Синтез жанровых форм в дилогии «Тезей»

Дилогия, посвященная легендарному афинскому герою Тезею, включает в себя романы «Царь должен умереть» и «Бык из моря». В отечественном литературоведении существуют работы, посвященные этим романам, в отличие от остальных произведений М. Рено (Е.М. Ерушова, М.В. Артамонова). Внимание исследователей в первую очередь привлекала мифологическая основа дилогии. В работе М.В. Артамоновой подробно рассмотрены различные аспекты использования мифологического сюжета в художественном произведении, изучена специфика мифотворчества английской писательницы, обнаружены примеры демифологизации и ремифологизации в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря».

Миф – чрезвычайно сложное явление в жизни человечества. Миф возникает на заре цивилизации, когда человек почувствовал необходимость как-то понять этот мир, свое место в нем. Анализ отношения мифа к художественному творчеству в наши дни представляет собой серьезную историко-методологическую проблему. Большинство мифологов в наше время настаивают на современном мифотворчестве, и даже определяют мифологизм как один из основных принципов сознания XX и XXI веков.

Миф и история в принципе не противостоят друг другу. Оба эти вида «свидетельств» о прошлом довольно тесно связаны между собой, и разделяющую черту найти иногда непросто. Часто древняя история народов начинается с мифов и сказаний, в которых повествуется о происхождении народа, его первых правителях, мудрецах и героях, войнах, бедствиях. Для древнего человека миф и история и вовсе представляются явлениями одного порядка. В начале исторического пути любого из народов, пока он еще не успел обзавестись ни литературой, ни наукой в настоящем смысле этого слова, миф, по существу, заменяет историю в ее основной функции копилки воспоминаний о событиях далекого прошлого.

Категории времени и пространства часто изъяты из структуры мифа, в повествование легко вводятся фантастические элементы, нарушаются законы формальной логики. Стоит, однако, учитывать, что именно с нашей точки зрения эти факты являются фантастическими, нереальными. Древний человек воспринимал их как само собой разумеющееся и не менее правдоподобное, чем окружающая действительность. В восприятии древних людей миф был воплощением коллективного опыта и знания многих поколений предков, чем-то вроде энциклопедии, где можно было найти ответ на основные вопросы человеческого бытия. Представленная в мифах картина жизни Вселенной и человеческого рода, взятая как единое целое, с нашей, современной точки зрения, безусловно, носила иррациональный, мистический характер и ни в коей мере не подчинялась законам логического научного мышления.

Миф с его многозначностью и широкими возможностями интерпретации является чрезвычайно благоприятной почвой для создания художественного произведения. «Миф становится привлекательной моделью в искусстве ХХ века и потому, что современных художников привлекает, прежде всего, в качестве объекта изображения изменчивость и бесконечная вариативность личности».[155]

Античная мифология, её сюжеты и образы оказали огромное влияние на мировую литературу и изобразительное искусство. То более, то менее активно, но на протяжении многих веков своего развития литература обращалась в древнегреческой мифологической системе в поисках тем и мотивов.

Миф содержит в себе неисчерпаемый философско-эстетический материал, и позволяет в условно-символической форме выразить содержание, актуальное во все периоды развития человеческой культуры. Образы и мотивы древнегреческой мифологии воспроизводились в литературе и искусстве на протяжении многих веков в различных интерпретациях. Они, с одной стороны, узнаваемы читателем, а с другой стороны, несут в себе множество смыслов и ассоциаций, которые автор может использовать, как продолжая традицию восприятия того или иного образа, так и опровергая ее.

Английские писатели на протяжении ХХ века неоднократно обращаются к приемам художественной мифологизации. М.В. Артамонова отмечает, что у истоков традиции художественного мифологизма в английской литературе ХХ века стоит Дж. Джойс («Улисс», 1922 (James Joyce. Ulysses)), и в дальнейшем она развивается в творчестве Д.Г. Лоуренса («Пернатый змей», 1926 (David Herbert Lawrence. The Plumed Serpent)), Дж. Р.Р. Толкиена («Властелин колец», 1954-1955, Сильмариллион, 1977 (John Ronald Reuel Tolkien. The Lord of the Rings. The Silmarillion), К.С. Льюиса («Пока мы лиц не обрели», 1956 (Clive Staples Lewis. Till We Have Faces)), Дж. Фаулза («Волхв», 1965 (John Robert Fowles. The Magus)). «Однако способы функционирования приемов художественного мифологизма (демифологизация, ремифологизация, мифологизация) у перечисленных авторов существенно отличаются от их использования в романах М.Рено о Тезее».[156]

Исторические романы Мэри Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» представляют значительный интерес с точки зрения трактовки мифологических сюжетов. В ее произведениях миф и история переплетаются, интерпретируются автором по-своему и создают особый мир. Интерес к личности, свойственный её романам, основанным на реальных исторических событиях, столь же присущ и дилогии «Тезей», в основу которой положен цикл мифов о великом афинском герое.

Ярким примером мифоцентрического произведения в европейской литературе ХХ века является тетралогия Т. Манна «Иосиф и его братья» (Thomas Mann, Joseph und seine Brüder, 1933-1943). Дилогия М. Рено обнаруживает некоторое сходство с романом Т. Манна в плане художественного своеобразия при всей разнице идейного содержания.

Н.С. Лейтес определяет произведение «Иосиф» как интеллектуальный роман с мифологическим сюжетом.[157] Она отмечает преемственность с «Волшебной горой», но указывает, что проблематика в тетралогии ставится в общечеловеческом контексте.

Мифологические образы и сюжеты предоставляют писателю возможность придать универсальный характер повествованию, т.к. изначально несут в себе некое общекультурное, надысторическое значение. Даже если автор переносит действие в конкретную историческую эпоху, заложенный в мифологическом герое сверхобраз продолжает существовать в сознании читателя, всеобщее преобладает над определенно-историческим значением.

«Иосиф» Т. Манна показывает путь становления личности: постепенное отделение личности от коллектива, противопоставление себя общей массе, осознание своих связей с другими людьми и признание необходимости считаться с их интересами. Таким образом, кроме непосредственного сюжета, связанного с действием романа, существует определенное развитие философской идеи. Путь отдельного героя становится метафорой жизненного пути человека вообще, и, более того, человечества вообще. Многоплановость повествования – соединение фабульного, психологического и философского слоя – способствуют раскрытию гуманистической идеи прогрессивного развития личности и общества.

Общей чертой «Иосифа» Т. Манна и «Тезея» М. Рено становится также тщательное воссоздание деталей эпохи: быта, одежды, архитектуры, уклада жизни, политического устройства. Т. Манн в красках воссоздает жизнь древнеегипетского государства в третьей и четвертой книгах тетралогии. При этом писатель сравнивает высокий уровень цивилизации Древнего Египта с патриархальным укладом израильского народа. В романе М. Рено главный герой, глядя на жизнь критского общества (часть 4, «Крит»), то и дело обращается в мыслях к порядкам своей родины, и дает Криту весьма нелестную оценку, отмечая моральное разложение критян. Контраст и сопоставление разных уровней исторического развития и разных культур играют большую роль в идейно-художественной организации исторических романов Л. Фейхтвангера (например, в трилогии «Иосиф Флавий», включающей в себя романы «Иудейская война», «Сыновья», «Настанет день» (Lion Feuchtwanger. Der jüdische Krieg, 1932; Die Söhne, 1935; Der Tag wird kommen, 1942)).

Томас Манн проясняет исторические корни мифа, помещает героя в конкретно-историческую обстановку, но именно философская идея прогрессивного развития человека, рода и общества по спирали становится стержнем тетралогии, объединяя судьбу отдельной личности и всего человечества. Сочетание приемов демифологизации и ремифологизации при разработке художественного образа одного персонажа позволяет автору приблизить героя к читателю, сделать его узнаваемым и понятным, а затем придать образу универсальные черты, показать его обобщающее значение.

Для романов М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» также характерно сочетание приемов демифологизации и ремифологизации. Демифологизация основана на исследовании исторических свидетельств, научных источников, и одновременно с этим – на принципах психологизма в стремлении автора раскрыть индивидуальность главного героя, становление его характера. Недостающие факты автор восполняет собственными соображениями, но и они являются результатом предварительной работы по изучению различных свидетельств – материальных и письменных.

В плане функционирования приемов демифологизации и ремифологизации, сочетания мифологической и научно-теоретической составляющих романы М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» ближе всего к мифоцентрическим произведениям Р. Грейвза. В романе «Золотое руно» Р. Грейвз, разрушая фантастические элементы с помощью логики реального мира, подчиняет ход повествования собственной мифологической концепции.

«Ино ждала знака от Белой Богини, которая вскоре снова явилась ей во сне и сказала:

— Ино, ты поступила хорошо, но поступишь еще лучше. Возьми весь семенной ячмень из кувшинов, который хранится в моем святилище, и тайно распредели его среди женщин Фтиотиды. Прикажи им поджарить его — каждая по две-три полных корзины, но смотри, чтобы ни одна не проговорилась, иначе им не уйти от моего гнева.

Ино задрожала во сне и спросила:

— О мать, как ты можешь просить меня о таком?! Разве огонь не уничтожит жизнь в священном семени?

Богиня отвечала:

— И тем не менее сделай так. И еще отрави воду в овечьих поилках миниев пластинчатым грибом и крапчатым болиголовом. Мой сын Зевс силой отобрал у меня дом на Пелионе; и я накажу его, погубив его стада». [Р. Грейвз, Золотое руно]

Способность общения с богами – неотъемлемая черта образа Тезея в дилогии М. Рено. Однако явного влияния божественного начала читатель не найдет. События, которые мифологическое сознание героя воспринимает как божественную волю, имеют вполне реальное логическое объяснение. М.В. Артамонова справедливо замечает, что «многие эпизоды оригинального мифа разделены ею на две составляющие – реалистичную и фантастическую, логическую и сверхлогическую, историческую и легендарную. Поэтому каждый роман обладает, по меньшей мере, двумя планами, очевидными для читателя и имплицитными, инстинктивными для главного героя, сквозь призму мифологического сознания которого мы воспринимаем все происходящее»[158].

«Я мысленно видел бурное темное море, что бушевало вокруг Крита, — оно было пустынно.

— Будет ли флот, нет ли, — сказал я, — когда подойдет наше время — мы узнаем его, государь. Я в руке Посейдона. Он послал меня сюда и не оставит. Он пошлет мне знак.

Я сказал это, чтобы утешить его: ведь почти не сомневался, что корабли не придут сюда, пока я сам их не пришлю. Но боги никогда не спят, и Синевласый Посейдон воистину услышал меня». [М. Рено, Царь должен умереть]

Обращение писательницы ко столь отдаленному периоду истории неизбежно вызывает определенные трудности при работе и обуславливает специфику художественной организации текста. Помимо сложностей, связанных с написанием убедительной картины прошлого, автор сталкивается с проблемой развития характеров своих персонажей. Образы героев должны обладать определенными чертами, свойственными описываемому историческому периоду. Поскольку достоверных исторических свидетельств, в частности письменных источников, о времени предполагаемого правления Тезея не существует, автор полагается на данные археологии, дошедшие до наших дней произведения изобразительного искусства, способные в той или иной степени раскрыть мировоззрение данной эпохи, и на собственную интуицию.

В дилогии Мэри Рено нашли своё отражение почти все сюжеты, связанные с мифом о Тезее. Автор на страницах своих книг показывает нам весь жизненный путь своего героя – начиная с детства, проведенного в Трезене и заканчивая смертью Тезея на острове Скирос.

Дилогия разделена на части, название которых определяется местопребыванием героя. Первая книга («Царь должен умереть») состоит из частей «Трезена», «Элевсин», «Афины», «Крит», «Наксос» (Troizen, Eleusis, Athens, Crete, Naxos). Вторая книга («Бык из моря») включает в себя части «Марафон», «Понт», «Эпидавр», «Скирос» (Marathon, Pontos, Epidauros, Skyros).

Смысл такой композиции не сводится к одному значению. Во-первых, М. Рено таким образом показывает жизнь своего героя как путь – мотив, не раз встречающийся в мировой литературе. Смена местопребывания всегда оказывается связана с переменами как в судьбе, так и в характере героя. Путь Тезея – это не просто перемещение из одной точки в другую, это получение нового опыта, это развитие внутреннего мира личности.

Во-вторых, выделение частей повествования по географическому признаку непосредственно связано с изображением конкретно-исторических обстоятельств. Устройство жизни в разных местностях имеет свои принципиальные особенности. Различаются политическое и социальное устройство, религиозные уклады, обычаи, нравы и быт. Тезей, как правило, высказывает свое мнение об увиденном, однако автор дает читателю возможность взглянуть на порядки минувшей эпохи как бы со стороны и оставляет право не согласиться с точкой зрения главного героя. Это возможно благодаря детальным описаниям и ярко выраженной субъективности оценки, формирующей основную идею произведения, но не претендующей на абсолютную истину.

В одних частях мы можем заметить, что М. Рено в основных чертах следует мифологическому сюжету. В других, например, в части «Крит», где автор описывает события, происходившие с Тезеем в Лабиринте, миф и его персонажи подвергаются значительным изменениям.

Во-первых, М. Рено, используя мифологический материал, практически отказывается от фантастического элемента, каждый поворот в сюжете писательница стремится обосновать логически. Герои М. Рено отличаются яркими, запоминающимися характерами. Каждому герою присущи определенные черты, которые в результате складываются в цельный психологический портрет. Их образы не статичны, мы наблюдаем их в развитии. Характер персонажей обусловлен условиями их воспитания, событиями, происходившими в их жизни.

Воспринимая мифологический материал, следуя в общих чертах логике его развития, М. Рено трансформирует образы героев, перераспределяет их функции, по-своему интерпретирует отношения между действующими лицами и отводит им отличные от мифа роли в сюжетной структуре романа.

В классическом мифе Минотавр, запертый в Лабиринте, пожирал юношей и девушек, привезенных в качестве дани. В романе этот мотив обыгрывается иначе, во вполне реалистической манере. В романе большое место отводится описанию «бычьей пляски» - ритуальному действию, призванному умилостивить Земного Быка, вызывающего землетрясения. Эта пляска состоит из сложных акробатических номеров, выполняемых командой на арене с живым быком. Таким образом, бык никого не ест в прямом смысле этого слова, но он может убить или покалечить во время пляски.

Своеобразно отношение писательницы к Астериону – Минотавру. В своей обычной манере, она убирает фантастический элемент из его истории, и Астерион в книге – сын жены Миноса и бычьего прыгуна из Ассирии. Он представлен грубым, жестоким, но очень умным человеком, которому удалось собрать почти всю власть на Крите в своих руках с помощью хитрых уловок и подкупа. Рено по-своему трактует отношения Тезея с Астерионом. Конфликт между ними начался сразу по прибытии Тезея с товарищами на Крит. Тезей не знал, кто такой этот грузный человек, и повел себя достаточно дерзко. Услышав от Тезея, что тот – сын Посейдона, Астерион кинул свой перстень в море, понимая, что Тезей не сможет отказаться нырнуть за ним. Тезей находит перстень, показывает его принцу, но затем швыряет обратно в море. Через некоторое время Тезей узнает, что Астерион купил их команду. Между Астерионом и Тезеем – вражда и ненависть, которой совсем нет между Тезеем и Миносом, и уж тем более Ариадной. Фактически Тезей убивает Минотавра, выполняя просьбу Миноса, опасавшегося, что Астерион станет владыкой Крита. В этом эпизоде Рено отходит от принятого мифологического сюжета, в котором перстень в море бросает сам Минос, а Минотавр навечно заперт в Лабиринте.

Образ человекобыка расщепляется на два образа – быка, который может убить Тезея физически, и человека – Астериона, Минотавра, - который стремится уничтожить Тезея морально. Непосредственно образ мифологического человекобыка возникает в сцене поединка Тезея и Минотавра. Писательница решает это с помощью «Маски Дедала» - священной маски быка, сделанной, по преданию, этим мастером. Готовясь принять царство, Астерион надевает эту маску, и в таком виде застает его Тезей.

Своеобразно художественное решение образа Ариадны. Верховная Жрица Крита изображается автором как реальная земная женщина, имеющая, тем не менее, сильный характер и незаурядный ум. Важными для раскрытия образа становятся её откровенные разговоры с Тезеем, когда она признается, что не передает людям волю богов, а лишь играет свою роль.

«Прошло несколько ночей, и вот однажды Ариадна говорит мне:

— Завтра день моих предсказаний.<…>Эллинов приходит немного, им я ничего особенного говорить не стану. Но критянам скажу, что к ним грядет новый Царь Лета, чтобы жениться на Богине и благословить землю нашу. Гиацинт, расцветший в поле кровавом. Они это запомнят.

Я изумился.

— Откуда ты знаешь, что будет говорить через тебя Владычица, пока ты не выпила чашу или не дышала дымом? — так я спросил.

— О! — говорит, — я этой гадости почти не принимаю. От нее голова сначала кружится, а потом болит так — прямо раскалывается!.. И всякую чепуху начинаешь молоть…

Я был потрясен, но ничего не сказал ей. Если правда, что боги перестали говорить с ними, — странно было, что она так спокойно об этом говорит, небрежно. Тут бы плакать надо, а она!.. <…>

— Я сделаю так, что они это хорошо запомнят. Лицо набелю, а под веками наложу красную полосу и устрою целое облако дыма, — им все равно, что это за дым, — закачу глаза, метаться буду, биться… А когда скажу — упаду без сознания.<…> У нас бы каждый месяц начинался хаос, если бы никто не знал, какими будут предсказания оракула». [159]

В английской литературе существует пример очень близкого художественного образа – это героиня незаконченного романа У. Голдинга «Двойной язык». Десакрализация образа Жрицы в обоих произведениях происходит с помощью акцента на присущих обыкновенному человеку чертах, в том числе женских слабостях, внимания к психологии героини и полном устранении фантастической составляющей.

Исторические элементы образуют, по мнению некоторых исследователей, в мифе о Тезее и Минотавре лишь поверхностный слой. Сама структура мифа знакома исследователям и встречается в мировой мифологии много раз как обряд инициации юношей. Сначала – блуждания по запутанному неизвестному пространству, затем – опасность, чудовище, которое можно победить с помощью волшебного помощника (в данном случае – Ариадна) и, наконец, возвращение в мир к новой жизни. Хотя прямых указаний в тексте на восприятие поездки на Крит как обряда инициации нет, следя за психологией Тезея, мы можем уловить нечто подобное. Во Дворец Миноса он приходит юношей, пусть уже и подвергшимся испытаниям в жизни, покидает же Тезей Дворец зрелым, многое познавшим мужем

Стремясь соединить в единое художественное целое миф и историю, автор активно использует археологические данные для создания наиболее правдоподобной картины. В романе мы можем найти множество доказательств тому, что Рено внимательно изучала данные раскопок на Крите, прежде чем приступить к работе над текстом.

Используя материал исторических свидетельств и мифологического сюжета о Минотавре, писательница стремится отыскать причины кризиса критского общества, которые, в конечном счете, привели к его упадку. Особенно она подчеркивает легкомысленное отношение к культовым действиям. Религиозные обряды превращаются в своего рода развлечения, теряют самую свою суть. Воплощением отрицательных черт критского общества становится Минотавр, который с ужасающей для того времени непочтительностью относится к священным ритуалам, извлекая из них только собственную выгоду. В результате Тезей убивает Минотавра во время страшного землетрясения: крушение династии Миносов, произошедшее одновременно с разрушением тысячелетнего дворца, подчеркивают полный крах критской цивилизации.

Миф в романе М. Рено многогранен и играет одновременно несколько ролей. В мифе о Минотавре автор находит как исторические, так и философские моменты, вплетая и те, и другие в ткань повествования. Миф во многом восполняет недостающие исторические данные – для историков и на данный момент остается много загадок о периоде Минойского Крита. Автор предпринимает попытку «распутать» миф о Минотавре, отделить историческую правду от фантастических деталей и создать правдоподобную картину прошлого. Активно использует автор и философский подтекст, развивая как идеи, заложенные в мифе, так и дополняя их собственными соображениями. Например, очень важный философский момент, проходящий через весь роман, - готовность царя к жертве. Тезей готов пожертвовать собой ради своего народа, Минотавр отрицает идею о необходимости такой жертвы, и в результате Тезей одерживает как моральную, так и физическую победу.

Мифологическое сознание жителя Эллады не игнорируется автором романа, но, напротив, активно используется при разработке характеров и мировоззрения героев. Тезей с детства искренне убежден, что он и впрямь сын Посейдона. Когда он узнает правду, – что его мать развязала пояс в честь Богини-Матери в качестве жертвы, - он сильно переживает, но не отрекается от своей веры. Именно не будучи в силах отречься от своего отца Посейдона, Тезей принимает вызов Минотавра и достает его перстень из моря. Показав Астериону его кольцо, Тезей «возвращает перстень Посейдону» - снова бросает его в воду. Спустя значительное время Тезей узнает от Ариадны, почему этот поступок вызвал столь бурную реакцию у жителей Крита. Бросить кольцо в море для царя Крита означало «обручиться с морем», подтвердить свою готовность принять царство. Таким образом, поступок Тезея был воспринят как знамение. М. Рено стремится отразить сознание человека, который жил в эпоху, показанную в романе, а не просто нарядить в древние одежды человека современного. Для человека нашего времени мифология Древней Греции зачастую не больше, чем сказки, но для людей той эпохи мифы были частью реальности.

Таким образом, работая с мифологическим сюжетом, автор старается соблюсти принципы реализма и историзма. М. Рено приспосабливает мифологический материал к романной структуре, подчеркивая социальные мотивы, разрабатывая конфликт и психологические характеристики персонажей.

Наряду с реалистическим подходом, для романов дилогии «Тезей» характерно наличие романтических тенденций. Становление жанра исторического романа напрямую связано с творчеством писателей-романтиков, что оказало влияние на развитие жанра. Со временем меняются принципы работы с историческим материалом, художественная структура произведений, иначе расставляются акценты, но внимание к национальным особенностям, к знаковым событиям истории, к выдающимся личностям остается одной из основных черт исторического романа.

Столь же характерно для романтизма обращение к мифу. Романтики – Шеллинг, Ф.Шлегель, Л.Тик, Э.-Т.-А. Гофман – подарили мифу «второе рождение». В своем творчестве они руководствовались идеей творимой жизни, связью с идеей творчества как с универсальнейшей из всех идей. Для романтиков античный или средневековый миф – высший вид поэзии, они задумываются, способно ли новое время возродить миф по-новому, сами делают опыт воссоздания мифа. Романтики (в частности, Шеллинг) понимали миф как некий сверхобраз, сверхвыражение того, что содержит природа и история, миф – усиление внутреннего смысла, заложенного в художественный образ. Обращение М. Рено к мифологическому сюжету при написании исторического романа свидетельствует об интересе автора к мифу и мифотворчеству, стремлении раскрыть тайны, содержащиеся в мифе и использовать художественные возможности, заложенные в нем.

В ХХ веке с новой силой заявили о себе идейные и эстетические принципы романтизма, отвечая интересу художников к Личности, к внутреннему миру и переживаниям, к человеческим страстям и столкновению личных и общественных интересов. Дилогию М. Рено «Тезей» было бы некорректно отнести к направлению романтизма. Однако при анализе произведений М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» прослеживаются некоторые традиции романтического исторического романа, в том числе в образе главного героя.

Тезей увлечен своей идеей, и всю жизнь свою выстраивает в соответствии с нею. Обобщенно можно охарактеризовать эту идею как служение богам и своему народу, и именно эта мысль, а не собственная гордыня или мелочное тщеславие толкают его на поступки. Тезей несколько раз на протяжении своей жизни вступает в открытый конфликт с обществом, в котором ему волею судьбы пришлось оказаться. Первый раз это случается в Элевсине, где он отказывается подчиняться культу Великой Матери с его обычаем убивать царя в конце года. Тезей собирает вокруг себя команду молодых людей и благодаря своему волевому характеру привлекает их на свою сторону, поколебав их прежние убеждения.

Будучи уже признанным сыном царя Афин, Тезей добровольно отправляется на Крит в составе команды, отобранной в качестве дани Миносу. Оказавшись на Крите, Тезей вступает в противостояние с незаконным сыном Миноса Астерионом. Недовольный порядками острова, считая цивилизацию Крита пришедшей в упадок, а придворные нравы насквозь прогнившими, Тезей непрерывно размышляет о возможных способах изменения укоренившихся традиций. При этом важным моментом, характеризующим главного героя, является то, что он не испытывает ненависти к Миносу, куда хуже его отношение к Астериону. «Минос посылал галеры за данью. Его печать скрепляла требования Крита к городам материка: столько-то хлеба и вина, столько-то жеребых кобыл и столько-то бычьих плясунов… Если бы наши нити пересеклись на поле битвы – я бы выпустил душу из груди его. Но царь есть царь: его дело управлять и расширять свои владения, и обеспечивать воинов добычей, и кормить народ… Зато он приветствовал меня, как подобает мне по званию и роду моему, хоть я был раб. Астерион озолотил меня, он ставил передо мной вино и лучшее мясо под звуки музыки на пирах своих – но унижал, пытался отнять единственное, что было у меня, – мою гордость…» [160]

Всей романтической литературе свойственна тема «страшного мира». В то же время романтизм основан на идеях, бросающих вызов «страшному миру», – прежде всего идеях свободы. Идея свободы духа четко прослеживается в характере Тезея. На Крите он находится фактически в положении бесправного раба, хотя и посвященного Богу – Земному Быку. Тем не менее, он ни на минуту не забывает, что он царь, пусть его народ состоит сейчас из четырнадцати бычьих плясунов – молодых людей, выбранных в Афинах по жребию. Эта увлеченность, уверенность в собственных силах и дар убеждения каждый раз позволяют Тезею собрать вокруг себя надежную команду единомышленников.

В характере героя романтиков интересовали все страсти – высокие и низкие, противопоставляемые друг другу. В образе Тезея М. Рено также уделяет много внимания как возвышенным чувствам (самым ярким примером может служить его любовь к амазонке), так и весьма низменным увлечениям – например, пиратским походам с Пирифом. Яркой чертой в образе Тезея в трактовке М. Рено становится страсть к путешествиям, к перемене мест. В юности героя это выражается в желании покорить как можно больше земель, утвердить свою власть и свои законы на новых территориях. На склоне лет походы Тезея в море вместе с пиратами больше похожи на бродяжничество. Тезей, оставаясь царем, потерял ощущение родной земли. Ревность и гнев в истории с Федрой и Ипполитом также служат примером низких, но чрезвычайно сильных страстей, которым оказался подвержен даже сильный духом, стремящийся к справедливости герой.

Пока в характере Тезея преобладают лучшие человеческие качества – благородство духа, любовь, стремление преобразить мир вокруг себя, дать обществу справедливые законы – ему всё удается. Как только после смерти своей возлюбленной Тезей впал в уныние и стал уделять больше времени пиратству, нежели делам своего государства, удача покинула его. Проклятие, посланное им своему некогда горячо любимому сыну, повлекло за собой не только смерть Ипполита – можно сказать, оно убило и самого Тезея. Он сам говорит, что Сотрясатель Земли покарал его за то, что Тезей обернул его благословение в проклятие. Тезей отвернулся от своего сына – Посейдон отвернулся от своего.

Романтический герой как особый тип личности – человек сильных страстей и высоких устремлений, несовместимых с обыденным миром. Подобному характеру сопутствуют исключительные обстоятельства. Обстоятельства, в которые М. Рено ставит своего героя, способствуют проявлению в характере персонажа черт, присущих романтическому герою. Основные сюжетные линии в дилогии соответствуют мифологической основе, однако их интерпретация существенно отличается от общеизвестной фабулы. Волею судьбы Тезей оказывается в обстоятельствах, справиться с которыми не под силу обычному человеку, и в борьбе с этими обстоятельствами он видит смысл жизни.

Личность Тезея формируется под влиянием окружающей его действительности. Наибольшее влияние оказывают на него дед Питфей, чьи взгляды на судьбу и предназначение царя остались в сознании Тезея на всю жизнь, и мать. Ломая установившиеся порядки в завоеванных им землях, Тезей во многом руководствуется представлениями о справедливости, заложенными в детстве. Такой подход к работе над характером персонажа отвечает реалистической манере. Однако главный постулат реализма – «типический характер в типических обстоятельствах» - сознательно нарушается автором.

Главный герой дилогии не просто включен в исторический процесс, как, например, Алексий в романе «Последняя чаша» или Никерат в «Маске Аполлона» - он сам творит историю, меняет обычаи, устои, социальное устройство. Идея влияния личности на ход исторических событий, которая прослеживается во всех обращенных к античному периоду произведениях Рено, в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря» прослеживается наиболее четко и последовательно. Отсутствие конкретных исторических фактов в данном случае позволяет писательнице пренебречь социальными, политическими, культурными и экономическими причинами перемен в жизни древнегреческого общества, акцентировав внимание читателя на более общих вопросах.

Если подходить к дилогии «Тезей» с позиций реализма и историзма, то это сочинение уступает таким произведениям, как «Маска Аполлона», «Поющий славу», где картина социальной жизни Древней Греции гораздо точнее и конкретнее. Однако при анализе произведений, посвященных афинскому герою, следует учитывать не только формальные признаки исторического романа. Все исследователи отмечают, что дилогия «Тезей» занимает особое место в творчестве Рено. М. Артамонова справедливо утверждает, что «эти произведения представляют собой важный переходный этап в творчестве писательницы. Ее первый роман «Залог любви» («Purposes of Love») был опубликован в 1939 году, последний – «Погребальные игры» («Funeral Games») – в 1981 году, за два года до ее кончины. Таким образом, романы о Тесее составляют хронологический центр творчества М. Рено. В них она осмысливает пройденный этап и намечает пути дальнейшего развития, совершает переход от любовных романов к историческим через жанр мифоцентрического романа. В данных произведениях художественный мифологизм становится для нее наилучшим способом осмысления и изображения реальности <…>»[161]

Мэри Рено усиленно подчеркивает значение мойры как направляющей силы. Понятие мойры раскрывается в разговоре Питфея с юным Тезеем:

«I said to him, “What is that?”

“Moira?” he said. “The finished shape of our fate, the line drawn round it. It is the task the gads allot us, and the share of glory they allow; the limits we must not to pass; and our appointed end. Moira is all these» [162] [p. 16]

Мойра не есть неизбежная судьба. Это понятие объединяет в себе идею высшего замысла, недоступного простому смертному (“To such things as this people of our kin are born; it is our moira. But if we are faithful, the gods are not far away”. [p.51], “Men are only men” [p.332])[163], и личного выбора человека, осознание им своих мыслей и поступков, готовность нести ответственность за них. Художественная структура дилогии подчинена этой концепции. Понятие судьбы в романе лишено безысходности, обладает непременным условием свободной воли человека.

Идея развития в дилогии представлена на разных уровнях. На уровне фабулы она проявляется в судьбе Тезея как царя, в психологическом плане – в эволюции характера, в плане событийном, историческом – в смене эпох, который проявляется в крушении прежних порядков и становлении новых. В каждом случае ясно прослеживается мотив смерти и возрождения. Лишь гибель старого обеспечивает возможность появления нового.

Тема убийства сопровождает образ Тезея на протяжении всего повествования, и в этом заложен больший смысл, нежели просто расплата с врагами или, напротив, потеря близких. Каждое убийство – ритуальное, на поле боя, в целях самозащиты, - на котором останавливает внимание читателя автор, отзывается в сознании героя переживаниями, меняющими его отношение к действительности, расширяющими его понимание окружающего мира. Начало этому положено жертвоприношением Царя Коней, которое вызвало душевное смятение маленького Тезея, но затем впервые раскрыло ему понятия мойры, долга, избранности, жертвы. Вся логика повествования подводит читателя к однозначному концу дилогии, когда Тезей стоит на вершине скалы, готовый добровольно принять свою смерть.

Исторический путь государства в общих чертах аналогичен жизненному пути героя. Становление, расцвет, упадок и крушение, за которым следует обновление. Такая модель особенно ярко показана на примере критской цивилизации, а также в смене формы правления в Элевсине.

Лейтмотив увядания и возрождения становится понятен при изучении теоретических основ мифотворчества М. Рено. Писательница, вслед за Дж. Фрезером, склонна, во-первых, приписывать мифу психопрагматическую функцию, а во-вторых, придавать большое значение вегетативному культу умирающего и возрождающегося бога. Одновременно с этим в её произведениях происходит демифологизация этого культа, и идея упадка/возрождения функционирует на уровне психологии героев и в событийном плане. В отношении М. Рено к мифу, на наш взгляд, сильно влияние английской антропологической школы (Э. Тэйлор, Э. Лэнг, Дж. Фрезер).

Н. Макьюэн (N. McEwan) отмечает, что в 1950-е годы стал возможным новый подход к исследованию мифа, позволивший с большим доверием относиться к более поздней традиции в древнегреческой литературе. Появились реальные основания предполагать, что Тезей существовал на самом деле.[164]

М. Рено, следуя мифологическому сюжету в целом, в ряде случаев нарушает хронологию, последовательность событий, подчиняя мифологические элементы логике исторического развития. Романы М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря», лишенные абстрактности мифа, становятся историческими произведениями.

 

Жанровое своеобразие дилогии Мэри Рено «Тезей» обусловлено спецификой материала, послужившего основой для развития сюжета. Фабула романов основ

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: