 |
АРГУМЕНТ. Действующие лица. Ведущий.. Два-три сильных мужчины.
|
|
|
|
17.
АРГУМЕНТ
пьеса
Действующие лица
Ведущий.
Вячеслав Петрович, лейтенант запаса.
Георгий Иванович, академик нескольких академий.
Нина Степановна, заслуженная учительница.
Два-три сильных мужчины.
Школьный кабинет. На стене - портреты великих ученых.
Звучит песня.
Ведущий (рассказывая и комментируя то, что происходит на сцене). Встретились на юбилейной встрече выпускников два старых школьных приятеля. Солидный и полный Георгий Иванович Сысоев – бывший круглый отличник. Когда-то – просто Жорка, или, как его чаще звали за то, что он постоянно что-то жевал, доставая из своего невероятно толстого портфеля - Обжорка. И, наоборот, высокий и худощавый, с небольшой острой бородкой, вечный троечник Стас – теперь Вячеслав Петрович Говорков. (немного помолчав. ) Они оба впервые за все время после окончания школы попали на подобное мероприятие. И вообще встретились друг с другом. Страшно даже подумать – через три десятилетия! Когда их, словно заново познакомили те, кто не пропускал этих встреч, они просто оторопело посмотрели друг на друга. И каждый про себя с грустью подумал, что его одноклассник изменился почти до неузнаваемости, и только ему удалось сохранить хотя бы следы незабываемой и - увы! - безвозвратно минувшей, юности. К счастью, давно забытые, но навсегда впитавшиеся в память запахи школы, ее звуки, ступени, звонок, который беспрестанно трясли восторженные, как дети, взрослые люди, быстро отогнали от них эти мысли и вернули в давнее милое детство. Сначала они крепко поздоровались за руки. А потом – уже совсем по иному глядя друг на друга и улавливая в чертах лица, движениях тех, до боли знакомых им Жорку и Стаса, принялись обниматься.
|
|
|
Георгий Иванович (с чувством). Надо же, совсем, как у Александра Дюма Старшего - тридцать лет спустя!
Вячеслав Петрович. Не понял?
Георгий Иванович (укоризненно). Надо, надо классиков знать! (напоминая. ) Ну, помнишь, я у тебя все свои иностранные марки со старинными монетами выменял на два романа этого великого французского писателя: «Десять лет спустя» и «Двадцать лет спустя»?
Ведущий. Георгий Иванович говорил громко и обстоятельно, словно с профессорской кафедры, стараясь не пропускать в разговоре ни одной важной детали. Вячеслав Петрович, наоборот, изъяснялся просто и тихо.
Вячеслав Петрович (с улыбкой). Теперь понятно! Все это так, но только – сначала было двадцать, а потом уже десять лет спустя!
Георгий Иванович (отмахиваясь). А! Я их всегда путаю. И тому есть серьезное извинение. Ведь, по логике вещей и математическим законам, сначала идет десять, а потом двадцать!
Вячеслав Петрович (качая головой). Ну и зануда ты стал! Не зря мы тебя профессором кислых щей дразнили! Не подвел нашу родную школу? До доктора наук или хотя бы кандидата - дотянул?
Георгий Иванович (добродушно кивая). А как же? Не без этого! Дотянул… (с гордостью повышая голос. ) И даже перетянул немного. Академиком нескольких академий стал. В Советском Союзе, потом в России, за рубежом. В одних действительным, в других - почетным…
Вячеслав Петрович. Вот это да! Слушай! (показывая на стену. ) Так твой портрет надо тогда повесить рядом с этими гениями науки!
Георгий Иванович (с деланной скромностью). Ну, куда мне до них… Хотя, кое-чего и мне удалось добиться! Однако, что это мы все обо мне, да обо мне! Ты-то сам что? Как? Где? Почему куда-то пропал после школы?
Вячеслав Петрович. Да все как-то некогда было подать о себе весточку. Или, когда я находился в одной командировке, нельзя… Окончил училище. Был офицером. Две звезды на погонах…
|
|
|
Георгий Иванович. Подполковника? Или… (с недоверием оглядывая скромно одетого школьного приятеля. ) генерал-лейтенанта?!
Вячеслав Петрович (виновато улыбаясь). Да нет, просто лейтенанта…
Георгий Иванович (разочаровываясь и огорчаясь). Что ж так мало?
Вячеслав Петрович (со вздохом) Было бы, конечно и больше. Да ранение помешало.
Георгий Иванович (нахмуриваясь). Так ты, что… был - там?
Вячеслав Петрович. Да, на войне…
Ведущий. После этого они немного помолчали. Каждый думая о чем-то своем…
Звучит песня.
Георгий Иванович. Ну а потом? То есть, теперь?
Вячеслав Петрович. Теперь живу в Подмосковье. Получаю пенсию по инвалидности. Подрабатываю таксистом. На жизнь хватает. В свободное время помогаю детям и жене нянчить внуков. Хожу в храм….
Георгий Иванович. В храм? Ты что – в Бога веришь?! (смеясь. ) – Вот новость, так новость! Стасик, который на самом верху нашей полуразрушенной колокольни – выше всех, помнишь – свое имя написал, верит в Бога?!
Вячеслав Петрович (коротко и серьезно). Да. Верю.
Георгий Иванович. Давно?
Вячеслав Петрович. К сожалению, не очень. Всего лет пятнадцать. (поясняя. ) С тех пор, как крестился. А колокольню, правда, в другом городе, но тоже полуразрушенную, вот этими самыми руками восстанавливал! Искупал, так сказать, свой давний мальчишеский грех!
Георгий Иванович (пожимая плечами). Надо же… Никогда бы не подумал! И откуда у тебя это?
Вячеслав Петрович. Если честно, то все началось еще, как ты говоришь, «там». То есть, на малой чужой войне. Многие… очень многие именно там поверили в Бога. Ну, а потом, когда в нашей стране начали открываться храмы и стали доступными запрещенные до этого книги о Боге и вере, принялся читать их. Задумался всерьез… Покаялся за всю прошлую жизнь и начал новую. Как говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский, - во Христе! И…
Георгий Иванович (перебивая, непререкаемо авторитетным тоном). Если бы ты действительно задумался всерьез о смысле нашей, откровенно говоря, во многом бессмысленной жизни, то никогда бы не пришел к выводу, который сделал! И тем более, к последовавшим за ним действиям! (картинно разводя руками. ) Ну разве можно цивилизованному человеку двадцать первого века верить в то, что несколько тысяч лет назад написано в Библии?
|
|
|
Вячеслав Петрович (с упреком). Ты, как многие, и Библию-то, наверное, ни разу в глаза не видел! А уже критикуешь ее, коль заявляешь такое!
Георгий Иванович (усмехаясь). Почему? Читал! Правда, только «Забавную Библию», когда вел атеистический кружок. А потом, это уже когда стали открываться храмы и вопросы студентов стали посерьезней, пришлось просмотреть и более серьезную вашу литературу.
Вячеслав Петрович. Ну… и?
Георгий Иванович (передразнивая и – важно). Что и? Для меня главное – аргументы. То есть, неоспоримые факты! Я же ведь тебе говорил, что я - ученый! Меня на мякине не проведешь! Как, например, тебя!
Вячеслав Петрович (кивая на портреты великих ученых). А их?
Георгий Иванович (с полным недоумением). Что значит их? Что ты этим хочешь сказать?
Вячеслав Петрович (беря с преподавательского стола указку). Не просто сказать. А показать. И - доказать! (показывая указкой. ) Вот, например, Исаак Ньютон. Он, к твоему сведению, безоговорочно верил в Бога! Так же, как и другие великие ученые: Кеплер, Паскаль…
Георгий Иванович (снисходительно морщась). Средневековье!
Вячеслав Петрович (продолжая водить указкой). Да? А что ты тогда скажешь о них? Живших в совсем недалеком от нас, девятнадцатом, а то и двадцатом веке: Вольте, Ампере, Эдисоне, Максе Планк. А Дарвин?
Георгий Иванович (возмущенно). Что-о? А как же тогда его теория эволюции или происхождения видов на земле, которая, если допустить, что человек произошел от обезьяны, в корне подрывает все то, чему учит Библия?
Вячеслав Петрович (решительным жестом останавливая школьного приятеля). Во-первых, заметь, теория, а не закон! Который, кстати, раздули в угоду политикам-атеистам только уже его ученики. А, во-вторых, когда у самого Дарвина спросили, а кто же находится во главе всей этой его предполагаемой системы, знаешь, что он ответил?
Георгий Иванович. Что?
|
|
|
Вячеслав Петрович. Бог!
Георгий Иванович (недоверчиво косясь на Вячеслава Петровича ). Где ты только этому всему научился всему? В школе ты был круглым троечником! Насколько я помню, ни в этих классах, ни в университетах мне об этом не говорили! А уж тебе в военном училище – тем более!
Вячеслав Петрович. Еще бы! Здесь и там действительно все говорилось наоборот. И в этом была вся наша беда. Потому, что философ Бэкон, прости, его портрета здесь нет, говорил, что главной причиной неверия в Бога является наше отсутствие знаний о нем! Что же касается того, чему нас учили, то, немного переделывая слова Грибоедова, спрошу: а учителя кто?
Георгий Иванович. Как это кто? Многому научившие нас и желавшие нам только добра люди. За что я бесконечно им благодарен.
Вячеслав Петрович. Да это так. Я тоже. Но вся беда в том, что это были сами обманутые и потому невольно обманывавшие нас люди. Ведь тот же великий педагог Ушинский, которого они – и совершенно справедливо! – считали и считают классиком, знаешь что утверждал?
Георгий Иванович (уже слегка озадаченно). Что?..
Вячеслав Петрович. Что учИтеля, не верящего в Бога, и близко нельзя подпускать к детям! Но увы!.. (разводя руками. ) Эти его главные слова упорно замалчиваются, прости, учеными и учителями до сих пор!
Георгий Иванович. И все равно, тоже прости, не хочу задевать твоих религиозных чувств, в вере, которую ты исповедуешь, столько противоречий, несуразностей, доходящих до полного абсурда… Что я считаю эту дискуссию несостоятельной и беспредметной!
Вячеслав Петрович. И в чем же ты видишь ее беспредметность?
Ведущий. Тут их начали криками торопить проходившие мимо кабинета люди. Они звали скорее идти в актовый зал, где должно было быть самое интересное и, как, с многозначительными улыбками, намекали Георгию Ивановичу, вкусное. Но, судя по всему, любившему и теперь вкусно поесть, академику было сейчас не до этого. Он пожевал полными губами, подыскивая как бы неожиданно и аргументировано сразить своего оппонента и язвительно спросил…
Георгий Иванович. Ну, вот к примеру, только одно… Что же твой Бог, если Он такой добрый и справедливый, в притче о приглашенных на пир, пригласил одного человека в гости… А когда увидел, что тот сидит за столом не в праздничной одежде, велел выгнать его и мало того – после еще самым суровым образом наказать?
Вячеслав Петрович (терпеливо выслушав). Ты в какой области академик?
Георгий Иванович. Во многих!
Вячеслав Петрович. И по исторической части тоже?
Георгий Иванович. Нет, гуманитарные науки - не по моей части. Тут я, прости, несколько слабоват…
|
|
|
Вячеслав Петрович. Ну, вот это тебя сейчас и подвело! Ты просто не знаешь до необходимо нужных тонкостей обычаев Древнего Востока. А, согласно им, приглашая на званный пир, где, кстати, не сидели за столами, а возлежали на ложах перед столиками, царь приказывал каждому из входящих выдавать одежду. Не какую-то там простую, обычную, а – праздничную, подобающую для пребывания пред его очами! А этот человек пренебрег тем, что вручали ему, по царскому повелению, слуги. Да еще и прощения не попросил! Вот и получил, что заслуживал! Что ты на это скажешь?
Георгий Иванович. Гм-м… Хм-м… Да, это действительно… аргумент! (не скрывая своего изумления, с живым интересом. ) А вот, что ты мне тогда можешь сказать на то, что однажды Христос, отвечая фарисеям и книжникам…
Ведущий. Он хотел что-то добавить. И продолжать, продолжать… Но тут… (кивая на дверь. ) Сопровождаемые бывшей ябедой Нинкой, а теперь заслуженной учительницей Ниной Степановной, к ним подошли другие бывшие ученики, теперь крепкие сильные мужчины.
Нина Степановна (строго, учительским тоном). Потом договорите! (мужчинам). А ну-ка, помогите мне!
Ведущий. И бывшие ученики, а теперь солидные мужчины, смеясь, растащили школьных приятелей в разные стороны и порознь повели их из кабинета.
Георгий Иванович (оборачиваясь). В зале рядом сидеть будем! А потом я тебе свои телефоны дам! Мобильный, домашний…
Вячеслав Петрович (тоже оглядываясь, охотно). Да-да! Мы с тобой еще обязательно встретимся и договорим!
Ведущий. И они действительно встретились, и не раз… Поговорили. Обсудили все, до единого, аргументы. И дело кончилось тем, что Вячеслав Петрович стал крестным отцом Георгия Ивановича, хотя крестные полагаются только для младенцев. (пожимая плечами. ) Но, если разобраться, то Георгий Иванович, несмотря на свое академическое звание и весомые ученые должности, действительно тогда еще был младенцем… (помолчав, с улыбкой. ) Духовным!
Звучит песня.
21 апреля 2016 г.
|
|
|
