 |
Дорогая моя отрава. Было дело в патрикеево
|
|
|
|
ДОРОГАЯ МОЯ ОТРАВА
Кроме гипнотического управления существует и более простой, но варварский метод – психотропное воздействие. В переводе на русский язык это означает сочетание гипноза с использованием различных препаратов, стирающих выборочно часть памяти. Зачем так сложно? Ведь гипноз работает. Дело в том, что на каждого гипнотизера есть другой гипнотизер, классом повыше. То, что было спрятано в заблокированном участке памяти, можно нередко восстановить. Поэтому гораздо проще стереть изобличающую информацию и сделать из человека беспамятного раба.
Опыты по уничтожению памяти – явление далеко не новое. И характерное не только для России. Увы! Этим способом пользовались в разных странах, лишая памяти тех, кто мог нанести какой‑ то вред. То, что этим занимались и у нас, – не секрет. Причем занимались не криминальные структуры, а государственные, и происходило это еще в те времена, когда в стране существовала мощная сеть учреждений военно‑ промышленного комплекса. Именно из сотрудников этих учреждений делали послушных исполнителей «спецзаказов», которые никогда и ни при каких обстоятельствах никому и ничего не расскажут. И не потому, что будут хранить тайну, несмотря на пытки, а просто потому, что тайны этой не помнят. Их можно изрезать на кусочки, испробовать самые ужасающие средства устрашения, но толку от пыток – полный ноль. Человек попросту не может рассказать того, чего от него добиваются. Интересно, обнаруженные в разных местах трупы со следами чудовищных пыток, которые идентифицировали как тела известных бизнесменов в настоящем и людей, имеющих отношение к тайнам ЦК КПСС в прошлом, не из той ли категории?
|
|
|
Очень интересный след тянется за всеми этими темными и жестокими убийствами, а также непонятными самоубийствами, происходившими с 1991 по 1994 год.
Свои тайны ЦК умело хранить надежно. А что надежнее совершенно прозрачного и… пустого для желающих узнать секреты мозга? Одни умерли, другие убиты. Тайна умерла с ними.
Как можно заставить человека добровольно подвергнуться такому воздействию? Кто согласится потерять память? А кто вам сказал, что добровольно? Ведь это совсем несложно: обычная инъекция разработанного в НИИ препарата, например, во время всеобщей вакцинации от гриппа или же вместо укола витаминов. И быстрая обработка, которой ни один человек, подвергшийся гипнозу, не вспомнит. Интоксикация определенными «лекарствами» вызывает особую податливость гипнотическому воздействию. А некоторые исправления в мозгу можно делать и аппаратным методом, буквально выжигая лазером «опасные» области мозга. Вообще, с мозгом при таком отравлении можно делать все что угодно: уничтожить память, вживить чип, который позволит отслеживать передвижение «объекта», запрограммировать человека на самоуничтожение. Не нужно даже эффектных действий вроде полета из окна или повешения на ручке оконной рамы. Просто как день – внезапней остановка сердца. Тут уж любой врач зафиксирует инфаркт. Хотя причиной такого странного инфаркта будет не плохое сердце, а приказ из мозга – немедленно остановить сердечную деятельность.
Кто же может стоять за таким безобразием? Те, конечно, кто должен охранять некие тайны. А кто охраняет тайны? На этот вопрос вы вполне способны ответить и самостоятельно.
Было дело в Патрикеево
Весной 2000 года в патрикеевскую поселковую больницу поволжского региона был доставлен мужчина лет 35, одетый в рабочую одежду не совсем по размеру. Больного привезла местный агроном, объезжающая деревни перед началом посевной кампании. На пригорочке, недалеко от шоссе, она увидела человека, сидящего прямо на земле и сжимающего ладонями голову. Агроном решила, что человеку плохо, и подошла к нему.
|
|
|
– Чем могу вам помочь? – С этой фразы началась дальнейшая история.
На вопрос незнакомец только потряс головой.
– Сердце прихватило? – спрашивала женщина. – Сильные боли? Тяжело дышать?
Мужчина смотрел на нее с отчаянием, а потом вдруг… заплакал. – Где я? Кто я? – произнес он роковые слова.
Агроном подумала, что нужно отвезти странного человека к специалистам. Так этот больной, обозначенный в медицинских документах больницы как «неизвестный», начал хождение по мукам. Сначала его осмотрел терапевт и сделал заключение, что отклонений с точки зрения физиологии не обнаружено. Разве что близорукость, да и то не в сильной степени. Никаких следов повреждений на теле, синяков, ссадин, ранений. Правда, больной в последнее время плохо питался, но с такими случаями в поселке сталкивались постоянно. Не было денег, ограбили, вот и не ел ничего, так решили те, кто осматривал пациента. Непонятно только, почему «неизвестный» ничего не помнил, хотя мог вполне нормально читать и писать. Навыки прежней жизни утрачены не были. Его не пришлось учить все делать заново, как часто бывает при амнезии, когда стираются не только личностные воспоминания, но и бытовые навыки.
Больной не помнил ни откуда он родом, ни своего имени, ни профессии, ни семейного положения. Утрату памяти врач объяснил «очевидной стрессовой ситуацией». С этим безнадежным диагнозом мужчина был переведен из больницы в Патрикеево на психиатрическое отделение областной больницы. Там за «неизвестного» взялись психиатры.
Первая мысль, которая пришла им в голову: отравление каким‑ то наркотическим веществом. Но у пациента не было следов уколов, а анализ крови не показал никаких остаточных явлений. Вполне нормальная кровь, без отклонений. Ничего не дало и обследование на предмет органического поражения мозга. Вполне нормальный мозг, хорошая энцефалограмма.
Два месяца провел больной на отделении, но так ничего и не вспомнил. Правда, неожиданно обнаружилось, что он хорошо знает компьютер. Но это не могло помочь в восстановлении прошлого.
|
|
|
На одной из медицинских конференций главврач психиатрического отделения сделал доклад, упомянув об этом случае амнезии. В перерыве к нему подошел врач из института мозга. И «неизвестного» отправили в специальный центр, занимающийся именно такими проблемами.
Но и там дело почти не сдвинулось с мертвой точки. Специалисты испробовали все способы установления личности. Совместно с врачами работала милиция. Ни результаты дактилоскопии, ни сличение фотографий пропавших без вести, ни другие методики ничего не дали. Отпечатки пальцев в картотеке не значились. Похожей фотографии не было.
B конце концов милиционеры передали дело во всероссийский розыск.
А врачи применяли гипноз. Сеанс за сеансом. Единственное, что этот гипноз дал, – выяснилось, что «неизвестный» приехал на поезде. Но откуда он приехал и куда направлялся, а главное – зачем сошел на станции и потом отправился по проселочной дороге, так и осталось тайной.
На опознание приезжали брошенные жены, матери, потерявшие сыновей. Одна женщина проделала даже путь с Дальнего Востока. Но больного они не опознали. У врачей стало все чаще возникать неприятное ощущение, что его никто и не разыскивает. К местным врачам подключились специалисты Института имени Сербского. Без результатов. Если не считать результатом неожиданно прорвавшуюся ассоциацию на слово «амброзия». Больной, услышав это слово, сказал: «У меня на амброзию аллергия с детства». Это дало врачам повод задуматься, не уроженец ли он южной части страны. Ставрополье? Краснодарский край? Ростовская область? Украина? Крым? Именно там произрастает это сорное растение.
Журналист с телевидения, делавший материал о проблемах психиатрии, предложил врачам попробовать показать фотографию неизвестного пациента в своей программе. На успех никто не надеялся. Но уже через день после показа передачи на студию позвонил взволнованный мужчина. По фотографии он узнал своего старшего брата, который уже давно уехал работать в Барнаул. По его рассказам, они потеряли связь несколько лет назад. На квартире, где жил брат, поселились чужие люди, которые ничего не могли сказать о его судьбе. Хозяин квартиры тоже ничего не мог объяснить: уехал однажды, вещей у него не было. Брат так поступал не в первый раз. И сначала ждали, когда он позвонит или напишет. Но не звонил и не писал. Решили обратиться в милицию. Но тут тоже была проблема: брат был гражданином Украины, а разыскивать его нужно было в России. Нестыковки в работе правоохранительных ведомств двух стран так измотали семью, что младший брат собрался в Ростов, где у него были друзья.
|
|
|
Выехать он не успел. Друзья увидели фотографию своего знакомого в телепередаче. Они тут же сообщили об этом на Украину. И к «неизвестному» наконец приехал гость. И не просто гость, а родной брат. Врачи очень надеялись на эту встречу. Знакомое лицо часто возвращает потерявшего память в мир людей.
Чуда не случилось. Больной не узнал посетителя. Напротив, на его распахнутые объятия он проявил странную реакцию: повернулся и побежал прочь. Как маленького, его уговаривали медсестры, упрашивал и брат, но больной повторял и повторял, что у него нет ни братьев, ни сестер. Младший брат пытался рассказать потерявшему память о его прежней жизни, показывал фотоснимки, где они запечатлены вдвоем или с семьей. Но реакции не было. А на фразу, что в Барнауле он работал каменщиком, неизвестный рассердился. Он никогда не был каменщиком. Врачи, посовещавшись, стали готовить документы на выписку пациента. Они считали, что атмосфера родного дома поможет тому вспомнить прошлое.
Однако случилось непредвиденное. «Неизвестному», который показал хорошую ориентацию в мире, давно разрешали выходить на прогулки в город. С одной из таких прогулок он не вернулся. Тут же к поиску подключили милицию. Пациент канул точно в воду. Его брат еще какое‑ то время надеялся на успех, но через месяц вернулся на родину…
Врачи, с которыми велись следственные мероприятия, высказывали несколько версий, почему спокойный пациент внезапно сбежал. По одной из них, он был опознан ошибочно. Об этом свидетельствуют фраза пациента, что он не имеет ни братьев, ни сестер и его реакция на появление «брата». Боясь нового витка кошмара, он решился на побег. По другой версии, пациент подвергся мощной психологической обработке, разрушить которую не смогли даже сеансы гипнотерапии. И вполне вероятно, при определенных жизненных ситуациях включалась «встроенная» программа, моделирующая поведение человека. Есть еще одна версия. По ней пациент был встречен и опознан теми, кто считал это опасным. И его устранили.
Но по любой из версий толчком к бегству послужило некое неизвестное событие или фраза, прошедшая незамеченной. Розыски человека без документов ни к чему до сих пор не привели.
|
|
|
