за целость своих ребер).

– Только про королеву их лучше не спрашивать, – предупредил Пип. – Станнис оставил ее в Восточном Дозоре вместе с дочерью и своим флотом, а красную женщину привез с собой.

– Красную? – с недоумением повторил Сэм.

– Мелисандру Асшайскую, – пояснил Гренн. – Это королевская колдунья. Говорят, она сожгла кого‑ то живьем на Драконьем Камне, чтобы Станнису в пути на север сопутствовал благоприятный ветер. В бою она сражалась рядом с королем, и волшебный меч, Светозарный, у Станниса тоже от нее. Погоди, скоро ты сам ее увидишь. Она светится, точно у нее солнце внутри. – Гренн расплылся в широкой дурацкой ухмылке. – Поверить не могу, что ты здесь.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...