Ирина Млодик. (Москва)

Ирина Млодик

(Москва)

Я много лет встречаюсь со своими клиентами ради процесса, который называют психотерапией. Не раз от других людей я слышала: «Зачем это тебе? Неужели хо­чется ковыряться в чьем-то грязном белье? » Кроме не­доумения, у меня эти вопросы ничего не рождали. Я не видела никакой грязи в жизни моих клиентов. Наоборот, чем дальше, тем больше я удивлялась сложности, рани­мости, беззащитности того, что называют «человеческая душа». Чем дальше, тем больше завидовала самой себе в выборе лучшего на Земле занятия — слушать людей, быть с ними, проживать вместе с ними их настоящее, изме­нять отношение к прошлому, планировать и воплощать их будущее.

Но действительно, зачем я это делаю? Зачем занима­юсь этим странным делом, которое в нашей стране вы­зывает столько недоумения, страха, подозрительности? Одна приставка «психо-» чего стоит. И никто не вспоми­нает, что «психо» — это про душу. У всех в памяти всплы­вают ассоциации лишь с определенной областью меди­цины, в прошлом имеющей карательный оттенок. И все-таки почему я этим занимаюсь?

Потому что верю в психотерапию. Верю как специа­лист, прочитавший множество психотерапевтических ис­торий, изучивший и продолжающий изучать самые раз­ные практические подходы и методы. Верю как психоте­рапевт, на чьих глазах происходят самые удивительные преображения. Верю как клиент, проходящий через пси­хотерапию и становящийся способным к изменениям. В моей жизни психотерапия была тем событием, которое позволило мне оказаться там, куда я бы никогда не попа­ла, не начни я когда-то путешествие с моим психотера­певтом по малоизведанной для меня земле под названи­ем «Я и мир».

В пять лет я — самый печальный ребенок в детской группе. На всех фотографиях времен детсада — глаза, пол­ные слез и философской грусти. Я помню, что боюсь все­го, почти все время молчу, даже плачу очень тихо, чтобы не потревожить никого. Мир небезопасен для меня, мне одиноко, все незнакомое рождает во мне тревогу и зас­тавляет сжиматься, прятаться. В школе я боюсь еще боль­ше, потому что — строгая учительница, потому что надо отвечать у доски, от чего и без того тихие слова застрева­ют в горле. Я учусь средне, часто болею, некоторые учите­ля даже не знают меня в лицо. У меня нет блестящих перспектив. Я «считываю» это с лиц учителей, однокласс­ников, взрослых. Но я много читаю и думаю. Богатая внут­ренняя жизнь заменяет мне внешний мир, такой непред­сказуемый и тревожный...

Еще несколько долгих лет я боюсь неизвестного, ни­когда не рискую, мало говорю, часто печальна, постоянно тревожна и уверена: из меня ничего особенного не по­лучится. Да и что должно получиться — совершенно не представляю. К тридцати годам кризис, связанный с по­иском моего предназначения, приводит меня к психоло­гии, к психотерапии. И только тогда я начинаю пони­мать: жизнь очень интересна, если рисковать встречать­ся со всем ее многообразием, а тревога может быть не только моим «тюремщиком», но и помогать мне жить.

Постепенно я обнаруживаю собственные желания, от­пускаю прошлое, обретаю голос. Я активно учусь психо­логии — тому, что осознанно выбрала, и потому учеба дается мне легко. Мне становятся интересными многие вещи, события, люди. Мой мир расширяется. Я лучше по­нимаю своего мужа и ребенка, я по-другому вижу своих родителей. А главное — во мне освобождается колоссаль­ное количество энергии. Я многое могу и многое делаю.

Я начинаю работать с детьми и понимать, в чем могу помочь им. И продолжаю учиться: у них, у себя, у жизни, из книжек, на практических курсах. В какой-то момент я ощущаю: во мне растет желание поделиться открывшимся знанием, о чем-то рассказать. Во мне мучительно рожда­ется право на слово, способность чувствовать свою уни­кальность. Меня столько лет убеждали в собственной не-

состоятельности и никчемности, и потому этому праву нелегко родиться. Но психотерапия помогает: право Быть и Звучать позволяет защитить диссертацию, а через год написать книгу. Такую, какую хотела, о том, что считала важным и интересным.

Теперь я читаю лекции, веду обучающие и клиентс­кие группы, выступаю на конференциях, работаю со взрос­лыми и детьми. И хотя во мне по-прежнему живет та маленькая испуганная, печальная девочка с глазами, пол­ными вселенской грусти, меня радует, что живет во мне и взрослая женщина, способная на многое, а главное — быть более счастливой, чем когда-либо раньше в своей жизни.

Теперь я точно знаю, что можно найти свой путь, сво­его любимого человека, свое предназначение, можно на­чать открывать себя и изменять свою жизнь, сколько лет бы тебе ни было и сколько бы еще ни осталось. Оно стоит того. Нужно только начать.

К сожалению, это непросто. Психотерапия — нелег­кий путь. Потому как в процессе обращения к самому себе может оказаться много боли, грусти, злости, стыда, вины. Ощущение безысходности и бессмысленности пси­хотерапии может посещать не единожды. Чувства одино­чества и жалости к себе тоже не добавят желания про­должать этот мучительный процесс. Но восхождение редко бывает простым. А я, вы и каждый из нас — слишком сложны и неповторимы для того, чтобы было «все про­сто». Не стоит верить тому, кто обещает быстрый резуль­тат. Не стоит верить и психотерапевту, который говорит: «Мне все понятно». Если он так считает, то, значит, он видит не вас, а вашу проблему. Но вы — больше, чем ваша проблема, и чтобы понять, каковы вы, требуется, как пра­вило, не одна встреча двух людей: вас и психотерапевта.

Важно понимать: в процессе психотерапии меняетесь не вы, а качество вашей жизни. То, что уже есть у вас: характер, особенности, умения, способы справляться с нео­жиданностями и трудностями, — все это навсегда ваше. Но часто только благодаря терапии у вас появляется воз­можность жить радостнее, более удовлетворенно и пол­ноценно, эффективно используя те ваши качества, кото-

рые раньше, казалось, только мешали вам жить. И по­верьте — это стоит того. Потраченные вами деньги и время, мучительные переживания безысходности и стыда стоят того, чтобы жизнь ваша стала именно такой, какой вы всегда хотели, не сознаваясь в этом часто даже самому себе.

Для меня работа с клиентами — это не только психо­терапия, но и удивительные Встречи двух людей, двух ми­роощущений, двух судеб. Очень многие из них запомни­лись, произвели сильное впечатление. Почти все оказа­лись важными, изменив меня и моих клиентов. О многих хотелось бы написать. Часть «детских» историй, встреч с маленькими клиентами описана в моей книге, посвящен­ной детской психотерапии. Но на самом деле этих и са­мых разных других историй и встреч намного больше. Я хочу вам рассказать еще несколько.