Тот мужчина, который только что вошел, — ее брат. The man who just came in is her brother.

Тот мужчина, который только что вошел, — ее брат. The man who just came in is her brother.

Один его друг сказал мне это. A friend of his told me that.

Носители русского языка называют однословно целый ряд конкретных предметов, для которых в английском есть различные термины. Здесь, к при-

меру, существует несколько обозначений для каждой части того, что в рус­ском — обычно целое: рука состоит из hand и arm (рука от плеча до кисти); нога — из leg nfcot (ступня до щиколотки); пальцы на руках —fingers, а на ногах — toes.

С другой стороны, в английском нет слов, которые передают различие между «свекровью» и «тещей», и оба эти понятия выражаются только как mother-in-law. To же самое относится к глаголам «жениться» и «выйти замуж»: они переводятся одинаково — to marry'*.

Когда отличительные и уникальные явления в культуре воспроизводятся на другом языке буквально, в переводе неизбежно появляются и граммати­ческие ошибки, и просто неправильные или непонятные фразы. The struggle for detente and friendship among nations got a considerable support, говорилось в газете Moscow News от 5 февраля 1989 года. Или — другое предложение, попавшее в лингвистику как пример словесного рифа: «По праздникам и вос­кресеньям мой муж работает в гараже»⁶. Перевести здесь два последних сло­ва как " In a garage" — значит создать впечатление, что муж этой женщины по выходным и праздникам подрабатывает в каком-то гараже, а между тем она имеет в виду, что в свободное время ее муж возится со своей машиной в их гараже.

Может ли перевод звучать идиоматично, но и вместе с тем сохранять ко­лорит и нюансы оригинала, если он рассчитан на представителей во мно­гом несхожей культуры? Думается, что может, и притом в большой мере. И это несмотря на то, что слова, которые характеризуют жизнь, психологию и историческое развитие одной страны, очень часто не имеют точных эквива­лентов в языке другой. Сторонники одной из лингвистических теорий даже считают, что хотя такие эквиваленты встречаются на нескольких языках, они представляют собой только имена собственные, географические и научно-технические названия, а также месяцы года и числительные⁷.

Но эквиваленты, с одной стороны, и прототипы и заменители — с дру­гой, это — вещи разные. Если какой-то термин не передает полностью тех ассоциаций, с которыми связано данное слово на исходном языке, у пере­водчика нет основания терять надежду на любые культурные коннотации⁸. Кроме точных эквивалентов, в русском и английском языках существует мно­жество понятий близких, похожих или способных описать переводимое яв­ление. «Обед» чаще всего переводится как lunch, хотя под обедом русские лю­ди обычно подразумевают салат из овощей, суп, кусок мяса с жареной кар­тошкой и какой-нибудь десерт, а в сознании жителя США слово lunch вызы­вает образы сандвича с чашкой кофе. По своему содержимому и вкусу рус­ские котлеты намного ближе к американскому meat loaf или даже к ham­burgers, чем к cutlets. Но, к сожалению, именно так обычно русские котлеты «перемалываются» переводчиками на английский.

Чем специфичнее и уникальнее то или иное явление на исходном языке, тем труднее решаются проблемы, которые видный американский переводчик РЛурье считал поиском «эквивалентов культур». Сам он отлично обрисовал эту проблему при анализе типично советских феноменов:

Переводчик падает духом, когда видит такие слова, как «коммуналка», зная, что он обязан это переводить как communal apartment. Он уже готов к поте­ре всех словесных ассоциаций русского слова — не совсем русское слово «коммун» как в слове «коммунист», как бы смягчается добавлением ласка­тельного уменьшительного суффикса -ка, который здесь передает оттенок ка­кой-то грустной привязанности. Английский термин communal apartment на­поминает о кухне в городке Беркли в Калифорнии, где группа хиппи развле­кается тем, что варит рис для вкусного вегетарианского обеда, в то время как русское слово «коммуналка» вызывает образ ряда больших комнат, вы­крашенных в мрачный коричневый цве~; в каждой из них живет целая семья, я у всех у них одна общая маленькая кухня, на которой царит удушливая атмосфера от того, о чем нельзя говорить, и от того, что все-таки опромет­чиво было сказано9.

В качестве посредника между культурами переводчик играет исключитель­но важную роль. Как заметил один западный бизнесмен, «иностранным язы­ком можно овладеть. Спотыкаешься о культуру»¹⁰. То же самое подчеркивал в своих теоретических работах Швейцер: «Перевод — это не только взаимо­действие языков, но и взаимодействие культур... Процесс перевода " пересе­кает" не только границы языков, но и границы культур»¹¹.

Острая потребность во взвешенном улете различий между культурами се­годня хорошо осознается подавляющим большинством переводчиков. К со­жалению, некоторые из них в реальности исходят из того, что раз они «изу­чили язык» какого-либо народа, то его культура рано или поздно сама при­ложится, что для ее причуд всегда найдутся подходящие эквиваленты в род­ной речи. Отсюда вытекают благодушие и беспечность в оценке того, на­сколько велика вероятность ошибки, когда перевод с языка народа делается без верного знания его жизни, легкомысленно или в спешке. Последнее в особенности относится к работе синхронистов, которые при встрече с не­знакомыми иностранными понятиями располагают лишь считанными секун­дами для поиска нужных ассоциаций в своей культуре. А между тем пробелы в их знаниях чреваты не только лингвистическими, но и психологическими и политическими конфликтами и, в конечном счете, взаимонепониманием между народами.

Прекрасным примером такого взаимонепонимания является опыт амери­канского профессора, свободно говорящего на японском. Во время массовых студенческих беспорядков в Японии он был в одном из ее городов и присут­ствовал на заседании кафедры в университете, где обсуждался вопрос о том, что делать со смутьянами. Когда преподаватели покончили с самым главным пунктом повестки дня, американец подумал, что достигнут консенсус, и в кон­це заседания сказал об этом одному из своих японских коллег — профессо­ру кафедры. «Да, да, все это так, — ответил тот. — Однако вы ошибаетесь. Ре­шение профессоров было как раз противоположным тому, о чем вы подума­ли. Вы правильно поняли все слова. Вы не поняли паузы между ними»¹².

Достигшая своего апогея в советский период, проблема межкультурных коммуникаций все еще создает трудности и в российско-американских от­ношениях. В своем эссе о семантике таких проблем американский психо­лингвист Э. Гленн приводит для иллюстрации интересный пример:

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: