Диодор сицилийский. «историческая библиотека».

«Историческая библиотека» (др.-греч. Ιστορική Βιβλιοθήκη) – сочинение древнегреческого историка Диодора Сицилийского (90 – 30 до н.э.), уроженца сицилийского города Агрия, описывающее историю всех известных в его время стран и народов с древнейших времен до завоевания Гаем Юлием Цезарем Галлии в 40 книгах. Полный список этого сочинения на греческом языке был утрачен при взятии турками Константинополя в 1453. До наших дней сохранились полностью только I – V и XI – XX книги, а также фрагменты IX и X книг.

БИБЛИОТЕКА (ΒΙΒΛΙΟΘΗΚΗ).

Книга I I:

43. Теперь перейдем к скифам[1], населяющим соседнюю [с индийцами] страну. Они сначала занимали незначительную область, но впоследствии, понемногу усилившись благодаря своей храбрости и военным силам, завоевали обширную территорию и снискали своему племени большую славу и господство. Сначала они жили в очень незначительном количестве у реки Аракса[2] и были презираемы за свое бесславие; но еще в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя они приобрели себе страну в горах до Кавказа, а в низменностях прибрежья Океана[3] и Меотийского озера[4] и прочие области до реки Танаиса[5].

Впоследствии, по скифским преданиям, появилась у них рожденная землей дева, у которой верхняя часть тела до пояса была женская, а нижняя – змеиная. Зевс, совокупившись с ней, произвел сына по имени Скифа, который, превзойдя славой всех своих предшественников, назвал народ по своему имени скифами[6]. В числе потомков этого царя были два брата, отличавшиеся доблестью; один из них назывался Пал, а другой – Нап. Когда они совершили славные подвиги и разделили между собой царство, по имени каждого из них назвались народы, один палами, а другой – напами[7].

Спустя несколько времени потомки этих царей, отличавшиеся мужеством и стратегическими талантами, подчинили себе обширную страну за рекой Танаисом до Фракии и, направив военные действия в другую сторону[8], распространили свое владычество до египетской реки Нила[9]. Поработив себе многие значительные племена, жившие между этими пределами, они распространили господство скифов с одной стороны до Восточного океана[10], с другой до Каспийского моря и Меотийского озера; ибо это племя широко разрослось и имело замечательных царей, по имени которых одни были названы саками, другие массагетами, некоторые аримаспами и подобно им многие другие.

Этими царями были переселены и многие другие покоренные племена, а самых важных выселений было два: одно из Ассирии в землю между Пафлагонией и Понтом[11], другое из Мидии, основавшееся у реки Танаиса; эти переселенцы, назывались савроматами. Эти последние много лет спустя, сделавшись сильнее, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню.

44. После этого, когда в Скифии случилось однажды междуцарствие, воцарились в ней женщины, отличавшиеся силою. У этих народов женщины подобно мужчинам приучаются к войне и нисколько не уступают им в храбрости; поэтому много великих подвигов было совершено славными женщинами не только в Скифии, но и в соседних с ней землях[12]. Например, когда персидский царь Кир, могущественнейший царь своего времени, со значительными силами двинулся походом в Скифию, то скифская царица перебила персидское войско и самого Кира захватила в плен и распяла[13]. Составившееся таким образом племя амазонок отличалось такой храбростью, что не только опустошило много соседних стран, но и покорило даже значительную часть Европы и Азии.

Так как мы упомянули здесь об амазонках, то считаем не лишним рассказать и о них, хотя наш рассказ, быть может, вследствие своей невероятности, покажется похожим на сказку.

45. Жил у реки Термодонта народ под управлением женщин, которые наравне с мужчинами занимались военными делами. Говорят, что одна из них, имевшая царскую власть, отличалась мужеством и силой; составив войско из женщин, она стала обучать его военному искусству и покорила кое-кого из соседей. Приобретая все более и более доблести и славы, она постоянно делала набеги на соседние племена и, возгордившись вследствие удач, провозгласила себя дочерью Ареса, а мужчинам предоставила пряжу шерсти и домашние женские работы; затем она издала законы, которыми женщин вызывала на воинственные состязания, а мужчинам предоставила смирение и рабство[14]. У детей мужского пола они калечили ноги и руки, чтобы сделать их непригодными к военной службе[15], а у девочек выжигали правую грудь, чтобы в пору телесной зрелости она не выдавалась и не мешала им; по этой причине племя амазонок и получило это название[16].

Отличаясь вообще умом и военными талантами, царица построила большой город при устье реки Термодонта, по имени Фемискиру[17], выстроила славный дворец и, во время походов обращая большое внимание на дисциплину, сначала покорила всех соседей до реки Танаиса. Совершив эти подвиги, она, как говорят, геройски окончила свою жизнь, мужественно сражаясь в одной битве.

46. Дочь ее, унаследовавшая царство, в доблести подражала своей матери и в отдельных подвигах даже превзошла ее; девиц она с самого юного возраста приучала к охоте, каждый день обучала военному искусству и установила пышные жертвоприношения Аресу и Артемиде, по прозванию Таврополе. Отправившись войною в страну за рекой Танаисом, она покорила все соседние племена вплоть до Фракии и, возвратившись домой с богатой добычей, построила великолепные храмы упомянутым богам и своим кротким управлением снискала себе величайшую любовь своих подданных. Затем она отправилась войной в другую сторону[18], приобрела большую часть Азии и распространила свое владычество до Сирии[19].

После ее кончины родственницы, наследуя царскую власть, властвовали со славою и возвысили силу и славу племени амазонок...

47. Так как мы представили описание обращенных к северу частей Азии, то считаем не лишним привести здесь и предания о гипербореях[20]. Из числа писателей, сообщающих древние предания, Гекатей и некоторые другие говорят, что на Океане против страны кельтов[21] находится остров величиной не меньше Сицилии. Этот остров лежит на севере и населен гипербореями, названными так потому, что живут они дальше дуновения Борея; остров имеет прекрасную, плодородную почву, отличается благорастворением воздуха и дважды в год производит плоды. Рассказывают, что на нем родилась Латона[22], вследствие чего из всех богов наиболее почитается там Аполлон. Жители его являются как бы жрецами Аполлона, потому что каждый день беспрерывно воспевают его в гимнах и оказывают ему высочайшие почести. Есть на острове прекрасная роща, посвященная Аполлону, и достопримечательный храм шарообразной формы, украшенный множеством приношений; есть также город, посвященный этому богу; большинство его обитателей – кифаристы и постоянно в храме играют на кифаре и поют гимны в честь Аполлона, прославляя его деяния.

Говорят гипербореи на каком-то особом языке и очень дружелюбно относятся к эллинам, а в особенности к афинянам и делосцам[23]; начало этой дружбы восходит к очень давним временам. Говорят, что некоторые из эллинов приезжали к гипербореям и пожертвовали в храм богатые приношения с надписями на греческом языке. Точно так же и гиперборей Абарис[24], прибыв в древние времена в Элладу, возобновил дружбу и родство с делосцами.

Говорят, что с этого острова луна кажется отстоящей от земли на весьма незначительное расстояние и имеющей на себе несколько заметных земляных возвышенностей. Рассказывают также, что бог является на остров через каждые 19 лет, в течение которых оканчиваются орбиты движения созвездий; поэтому-то 19-тилетний период времени называется у эллинов метоновым годом[25]. Во время своего пребывания на острове бог играет на кифаре, устраивает хороводы по целым ночам от весеннего равноденствия до восхода Плеяд и радуется своим успехам. Царствуют в этом городе и заведывают священным участком так называемые Бореады, потомки Борея, у которых власть переходит из рода в род.

Книга I II:

33. …Итак о троглодитах мы сказали достаточно; если же кто из читателей не поверит нашим рассказам вследствие странности и необычайности описанного образа жизни, то пусть он сопоставит мысленно климат в Скифии и Троглодитике[26]; увидев их разницу, он перестанет не доверять рассказам.

34. Различие климата наших стран от описанных так велико, что умеренная разница прямо невероятна. В северных странах вследствие чрезмерного холода замерзают величайшие реки, причем лед выдерживает переходы войск и переезды нагруженных повозок, замерзают также и вино и прочие жидкости так крепко, что их можно резать ножами; что еще удивительнее, конечности у людей отваливаются вследствие трения одежды, глаза слепнут, огонь не дает защиты от холода, медные статуи трескаются, и в некоторые времена года, как говорят, вследствие густоты туч в тех странах не бывает ни молнии, ни грома; там происходят многие и другие, еще более поразительные явления, невероятные для незнакомых с этими странами и невыносимые для испытавших их...

Но тем не менее обитатели обеих описанных стран не только не желают бежать от поражающих их чрезмерных бедствий, но, напротив, добровольно пресекают свою жизнь ради того, чтобы не быть вынужденными испытать другой образ жизни. Так всякая страна, к которой кто-либо привык, имеет для него какие-то природные чары...

Столь огромные различия разделяются не очень большим расстоянием одного места от другого: от Меотийского озера, у которого обитают некоторые скифы, живущие среди мороза и чрезмерных холодов, многие мореплаватели на нагруженных кораблях при попутном ветре на 10-й день достигают Родоса, из которого на 4-й день приезжают в Александрию, а отсюда многие плывущие по Нилу на 10-й день приезжают в Эфиопию; таким образом, от охлажденных частей вселенной до самых жарких частей не более 24 дней плавания для тех, кто совершает его непрерывно...

Книга I V:

28. Пока Геракл занят был этим [т.е. освобождением Атланта], оставшиеся амазонки, как говорят, собравшись у реки Термодонта, немедленно двинулись поголовно с целью отомстить эллинам за все, что совершил Геракл в своем походе. Особенно же негодовали они на афинян за то, что Тезей увел в рабство их царицу Антиопу или, как некоторые пишут, Ипполиту. Так как в походе амазонок приняли участие скифы, то собрались значительные силы, с которыми предводительницы амазонок, переправившись через Киммерийский Боспор, двинулись через Фракию; пройдя значительную часть Европы, они пришли, наконец, в Аттику...[27]

... Оставшиеся в живых амазонки, не пожелав возвратиться на родину, удалились вместе со скифами в Скифию и поселились вместе с ними...

40... Говорят, что Пелий... предложил Язону совершить подвиг, снарядив поход в Колхиду за знаменитым золотым бараньим руном. В те времена Понт, окруженный варварскими и совершенно дикими народами, носил название Негостеприимного вследствие обычая туземцев убивать пристающих к их берегам иностранцев. Язон, стремясь к славе и считая подвиг трудным, но не вполне невозможным, и понимая, что совершением его он достигнет большой известности, стал готовить поход...

43.... Герои прибыли во Фракию в царство Финея[28] и наткнулись там на двух юношей, которые в виде наказания были закопаны и подвергались беспрестанному бичеванию, это были сыновья Финея и Клеопатры... и были несправедливо подвергнуты отцом вышесказанному наказанию из-за дерзости и ложных наговоров их мачехи. Финей, женившись на Идее, дочери скифского царя Дардана, и из любви к ней во всем ей угождая, поверил, что его сыновья причинили мачехе насилие и бесчестие, побуждаемые желанием угодить родной матери...

44... Аргонавты освобождают сыновей Финея, убивают его самого и ставят на царство сыновей... Когда же они [Финеиды] хотели подвергнуть мачеху позорной казни, аргонавты убедили их отказаться от такой мести, а отослать мачеху в Скифию к ее отцу и попросить его наказать ее за беззаконный с ними поступок. Когда это было сделано, Дардан присудил свою дочь к смерти, а сыновья Клеопатры прославились между фракийцами своей сыновней любовью...

[Говорят, что сыновья Финея, передав управление государством матери своей Клеопатре, приняли участие в походе героев]... Отправившись из Фракии и приплыв в Понт, они пристали к Таврической земле, не зная о суровости ее жителей[29]. У варваров, населяющих эту страну, был обычай приносить в жертву Артемиде Таврополе чужестранцев, которые приставали к их берегам. Говорят, что именно у них впоследствии Ифигения, поставленная жрицей упомянутой богини, приносила в жертву пленных[30].

45. Так как исследователи старались определить причины этого обычая убивать чужестранцев, то необходимо вкратце рассказать об этом, особенно ввиду того, что это отступление будет иметь связь с деяниями аргонавтов. Рассказывают, что у Гелиоса было два сына: Ээт и Перс; из них Ээт сделался царем в Колхиде, а брат его в Таврике, и оба отличались жестокостью.

У Перса была дочь Геката, которая отвагой и противозаконными поступками превосходила своего отца; она очень любила охоту и в случае неудач вместо зверей убивала людей; затем, приобретя опытность в составлении смертных ядов, она открыла так называемый аконит и испытывала силу каждого яда, примешивая его в пищу, даваемую чужестранцам. Обладая большой опытностью в таких делах, она прежде всего отравила своего отца и наследовала его власть, затем построила храм Артемиде, установила обычай приносить в жертву богине пристающих к берегу чужестранцев и таким образом прославилась своею жестокостью. После этого она вступила в сожительство с Ээтом и родила двух дочерей – Кирку и Медею, а также сына Эгиалея.

Кирка, посвятив себя изучению всевозможных лекарственных зелий, открыла всякого рода свойства и невероятные силы кореньев. Немало, конечно, она заимствовала у своей матери Гекаты, но еще больше открыла сама, благодаря своим ревностным исследованиям, так что не оставила другим женщинам возможность превзойти ее в знании лекарственных зелий. Будучи отдана в замужество царю сарматов (которых некоторые называют скифами), она прежде всего умертвила своего мужа, а затем, наследовав ему, совершила много жестокостей и насилий над своими подданными. За это она была изгнана из своего царства, бежала, по свидетельству некоторых мифографов, к Океану и, заняв пустынный остров, поселилась здесь с сопутствовавшими ей женщинами; по словам же некоторых историков, она, покинув Понт, поселилась в Италии на мысе, который и доныне называется по ее имени Киркейским[31].

Книга V:

23. Итак относительно олова мы удовольствуемся сказанным, а теперь сообщим о так называемом электре. Против Скифии, лежащей выше Галатии, на Океане есть остров, называемый Басилией. На этот остров волны выбрасывают в изобилии вещество, называемое электром, нигде более во вселенной не встречающееся. О нем многие из древних писали мифы совершенно невероятные и изобличаемые действительностью. Так как все создавшие этот миф ошиблись и изобличены впоследствии действительностью, то нужно держаться достоверных рассказов: электр собирается на вышеупомянутом острове и привозится туземцами на противолежащий материк, по которому и перевозится в наши страны, как сказано выше[32].

32. Жители северных стран, соседние со Скифией, [чрезвычайно дики]; говорят, что некоторые из них едят людей... Так как их сила и дикость прославилась повсюду, то некоторые говорят, что именно эти народы под именем киммерийцев в древние времена прошли войной всю Азию, причем время скоро испортило это слово в наименование кимвров...[33]

Книга IX:

26. К нему [т.е. Крезу] прибыли скиф Анахарсис[34], Биант, Солон и Питтак, которых он на пирах и в собраниях отличал величайшими почестями, показывая им свои богатства и могущество его власти. В то время у образованных людей была в моде краткость речи; Крез, показав им благополучие своего царства и количество покоренных народов, спросил Анахарсиса, как старшего из мудрецов, какое из живых существ он считает храбрейшим? Анахарсис сказал, что самых диких животных, ибо они одни мужественно умирают за свою свободу. Крез, полагая, что он ошибся и что на второй вопрос даст угодный ему ответ, спросил, какое из живых существ считает он справедливейшим? Тот снова ответил, что самых диких животных, так как они одни живут по природе, а не по законам: природа же, по его словам, есть создание божества, а закон – установление человека, и справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком. Тогда царь, желая высмеять Анахарсиса, спросил, не суть ли звери мудрейшие существа? Мудрец, согласившись с этим, объяснил, что предпочитать истину природы истине закона есть основной признак мудрости. Тогда царь с насмешкой сказал, что его ответы основаны на скифском звероподобном воспитании.

Книга XII:

31. При архонте Феодоре в Афинах[35]... исполнилось 42 года царствования на Киммерийском Боспоре[36] царей, называемых Археанактидами[37]; царскую власть получил Спартак[38] и царствовал 7 лет.

36. [При архонте Апсевде в Афинах[39]]... умер царь боспорский Спартак после 7-милетнего царствования, ему наследовал Селевк и царствовал 40 (τετταράκοντα) лет.

Книга XIV:

93. [При архонте Демострате в Афинах[40]]... умер боспорский царь Сатир, сын Спартака, властвовавший 40 лет; власть его наследовал сын его Левкон на 40 (τετταράκοντα [τέτταρα] лет.

Книга XVI:

31. [При архонте Диотиме в Афинах[41]]... умер в Понте боспорский царь Левкон после 40-летнего царствования; наследовавший ему сын его Спартак царствовал 5 лет.

52. [При архонте Каллимахе в Афинах[42]]... умер понтийский царь Спартак, царствовавший 5 лет; наследовавший ему брат его Парисад (Παρυσάδης) царствовал 38 лет.

Книга XVII:

75. Александр, вступив с войском в землю гирканов, покорил в ней все города до так называемого Каспийского моря, которое иные зовут Гирканским. В нем, говорят, водится множество больших змей и всякого рода рыб, очень отличающихся по цвету кожи от наших.

77. Когда Александр возвратился в Гирканию, к нему прибыла царица амазонок, по имени Фалестрия, властвовавшая над страной между Фасисом и Термодонтом. Она отличалась красотой и телесной силою и своею храбростью возбуждала удивление соплеменников. Оставив свое войско на границах Гиркании, она прибыла с 300 амазонок, облеченных в боевые доспехи. Когда царь, удивляясь неожиданному появлению и красоте этих женщин, спросил Фалестрию, по какой надобности она прибыла к нему, Фалестрия заявила, что явилась с целью иметь от него ребенка: он, по ее словам, превзошел своими подвигами всех мужчин, а она сама выдается из среды женщин силой и храбростью; поэтому можно ожидать, что дитя, рожденное от двух первенствующих родителей, превзойдет доблестями прочих людей. Царь, очень обрадовавшись и приняв ее предложение, провел с нею 13 дней и затем отпустил ее на родину, почтив достойными дарами[43].

Книга XX:

22. [При архонте Гиеромнемоне в Афинах[44]]... в Понте по смерти Парисада, царя Киммерийского Боспора, сыновья его Евмел, Сатир и Притан подняли между собою войну из-за власти. Старший из них, Сатир, получил власть от отца, царствовавшего 38 лет; но Евмел, вступив в дружеские отношения с некоторыми из соседних варварских народов и собрав значительные военные силы, стал оспаривать у брата власть. Сатир, узнав об этом, двинулся против него со значительным войском; перейдя через реку Фат (διαβας τον Θάτην ποταμόν)[45] и приблизившись к неприятелям, он окружил свой лагерь телегами, на которых привез огромное количество провианта, затем выстроил войско и сам по скифскому обычаю стал в центре боевого строя. Союзниками Сатира в этом походе были греческие наемники в числе не более 2 тысяч (δισχιλίων) и столько же фракийцев[46], а все остальное войско состояло из союзников-скифов в количестве 20 с лишком тысяч пехоты и не менее 10 тысяч всадников. На стороне Евмела был царь фатеев (Θατέων) Арифарн с 20 тысячами конницы и 22 тысячами пехоты. Когда произошло упорное сражение, Сатир, окруженный отборными воинами, завязал конную стычку со свитой Арифарна, стоявшей против него в центре боевого строя, и после значительных потерь с той и другой стороны принудил, наконец, варварского царя обратиться в бегство. Сначала Сатир бросился его преследовать, убивая всех попадавшихся на пути, но немного спустя, услышав, что брат его Евмел одолевает на правом фланге и обратил в бегство его наемников, он прекратил преследование и поспешил на помощь побежденным; сделавшись вторично виновником победы, он разбил все неприятельское войско, так что для всех стало ясно, что и по старшинству происхождения и по храбрости он был достоин наследовать отцовскую власть.

23. Те из воинов Арифарна и Евмела, которые уцелели в сражении, бежали в царскую крепость[47]; она стояла у реки Фата, которая обтекала ее и вследствие своей значительной глубины делала неприступной; кроме того, она была окружена высокими утесами и огромным лесом, так что имела всего два искусственных доступа, из которых один, ведший к самой крепости, был защищен высокими башнями и наружными укреплениями, а другой был с противоположной стороны в болотах и охранялся палисадами; притом здание было снабжено прочными колоннами, и жилые помещения находились над водой. Ввиду того что крепость была так хорошо укреплена Сатир сначала опустошил неприятельскую страну и предал огню селения, в которых набрал пленных и множество добычи; затем он сделал попытку вторгнуться силой через проходы, причем со стороны передовых укреплений и башен принужден был с потерей многих солдат отступить, но с луговой стороны ему удалось овладеть деревянными укреплениями. Разгромив их и перейдя через реку, он начал вырубать лес, через который нужно было пройти к царской крепости. Когда эта работа быстро подвигалась вперед, царь Арифарн, опасаясь, что крепость будет взята приступом, стал обороняться мужественнее, так как все спасение заключалось в победе. Он расставил по обе стороны прохода стрелков, которые и стали без труда поражать воинов, вырубавших лес, так как последние вследствие густоты деревьев не могли ни предохранять себя от стрел, ни защищаться против стрелков.

3 дня воины Сатира рубили лес, с трудом и опасностями пролагая себе дорогу; на 4-й день они приблизились к стене, но осыпаемые тучей стрел в тесной позиции потерпели огромный урон. Предводитель наемников Мениск, отличавшийся и умом и храбростью, бросился через проход к стене и вместе со своими товарищами стал храбро атаковать укрепления, но был отражен превосходными силами неприятеля. Сатир, увидев его в опасности, поспешил на помощь и, выдержав натиск неприятелей, был ранен копьем в руку. Почувствовав себя дурно вследствие раны, он возвратился в лагерь и при наступлении ночи скончался, пробыв царем всего 9 месяцев после смерти отца своего Парисада. Начальник наемников Мениск, сняв осаду, отвел войско в город Гаргазу[48] и оттуда по реке перевез останки царя в Пантикапей[49] к брату его Притану.

24. Последний, устроив великолепные похороны и, положив тело в царскую гробницу, быстро явился затем в Гаргазу и здесь принял начальство над войском и царскую власть. Евмел завел было через послов переговоры относительно части государства, но Притан не обратил на них внимания и, оставив в Гаргазе гарнизон, возвратился в Пантикапей, чтобы упрочить свою власть.

В это самое время Евмел при помощи варваров захватил Гаргазу и немало других городов и укреплений. Притан выступил против него с войском, но Евмел одержал победу над братом и оттеснив его к перешейку близ Меотийского озера, принудил сдаться на капитуляцию, в силу которой Притан передал ему войско и отказался от царской власти. Прибыв затем в Пантикапей, где была постоянная резиденция боспорских царей, Притан попытался было вернуть себе власть, но потерпел неудачу и бежал в так называемые Сады, где и был умерщвлен.

После смерти братьев Евмел, желая упрочить свою власть, приказал умертвить друзей Сатира и Притана, а также их жен и детей. Удалось спастись от него одному только Парисаду, сыну Сатира, очень молодому человеку: бежав из города верхом на коне, он нашел убежище у скифского царя Агара. Так как граждане выражали негодование по поводу убийства царем своих родственников, то Евмел, созвав народ на собрание, произнес речь в свою защиту и восстановил прежний образ правления; кроме того, он согласился на сохранение беспошлинности, которою пользовались жители Пантикапея при его предках, обещал освободить всех от податей и говорил еще о многом другом, желая расположить к себе народ. Скоро возвратив благодеяниями прежнее расположение всех граждан, он во все остальное время царствования правил своими подданными согласно с законами и возбуждал к себе немалое удивление своими достоинствами.

25. Он постоянно оказывал услуги византийцам, синопейцам и большинству других эллинов, живших по берегам Понта. Так, когда каллатийцы, осажденные Лисимахом, очутились в бедственном положении вследствие недостатка продовольствия, он принял к себе 1000 человек, удалившихся вследствие недостатка в пище, и не только дал им безопасное убежище, но даже город для поселения, а кроме того разделил на участки так называемую Псою и область (Ψόαν και` χώραν)[50]. Для защиты плавающих по Понту он вступил в войну с варварскими народами, обыкновенно занимавшимися пиратством, – гениохами, таврами и ахеями[51], и очистил море от пиратов, за что и получил самый лучший плод благодеяния – похвалу не только в своем царстве, но почти по всей вселенной, так как торговые люди повсюду разнесли молву об его великодушии.

Он присоединил значительную часть соседних варварских земель и доставил своему царству гораздо большую (чем прежде) известность. Он задумал было вообще покорить все племена, окружающие Понт, и скоро привел бы в исполнение свой замысел, если бы скоропостижная смерть не пересекла его жизни. Пробыв на престоле 5 лет и столько же месяцев, он скончался от несчастного случая: возвращаясь из Синдики[52] в свою землю и спеша к какому-то жертвоприношению, он ехал к дворцу на четверке лошадей; экипаж был четырехколесный и с крытым верхом; лошади чего-то испугались и понесли, а так как возница не смог удержать вожжей, то Евмел, опасаясь быть сброшенным в обрыв, попытался спрыгнуть с колесницы, но при этом меч его попал в колесо, он был увлечен движением и тут же испустил дух.

26. Относительно смерти братьев Евмела и Сатира существуют прорицания, правда несколько, наивные, но тем не менее принимаемые на веру туземцами. Именно рассказывают, что оракул посоветовал Сатиру остерегаться мыши (μΰς), чтобы она его когда-нибудь не убила. Поэтому Сатир никому из своих подданных, ни рабу, ни свободному, не позволял носить такое имя[53], кроме того, он боялся и домашних и полевых мышей, постоянно приказывал своим рабам убивать их и замазывать их норы. Таким образом, принимая по возможности все меры, которыми он думал предотвратить свой рок, он погиб от раны, нанесенной в мышцу (μΰς) руки. А Евмелу было предсказано остерегаться несущегося дома; поэтому он никогда не входил в дом сразу, пока его рабы не исследовали прочности крыши и фундамента. А когда он погиб от крытого экипажа, везомого четверкой, то каждый стал думать, что предсказание сбылось.

Сказанного о событиях на Боспоре будет достаточно.

100. Одновременно с этими событиями[54] умер боспорский царь Евмел на 6-м году царствования; наследовавший его власть сын его Спартак властвовал 20 лет[55].

[1] Скифы – древнегреч. название ираноязычных племен, населявших в 7 в. до н.э. – 3 в. н.э. степи Северного Причерноморья.

[2] Под Араксом здесь, возможно, надо понимать Яксарт, совр. реку Сырдарью.

[3] В древности широко распространено было представление о связи Каспийского моря с Океаном. Текст Диодора, впрочем, при всей его географической неопределенности позволяет, пожалуй, под Океаном разуметь если не настоящий Северный Ледовитый океан, то, по крайней мере, Балтийское море.

[4] Меотийское озеро – древнегреч. название Азовского моря.

[5] Танаис – древнегреч. название реки Дон.

[6] По версии Геродота, скифы происходят от брака богини-девы с Гераклом.

[7] Pali, скифское племя, не упоминается более, сколько известно, нигде, равно как и Napae. Однако, может быть, Pali скрываются в плиниевых Spaleis, а Napae в его же Napaeis, а от них происходит и имя Νάπις, κώμη Σκυθίας, о которой упоминает этникограф Стефан Византийский. Плиний локализует своих спалеев и напеев в азиатской Скифии, к востоку от реки Танаиса, так что эта легенда, имеющая на себе определенный местный отпечаток, должна символизировать скифское продвижение с востока на запад. Аналогичная история у Геродота, где, однако, отец – Геракл, сыновья – Агафирс, Гелон и Скиф.

[8] Предположительно, имеется в виду южное побережье Чёрного моря.

[9] О проникновении скифов вплоть до Египта упоминают Юстин и Геродот; которого из двух следует предполагать лежащим в основе этого сообщения не известно. Во время этого вторжения, которое произошло между 630 и 625 до н.э., скифы захватили Палестину, но, по словам Геродота, были изгнаны оттуда фараоном Псамметихом. Яркое изображение этих северных варваров сохранено в Книге Иеремии (Библия), 4 – 5.

[10] Под «Восточным океаном» Диодор скорее всего понимает Индийский океан.

[11] Понт, или Понт Евксинский – древнегреч. название Черного моря.

[12] Под соседними землями Диодор, как видно из дальнейшего, понимает область массагетов, а также Малую Азию – классическую страну легендарных амазонок.

[13] Имеется в виду рассказ Геродота о царице массагетов, по имени Томирис, и ее войне с персами. Есть много различных версий смерти Кира, но все они согласны в том, что он встретил свой конец, сражаясь на дальней восточной границе своей державы.

[14] Происхождение легенд об амазонках у греков не может считаться достаточно выясненным. Несомненно, оно связано, с одной стороны, с представлениями о скифах, савроматах и других степных народах, у которых, на памяти греков, могли еще сохраняться значительные пережитки матриархата, с другой же, легенды эти проистекают из культа Ареса, как божества плодородия, и его женской ипостаси – Артемиды. Превращение Ареса в божество войны могло повлечь за собой превращение женщин-прародительниц в женщин-воительниц. Несомненно также влияние оргиастического элемента религий Великой Матери (Кибелы) и Артемиды на формирование представлений об амазонках..

[15] О калечении мужчин у амазонок – легенде, связанной, по-видимому, с калечением домашних рабов – сообщает также Теофраст.

[16] Термин «амазонки» обычно производят от ἀ и μαζός, форма μαστός («грудь»), и что означает «безгрудые», потому что от правой груди они избавлялись, с тем чтобы она не препятствовала использованию лука. Эта этимология является наиболее распространенной у древних писателей; но имеются и другие.

[17] Река Термодонт отождествляется с совр. рекой Терме-чай в Малой Азии (Турция), впадающей в Черное море к востоку от Самсуна; при устье ее находилась основанная, по преданию, амазонками Фемискира.

[18] То есть к югу от Чёрного моря.

[19] Нетрудно заметить, что география походов амазонок по Диодору совпадает с географией скифских и киммерийских походов по Геродоту.

[20] Здесь, кажется, хороший повод увидеть в этом народе, который живет «за северным ветром», как переводится название, раннее знакомство греков, через посредство кельтов, с Англией и её жителями. В этой главе Аполлон – это кельтский бог солнца Бравон, а «священный участок» Аполлона – знаменитый Стоунхендж.

[21] То есть Галлии, совр. территория Франции.

[22] Латона – мать богов Аполлона и Артемиды.

[23] Остров Делос с самого раннего периода греческой цивилизации был центром поклонения Аполлону.

[24] Абарис – гиперборей, мифический жрец Аполлона, предпринявший будто бы путешествие в Грецию в 4 в. до н.э. По-видимому, чисто мифический персонаж, который у некоторых авторов плавал на своих стрелах, летал, как ведьмы на метле, по воздуху над реками и морями.

[25] Метонов год или цикл назван так по имени афинского астронома Метона, время жизни которого точно неизвестно, заметившего, что 235 лунных месяцев соответствуют приблизительно 19 солнечным годам. Назначением цикла было согласование солнечного и лунного года.

[26] Троглодитами, т.е. пещерными жителями, Диодор, а также Геродот, называют жителей африканского побережья Красного моря, вплоть до Верхнего Египта и Эфиопии.

[27] В происшедшей битве афиняне одержали верх: часть амазонок была перебита, а остальные изгнаны из Аттики.

[28] Слепой прорицатель Финей, преследуемый по воле Зевса гарпиями за плохое обращение с собственными детьми, помещается на Геллеспонте или на фракийском берегу (Салмидесс) и расценивается как образ, символизирующий проникновение фракийских этнических элементов в Малую Азию. В сказании об аргонавтах его помещают чаще всего у Боспора Фракийского, где он предупреждает аргонавтов об опасности, грозящей им от сталкивающихся скал – Симплегад.

[29] Обычный маршрут аргонавтов в Понте пролегает вдоль малоазийского берега. Версия о северочерноморском – таврическом и скифском – маршруте, отвечающем колонизации северных берегов в Понте, известна лишь по скудным отрывкам и намекам в некоторых схолиях. Она связана с обратным плаваньем аргонавтов по реке Танаису в Северный океан и впервые выражена у Гесиода, в словах о жертвоприношении Фриксом барана в Скифии.

[30] Сама Ифигения у Еврипида в одноименной драме рассказывает о варварском обычае человеческих жертвоприношений.

[31] Кирка в большинстве случаев, локализуется в Понте. Диодор, на основании Дионисия Скитобрахиона, излагает италийскую версию легенды, известную впервые из Гесиода.

[32] Под электром Диодор разумеет янтарь, получавшийся греками и италийцами из северных стран, как предполагалось, от устья реки Рейна и с берегов Северного океана (Балтийского моря). Упоминаемый Диодором остров Басилия («выше Галатии», т.е. Западной Европы в широком смысле) идентифицируется то с островом Абалом, упомянутым якобы у массалиота Питфея, посетившего эти места в середине 4 в. до н.э., то с островом Бальцией, отождествляемым в совр. науке по признаку наличия янтаря с островом Эзелем (Эстония), чаще же – со Скандинавским полуостровом вообще.

[33] Здесь отождествляются древние кочевые племена киммерийцев, населявшие степи Северного Причерноморья в начале 1 тыс. до н.э. и германское племя кимвров, осуществившее вместе с тевтонами вторжение в пределы Римской республики в 113 до н.э.

[34] Анахарсис, будучи причислен к величайшим мудрецам древности, в числе которых он и прибыл якобы к лидийскому царю Крезу, излагает перед последним принципы стоической философии, вложенные в его уста Диодором.

[35] То есть в 438/437 до н.э.

[36] Киммерийский Боспор – древнегреч. название Керченского пролива. В 5 в. до н.э. – 6 в. н.э. на Керченском п-ове, в низовьях Кубани и Дона существовало античное Боспорское царство.

[37] Археанактиды – династия царей Боспорского царства, правивших в 480 – 438 до н.э.

[38] Настоящее имя царя было Σπάρτοκος. – Спартак, он же Σπάρτοκος – Спарток I (438 – 433 до н.э.). Первая форма свойственна литературным источникам, в частности, ее употребляет Диодор, вторая представлена на монетах и в надписях, чем удостоверяется ее местное, диалектальное происхождение. Это фракийский наемник, служивший боспорским царям из династии Археанактидов и захвативший в подходящий момент власть. Фракийскими являются и некоторые другие имена династии Спартокидов, как, например, Перисад, Комосария и т.д.

[39] То есть в 433/432 до н.э.

[40] То ест<

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: