В случае моей смерти... » (юридическая природа посмертного волеизъявления)

Этими словами обыкновенно начинается содержательная часть всякого завещания; их можно увидеть в распоряжениях, касающихся судьбы собственного тела и его частей (органов) относительно их дальнейшего использования, места и способа погребения, кремации и некоторых других вопросов; подобны­ми пометками снабжают пакеты и письма («Вскрыть в случае моей смерти») с закрытыми завещаниями и без них; наконец, встречаются они и в предсмертных посланиях самоубийц. Су­ществуют и «любители» просто порассуждать о том, какими бы они хотели видеть после смерти отношения своих друзей и близких; нередко подобные размышления и пожелания выска­зываются в письмах — в таком случае они становятся укором живым («Твоя мать не обрадовалась бы, узнав что ты...» и т. д.). Не предрешая вопроса о юридическом значении подоб­ных актов в зависимости от их содержания, способа и формы выполнения и прочих подобных факторов, хотелось бы обсу­дить вопрос более глобальный: как вообще объяснить юри­дическое значение подобных распоряжений, придаваемое, по крайней мере, некоторым из них, законодательствами по­давляющего большинства государств?

Всякое «юридическое (гражданско-правовое) значение» проявляет себя в гражданских правоотношениях — субъек­тивных правах и обязанностях. Возьмем типичный акт по­смертного распоряжения — завещание: законодательство при­знает безусловную обязательность законного завещания для исполнения душеприказчиком и принявшими наследство на­следниками. Обязательность — значит обязанность, не так ли? Но обязанность перед кем! Перед завещателем? Однознач­но — нет, ибо в период действия завещания завещателя нет в живых (а покойники субъектами правоотношений быть ни­как не могут), а в период жизни завещателя, т. е. в то время, когда он в принципе мог бы быть носителем субъективных прав, еще не действует завещание. То же самое можно ска­зать и о любых других посмертных распоряжениях. И если юридическое значение завещания могло бы быть объяснено с несколько иных позиций — завещание направлено на создание не только и не столько обязанностей, сколько наследственных прав — то юридическое значение волеизъявления, например, о желаемых похоронных обрядах или несогласии на изъятие органов из своего тела подобным образом не объяснишь, ибо никаких прав такое волеизъявление ни для кого не создает — одни обязанности. Чьи же субъективные права они обеспечи­вают?

Чтобы ответить на этот вопрос, попытаемся сперва выяс­нить другой — о природе этих субъективных прав. Для этого нам нужно установить, на кого соответствующие обязанно­сти возлагаются и какого объекта касаются — с установлением первого мы будем знать род искомых прав, т. е. являются ли они абсолютными, или относительными, второго — к какому виду абсолютных или относительных прав они принадлежат. Следующим логическим шагом в нашей цепочке рассуждений и будет получение искомого знания — о содержании, объекте и субъектах прав, обеспечиваемых с помощью таких обязан­ностей.

Завещание — это односторонняя сделка, которая может быть направлена на возникновение наследственных прав у лиц, не подлежащих призванию к наследованию по закону, и (или) на изменение, и (или) на прекращение наследствен­ных прав у наследников по закону, либо по предыдущему за­вещанию (см. п. 5 ст. 1118, ст. 1119-1122 ГК). Исполнение завещания возлагается на душеприказчика (ст. 1134), а если таковой не назначен — то на самих наследников по завещанию (ст. 1133); определенные законом функции по исполнению за­вещаний выполняют также нотариусы (ст. 1171, 1172, 1174) и назначаемые ими управляющие наследственным имуществом (ст. 1173, 1174). Круг лиц — носителей обязанностей по поло­жительному исполнению завещания, таким образом, точно определен в законе; следовательно, перед нами обязанности, входящие в содержание относительных гражданских право­отношений. Их объектом является наследственная масса — совокупность прав и обязанностей, приобретенных наследода­телем при жизни и объединенных законодательством в иму­щественный комплекс с целью обеспечения процесса универ­сального посмертного правопреемства наследодателя. Вместе с тем, несомненно и существование правоотношений по от рицательному исполнению завещания, т. е. правоотношений, включающих обязанности всех вместе и каждого в отдель­ности (включая и перечисленных выше лиц, но не ограничи­ваясь ими) претерпевать процесс и последствия исполнения завещания [43]. Эти обязанности входят в содержание уже не относительных, а абсолютных правоотношений; их объектом является уже не наследственная масса как имущественный комплекс, а отношения, связанные с ее приобретением (от­ношения универсального посмертного правопреемства, само наследование как процесс правопреемства и его результат); — права, обеспечиваемые именно этими обязанностями, нас и будут интересовать^40[44].

Волеизъявление лица о достойном отношении к его те­лу после смерти может касаться следующих вопросов: (1) об анатомическом вскрытии тела; (2) об изъятии органов и (или) тканей из тела; (3) о погребении тела на том или ином ме­сте по тем или иным обычаям или традициям, рядом с теми или иными ранее умершими; (4) о кремации; (5) о доверии исполнить свое волеизъявление тому или иному лицу (п. 1 ст. 5 Закона о погребении). Обязанности по положительному исполнению волеизъявления о достойном отношении к телу после смерти ложатся на определенных законом лиц — чле­нов семьи, близких, либо иных родственников гражданина, или иных (см. предыдущий очерк), т.е. входят в содержание относительных правоотношений (осталось только понять, с кем). Обязанности отрицательного исполнения этого волеизъ­явления — претерпевания последствий его исполнения — воз­лагаются законом на всех и каждого и, значит, составляют содержание правоотношений абсолютных. Считать объектом той или другой обязанности тело умершего было бы ошиб­кой — выше мы указывали, что правоотношения по поводу человеческого трупа отлично регулируются с помощью права собственности. Объектом обязанностей по положительному и отрицательному исполнению волеизъявления о достойном от­ношении к телу после смерти является самое это достойное отношение — своеобразное условие существования личности, правовое признание и охрана которого стимулируют личность к проявлению позитивной социально активности[45].

Итак, перед нами — обязанности всех вместе и каждо­го в отдельности, содержанием которых является претерпе­вание действий определенного законом и (или) посмертным волеизъявлением гражданина круга лиц по (1) положитель ному исполнению его завещания, (2) положительному испол­нению его волеизъявления о достойном отношении к телу, а также (3) действий, направленных на обеспечение достойно­го отношения к его памяти. Все они входят в содержание абсолютных правоотношений и направлены на объект иде­ального свойства — отношение к посмертным волеизъявле­ниям гражданина, касающимся трех следующих сфер (иму­щества, собственного тела и собственной памяти[46]). Обеспе­чение гражданину уверенности в том, что после его смерти государство и законы добьются соблюдения его последней во­ли и охраны его памяти, составляет одно из важнейших усло­вий существования и социальной активности всякой лично­сти. После этого не должно остаться сомнений, что перед на­ми — разновидность личных (или, как их традиционно назы­вают в литературе — личных неимущественных) правоотно­шений и субъективных прав (Personlichkeitsrechte).

Итак, личные права. Как это знание помогает нам отве­тить на вопрос об их субъектах? Нормой п. 1 ст. 150 ГК в частности установлено, что в случаях и в порядке, преду­смотренных законом, личные неимущественные права, при­надлежавшие умершему, могут осуществляться и защищать­ся другими лицами, в том числе наследниками правообладате-ля. Буквальное ее толкование не позволяет выяснить смысла, ибо норма противоречит сама себе. С одной стороны, она гово­рит (в прошедшем времени) о правах принадлежавших лицу, ныне умершему, т. е. о правах, более не существующих, а с другой — называет умершего правообладателем и утвержда­ет, что данные права могут осуществляться и защищаться. Но покойники не могут быть субъектами прав (правооблада-телями), а осуществляться и защищаться могут только суще­ствующие права. Права, прекратившиеся к тому моменту, ко гда имела место попытка их осуществления, осуществляться и защищаться не могут. Значит, некоторые личные права об­ладают уникальным свойством — способностью переживать своих обладателей. Несомненно, что рассмотренные выше три вида личных прав — на достойное отношение к посмертному волеизъявлению по имуществу, относительно собственного те­ла и уважение к собственной памяти — относятся именно к этой категории.

Попытку объяснить природу уникального свойства этой категории личных прав мы предприняли в нашем «Учебни­ке гражданского права» (М., 2004, п. 1671-1676). Объяснение это заключается в следующем: способность к переживанию некоторыми личными правами своих субъектов объясняет­ся их способностью приражатъся не только к субъектам, но и к юридическим фактам, послужившим основанием их возникновения. Такая способность имеется не у всех личных прав, а лишь у тех, для возникновения которых требуют­ся определенные законом юридические факты; в нашем слу­чае — это посмертные волеизъявления и прижизненные заслу­ги физического лица. Следовательно, обязанности претерпе­вания всеми вместе и каждым в отдельности положитель­ных действий наследников, членов семьи, близких и иных родственников, и (или) иных лиц, направленных на исполне­ние посмертных волеизъявлений по имуществу, телу и на уважение к памяти покойного, обеспечивают бессубъектные личные права, ранее принадлежавшие ныне покойному граж­данину.

Конструкция бессубъектных личных прав, переживших своих обладателей, помогает объяснить и юридическую природу такого феномена, как посмертное награждение. Награждение, будь оно прижизненным, породило бы особое личное субъективное гражданское право — право граждани­на считать себя лицом, достигшим соответствующих заслуг, использовать присвоенные ему символы заслуг, связанные с их присуждением льготы, привилегии, уважение и почет, а также запрещать третьим лицам отрицать, присваивать и иным образом умалять его заслуги (право награжденного). Со смертью гражданина право награжденного становится бессубъектным — оно осуществляется и защищается опреде­ленными в законе лицами, но существует благодаря при­вязке к несмываемому ничем юридическому факту — дей­ствию, совершенному гражданином, за которое ему и была присуждена награда. Но если всякое действие, являющееся основанием для какого-либо награждения, способно «при­крепить» к себе право награжденного, то в том, когда такое прикрепление случится — при жизни или после смерти на­гражденного — никакой разницы пет.

Получается, что если какие-то виды личных прав могут пережить своих обладателей, то они же должны обладать и способностью возникать после смерти лиц, действия которых явились основаниями к их возникновению.

Выявленные выше принципиальные особенности личных прав — способность к бессубъектному возникновению и суще­ствованию, их обеспечение посредством обязанности претер­певания, а не бездействия и, наконец, их объекты (условия су­ществования и активности личности) — заставляют взглянуть на них как на субъективные абсолютные права особого рода и могут послужить основой для кардинальной переработки учения как о самих личных правах, так и об абсолютных и вообще субъективных гражданских правах.