Психология в Московском университете в советский период

   §1. 20-е – 30-е годы XX в.: время реорганизации

После октябрьской революции 1917 г. подготовку психологов в Московском университете продолжал возглавлять Г. И. Челпанов. Он оставался также на посту директора Психологического института (до 1923 г. ). В эти годы работа Института развивалась в контексте новых социальных условий, его структура менялась. В 1919 г. в связи с потребностями нового общества в развитии прикладных направлений в Институте было создано отделение Прикладной психологии(зав. В. М. Экземплярский)  с подотделами – практикум по индивидуальной психологии, практикум по психологии труда, практикум по экспериментальной педагогике. В 1920 г. при филологическом факультете, образовавшемся в 1919 г. после выделения исторического отделения из состава историко-филологического факультета, был учрежден Кабинет этнической и социальной психологии (зав. Г. Г. Шпет). Кабинет был учрежден с целью лабораторной проверки теоретических положений, которые Шпет развивал в читаемом им университетском курсе, а также в статьях по этнической психологии [231], в книге «Введение в этническую психологию» [233]. В докладной записке «Об учреждении кабинета этнической и социальной психологии» [121] были обозначены предмет этнической и социальной психологии как отрасли психологии и университетского преподавания, обоснована необходимость учреждения особого института этнической и социальной психологии.  Необходимость создания специального кабинета связывалась с целями научного исследования в этой области, а также с государственной задачей подготовки научных кадров в деле изучения психологических особенностей народов, населяющих Россию,  классов и иных социальных группировок общества. Этим работам, однако, не было суждено осуществиться: в 1921 г. Шпет был отстранен от работы в Университете, хотя еще некоторое время (до 1924 г. ) читал здесь некоторые курсы.

В связи с общей ситуацией в стране ухудшились условия работы в Институте и обучения в университете. Оборудование лабораторий не пополнялось, не приобретались книги для библиотеки, часто перерывалась подача электричества, не отапливались помещения. На заседании историко-филологического факультета З февраля 1920 г. было принято постановление: « 1. Просить гг. профессоров и преподавателей перенести возможно большее количество занятий на частные квартиры и другие отапливаемые помещения, помимо университета; 2. Возобновить, хотя бы отчасти, занятия с понедельника, 9 февраля, воспользовавшись отапливаемыми комнатами Психологического института; 3. Поручить Президиуму ускорить назначение служителя в Психологический институт, взамен умершего, а также ускорить приведение в порядок железных печей в Институте»[52]. После упразднения филологического факультета (1921 г )  В 1921 г. существовавший до этого историко-филологический факультет влился в открытый в университете факультет общественных наук (ФОН), при котором был организован ряд научно-исследовательских институтов и проведена реорганизация существовавших ранее ( в том числе и Психологического института). В ноябре 1921 г. Челпанов был избран советом Института и утвержден Государственным ученым советом (ГУС) директором Психологического  института при ФОН.  Структура института изменилась – он стал разделяться на секции. (отделения). В первом варианте реорганизации были представлены четыре секции: секция общей психологии и истории психологии (руководитель Г. И. Челпанов); секция экспериментальной и физиологической психологии ( в ее состав вошли А. Н. Бернштейн, К. Н. Корнилов, В. К. Хорошко, В. М. Экземплярский); секция генетической психологии (П. П. Соколов, Н. Н. Ладыгина-Котс); секция прикладной психологии(Б. Н. Северный).

 В период существования института при факультете общественных наук (ФОН) с 1921 по 1924 гг. положение психологии в университете ухудшается. Еще в конце 1920 г. в одном из писем Челпанов отмечал: «В университете кое-какие занятия идут, но собственно не налаживаются. Уровень студенчества понижается все больше и больше. Научных занятий нельзя наладить потому, что все студенты служат (некогда читать), и кроме того совсем нет книг» [цит. по: 61, с88]. Хотя уровень занятий по психологии и снизился, все же преподавание психологии продолжает занимать важное место в университетской подготовке. Психологический институт обслуживал три факультета: ФОН, физико-математический и медицинский. Челпанов вел курс психологии на факультете общественных наук. Сотрудниками Института проводились семинарские занятия, занятия в практикуме по экспериментальной психологии (К. Н. Корнилов, Б. Н. Северный, В. М. Экземплярский). На разных отделениях ФОНа преподавались также педология (К. Н. Корнилов), социальная психология (Г. Г. Шпет), психология и педагогика мышления (А. Г. Цирес).

Челпанов старался сохранить прежний тип занятий, однако это становилось все труднее. Так, на заседании Правления Университета в 1922 г. не было утверждено его представление о проведении практических занятий по экспериментальной психологии как якобы не предусмотренных планом преподавания на ФОНе. Затрудняется решение вопросов об оплате ассистентов Челпанова, о количестве оплачиваемых часов практических занятий, о числе участников практикума.

Главная причина такого отношения ко многим начинаниям Челпанова – его теоретическая позиция. Она оставалась неизменной на всем протяжении его творчества и состояла в приверженности эмпирической психологии, основанной на данных самонаблюдения и дополненных экспериментом. В обстановке развернувшейся в 20-х гг. XX в. перестройки психологии на основах марксизма и вызванных ею дискуссии по проблеме «психология и марксизм» позиция Челпанова расценивалась как метафизическая и идеалистическая, т. е. несоответствующая идеологии марксизма. За такой оценкой скоро последовали оргвыводы, завершившиеся отставкой Челпанова

 Важная роль в критике Челпанова принадлежала К. Н. Корнилову. В прошлом ученик Челпанова, Корнилов был оставлен после окончания историко-филологического факультета (1910 г. ) в должности научного сотрудника Психологического института. С 1916 г. он стал приват-доцентом Московского университета. В 1921 г. по поручению Наркомпроса Корнилов организует педагогический факультет во 2-м МГУ, назначается его деканом и профессором кафедры психологии. Одновременно он продолжает работать в Университете (1-м МГУ). После образования Ассоциации институтов при ФОНе (1924 г. ) был выдвинут председателем психологической секции (в которую был преобразован Психологический институт, но по существу продолжал оставаться научно-исследовательским институтом) организованного при ФОНе Института научной философии. В июне 1923 г. Корнилов написал заявление в Президиум ФОНа. В этом заявлении он указал на несоответствие психологии Челпанова марксизму. В другом своем заявлении, в июле 1923 г. Корнилов дает отрицательную оценку психологических курсов Челпанова. «Большинство предлагаемых курсов, - говорится в этом документе, - а также и лекторов, как и ходатайствующих об открытии этих курсов студентов составляют ядро тех научно-исследовательских курсов, которые были организованы при бывшем Психологическом институте профессором Челпановым и существование которых было признано совершенно нецелесообразным новой коллегией Института Научной философии. Повидимому, ту деятельность, которая была признана нецелесообразной в пределах Института, профессор Челпанов предполагает перенести казалось бы еще в менее подходящее место – на ФОН»[22]. 2 ноября 1923 г. деканат ФОНа сообщил Корнилову о его назначении «заведующим Психологическим институтом» [141]. 10 ноября 1923 г. Ректор МГУ В. П. Волгин уведомил Челпанова об отчислении его из Университета, выразив при этом ему «…глубокую признательность за… долголетнюю службу и энергичные труды по созданию и организации Психологического института» [197]. 15 ноября Челпанову было предложено сдать Психологический институт «…лицу, указанному Деканом ФОН. О сроке и порядке сдачи Вам надлежит договориться с проф. К. Н. Корниловым» [111 ]. Материалы Архива МГУ и архива Г. И. Челпанова, хранящегося в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ф. 326) однозначно указывают на идеологический характер причин увольнения Челпанова. Сам он так и понимал все происходящее, подчеркивая в одном из своих писем: «Когда правительство объявило, что психология должна, подобно всем наукам, разрабатываться в духе марксизма, нас обвинили в том, что мы как метафизики и идеалисты для дальнейшей работы не годимся. Мы пытались доказать, что мы как психологи совершенно нейтральны, стоим на строго эмпирической точке зрения и в качестве таковых не можем быть ни идеалистами, ни материалистами. Но никого убедить не в состоянии. Главные наши изгнатели – это Корнилов и Блонский» [цит. по: 61, с. 90]. После увольнения Челпанов обратился в Президиум Ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук ФОНа МГУ, поскольку Институт психологии входил в эту Ассоциацию, с заявлением, в котором просил разрешить ему участвовать в работах Психологического института,  приложил к заявлению план предполагаемых экспериментальных исследований. Планировалось изучение так называемой «психологической оптики», которое охватывало проблемы восприятия пространственных форм, творчества в области живописи и скульптуры. Предполагалось исследование особенностей примитивного искусства, живописной техники художников эпохи Возрождения, импрессионистической живописи. Однако заявление Челпанова не было удовлетворено.

 Намеченные работы Челпанову частично удалось выполнить в новом учреждении – Государственной Академии Художественных Наук (ГАХН), созданной с целью объединения научной деятельности в различных областях искусства (1921-1931). В структуру ГАХН входило три отделения – физико-психологическое, социологическое и философское. Челпанов был действительным членом физико-психологического отделения, в котором возглавлял две комиссии – по изучению восприятия пространства и художественного творчества. Деятельность Челпанова в ГАХН получила высокую оценку коллег. Академией было сделано представление его кандидатуры в члены Всесоюзной Академии наук, подписанное членами ГАХН: Г. Г. Шпетом, Н. И. Жинкиным, А. Ф. Лосевым, Б. А. Фохтом, С. В. Кравковым и другими (всего 22 подписи). В представлении воспроизводились основные моменты его научной деятельности и давалась их содержательная характеристика. Здесь, в частности, говорилось: «Научная деятельность Г. И. Челпанова в области философии, начавшаяся в 1888 г. и продолжающаяся более 40 лет, сосредоточилась на проблеме психологии как науки. Исследовательская работа была направлена на отыскание методов и условий, при которых психология может сделаться наукой…В первой научной работе (1888 г. Общие результаты психометрических исследований. – Доклад в Московском психологическом обществе) он указал на приложимость экспериментальных методов к изучению психических явлений…Обширное двухтомное исследование, посвященное проблеме восприятия пространства (ч. 1-я, 1896, ч. 2-я, 1904), использует в 1896 г. аналитический метод изучения указанной проблемы, а в 1904 г. – метод феноменологический, исключительное значение которых как методов психологического исследования было признано впоследствии…Проблема восприятия пространства была исследована с использованием обширного материала и тетагеометрии (геометрия Лобаческого, Римана и др. )…Использован обширный материал восприятия пространства, проводится различие между психологией и гносеологией… В книге «Мозг и душа» подверг тщательному анализу многочисленные факты связи между явлениями психическими и физическими и нашел, что наиболее приемлемой является гипотеза психофизического параллелизма в ее эмпирической форме…Из принципа параллелизма следует признание самостоятельности психологии как науки, пользующейся интроспективным методом.

 В 1907 г. вступил в Московский университет. В вводной лекции «Об отношении психологии к философии» показал зависимость построения психологии как науки от философских предпосылок…Исходя из убеждения, что первенствующее значение в современной психологии принадлежит экспериментальному методу, он издал в 1915 г. книгу «Введение в экспериментальную психологию»…написал в 1923 г. обширную монографию…, часть которой опубликована в 6 книжках. Здесь на материале первоисточников по истории материализма, истории психологии, истории диалектики в психологии пришел к выводу, что с точки зрения учения Маркса, психология должна быть самостоятельной наукой и что философские предпосылки психологии в учении Маркса те же, что и в современной научной психологии…

В эпоху революции с 1920 по 1928 гг. напечатано 62 п. л.
         Но кроме этого исключительны талант и заслуги Челпанова в организации научно-исследовательской работы. Она известна десяткам ученых и сотням педагогов, прошедших его школу» [118]. После закрытия Академии  Челпанов жил как частное лицо.

 В опубликованных (за свой счет)  в 20-х гг. брошюрах ( книжках) Челпанов раскрывал свое понимание марксизма и проблему отношения психологии к марксизму[. 220, 221, 222, 223, 224]. Он утверждал, что «…научная психология в России находится в огромной опасности вследствие неправильного истолкования идеологии марксизма в ее отношении к психологии»[221, с. 5 ],  убедительно показал, что так называемые защитники марксизма смешивают его с вульгарным материализмом и «создали такой хаос в понимании методов психологического изучения, что можно прямо сказать, что развитие научной психологии остановилось» [222]. «Мы стремились к тому, чтобы установить смысл подлинного марксизма в его отношении к психологии», - писал он в брошюре «Психология и марксизм» [221, с. 6]. По мнению Челпанова, «…специально марксистская психология есть психология социальная» [221, с. 26]. В 1926 г. он обратился в Главнауку с предложением об организации Института социальной психологии. Ответа на это предложение не поступило.

После увольнения Челпанова бывшие сотрудники Института, как он писал в одном из своих писем А. М. Щербине, «разбрелись в разные стороны». Новый директор К. Н. Корнилов также отмечал, что «большинство сотрудников института, учеников проф. Челпанова, не пошло к нам на работу и нам пришлось приглашать идейно близких нам людей из других городов (т. Лурия – из Казани, т. Выготский – из Гомеля, т. Чучмарев – из Харькова)»[22].

15 мая 1924 г. была создана Ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук ФОНа МГУ, куда входил Психологический институт. Основное место в работе Института стала занимать научно-исследовательская работа. Институт получил название Московского института экспериментальной психологии. В коллегию, руководившую работой Института и возглавляемую К. Н. Корниловым, вошли А. М. Деборин, А. Б. Залкинд, И. Н. Шпильрейн, В. К. Серепеников. Перед институтом была поставлена задача вести экспериментальную и теоретическую исследовательскую работу по плану, связанному с объективным изучением поведения человека, и объединить исследователей, разделяющих эту точку зрения. Обновилась и организационная структура Института. Она включала 6 секций: общей экспериментальной психологии (зав. К. Н. Корнилов), психопатологии (зав. А. Б. Залкинд), социальной психологии (А. А. Рейснер), прикладной психологии (И. Н. Шпильрейн), зоопсихологии (В. М. Боровский), детской психологии (зав. Н. А. Рыбников). В секции общей психологии преимущественным предметом исследований были разнообразные формы реакций. Общее руководство ими осуществлял Корнилов в русле созданной им реактологии как марксистской системы психологии. Членами секции были П. П. Блонский, Н. А. Бернштейн, Н. Ф. Добрынин, В. А. Артемов и др. В исследованиях участвовали Л. С. Выготский (приглашен Корниловым в Институт в 1924 г. ), А. Р. Лурия (также ставший сотрудником Института по приглашению Корнилова в 1923 г. ), А. Н. Леонтьев, зачисленный внештатным научным сотрудником после окончания им ФОНа в 1924 г. Именно этой «тройке» (как называл А. Р. Лурия установившееся сотрудничество этих молодых психологов, продолжавшееся до наступившей в 1934 г. смерти Выготского) выпала ответственная миссия создания в новых исторических условиях научной системы университетской психологии. С самого начала лидирующую роль в этой группе единомышленников занял Выготский. Его исключительная активность проявилась во всех областях – и в научно-исследовательской, и в педагогической работе. В «Отчете о состоянии 1 МГУ за 1924 г. » приводится список научных трудов Выготского как преподавателя ФОНа. Только за этот год им было опубликовано 6 работ, в том числе такие важные статьи, как «Сознание как проблема психологии поведения», «К психологии детской дефективности», «Методика рефлексологического и психологического исследования» и др. Здесь же приводятся данные о ежемесячных выступлениях Выготского с докладами на внутренних открытых и закрытых конференциях Института, а также его рецензии на книги зарубежных авторов – Дж. Уотсона, гештальтпсихологов и др.

В 1925 г. Наркомат просвещения принял решение создать в Институте психоаналитический отдел, вместо ликвидируемого Психоаналитического института. Но директор Института  К. Н. Корнилов воспротивился этому. Опираясь на решение коллегии Института, которая признала психоанализ неприемлемым, а задачи Института несовместимыми с психоаналитическими задачами, он написал соответствующее письмо в Коллегию Наркомпроса, и решенте было отменено. Также не состоялось присоединение к Институту Практической лаборатории по зоопсихологии при Уголке Дурова.

Помимо научных исследований, сотрудники Института вели педагогическую работу. Руководящую роль в преподавании психологии в 1923-25 гг. принадлежала К. Н. Корнилову. Он возглавлял кафедру психологии, существовавшую на факультете общественных наук.

В 1926 г. Ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук ФОНа МГУ была выведена из структуры Университета и превращена в Российскую ассоциацию (РАНИОН), возглавляемую М. Н. Покровским. Одновременно с этим и Институт психологии вышел из состава Университета и стал функционировать в качестве самостоятельного научно-исследовательского учреждения в системе РАНИОН. Однако его связь с университетом сохраняется.

В конце 20-х – начала 30-х гг. система гуманитарного образования в Университете подвергалась дальнейшей перестройке, происходившей в контексте задач по подготовке специалистов по общественно-экономическим дисциплинам. Начиная с 1925 г. преподавание психологии в университете осуществляется на этнологическом факультете, созданном в результате реорганизации ФОНа. Здесь Корнилов проводил занятия по психологии и по экспериментальной психологии в свете разработанной им реактологии. Читался также курс по социальной и этнической психологии (В. А. Артемов), излагаемой с марксистских позиций. Дипломные работы по психологии оценивались с точки зрения их идеологической выдержанности и соответствия основным положениям марксизма.

После выведения в 1931 г. историко-философского факультета, включавшего отделение психологии, из состава МГУ (вместе с другими гуманитарными факультетами ввиду «формального» характера подготовки специалистов на гуманитарных факультетах) и вплоть до начала Великой Отечественной войны исследования и преподавание по психологии в университете практически прекращаются. Историко-философский факультет со всем своим личным составом (621 студент) был передан Наркомпросу РСФСР и на его основе создан Московский историко-философский институт (МИФЛИ): «Согласно приказу Наркомпроса 3-го июля за №202 выделить с 1/У1-31 г. факультет Истории и Философии, реорганизуемый в самостоятельный институт»[133]. Преподавание психологии в Университете было прекращено.

  В течение десяти лет, с 1931 по 1941 год психология была представлена в МГУ только в рамках Лектория Университета, который поддерживал старые связи с независимым от МГУ с 1926 г Институтом психологии. Сложившаяся система подготовки психологических кадров перестала функционировать. Московский университет приостановил подготовку профессиональных психологов. Прекратились исследования по психологии, преемственность в развитии психологической науки в Университете прервалась на целое десятилетие.