Мы замечаем разное. Чего не учел Джеймс Филлис

Мы замечаем разное

Давно прошли те времена, когда мы скакали по деревьям, высматривая прочные ветви, да и домашние лошади умирают в основном не от зубов хищника. Теперь мы живем в одной среде и когда мы действуем сообща, то решаем одну и ту же задачу. Как теперь проявляются все те особенности зрения, о которых мы только что говорили?

На иллюстрации изображен всадник на лошади, преодолевающий препятствие. Давайте рассуждать, что же он и его лошадь в этот момент видят. Во-первых, всадник сосредоточился на следующем препятствии, как ему посоветовал его тренер. Во-вторых, глаза всадника выше и он видит, что находится за препятствием. Кроме того, он, зная, что будет прыгать сегодня, заранее осмотрел препятствие, подходы и отходы от него. Лошадь не видит, что находится за высоким сплошным препятствием и не может быть уверенной в своей безопасности. Все, что она может – это довериться всаднику. Сосредоточившись на прыжке, всадник смотрит прямо и видит только то, что находится перед ним. Его лошадь в это время переводит взгляд – она смотрит то по сторонам, то вперед. Как только она решит оттолкнуться и прыгнуть, то будет уже смотреть только вперед – бинокулярным зрением. Сейчас же, глядя по сторонам она видит людей и лошадей вдалеке, проезжающую машину, рябь по траве от ветра. Хотя она внимательна к своей работе, все же она замечает куда больше вокруг, чем ее всадник. Это естественно, так как движущиеся объекты сильнее привлекают ее внимание.

И лошадь, и всадник видят цвет этой «каменной стенки». Для всадника она красная, потому что это ее основной цвет. Белые полоски нарисованы на препятствии, и человеку с его четким зрением это хорошо видно. Для лошади  контраст важнее цвета, поэтому если раньше она привыкла прыгать через сплошные препятствия одного цвета, то ей будет несложно решиться прыгнуть через препятствие другого цвета. Но препятствие с контрастными полосками вызовет в ней большие сомнения. Это подтверждает и история российского конного спорта. До 1952 года российские конноспортивные состязания сильно отличались от зарубежных. В 1952 году наши спортсмены приехали на Олимпиаду в Хельсинки и выступили неудачно. По возвращении их встретили упреками и, оскорбленные, они организовали всесоюзные соревнования по олимпийской программе. За одну ночь на стадионе был сооружен паркур, точная копия олимпийского. Ничего подобного прежде ни всадники, ни лошади не видели – разноцветные препятствия, горшки с цветами, препятствия из сена, ступенчатые препятствия. Лошади хрипели и отказывались прыгать. Эти соревнования конники назвали «месть олимпийцев».

Чего не учел Джеймс Филлис

«Вопреки множеству россказней, я убежден, что глаз человека не имеет никакого влияния на лошадь. – пишет выдающийся мастер, автор книги «Основы выездки и езды» Джеймс Филлис, -Смотрите на лошадь строго, гневно, ласково – лошадь ничего не заметит. Много опытов в этом направлении делал я над молодыми и старыми лошадьми. Если у всадника работают только мускулы лица, а корпус, руки и ноги неподвижны, то лошадь ничего не испытывает». Лошадь действительно не заглядывает нам в глаза. Еще от обезьяны мы можем ждать, что мимика человеческого лица произведет на нее какое-то впечатление. Животное, которое внешне так сильно отличается от нас, конечно же не поймет гневного выражения лица человека.

Лошадь не понимает нашей мимики. Ей ничего не скажет о нашем настроении ни улыбка, ни грустно сдвинутые брови. На этом основании ученые предположили, что лошадь и не различает такие мелочи на лице человека как нос, рот, глаза. Однако это оказалось ошибкой. Лошадь хорошо различает формы предметов любой величины. Она различает круг, квадрат, треугольник, крестики и штриховки. В экспериментах лошади прекрасно научались выбирать нужную картинку, за которую они получали вознаграждение. Научившись один раз, лошадь могла верно решить задачу даже через год, без каких-либо тренировок. Это великолепная способность замечать формы предметов и надолго запоминать их очень важна лошади в естественной среде обитания. Вероятно по очертаниям тела они узнают издалека своих знакомых лошадей в табуне или распознают опасность.

Задолго до исследований способности лошадей различать формы предметов, их выявил исторический случай, ставший нарицательным.