(в) Некорректируемость. (г) Классификация бредового содержания

(в) Некорректируемость

В огромном количестве случаев ошибки здоровых людей практически не поддаются исправлению; но те же ошибки обычно совершаются и другими людьми, благодаря чему каждый из «ошибающихся вместе» может чувствовать себя более или менее уверенно. Убежденность в своей правоте приходит не благодаря интуиции, а благодаря чувству принадлежности к группе. Что касается такой «ошибки», как бред, то он бывает присущ человеку как отъединенному от других существу. Именно поэтому бред называют «болезнью социальной личности» (Керер [Kehrer]). Но правда отдельно взятой личности может утверждать себя также вопреки большинству; в таких случаях, имея в виду аспект социального поведения, она едва ли отличается от бреда. Пытаясь понять Некорректируемость, мы можем обнаружить ту частную цель, которой она служит: ведь для того, кто бредит, содержание бреда жизненно важно, а будучи лишен этого содержания, он рискует внутренне сломиться. Даже от здорового человека не приходится требовать, чтобы он принял как должное ту правду, которая обесценивает все его бытие. Но Некорректируемость бреда – это нечто существенно большее, нежели Некорректируемость ошибок здорового человека; тем не менее нам все еще не удается с точностью определить, что именно отличает один тип некорректируемости от другого. Мы можем либо говорить о стабильности аффекта (Блейлер), либо подчеркивать тенденцию бреда к разрастанию и распространению, либо рассуждать о непротиворечивой в своем роде логике на службе бреда; но во всех этих случаях мы просто даем какие‑ то наименования тому, что в принципе невидимо и непостижимо. И все же проблема некорректируемости бреда не дает нам покоя. Бред, в особенности в форме бредовой системы, представляет собой целостный, связный мир, целостную систему поведения личности с нормальным рассудком, которую во всех остальных отношениях, согласно общепринятым стандартам, отнюдь не приходится считать больной. Именно это и зовется в обиходе «безумием» и представляет особую опасность потому, что очень часто окружающие демонстрируют готовность следовать той же бредовой системе. В принципе – пусть далеко не всегда на практике – все неистинное может быть преодолено благодаря великому движению человеческого разума, который сквозь массу всякого рода ошибок, извращений, неясностей, софизмов и проявлений злой воли стремится прорваться к правде. Но бредящий необратимо теряется в том, что неистинно; и если мы не в силах исправить эту ситуацию, мы должны постараться хотя бы понять ее.

(г) Классификация бредового содержания

Бредовое содержание издавна регистрируется и классифицируется. Оно отличается удивительным многообразием, фантастичностью и эксцентричностью. В свое время, по какому‑ то недомыслию, каждый отдельный тип бредового содержания расценивался как особая болезнь и получал свое, отдельное название (Гислен [Guislain]); при этом было упущено из виду, что подобного рода номенклатура бесконечна. Но совокупность содержательных элементов бреда включает ряд универсальных, повторяющихся характеристик, которые сообщают всему многообразию бредового содержания некую специфическую однородность. Мы не стремимся к демонстрации всех известных содержательных элементов; мы просто заинтересованы в выявлении основных, фундаментальных типов. В данном аспекте материал может быть рассмотрен под несколькими различными углами зрения:

1. Объективный бред и бред, сосредоточенный на собственной личности. Благодаря существованию такого универсального фактора, как общечеловеческие влечения и желания, надежды и страхи, содержание большинства бредовых конструкций находится в тесной связи с бедами и радостями отдельного человека. Почти всегда центральным пунктом бреда является сам больной. С другой стороны, изредка встречаются бредовые конструкции объективного содержания: бред об устройстве мира, о философских проблемах, об исторических событиях, не имеющих никакого отношения к личности больного. Делаются великие изобретения, ведется постоянная работа над ними, решаются проблемы квадратуры круга, трисекции угла и т. п.; с помощью числовых символов пророчески постигаются фундаментальные законы, управляющие мировыми событиями. Больной ощущает свою весомость, чувствует себя великим первооткрывателем; при этом лично для него содержательный аспект бреда почти ничего не значит. Его дни заполнены тяжелой умственной работой, имеющей для него глубокий смысл. Для него очень важно быть правым: ведь в противном случае жизнь потеряла бы для него всякий смысл; но вся работа его мысли носит объективный характер. Бредовые конструкции такого рода весьма интересны, но встречаются несравненно реже, нежели конструкции эгоцентрического плана.

2. Конкретное содержание бреда. Следующие типы бредового содержания, непосредственно связанные с человеческими бедами и радостями, встречаются особенно часто:

(а) Бред величия может относиться к происхождению больного (он из аристократического рода, он потомок королей, подкинутый в младенчестве), к его имущественному положению (он владел огромным состоянием, замками и т. п., но все это было отнято у него нечестным путем), к его способностям (он – великий изобретатель, первооткрыватель, художник, обладатель особой мудрости, одаренный вдохновением), к его общественному положению (он – советник ведущих дипломатов, истинный властелин политических судеб), (б) Бред уничижения относится к имущественному положению больного (бред обнищания), к его способностям (он слабоумен, неполноценен), к его нравственным качествам (бред греховности, самобичевания), (в) Бред преследования, больной чувствует, что он «попал на мушку», что за ним наблюдают, им пренебрегают, его презирают, над ним смеются, его травят, его околдовывают. Его преследуют власти или прокурор (за преступления, которых он не совершал), бандиты, иезуиты, масоны и т. п. Известны и такие случаи, как бред физического преследования на основе соматических воздействий (ложные ощущения); «сделанные» явления; бред о причиненной несправедливости, заговорах, чьих‑ то мошеннических проделках, сопровождающийся апелляцией к судебным органам, (г) Ипохондрический бред. В отличие от неврастенических жалоб на аномальное сердцебиение, головную боль, слабость, боли в разных органах, выдвигается следующее бредовое содержание: кости сделались мягкими, сердце расположено не там, где нужно, вещество тела претерпело какие‑ то изменения, в теле есть дыра и т. п. Известны случаи «бредовых метаморфоз»: больной превратился в какое‑ то животное и т. п. (д) Эротические бредовые идеи. Термином «эротомания» обозначается такая разновидность бреда, когда человеку кажется, будто его любит другое лицо, – при том, что никаких видимых признаков этого, равно как и подтверждений со стороны самого другого лица нет (бред любви, бред брака), (е) Религиозные бредовые идеи выступают в форме идей величия и уничижения: больной или больная – это пророк, Богоматерь, невеста Христова или дьявол, проклятый, Антихрист.

Описание бредовых конструкций, характерных для определенных болезненных процессов, принадлежит к сфере компетенции специальной психиатрии. Для большей ясности мы хотели бы лишь отметить, что для некоторых параноидных процессов особенно характерно такое бредовое содержание, которое касается великих мировых событий, причем сам больной выступает в качестве центра этих событий. Он «связан с целым миром»; «вся мировая история зависит от него»; он находится в центре космического круговорота, в котором играет совершенно особую, пусть даже пассивную, роль. Больной с уже достаточно развившимся бредом пишет: «Любой проблеск благополучия уничтожал меня; и так я тысячелетиями скитался по миру, неосознанно возрождаясь вновь и вновь. Основание этого восходит к сотворению мира».

3. Сопряжение противоположностей. Всякий бред понятным образом укоренен в том напряжении, которое существует между противоположностями. Фридман (Friedmann) усматривал во всех бредовых конструкциях один и тот же фундаментальный конфликт: больной переживает подавление своей воли совокупной волей сообщества. Очевидное содержание бреда – это конфликт между реальностью и собственными устремлениями человека, между требованиями со стороны среды и личными желаниями, между возвышением и униженностью. Бред неизменно объединяет внутри себя оба полюса, поэтому возвышение и униженность, бред величия и бред преследования выступают совместно. Гаупп1 описал взаимосвязь между бредом преследования и бредом величия как психологически понятное целое, обусловленное неустойчивой, хрупкой (сенситивной) конституцией личности (со склонностью к гордости, стыду, страху); при этом он выдвинул предположение, что форма бреда, как таковая, не может быть понята. Керер2 описал бред преследования и бред величия как родственные явления, составляющие понятную целостность. Независимо от того, имеем ли мы дело с шизофреническим процессом или с таким развитием личности, при котором она выказывает параноидную реакцию на жизненные конфликты, доступный пониманию элемент остается одним и тем же. Различие состоит только в характере течения процесса, форме переживания и совокупной психической феноменологии.

4. Формы параноидного отношения к окружающему. Согласно Кречмеру, существуют следующие типы параноиков: «параноики желания», «параноики борьбы» и «сенситивные параноики». Бред может выступать в качестве либо реактивного удовлетворения иллюзорных желаний, либо активного утверждения собственной правды перед лицом окружающего мира; наконец, бред может сочетать в себе идеи уничижения, преследования и другие аналогичные идеи (соотнесенные с прошлыми переживаниями и не сопровождающиеся активными действиями) с таким источником внутренней гордости, как бред величия. Вопрос о том, к какому именно типу принадлежит тот или иной случай, решается на основании этих существенных содержательных различий. Так, тюремная паранойя с ее бредоподобными фантазиями принадлежит к типу «паранойи желания», бред, апеллирующий к суду, – к типу «паранойи борьбы», а сенситивный бред отношения и бред величия – к типу «паранойи чувств».

Глава 7. Установка больного по отношению к собственной болезни.