 |
Тише едешь — в поле будешь
|
|
|
|
Ну и какой же русский не любит быстрой езды?
Николай Васильевич Гоголь
2015 год. Июль.
Я с детства обожал кататься на велосипеде. Прям хлебом не корми меня, дай только на велосипеде за хлебом в магазин сгонять. Когда же я исколесил всю деревню вдоль и поперек, а также по диагонали и в прочих направлениях, я начал искать себе новые локации. Так я стал кататься в соседние деревни. А потом научился ездить на велосипеде без рук. А потом еще овладел навыком читать книгу и ехать, не держась за руль. В общем, я никогда не останавливался на достигнутом, так что прогулки на велосипеде — моя страсть.
Что-то меня привлекало в этом занятии. Наверное, в первую очередь одиночество. Возможность оградиться от всего этого до боли наскучившего мира, где постоянно что-то происходит: кто-то рождается, кто-то умирает, кто-то ссорится, кто-то мирится. А ты словно поставил игру на паузу, чтобы хоть немного передохнуть и восполнить свои силы. Вторая причина — движение. Катаясь по деревне, я постоянно перемещался с места на место. Часто сменяющийся вид вокруг давал почву для самых разных мыслей. Но все вышеперечисленное не имело бы такого эффекта без третьей составляющей моих поездок — уединение с природой.
В тот день уединения с природой нам хватило на много лет вперед.
***
Я притормозил, подъезжая на мопеде ко двору Глеба. За забором носился по двору Матвей — младший брат Глеба. Увидев меня, он побежал открывать калитку. Из хаты тут же вышла бабушка, посмотреть, кто приехал.
— А, Антон, это ты, — затянула она, выглядывая из-за забора, — Он сейчас доест и выйдет.
Привычное дело. У Глеба было три состояния: спит, ест или отсутствует.
Я поставил мопед на подножку и присел на лавочку у забора. Во дворе у Глеба я никогда не был, всегда ждал за забором. Да и что мне во дворе делать? Собаку дразнить?
|
|
|
На мой транспорт тут же вскарабкался Матвей, начал крутить руль во все стороны, представляя себя гонщиком, а потом нажал на гудок. Из-за калитки показался полный мужчина, дед Глеба. Впрочем, называть его дедом или стариком, пенсионером было бы неправильно. Вы представите хлюпкую фигуру с горбом и тростью, а если эта фигура улыбнется, то в вашем воображении не будет ни одного зуба. А это далеко не так. Я бы деда Глеба классифицировал как «Мужчина в отставке». Как бы он-то еще многое может и показал бы вам, где раки зимуют, да только он все, что нужно было ему в жизни, смог и всем, кому надо, раков показал. Теперь ему осталось наслаждаться жизнью.
«Мужчина в отставке» сел рядом со мной на лавочку, пожал руку и начал разговор. Он всегда был приятным собеседником и любил поболтать, причем я не помню, чтобы своими разговорами он кому-то докучал. Что немаловажно, у него было чувство юмора и довольно хорошее, а я таких людей уважал. Я принимал их за коллег по цеху.
— Ну и жара сегодня. Тут хоть на лавочке тенёк, хорошо.
— Дааааа, — согласился я, — с каждым годом все жарче и жарче.
— Баба Тома по грибы ходила?
— Да, она вообще из леса не вылазит. Иногда домой приходит, как в гости, покушает, переночует и снова в лес.
Мой собеседник посмеялся. Матвей сделал вымышленную остановку в своей вымышленной поездке, слез с мопеда и ушел во двор. Мимо нас, крутя педали, проехал усатый мужчина в тельняшке. В корзинке велосипеда болтался из стороны в сторону черный пакет. Дед Глеба махнул ему рукой, я сказал: «Здравствуйте», а сам мужчина просто кивнул головой. Велосипедиста по двору сопровождал лай собак.
— А наш оболтус, — это уже про своего внука сказал он, — каждое утро на рыбалку ходит. Иногда что-то приносит, иногда с пустыми руками возвращается. Я ему: «И что тебе дала твоя рыбалка? », а он мне в ответ, мол, ничего ты, дед, не понимаешь.
|
|
|
Глеб давно среди пацанов славился как заядлый рыбак. Мне кажется, он ротана от корюшки по запаху отличит. Глеб знал все рыбные места, знал, где и в какое время клюет, но почему-то редко возвращался с чем-то стоящим. В основном вся его добыча уходила коту на ужин. Как мне казалось, Глебу больше доставлял удовольствия сам процесс рыбалки, нежели ее результат. А как иначе?
Тут до наших ушей донесся рев мотора, непохожий ни на мопед, ни на мотоцикл. Это было что-то новое для нас, неизведанное. Мы повернули головы туда, откуда шел звук. Даже Матвей выбежал из двора, чтобы посмотреть.
— Это еще что за танкист? — спросил дед.
Из-за угла на квадроцикле в черном, танковом шлеме выехал на дорогу Андрей. По всему его лицу растянулся мост в виде улыбки. Мост соединял правое ухо с левым. Добавляя газу, Андрей подъехал ко двору, остановился и снял шлем.
***
Этот танковый шлем где-то раздобыл мой отец. По внешнему виду шлема я бы сказал, что в нем еще мой прадед воевал. Я примерил его, походил немного, а потом подогнал Андрею, ибо тот постоянно просил в шлеме походить. С того дня Андрей никогда его не снимал. Ему нравилось быть каким-то отбитым и странным. Шлем был вишенкой на его бесбашенном торте. Он носил его даже в самое пекло, когда можно обгореть, сидя дома в темноте под землей в погребе.
Правда, была забавная история с этим шлемом. Как-то раз, я вышел гулять, а на лавочке сидела наша соседка, баба Маша, со своей подругой, бабой Катей.
— Антон, — окликнула она меня, — а что это за девушка такая по деревне ходит? Брюнетка, волос короткий, по плечи где-то.
Меня этот вопрос озадачил. Мне казалось, что я знаю всех в деревне, но под такое описание мало кто подходил. В основном девушки в деревне были длинноволосые.
— О, дак вот она! — продолжила баба Маша, — вон вдалеке маячит. Весь день ее вижу, а кто не пойму.
Я посмотрел вдаль, куда показывала мне соседка. Светило ярко солнце, поэтому пришлось приложить руку к бровям. Приглядевшись, я увидел вдалеке Андрея в шлеме.
Вообще я пообещал ему эту историю никому не рассказывать, но, надеюсь, он забыл об этом обещании.
|
|
|
***
— Уууу, — затянул дед, — Андрюха, ты где такую тарантайку раздобыл? Сам что ли в гараже собрал?
Андрея же распирала гордость: он этот квадроцикл ждал уже неделю, если не две. Тут из-за калитки как раз показалась голова Глеба. Голова вышла к нам, и, оказалось, что у нее есть продолжение в виде целого тела.
Вся банда собралась, теперь можно ехать. Я на мопеде, Андрей на квадроцикле, Глеб на мотоцикле. Сразу вспоминается короткометражка из Ералаша, с этой коронной фразой: «А знаете, почему нас не задавили? Потому что мы банда! ».
— Как поедем? Круг по деревне? — спросил я.
Мои спутники, как оказалось, рассчитывали на большее.
— Тю, да ты гонишь, по деревне можно и на велосипеде покататься. Да хоть пешком пройтись, — ответил Андрей, — у нас есть идея получше.
«Идея получше» была не у Андрея, а у Глеба.
— Короче, маршрут такой, — начал он, — едем по дороге на Серышево, не доезжая сворачиваем, потом по полям, по полям и выйдем около Белоусовки.
— Нехило. И сколько мы будем ехать?
— Я думаю, час-полтора максимум, — сказал Андрей.
Позже я понял, что Андрею лучше не думать.
***
Мы выехали из деревни. Сначала все было нормально, мы неслись по трассе, на небе светило солнце, нас обдувал ветер, проблемы остались дома. Всё было на своих местах. Впереди всех несся Глеб, по скорости и мощности мы значительно проигрывали ему. Я терся сбоку от Андрея, хотя мог бы и выжать больше.
Вдруг неожиданно для нас мотор квадроцикла заглох, и Андрей остался позади, теряя скорость, пока полностью не остановился. Оборачиваясь, я остановился тоже, но глушить мопед не стал. В метрах двадцати позади фигура с большой черной головой (а большой и черной она была из-за шлема) возилась и что-то переключала, дергая рычажки. Потом я услышал громкий рык мотора, фигура заняла фиксированное положение и стала заметно расти в размерах. Когда же Андрей подъехал ближе, я дал газу, и мы снова ехали бок о бок.
— Что случилось? — пытался перекричать мотор и ветер я.
Ответа я не получил: как только Андрей открыл рот, мотор снова заглох. Мы остановились, только я по собственному желанию, а Андрею в силу обстоятельств. Глеб был далеко впереди и даже не думал останавливаться.
|
|
|
— Ну, веселая поездочка намечается, — съязвил я.
— Да тут походу ограничитель скорости стоит. Я только до сорока разгоняюсь, а он сбрасывает.
Повозившись еще две минуты, Андрей все же завел свой транспорт.
Вся поездка у моего друга имела три состояния: он заводит квадроцикл, он едет и он останавливается. Такая вот у него вышла квадросансара, из которой никак не выбраться. Глеб же в это время успел уехать далеко и вернулся к нам не с пустыми руками.
— Антоха, положи к себе, — сказал он, протягивая мне маленький букет из ромашек, одуванчиков и прочей травы.
— Ой, спасибо, Глеб, мне так приятно. А на свидание позовешь? — пошутил я. — Нафиг мне эта зелень? Я же не веган.
— Да это я маме нарвал.
Я убрал букет в бардачок. Андрей опять возился со своим «мощным монстром», как он описывал его неделю назад. Глеб рассматривал поля, разлегшиеся по обе стороны от дороги и отражавшие своим зеленым пузом солнечные лучи.
— Что тут у вас такое? — поинтересовался Глеб.
— Да вот, — начал я, — как видишь, гоняем, словно бешеные. С ветерком, так сказать. Можно сельский «Форсаж» снимать, только Доминик сейчас заведет квадроцикл.
***
Наша мото-квадро-мопедовая делегация свернула с трассы и поехала по небольшой тропе, делившей поле надвое. Тут уже ехать было интересней, появился небольшой квест: там объехать ямку, тут подпрыгнуть на кочке. А еще можно по пути ногой пинать одуванчики, чтобы их желтые головы улетали ввысь. Главное, крепко держаться за руль и не свалиться. Андрею на четырехколесном коне такая опасность не угрожала. Но у него была другая проблема.
Мне казалось, что мы ехали вечно. Нет, мне не надоело, мне даже понравилось. Словно я попал в Нарнию, кругом поля, поля, поля, мы все едим, едим и едим, а время остановилось. Глядишь, так и постарею среди этих полей. А когда приеду домой, то мне снова будет семнадцать. Почему бы нет? Кругом так красиво. Больше всего мне в этой красоте нравилась ее простота и минимализм. Поле, небо, солнце. Зеленый, синий, желтый. Флаг моего лета.
— Всё, приехали, — заключил Андрей, проковырявшись в своем транспорте минут пять.
— В смысле? — оторвавшись от здешних пейзажей, удивился я.
— Не заводится. Баста.
Вот так, посреди дня мы застряли в поле.
Первое, что мы сделали, это начали дико смеяться. Если вы вдруг попадете в похожую ситуацию, то поступите именно так. Слезами горю не поможешь, смехом тоже, но смех более приятная эмоция, чем плач. Как по мне, это был панический смех, когда ты ничего не можешь сделать и остается только смеяться, что есть сил. Так мы и поступили. Успокоившись, через несколько минут, мы стали думать, что делать дальше.
|
|
|
— Ну ладно, Андрей, пока, приятно было покататься, — начал шутить я, садясь на свой мопед, — как доберешься до дома, пиши.
Парни не успели оценить мой юмор: у Андрея зазвонил телефон. «Ну, спасибо, что хоть связь ловит», — подумал я.
— Алло, — начал кричать в трубку мой друг, повернувшись к нам спиной, — Вадик, это ты? Ааа, да у нас все нормально. Вот поехали кататься с Глебом и Тохой. Что? Квадроцикл? Вообще от души, несется, как в жопу ужаленный. Не, не глохнет. Да мы тут недалеко, на речку приехали. Не, мы туда не поехали, мы где лодки. Ну давай, на связи. Да передам. Давай, спасибо.
Я думаю, что Андрей не стал говорить о возникшей проблеме, чтобы не тревожить своего молодого дядю. Все-таки мы мальчики взрослые, сами разберемся. Почему Андрей соврал, сказав, что мы на речке, не знаю. Наверное, на тот случай, если мы застряли в поле надолго. Так все будут думать, что мы просто купаемся весь день.
Андрей убрал телефон и развернулся к нам лицом. Я с Глебом катался по земле от смеха.
— Че вы ржете, придурки?! — возмущался квадрациклист-неудачник.
— Алло, Вадим, да мы на речке, — сквозь смех процедил я.
— Купаемся в бездонных полях, — продолжил Глеб.
— Ой, Глеб, а ты не видел, куда лодки делись? Только вчера тут были.
— Не знаю, надо там за одуванчиками посмотреть.
— Да ну вас, — махнул на нас рукой Андрей.
Он подошел к своему железному другу и еще раз попытался его завести. Безуспешно.
— Да у тебя рука несчастливая, — еще не отойдя от приступов смеха, заключил Глеб, — дай я попробую, свали отсюда.
— Ой, да куда ты лезешь, ты давно на себя смотрел? Такой, как ты, только собаку может завести, — ворча, но при этом слезая с квадроцикла, ответил Андрей.
Возможно, рука у Глеба была и вправду несчастливая, но я подозреваю, что дело было не в руке. Лично я во всю это херомагию-хреномантию не верил и миф о счастливой руке считал бредом, поэтому сказал:
— Дай-те теперь я попробую. Вдруг получится.
Попробовав завести, я лишний раз убедился в своей правоте: миф о счастливой руке был полной чушью.
— Что делать будем, россияне? — вспомнил я фразу из мультика про богатырей.
— Что делать, что делать, — как попугай, повторил Глеб, — коню член приделать.
Мы засмеялись. Андрею шутка не понравилась.
— Как варик, — сказал я, — можно доехать до бабы Томы и попросить Оксану. Она подъедет на машине, подцепит твою колымагу и откатит домой.
Оксана была моей тетей. Молодой довольно тетей, поэтому я вел себя с ней, как с сестрой. Конечно, просить бы ее о помощи не хотелось, но с ней вполне реально договориться. Андрей это понимал.
Но он все еще считал нас взрослыми мальчиками. Застрявшими в чертовом поле, где не было ни единой души в радиусе десяти километров.
— Я понял, придурки, — сказал он, заглянув глазом в бензобак, — бенз закончился.
— О, круто, — съязвил я, — ну, давайте по полю пройдемся, тут сто пудов есть где-то канистра с бензином. Может даже две, так мы с Глебом тоже заправимся.
— Тут есть шланг, — продолжил Андрей, — можно у кого-то из вас бенз отлить.
— Ты хотел сказать отсосать, — засмеялся Глеб.
— Я сосать не буду, — добавил я.
Мы с Глебом снова впали в панический смех.
— Надо найти бутылку, в эту бутылку отсосать бенз у вас, а потом залить в квадрик, — поделился планом Андрей.
— И где нам взять бутылку?
— Там же у поворота на Белоусовку есть помойка большая, там точно можно тару найти. Давай мы с Глебом сгоняем, привезем. Тут далеко ехать?
— Минут тридцать, — сказал Глеб.
Мы решили ехать на моем мопеде, чтобы не тратить бензин Глеба. Сам же Глеб поехал со мной. Андрея мы бросили посреди поля охранять квадрацикл и мотоцикл. Второй служил гарантом того, что мы вернемся. По крайне мере, Глеб точно.
Знаете, я не засекал время, я вообще был без телефона в тот день, как и Глеб, но мне казалось, что ехали мы больше получаса. Ехали молча. Правда, позже перед нами вырос большой подъем, и Глебу пришлось пройтись пешком. В общем, путь до помойки и обратно занял полтора часа где-то.
Когда мы вернулись, то наблюдали такую картину: Андрей без футболки лежал на квадроцикле. Под голову себе он положил танковый шлем, а глаза прикрыл рукой от солнца. Спал.
— Андрюша, рота подъем! — крикнул Глеб. — Готовь ротик!
Мы достали из багажника пустую зеленую пластиковую бутылку, из которой когда-то кто-то пил пиво, и передали Андрею. Глеб уже откручивал крышку бензобака на своем мотоцикле.
***
— Какой чистый воздух, — сказал я.
— Как красиво, — кивнул Глеб, глядя на бескрайние зеленые поля, — жаль, нет с собой фотоаппарата, чтобы сохранить эту картину.
— Знаешь, мне так нравится здесь. Наедине с природой. Чувствуешь внутреннюю гармонию.
— Я бы себе построил тут хижину небольшую. Пожил бы с недельку. В тишине.
На заднем фоне Андрей морщился и отплевывался от бензина, а затем снова дул в шланг.
— Слышь, философы, — скривился он от вкуса бензина, — мож, вам тут тогда на всю жизнь остаться?
— Ты там соси, соси, — говорил Глеб.
Через несколько минут Андрей перелил бензин с бутылки к себе в бензобак.
— Ну, родненький, — сел за руль он, — заводись.
В этот раз квадрацикл послушался.
Как только мы выехали с помойки на трассу и повернули в сторону нашего села, Андрею снова позвонил Вадим.
— Короче, Вадик говорит, мол, патруль в деревне. Сказал не палиться.
Да, с ментами мы часто играли в прятки. Могли штрафануть за то, что катаемся без защитных шлемов. Даже Андрей бы со своим танкистским шлемом им бы не понравился. Из нас троих шлем был у Глеба, но это его не спасало: мотоцикл Глеба довольно мощный, там сколько-то (много! ) кубов, на такой нужны водительские права. У Глеба в его четырнадцать лет был только паспорт, и на том спасибо.
Мы уже подъезжали к дорожному знаку, означающему, что мы попали на территорию села Лебяжье, как квадроцикл Андрея снова заглох. В этот раз надолго.
— Все, приехали. Бенз кончился, — подытожил Андрей.
Честно говоря, в этот момент желание кинуть Андрея дошло до пика, ведь мы почти закончили затянувшееся путешествие. Однако дружба наша жила не первый год и значительно окрепла за десять лет.
Глебу нужно было уехать домой на другой конец деревни, а у нас с Андреем неподалеку жили бабушки. Друг напротив друга. Из-за этого мы и познакомились. Так как снова отсасывать бензин Андрею не хотелось, он решил докатить вручную свой транспорт. На это понадобилось бы полчаса где-то.
Я решил съездить до бабы Томы, оставить там мопед, выйти пешком к Андрею навстречу и помочь ему. Так и сделал.
Несмотря на то, что дело шло к вечеру, все равно было невыносимо жарко. Мы сняли футболки, положили их на квадроцикл и катили дальше. За весь путь мы даже успели подурачиться и покатать друг друга по очереди (один садится, второй толкает), пока в итоге не вернулись домой. Мы были заметно уставшие, потные, вонючие и счастливые. Не спрашивайте меня, запах чего был сильней — вони или счастья — я плохо запахи чувствую.
Вместо запланированных полтора часа, мы провели в пути около пяти.
Андрей был радостнее всех, не знаю почему, ведь это его колымага доставляла нам неудобства. Видимо, он был счастлив, что мы все-таки взрослые мальчики и сами справились со своими проблемами.
— Куда поедем завтра? — спросил он меня.
Я тогда был молод и не знал, что нужно думать о завтрашнем дне.
|
|
|
