 |
О «Парфюмере» Патрика Зюскинда
|
|
|
|
Сразу хочу отметить для тех кто только собирается прочесть или соберется — книга не предназначена для эмоционально-развлекательного чтения. Скажем, читать ее в небрежно-дорожном режиме (проще говоря, в метро) просто физически тяжело. На этом рецензия на текст закончена, все дальнейшее на данную роль никоим образом не претендует.
Для меня текст о судьбе Парфюмера (Жан-Батиста Гренуя) раскладывается в несколько планов. Во-первых, это назначение текста (попытка ответить на вопрос — зачем же он написан). Во-вторых, это общий кругозор интересов и размышлений Патрика Зюскинда. В-третьих, это удивительные моменты в средствах, которыми пользуется Зюскинд.
При чтении книги достаточно рано возник вопрос о ее назначении — из-за полуинтуитивного представления о том, что такой текст не мог быть написан просто так, в качестве «бульварного чтива», и уж тем более в качестве историографического произведения[1]. Необходимость ответить для себя на этот вопрос усиливает внимание к нюансам произведения, некоторые из которых начинают высвечиваться и постепенно наводить на определенные соображения.
Первым удивительным моментом стала легкость Зюскинда в плане выстраивания изложения. Может быть, это субъективно, но явно неожиданным было то, что как только в тексте появляется некий новый невторостепенный персонаж, Зюскинд, совершенно не удосуживаясь плавностью перехода, резко обрывает описание событий и полностью и надолго переходит к описанию персонажа, причем делает это неким нестандартным образом. Каким именно — с полной уверенностью утверждать не берусь, но есть весомое предположение (на самом деле, вытекающее из понимания назначения текста — о чем речь впереди), что в описании всех персонажей существенное, если не главное место занимает рассуждение об их жизненных целях. Причем, описывая таким образом целый ряд персонажей, Зюскинд обозначает некоторую типологию или пространство стандартных (!) целей. Начиная от мадам Гайар, воспитательницы Парфюмера, с ее желанием относительно комфортной «частной смерти» и заканчивая Антуаном Риши, который хотел сделать заработанное им богатство ресурсом создания своей династии.
Вообще стоит отметить, что сложность и запутанность и уж тем более «детективность» сюжета никак нельзя отнести к достоинствам текста (впрочем, как и отсутствие всего перечисленного — к недостаткам). Это замечание само по себе, вместе с приоритетным вниманием Зюскинда к специфическому описанию определенных людей (представленному выше) заставляет предположить, что заход на сравнение различных персонажей с Парфюмером прямо соответствует цели Зюскинда.
Дальше, если двигаться по ходу изложения, особый интерес вызывают два момента. Первый — пребывание Парфюмера в пещере (с удивительно контрастной, на первый взгляд, связкой: его сна, когда он задыхается от собственного(!) запаха и отсутствие этого самого запаха, фактически им установленное). Второе в этой связке явно и просто указывает на дохождение Парфюмера до полного понимания невозможности понять себя (ведь он все и вся воспринимал и понимал через запахи). А если осмыслить тоже самое более сложным образом, то здесь видно, если и не единственное, то ключевое указание Зюскинда на невозможность целеполагания и самоопределения на основе лишь своего таланта.
Второй промежуточно интересный момент связан с эпизодом пребывания Парфюмера у маркиза де ла Тайад-Эспинасса. Здорово показано изменение, которое происходит с Парфюмером, когда он впервые(!) видит себя (в зеркале) — после этого его внешний образ для него отделяется от «внутреннего мира», и, исходя из желаний второго, оказывается возможным играть первым с миром внешним. Вероятно именно в этот момент Парфюмер утверждается в безумной идее реализовать предел своего таланта и компентности в идеальном запахе, который и станет его внешним образом.
Собственно в сцене несостоявшейся казни Парфюмера становится понятным, что же хотел сказать текстом Патрик Зюскинд. Я думаю, что текст является Предупреждением Сильным людям в том, что развитие и реализация таланта ради таланта бессмысленно (несчастье и разочарование — самые мягкие слова, которые описывают ощущения в конце такого пути). Дальнейшая драматическая концовка произведения, связанная с самоубийством Парфюмера является уже лишь красивым подтверждающим завершением Предупреждения. Здесь отдельно важно отметить поведение Антуана Риши в сцене казни (и внимание Зюскинда к этому). Если впрямую — то оно, конечно, расстраивает и читателя (и Парфюмера (!)), но дело, думается, в том, что здесь Зюскинд специально показывает, что с точки зрения своего таланта и своей компетенции[2] Сильный человек — вне конкуренции и без вопросов лучший. И это еще один аргумент к обоснованию Предупреждения.
Остается только добавить, что обморок Парфюмера от вдруг «услышанного» «собственного запаха» в сцене казни и соответствие этого его переживания сну в пещере является еще одним подчеркиванием Предупреждения, на этот раз художественным. В третий раз это же подчеркивание появляется в сцене самоубийства Парфюмера.
Отдельным важным и интересным вопросом является следующее. Делает ли Зюскинд какие-либо шаги на обозначение осмысленного пространства целеполагания? Я понял так, что, по большому счету, не делает[3], кроме общеизвестного указания на наличие внешнего мира в эпизоде возвращения Парфюмера из пещеры в Мир. «Все-таки хорошо, что этот внешний мир еще существовал, хотя бы как цель побега.»
|
|
|
|
|
|
АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
После войны распалась колониальная империя - в 1947 г. освобождена ИНдия. Мощные антиколониальные движения, даже войны, драматичные переживания самих англичан. Они осознали новый статус маленькой страны, поиск себя в себе. Усиление консервативных тенденций. Правление Маргарет Тетчер. Преобладают либеральные тенденции в послевоенное время.
|
|
|
Джордж Оруэли «1984» (опубликован в 1949), писал еще до войны, служил офицером полиции, ушел со службы в знак протеста против колониализма. Сражался в Испании, познакомился с коммунистами и разочаровался в любых радикальных проектах. Позиция просвещенного либералиста. В литературном отношении – наследник Свифта. Герой книги, усомнившись в справедливости тоталитаризма, хочет любить свободно, но его пытают, он предает любимую и обожает своих мучителей. Принадлежал к числу достаточно старых писателей.
В 50-60е гг. появилдись новые авторы Дарелл, Джон Уэйн и т.д. Общий пафос выражен в литературной статье: «поменьше литературы, побольше жизни». М. Бредбери пишет о необходимости социальной колонизации. Англия должна обратиться к тем сферам жизни, которые раньше литература обходила. «Сердитые молодые люди» писали о неприглядной реальности (Осборн, УЭЙН). Общих заявлений не делали, но основания есть: главный герой – трагикомический молодой человек, обличающий общество, желает защитится, в этом самом обществе и получше в нем устроиться. Герой и смешон и симпатичен автору. Идея социальной колонизации выступает как социальный фон: бедные комнаты, плохая обстановка. Литература антивикторианская (у героя ни шарма, ни элегантности), часто нарочитый отказ от внешних признаков литературности, от сложности, от интриги, пародируют банальные сюжеты. О сердитых в СССР говорили много, но печатали мало.
Эмис «Счастливчик Джим». Юмористическая книга о приключениях молодого преподавателя Джима. Он завистлив, не очень талантлив, страдает от бедности. Попадает в нелепые ситуации. В конце жениться на любимой девушке и получает постоянное место. Сам автор был склонен к компромиссу, в конце жизни стал баронетом и патриотом, восхищался английскими традициями и Бондом.
ОСБОРН Д. Его пьеса «Оглянись во гневе» соответствует времени, ее герой – сердитый молодой человек. Джимми – выходец из мещанской среды, окончил университет и пробовал разные профессии. В момент начала драмы держит с другом кондитерскую лавку. Он разочарован в церкви, газетах. Правительстве, жене и ее родственниках. Больше всего достается Элисон и Клифу. Если ему не хватает слов – берет трубу и начинает неумело играть.
|
|
|
Окружающие его люди терпимы и сдержаны, мягкие интеллигенты, но и Джимми обаятелен, к нему тянуться женщины. Отношения в семье на грани развода. Приехавшая подруга выпроваживает Элисон и занимает ее место. Но елена не выдерживает и уезжает, Элисон возвращается. Причина действия – обаяние Джимми, в его упреках – желание чистоты и подлинности, он выдвигает к жизни идеальные требования, хочет возвышенности и героизма. Этот идеализм сближает его с нашими шестидесятниками. Джимми не рисуется и не лицемерит, он действительно несчатслив. Но отношение кнему неоднозначно, хотя сам Осбор вложил в героя и часть себя, свои мысли. Но одновременно автор дистанцируется: Джимми слаб, не способен организовать жизнь в соответствии со своими идеалами. Жена и друг создают для него тепличные условия.
СМИ не удовлетворяют его, он возмущается миром массовой культуры, но другого он не знает. К герою чувствуешь жалось и иронию.
Пьесса традиционна и по форме, но женщина, занятая глажкой белья появилась на сцене впервые. После этой пьессы Осборн пишет еще, но уже меньше в качестве драматурга, смотрит на мир пессимистически.
После Второй мировой войны выдвинулась группа писателей, получившая название «сердитые молодые люди». В нее входили К.Эмис, Д.Брейн, А.Силлитоу и Д.Уэйн. В своих проникнутых духом социализма романах они обрушивались на английскую классовую систему и находящуюся в упадке культуру. Самый блестящий и смешной роман Эмиса (1922–1995) Счастливчик Джим (1953) – злая критика верхушки британских университетских кругов. Силлитоу (р. 1928), как показывают его роман Субботний вечер и воскресное утро (1958) и заглавная повесть сборника Одинокий бегун (1961), не имеет равных в раскрытии образа мышления и характеров представителей рабочего класса.
У.Голдинг (1911–1993) в книгах Повелитель мух (1954), Наследники (1955), Зримая тьма (1979) и Ритуалы дальнего плавания (1980) создал вымышленную вселенную, которая своей необычностью напоминает мир средневековых аллегорий. Источник его пессимизма – убежденность в звериной природе человека и недоверие к знанию, особенно научному. Мюриел Спарк (р.1918) в традиционных по видимости комедиях нравов Memento mori (1959), Расцвет мисс Джин Броди (1961) и др. не устает поражать сюрреализмом эпизодов и положений и иронией метаморфоз, высвечивая сознание и души персонажей в стремлении утвердить нравственные нормы. Айрис Мердок (1919-1999) показывает в своих романах, как умение объективно воспринимать окружающих питает любовь и нравственность, тогда как слепой эгоцентризм приводит к патологии. Э.Поуэлл (р. 1905) развернул хронику английской жизни первой половины столетия в серии романов Танец под музыку времени (1951–1976), которую сравнивают с эпопеей М.Пруста В поисках утраченного времени. Чародей слова Э.Бёрджесс (р. 1917) вслед за Хаксли и Оруэллом рассмотрел крах либерализма, описав в Заводном апельсине (1963) погрязшее в насилии вырождающееся общество будущего. В романах и рассказах Э.Уилсона (1913–1991) психическое состояние персонажей показывает разложение современной Англии; наиболее значительны его романы Средний возраст миссис Элиот (1958), Позднее призвание (1964) и Поджечь этот мир (1980). Очаровательные комедии нравов принесли посмертное признание Барбаре Пим (1913–1980), выписывавшей, подобно Джейн Остен, тонкими штрихами на небольших полотнах рутину каждодневного существования. Д.Стори (р. 1933) использовал свой опыт профессионала-регбиста в романах Такова спортивная жизнь (1960) и Временная жизнь (1973).
|
|
|
Самые значительные современные романисты – Маргарет Дрэббл (р. 1939), Дорис Лессинг (р. 1919) и Д.Фаулз (р. 1926). Дрэббл порой упрекают в мелкотемье, поскольку она пишет о женщинах, утверждающих себя в мире, где заправляют мужчины, но ее романы Златые царства (1975), Ледяной век (1977) и На мели (1980) поднимают злободневные социально-политические проблемы. В центре книг Дорис Лессинг – политическое зло, отравляющее людям жизнь. Со временем она обратилась от описания расистского общества в Африке (ранние рассказы, роман Трава поет, 1950) к исследованию предназначения женщины в своем шедевре Золотой дневник (1962) и аллегории на тему грехопадения и коллективного искупления вины в цикле фантастических романов Канопус в Аргосе: Архивы (1979–1983). Исключительный повествовательный дар Фаулза очевиден в его экзистенциальных иносказаниях о свободе воли и необходимости превращения человека в существо «естественно» нравственное, или «Аристо», – романы Коллекционер (1963), Волхв (1966), Женщина французского лейтенанта (1969), Дэниел Мартин (1977), Червь (1985).
В поэзии рубежа веков консервативные традиции представлены творчеством поэтов-лауреатов Р.Бриджеса (1844–1930) и Д.Мейсфилда (1878–1967). Первый в изощренной классической манере воспевал безмятежность духа и прелести уединения; второй выступал в разных жанрах, но прославился живо написанными поэмами и первоклассными морскими балладами. Накануне Первой мировой войны выступили поэты, писавшие без особых претензий и в традиционных формах; их называли георгианцами. Самый известный из них, Р.Брук (1887–1915), умер на военной службе. У.Оуэна (1893–1918), поэта более оригинального и многообещающего, убили за неделю до конца войны. Р.Грейвз (1895–1985) уцелел в окопах и стал плодовитым поэтом и романистом со своим неподражаемым стилем. Современниками георгианцев были имажисты, поэты в большинстве третьестепенные, хотя в свое время имажизм пользовался известностью, потому что к нему примыкали Д.Г.Лоуренс и Э.Паунд. Имажисты стремились к поэзии четкой и ясной, сложной по ритму, простой по языку. Они сыграли важную роль в подготовке почвы для поэтической революции, которую осуществил уроженец США Т.С.Элиот (1888–1965), выпустив сборник Пруфрок и другие наблюдения (1917) и поэму Бесплодная земля (1922). В творчестве Элиота и большинства позднейших поэтов, в первую очередь Эдит Ситуэлл (1887–1964), ясная поэтическая речь уступает место сочетаниям образов или символов, воздействующих преимущественно на подсознание. В умелых руках такой метод позволяет добиваться поразительной насыщенности и емкости стиха. В Бесплодной земле дана устрашающая панорама гибнущей цивилизации; здесь в полном смысле представлена вся история Запада – и Элиоту понадобилось для этого всего около 400 строк. Другое значительное произведение Элиота, сюита Четыре квартета (1943), поражает единством символической композиции и напряженной мысли.
Двух крупных поэтов, старших современников Элиота, не коснулись новые веяния. Фантасмагорическая поэзия У. де ла Мара (1873–1956) в основном выдержана в традиционных жанрах баллады и песни. А.Э.Хаусмен (1859–1936) писал отточенные стихотворения в распространенной пасторальной или буколической манере. Но большинство молодых поэтов 1930-х годов стали последователями Элиота, который укрепил свой авторитет многочисленными и весомыми критическими работами. Ведущими среди этих поэтов были У.Х.Оден, Ст.Спендер, С.Дэй Льюис и Л.Макнис. Творческие их достижения разновелики и многообразны. Оден (1907–1973) в таких сборниках, как Ораторы (1932) и Гляди, незнакомец! (1936), способствовал обновлению поэтического языка и успешно использовал поэзию в качестве комментария к современной ему действительности.
В конце 1930-х – начале 1940-х годов выступило поколение поэтов «откровения», лучшим из них был Д.Томас (1914–1953). Относясь к поэзии как к тайне, они воссоздавали реальность в подчеркнуто субъективной, подчас сюрреалистической манере, опиравшейся на множественность и саморазвитие метафор.
Наиболее интересным явлением поэзии 1950-х годов было творчество поэтической группы «Движение», в которую входили К.Эмис, Д.Дэйви, Т.Ганн, Элизабет Дженнингс и другие. Все они отказались от романтического пафоса в пользу простоты поэтической речи и сдержанно иронической интонации. Ведущим поэтом «Движения» был Ф.Ларкин (1922–1985); в его сборниках Перед другим в долгу (1955) и Свадьбы на Троицу (1964) за обманчиво непритязательной формой стиха кроется сложное переплетение скептицизма и небезоговорочного, но все же приятия жизни.
Поэзия Т.Хьюза (1930–1999) воспевает неистовую силу самоощущения, доступную гению или животному, но обычно подавляемую в себе человеком. Ее кульминация – цикл гротескных и горько-иронических стихотворений Ворон (1970), «герой» которых сводит на нет попытки Господа сотворить гармоничную вселенную. В компактных ювелирно отделанных стихотворениях Дж.Хилла (р. 1932) проникновенный лиризм сочетается с изображением мерзостей политической и расовой нетерпимости. Ирландцу Ш.Хини (р. 1939) принадлежат яркие образцы медитативной лирики: он возвращается к воспоминаниям о детстве на маленькой ферме и скорбит о жертвах религиозной распри в Ольстере.
Ряд современных поэтов проявляют подчеркнутый интерес к многообразию аспектов культуры. Т.Харрисон (р. 1937) опирается на историю и собственную память, обращаясь к невостребованному опыту поколений рабочего люда, которым не дали возможности заявить о себе в господствующей литературе. Дж.Фентон (р. 1949), бывший журналист и автор корреспонденций из Вьетнама, описывает щемящее ощущение беззащитности человека. К.Рейн (р. 1944) известен как мастер яркой остроумной метафоры, по-новому высвечивающей привычное существование. Д.Дэвис (р. 1945) разрабатывает формы ясного «классического» рифмованного стиха, воспевая любовь и духовные ценности. Следует также отметить таких поэтов, как Флёр Эдкок, Э.Моушн, К.Г.Сиссон, Дж.Уэйнрайт, Ч.Томлинсон и Х.Уильямс.
У. Голдинг.
40-50е: КОНФРОНТАЦИЯ ИДЕЙ - УСИЛЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ, ОСОБЕННО КАТОЛИЧЕСКОГО (Голдинг) ПРОТИВОСТОИТ ЛЕВЫМ ИДЕЯМ И АТЕИЗМУ. НАЦ. И ЭСТЕТ, СПЕЦИФИКА РЕШЕНИЯ АНТИВОЕННОЙ ТЕМЫ (+Грасс, Бёлль, Мейлер).
Англ. пис. Школьный учитель. В 43 года опубликовал 1й роман - «Повелитель мух», за кот. последовали «Наследники», «Шпиль». В них исследует природу «самого опасного из всех животных - человека». Его манере свойственна большая мера условности, что заставило критиков говорить о философичности и притчевом начале его произведений. Его не увлекает религиозно-психологическая проблематика, мировоззренчески он ближе к экзистенциалистам.
«Повелитель мух» вырастает из традиции «робинзонады». Мир охвачен войной. Самолет, на борту кот. находится группа англ. школьников, сбит вражеским истребителем, и мальчики попадают на необ. остров. Если в класс. робинзонаде XVIII-XIX в. герои с честью выходят из испытаний, то в XX в. человек, предоставленный самому себе, неизменно встает на путь саморазрушения. Школьники сначала подражают взрослым, устанавливая своего рода демократ. правление но вскоре темные природн. инстинкты берут верх, и полож. персонажи романа не в силах восстановить чел. согласие. Воплощением подсозн. страхов мальчиков становится «повелитель мух» - кабаний череп, и эти страхи использует предводитель «охотников» Джек, устанавливая на острове дикт. порядки. На вопрос: «Что лучше - жить по закону и в согласии или охотиться и убивать?» роман отвечает: первое лучше, но второе естественней для человека. Мир цивилизации и здр. смысла хрупок, над ним легко берет верх мир агрессии и насилия. Рассматривает конфликт рационального и иррацион. начал. Во многих романах Г. сталкивает добро и зло, свет и тьму. Им свойственна многозначная символика.
«Свободное падение» - это книга о человеке ХХХ века – эгоисте, цинике, потенциальном предателе. Где истоки его нравственного падения? В собственной природе? В социальной среде? В школе, где его учили двум противоположным взглядам на мир – естественно-научному, который исповедовал обаятельный рационалист Ник Шейлз, и религиозному, который прививала ему бессердечная Ровена Прингл? В «Свободном падении» автор знаменитых романов-притч, лауреат Нобелевской премии 1983 года Уильям Голдинг не только ставит вопросы о свободе выбора, совести, духовном бытии, но и подводит к ответу на них.
|
|
|
