 |
7. Размышления о добродетели. Стоицизм в ранней психотерапии
|
|
|
|
7. Размышления о добродетели
В главе своих «Бесед» под названием «Каким образом мы должны переносить болезнь» Эпиктет утверждает, что боль и болезни являются неотъемлемой частью жизни и, как в любой другой части жизни, в наших силах проявить соответствующие добродетели.
Если вы хорошо переносите жар, вы обладаете всем, что требуется человеку, у которого жар. Что же означает «хорошо переносить жар»? Не винить ни богов, ни людей, не сокрушаться по поводу случившегося, спокойно и достойно ожидать смерти, делать то, что должно: когда приходит врач, не пугаться его заключений, но и не прыгать от радости, если он скажет, что у вас все хорошо[149].
Эпиктет часто говорил ученикам, что перед лицом испытаний, которые им выпадают, они должны каждый раз спрашивать себя, какие способности или добродетели, которыми они обладают, помогут им извлечь пользу из этой ситуации. Аналогичным образом когнитивные психотерапевты спрашивают своих клиентов: «Какие имеющиеся у вас ресурсы могут помочь вам лучше справиться с болью? » Например, когда мы сталкиваемся с сильной болью, мы можем обнаружить, что мать‑ природа снабдила нас способностью терпеть боль. Если мы эту добродетель сделаем своей привычкой, болезненные ощущения больше никогда не будут довлеть над нами[150].
Еще один эффективный способ справиться с болью – спросить себя, как кто‑ то другой, страдающий от такой же боли или болезни, мог сделать это лучше (моделирование добродетели). Какое поведение других людей в подобной ситуации вызывает наше восхищение? Затем подумайте, в какой степени вы способны воспроизвести эти добродетели и сильные стороны характера.
|
|
|
Как и Эпиктет, Марк часто подчеркивает, что многие обычные люди демонстрируют невероятное мужество и самодисциплину, когда преследуют сугубо светские цели, например когда ими движет алчность или они хотят произвести впечатление на окружающих.
Бог не дает нам испытаний, которые были бы нам не по силам. Со всеми нами случаются одни и те же вещи, но кто‑ то либо не осознает, что с ним это случилось, либо отчаянно хочет продемонстрировать силу духа и поэтому сохраняет хладнокровие и невозмутимость. И нет ничего необычного в том, что невежество и тщеславие преуспевают в этом лучше мудрости[151].
Однако Марк напоминает себе, что мы можем все выпадающие на нашу долю испытания воспринимать как преодолимые, если внушим себе, что думать так в наших интересах или что этого требует долг. Когда у нас есть причина что‑ то терпеть, то терпеть это становится легче. Ницше сказал: «Если у человека есть зачем, он вынесет любое как»[152]. Зачастую боль легче переносится, если мы уверены, что она нам не причиняет вреда, или если у нас есть какая‑ то цель. Боксеры без ропота терпят удары ради победы. Философам стоит у них поучиться, хоть они и думают, что ими движет куда более важная цель: любовь к мудрости. Тем не менее мы можем увидеть на примере других людей, что любой может вынести сильнейшую боль и страдания, если у него есть достаточные основания это терпеть.
Стоицизм в ранней психотерапии
Вы увидели, что стоические техники преодоления боли и болезней, описанные Марком, напоминают методы, применяемые в современной когнитивно‑ поведенческой терапии. Однако в начале XX века, задолго до основания КПТ, существовал другой рационалистический или когнитивный подход к психотерапии, который соперничал с фрейдистским психоанализом, но сейчас напрочь забыт. Швейцарский психиатр и невропатолог Поль Дюбуа, автор труда «Психоневрозы и их психическое лечение» 1904 года, был главным сторонником так называемой рациональной психотерапии. Дюбуа считал, что причина психологических проблем кроется в негативных убеждениях, которые становятся навязчивыми мыслями. Его метод лечения основан на практике «Сократовского диалога», посредством которого он пытался рационально убедить своих пациентов отказаться от нездоровых идей, которые были причиной различных невротических и психосоматических состояний. Влияние античных стоиков явно прослеживается в разрозненных упоминаниях, которые делает Дюбуа.
|
|
|
Если мы изымем из античных сочинений несколько аллюзий, носящих локальный колорит, мы увидим, что идеи Сократа, Эпиктета, Сенеки и Марка Аврелия являются абсолютно современными и применимыми к нашему времени[153].
В частности, Дюбуа было интересно, каким образом можно применить Стоицизм, чтобы помочь пациентам, проходящим психотерапию, справляться с хронической болью и другими физическими и психосоматическими симптомами.
Эта идея не нова. Стоики возводили в высшую степень эту способность терпеть страдания и несчастья. Следующие строки Сенеки, похоже, взяты из современного трактата по психотерапии: «Так не утяжеляй же свои несчастья и не отягощай себя жалобами. Боль легка, если к ней ничего не прибавит мнение; и если ты еще будешь себя подбадривать и твердить: “ничего не болит” или “боль пустяковая, крепись, сейчас все пройдет”, от самых этих мыслей тебе станет легче». И дальше: «Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным»[154]. Поэтому по поводу болей нервного характера справедливо утверждение, что человек страдает от них, только когда думает, что от них страдает[155].
Цитируя письма Сенеки, Дюбуа хотел проиллюстрировать роль терпения и принятия как противовес беспокойству в преодолении физических страданий, что помогает нам избежать усугубления нашего состояния. Он также приводил замечания Сенеки о том, что принципы стоической философии утешали его во время болезни и действовали на него «подобно лекарству», укрепляя тело и возвышая душу.
Но самым поразительным и запоминающимся отрывком из сочинений Дюбуа был рассказ о пациенте и его понимании Стоицизма:
|
|
|
Один молодой человек, которому я пытался внушить несколько принципов стоицизма в отношении физических недугов, прервал меня на полуслове, воскликнув: «Я понял, доктор. Давайте, я объясню вам». И он нарисовал карандашом на листе бумаги большую черную точку.
«Это болезнь, – сказал он, – в ее наиболее общем смысле, физический недуг – ревматизм, зубная боль, или моральная проблема – печаль, уныние, меланхолия. Если я признаю этот недуг и сосредоточу на нем все свое внимание, площадь черной точки значительно увеличится. Если я буду настаивать на этом со всей неумолимостью, вокруг точки появится еще один внешний круг. Это значит, что я ношусь со своей болью как с писаной торбой в поисках средств избавления от нее и точка становится только больше. Если я извожу себя мыслями о ней, опасаясь последствий, если будущее мне представляется в мрачном свете, значит, я удваиваю или утраиваю размер исходной точки». Затем, ткнув в центр этой точки и сведя проблему к простейшему выражению, он сказал с улыбкой: «Разве не лучше было все оставить как есть? »
«Людям свойственно воображать, преувеличивать и предвосхищать несчастья», – писал Сенека. Долгое время повторял я себе и своим унывающим пациентам: «Не будем возводить второй этаж своей печали излишним переживанием о ней»[156].
Эта схема, по мнению Дюбуа, иллюстрирует идею: тот, кто знает, как страдать, страдает меньше. Бремя физической боли или болезни облегчается, если мы смотрим на него объективно, не рисуя концентрических кругов вокруг него, которые умножают наши страдания, добавляя пласты страха и беспокойства.
К тому времени, как Марк начал писать «Размышления», у него было уже другое отношение к боли по сравнению с тем периодом, когда он обменивался жалобами с Фронтоном. Согласно стоикам, наша первоначальная реакция на боль или болезнь вполне естественна и разумна – неестественно и неразумно преувеличивать свои страдания и циклиться на них, продолжая жаловаться. Животные, например, пищат или воют от боли, зализывая раны, но они не будут пережевывать это недели спустя или писать письма друзьям, жалуясь на нарушения сна. Марк научился искусству страдать, то есть страдать меньше, как сказал бы Дюбуа. Скорее всего, именно это помогло ему справиться с хронической болью и болезнью во время Первой маркоманской войны, в которой Рим одержал победу.
|
|
|
