Россия в эпоху первого президентства Ельцина

 

После августовских событий 1991 г., которые привели к полному падению авторитета союзных властей, а затем и к демонтажу СССР, Ельцин, избранный еще в июне 1991 г. президентом России, получил возможность самостоятельно определять стратегию развития России, не оглядываясь на президента и органы власти СССР.

К осени 1991 г. намерения Ельцина достаточно определились. Уже сразу после избрания президентом России в июне 1991 г. он перестал говорить что-либо позитивное о социализме и советском периоде развития страны. Напротив, этот период оценивался только как негативный, как «трагический эксперимент», уход с «цивилизованного пути» развития. Свою задачу президент РФ видел в том, чтобы вернуть страну на «цивилизованный путь», т. е. развиваться по пути ведущих капиталистических стран. Однако термин «капиталистический путь» Ельцин никогда публично не употреблял.

В октябре 1991 г. на 5 съезде народных депутатов РСФСР Ельцин обнародовал программу «крупного реформистского прорыва», суть которого состояла в разрушении плановой государственной экономики и переходе к рыночным частнокапиталистическим отношениям.

Программа предусматривала: «либерализацию» цен, т. е. освобождение их из-под контроля государства; отказ от монополии на внутреннюю и внешнюю торговлю; приватизацию и акционирование предприятий с целью создания класса собственников; реформирование банковской системы; земельную реформу с введением права купли-продажи земли.

Осуществлять эту программу планировалось методами «шоковой терапии», которые были разработаны группой американских экономистов и применялись в Польше и ряде других стран Восточной Европы с конца 1980-х гг. С учетом российских условий они были переработаны группой экономистов во главе с Е. Т. Гайдаром. Речь шла о том, чтобы максимально быстро создать рыночные механизмы, которые должны были сами обеспечить оптимальное развитие страны. Важнейшими элементами шоковой терапии были одномоментный отпуск цен и ликвидация госрегулирования экономики.

Ельцин признал, что предстоящие меры в начале будут болезненными, но заявил, что предлагаемый им путь – единственно возможный в сложившихся условиях. Президент обещал, что трудности и лишения будут ощущаться всего лишь несколько месяцев, и уже с осени 1992 г. начнется экономический рост и улучшение жизни россиян[23].

Для проведения реформ Ельцин запросил и получил от съезда дополнительные полномочия сроком до декабря 1992 г. В их числе были право осуществлять реформы президентскими указами, не дожидаясь принятия парламентом соответствующих законов, а также право единолично формировать правительство без контроля со стороны парламента. Ельцин получил согласие съезда и на практику назначения президентом глав администраций в субъектах РФ.

В ноябре 1991 г. было сформировано правительство во главе с Б. Ельциным. В него вошли так называемые «младореформаторы», сторонники радикальных экономических реформ, большинству из которых было чуть более 30 лет: Е. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс, А. И. Нечаев и др. Это было самое молодое правительство за всю историю России. Получив хорошее образование, будущие реформаторы занимались, как правило, научной деятельностью. Реального опыта управления экономикой никто из них не имел.

Большинство младореформаторов ориентировалось на зарубежный опыт. Правительство направило меморандум о вступлении России в МВФ, по которому в обмен на финансовую поддержку фактически соглашалось поставить свою политику под контроль МВФ, и пригласило 15 западных консультантов во главе с Д. Саксом помогать Е. Гайдару.

Было ли в обществе понимание сложности переходного периода, выдвигались ли альтернативные варианты реформирования экономики?

Для ответа на этот вопрос следует учесть, что в тот момент большая часть россиян оказывала Ельцину доверие. Его решительные заявления о необходимости устранения привилегий у руководящего слоя, демократизации общественной жизни, которые он делал в период 1987 – 1990 гг. порождали надежду на то, что радикальные экономические реформы будут проведены в интересах большинства. Действия Б. Ельцина в течение 1990 – 1991 гг. против союзного руководства и М. Горбачева, которых многие воспринимали к тому времени как консерваторов, мешавших поступательному движению вперед, вызывали общественную симпатию и поддержку. Авторитет Б. Ельцина после августа 1991 г. достиг своего пика. Борьба с «путчистами» создавала вокруг его имени ореол борца за свободную, независимую и демократическую Россию.

Авторитет Ельцина сыграл важную роль в том, что на первых порах новая политическая элита смогла добиться существенный общественной поддержки курса реформ. Так, согласно опросам общественного мнения, осенью 1991 года около 47 % опрошенных были готовы ради будущего процветания России и изобилия потребительских товаров терпеть на начальном этапе реформы безработицу, рост цен, «временное» снижение уровня жизни. Только 17,8 % были настроены решительно против реформ. Эти результаты говорили о том, что люди устали от массовых дефицитов предшествующих лет, от «топтания на месте» в перестроечные времена и готовы были дать кредит доверия новой власти во имя будущего процветания[24].

К тому же средства массовой информации, особенно электронные СМИ, развернули хорошо спланированную, мощную, широкомасштабную кампанию с помощью новейших РR-технологий, ежедневно показывая обывателю «ужасы» социализма и преимущества западноевропейского и американского стандартов жизни.

На этом фоне общественного доверия Ельцин не рассматривал альтернативные варианты реформ, и критика противников «шоковой терапии» звучала глухо. Хотя многие ученые и хозяйственники предупреждали, что в условиях высокой степени монополизации советской экономики освобождение цен приведет не к росту конкуренции предприятий за потребителя, а к банкротству большинства предприятий, резкому падению производства, массовой безработице и обнищанию населения. Они обращали внимание на тот факт, что нигде в мире монетаристская модель не была реализована в чистом виде. Напротив, во всех развитых странах регулирующая роль государства велика, а в кризисные периоды она всегда усиливалась. Опасения вызывала и ускоренная приватизация, которая не могла быть социально справедливой.

Следует отметить, что применение методов «шоковой терапии» отнюдь не диктовалось экономической обстановкой, так как несмотря на все потрясения «перестроечных» лет, экономика страны в начале 1990-х гг. работала устойчиво. В 1990 г. объем продукции промышленности в СССР был ниже, чем в 1989 г., всего лишь на 1,2 %, а в 1991 г. – на 8 %. Сокращение произошло главным образом по причине уменьшения объемов капитальных вложений и начавшегося разрыва межреспубликанских связей. После провала ГКЧП в августе 1991 г. союзные и автономные республики стали много хуже выполнять свои обязательства по взаимным поставкам, что и привело к сокращению общего объема производства к концу 1991 г.

Единственной серьезной проблемой в этот период была проблема «лишних денег». В результате непродуманных шагов правительства Н. Рыжкова в 1986-90 гг. на руках у населения денег было гораздо больше, чем товаров на прилавках магазинов. Именно избыток денег порождал всеобщий дефицит товаров, который и создавал ощущение глубокого кризиса всей экономической системы. В принципе у правительства Ельцина-Гайдара было много возможностей «связать» эти лишние деньги, не прибегая к таким экстремальным средствам как разовый отпуск цен. Например, некоторые экономисты предлагали просто «заморозить» вклады населения в Сбербанке на определенный период. Политически в той ситуации Ельцин вполне мог это сделать. Предлагалось изъять лишние деньги и путем продажи мелких предприятий сферы обслуживания, торговли и питания. Такие меры ликвидировали бы товарный кризис и дали бы возможность не ломать, а постепенно замещать старые экономические формы и механизмы новыми: ломая старое только тогда, когда новое уже работает и работает лучше.

Однако этот реформистский путь не подходил для «младореформаторов» и их западных советников. Они не без оснований боялись, что, если упустить момент сейчас, то потом народ не согласится с решительной сменой старого строя. В условиях же осени 1991 г., после психологического шока от августовских событий, связанных с ГКЧП, в России новая правительственная команда могла делать все: от демонтажа СССР до демонтажа плановой экономики в РФ.

В декабре в связи с разрушением СССР правительство РФ упразднило союзные отраслевые министерства, которые до этого управляли всеми крупными промышленными предприятиями России. Контроль над экономикой России со стороны государства был сразу потерян. Началось тотальное разворовывание государственных ресурсов, на фоне которого воровство, осуществлявшееся через кооперативы в предыдущие два года, казалось просто детскими шалостями.

Такая ситуация породила конфликты в президентском окружении. В декабре вице-президент А. Руцкой публично назвал членов правительства «мальчиками в розовых штанишках». Президент подверг А. Руцкого опале.

2 января 1992 г. реформа стартовала. Вскоре стало ясно, что рост цен и падение объемов производства идут намного быстрее, чем ожидалось. Так за первый квартал производство по официальной статистике упало на 18 % (по оценкам экспертов – на 28 %). К апрелю цены выросли в 17 раз, а не в 3 – 5 раз, как обещал Гайдар. Сбережения населения, в том числе вклады в Сбербанке моментально обесценились и фактически оказались изъятыми у населения

У 90 % населения страны резко снизился уровень жизни. У 10 % он резко повысился. Реформы явно шли не в интересах народа.

Такие итоги вызвали критику действий правительства со стороны парламента. При этом председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов всячески отделял президента от правительства. Критика велась по формуле: «хороший президент, но плохое, некомпетентное правительство».

Однако Ельцин твердо поддерживал правительство и все более резко отзывался о парламенте. В апреле накануне 6 съезда народных депутатов РФ Ельцин призвал покончить с «псевдодемократическими ритуалами» и перейти «на 2 – 3 года» к президентской республике. После этого проправительственные СМИ стали систематически создавать негативный образ парламента в глазах населения.

На самом съезде Ельцин жестко противостоял попыткам установить контроль со стороны парламента над действиями правительства. Эта была полная смена тех знамен, под которыми Ельцин пришел к власти. Ведь один из главных упреков, который с 1989 г. он бросал в адрес старого строя, состоял в том, что реальная власть в СССР была сосредоточена в руках партийно-чиновничьей бюрократии, а парламент и другие представительные органы власти играли декоративные функции[25].

В мае Ельцин, выступая в Череповце, уже прямо заявил: «Этот съезд надо разогнать к чертовой матери». Все трудности реформы все чаще и чаще он объяснял происками «красно-коричневых» и видел выход в ведении президентской республики. Чтобы снять с себя обвинения в стремлении увековечить свою власть, Ельцин заявил, что не будет избираться на второй срок: «Абсолютно точно могу сказать, что на следующих выборах... я не буду баллотироваться».

Летом ситуация в стране продолжала ухудшаться. Социологические замеры показывали, что в августе 1992 г. только 6 % опрошенных считало, что реформы дают положительные результаты. Опросы показывали и падение личной популярности президента минимум в 2 раза по сравнению с осенью 1991 г.

Осенью никакой стабилизации не наступило. Быстрый рост цен на сырье и энергоносители, обесценение денег привело к тому, что в стране стремительно нарастал кризис взаимных неплатежей промышленных предприятий, которые к осени 1992 года достигли астрономической цифры – 3,5 триллионов рублей. Многие предприятия, не получая денег за свою продукцию, оказались на грани краха. Начались хронические задержки заработной платы. Финансовые дыры латались за счет резкого сокращения капитального строительства, оборонного заказа, а также путем простого отказа государства оплатить предприятиям заказанную и произведенную продукцию. К октябрю и эти резервы были исчерпаны.

Тогда резко возросла эмиссия денег (в 1,8 раза за Ш квартал). Попросту говоря, государство печатало деньги, которые в виде кредитов были выданы Центральным банком убыточным предприятиям с тем, чтобы они смогли расплатиться со своими работниками. Однако эти деньги не были обеспечены товарами и только подстегнули инфляцию.

Ельцин стал колебаться. В начале октября он заявил о том, что нужна корректировка курса реформ, и раскритиковал работу многих министров. Однако в этот момент он столкнулся с четкой позицией западных стран, которые обусловили свою помощь Ельцину продолжением реформ, проводимых Гайдаром. Россия получала в этот период большую «гуманитарную помощь», а главное согласие Запада отсрочить выплаты по тем, долгам, которые остались после Советского Союза.

В конце октября Ельцин вновь выступил с поддержкой курса Гайдара и обрушился на парламент: «Пора заканчивать постоянно идти навстречу Верховному Совету, не получая от него взаимности. Пора власть употребить»[26].

К концу года пришла пора подводить итоги политики шоковой терапии. За 1992 г. оптовые цены на продукцию топливно-энергетического комплекса (ТЭКа) выросли в 80 раз, в целом по промышленности – в 34 раза. В результате большинство предприятий оказались не способными платить за энергию и сырье и резко сократили производство. По официальным данным Госкомстата объем промышленного производства упал за 1992 год на 20 %.

Еще более значительным было падение производства на предприятиях военно-промышленного комплекса (ВПК). Государственный оборонный заказ был резко сокращен и не оплачен полностью. Начался развал сектора экономики, который обладал уникальными технологиями и первоклассными специалистами, и продукция которого успешно конкурировала на мировом рынке. Теперь же Россия стала сокращать экспорт вооружений и отдавать этот рынок своим конкурентам.

Сложная ситуация сложилась в агропромышленном комплексе. В условиях инфляции и быстрого роста цен на топливо, технику и удобрения крупные хозяйства стали сокращать производства продукции. Правительственная ставка на фермерские хозяйства не оправдалась. Фермеры не могли компенсировать спад в крупных колхозах и совхозов. Россия стала быстро терять продовольственную безопасность, увеличивая импорт сельскохозяйственной продукции. Положение в существенной ступени спасали усилия городского населения, которое в своей массе стало брать садово-огороднические участки и выращивать картофель и другие овощи, разводить мелкую птицу и т.п.

Огромные финансовые потери имели место в результате либерализации внешней торговли и установления завышенного курса доллара по отношению к рублю. Экспортеры за бесценок продавали российские ресурсы за рубеж и оставляли там большую часть выручки. По самым скромным оценкам за 1992 г. из страны незаконно было вывезено 20 млрд. долл.

В итоге по данным Госкомстата объем ВВП упал за 1992 год на 20 %.

Резко сократился уровень жизни населения. При росте средней зарплаты в 10 раз, уровень цен на товары народного потребления и услуги в среднем увеличился в 26 раз, а на основные продукты питания почти в 100 раз. Соотношение между доходами 10 % самых бедных и 10 % самых богатых россиян составило 1:11, что означало увеличение разрыва в доходах в 3 раза (в конце 80-х было 1:3,5). Реформы особенно сильно ударили по работникам бюджетной сферы. Резко ухудшилось положение ученых и преподавателей, работников здравоохранения и культуры. В 1992 году в коммерцию ушли 90 тыс. научных работников. Численность научно-педагогических работников сократилась на 27 %.

В России впервые за послевоенный период произошло абсолютное сокращение численности населения, и это несмотря на приезд сотен тысяч русских и русскоязычных из бывших союзных республик, где им стало плохо жить после демонтажа СССР. Повышенная смертность говорила о том, что людям трудно было приспособиться к новым условиям жизни.

В декабре 1992 г. состоялся 7 съезд народных депутатов РФ, где политика правительства была подвергнута резкой критике. Съезд потребовал, чтобы кандидатура главы правительства в соответствии с Конституцией была утверждена съездом. Тогда 10 декабря Ельцин обратился к гражданам России и сообщил им, что консервативные силы выступили против реформ, которые якобы «удерживали страну все последние месяцы от экономической катастрофы». Он предложил немедленно провести референдум с вопросом: кому народ доверяет проводить реформы президенту или нынешнему съезду.

После этого заявления президент покинул съезд, призвав своих сторонников последовать за ним. Помощники президента Г. Бурбулис и С. Шахрай, планировавшие эту акцию, полагали, что почти половина депутатов последует за президентом, после чего съезд не будет иметь кворума, и следовательно, его будет просто можно закрыть. Однако вопреки расчетам за президентом последовало только около 150 депутатов, причем некоторые потом вернулись назад. 715 депутатов остались в зале заседаний съезда. Ельцину не удалось прервать и прямую трансляцию заседаний съезда. После короткого перерыва она возобновилась. Вызванные на съезд силовые министры перед телекамерами заявили о своей верности Конституции. Стало ясно, что разогнать съезд не удастся.

Ельцин пошел на компромисс. Гайдара отправили в отставку. На пост премьера Ельцин предложил кандидатуру В. Черномырдина. Съезд согласился, поручив Черномырдину провести существенную коррекцию курса реформ. Многим казалось, что здравый смысл победил, период рискованных экспериментов и жесткой конфронтации закончен.

Смена главы российского правительства и общие итоги декабрьского съезда Советов вызвали тревогу у западных спонсоров российских «реформ». В Москве 3 января состоялась встреча президента США Дж. Буша и Б. Ельцина. Встреча проходила в узком кругу, но позднее ее материалы стали известны прессе. Они показывают характер отношений между президентами России и США. На вопрос Буша о том, «насколько новая правительственная команда готова продолжать дело реформ», Ельцин ответил, что из 40 членов кабинета заменено только 4 и эти люди «не дадут председателю правительства Черномырдину отклониться от реформаторского курса». Ельцин охарактеризовал Черномырдина как человека, который «верен президенту», хотя и «склонен допускать уклон в сторону производства в ущерб бюджетным вопросам, но у него есть противовес в лице Б. Федорова, который до этого работал в Лондонском банке реконструкции и развития».

Ельцин подчеркнул, что все силовые министры «твердо стоят на стороне президента». Особенно выделил министра обороны П. Грачева, охарактеризовав его как человека, который выступает «за сокращение нашего потенциала вооружений». Касаясь судьбы министра иностранных дел А. Козырева, Ельцин сказал следующее: «Вы просили оставить на месте Козырева, и я выполнил вашу просьбу»[27]. Буш выразил удовлетворение услышанным и обещал поддержку, при условии продолжения прежнего курса. Ельцин выполнил обещания, данные Бушу. Вскоре Черномырдин принял правила игры, установленные МВФ.

Парламентская оппозиция почувствовала себя обманутой и потребовала созыва нового съезда народных депутатов с тем, чтобы принять более адекватные меры для коррекции курса реформ. В принципе, это было возможно в рамках действующей Конституции РФ, согласно которой съезд народных депутатов был «высшим органом государственной власти РФ,... способным решить любой вопрос, отнесенный к ведению РФ».

Ельцин это понимал и поэтому форсировал подготовку нового варианта конституции, который превращал Россию в жесткую президентскую республику. Одновременно он продолжил пропагандистскую войну, направленную на дискредитацию депутатского корпуса через электронные СМИ. Избавиться от депутатского контроля было необходимо и потому, что страна вступала в решающий этап приватизации.

Законы о приватизации были приняты Верховным Советом РФ еще 3 июля 1991 г.: «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РФСР» и «О личных приватизационных счетах в РФСР»[28]. В соответствии с ними, предусматривалось, что приватизация должна быть равной для всех. Проведение приватизации осуществлялось бесплатно за счет выделения каждому гражданину России приватизационного чека в Сберегательном банке, который можно было использовать только на покупку различной государственной собственности. Чеки должны были быть именными.

Однако летом 1992 г. правительство изменило условия приватизации. Политику приватизации выработал глава Госкомимущества А. Чубайс. Ее суть состояла в том, чтобы на первом этапе получить согласие народа на массовую приватизацию, пообещав всем кусок государственной собственности, а затем передать эту собственность в руки немногих «эффективных собственников». По предложению А. Чубайса президент своим указом от 14 августа 1992 г. превратил именные приватизационные счета в обезличенные ваучеры, в «документы на предъявителя». Этот указ стал одним из важнейших экономических решений президента, и он создавал весьма противоречивую ситуацию. С одной стороны, открывал путь к концентрации собственности в руках немногих, с другой стороны, лишал законной почвы процесс приватизации, поскольку президент не вправе был изменить норму закона своим указом.

Ваучерная приватизация должна была составить первый этап приватизации. Она проходила с 1 октября 1992 г. по 1 июля 1994 г. Каждый получил приватизационный чек номинальной стоимостью 10 тыс. рублей. Стоимость ваучера определялась в конце 1991 г., путем деления стоимости приватизируемых предприятий на число жителей. Однако после либерализации цен в условиях галопирующий инфляции ваучер быстро обесценивался. Если в конце 1991 г. на 10 тыс. руб. теоретически можно было купить автомобиль «Жигули», то к осени 1992 г., когда началась выдача ваучера – только 5 бутылок водки.

Миллионы людей, лишившихся сбережений в результате инфляции 1992 г., стремились быстрее продать ваучеры, поскольку их реальная стоимость постоянно падала. Весной 1993 г., когда ваучеры получила основная масса населения, 10 тыс. рублей обладали покупательной способностью эквивалентной 30 рублям в ценах 1991 г. Скупили ваучеры те, кто имел значительный стартовый капитал, а также деловые связи для выгодного вложения приватизационных чеков. Те, кто не имели связей вкладывали их в инвестиционные (ваучерные) фонды (до 30 % ваучеров), ожидая обещанных стабильных дивидендов. Однако многие фонды обанкротились или просто обманули вкладчиков, скрывшись от их гнева.

В 1992 г. за ваучеры шла в основном приватизация сферы торговли и услуг (около 40 тыс. предприятий). Из почти 5 тыс. крупных промышленных предприятий в 1992 г. было приватизировано около 600. В 1993 г. стали продаваться и очень крупные предприятия. Так, гигантский «Уралмаш», на котором работало 100 тыс. работников был продан за ваучеры, эквивалентные по сумме 2 млн. долларов, что равнялось стоимости маленькой пекарни в американской провинции. Серьезные нарекания вызывала законность процедур ваучерной приватизации. По официальным данным Министерство внутренних дел за 1993 год в сфере приватизации было совершено 27 тысяч преступлений. Это означало, что из 107 ежедневно приватизируемых предприятий на 87 совершались преступления.

Характер идущей приватизации и политика правительства Черномырдина вновь обострили конфликт между президентом и парламентом. В марте 1993 г. состоялся внеочередной 8-й съезд народных депутатов РФ, который отменил все дополнительные права ранее предоставленные президенту. Президент сделал ответный ход 20 марта, когда в обращении к стране заявил о том, что подписал Указ о введении особого порядка управления страной (ОПУС): Россия должна управляться указами президента, а парламенту запрещалось принимать законы, противоречащие этим указам. Ельцин обещал провести через месяц референдум, на который выносил вопрос о доверии президенту, а также проект новой Конституции, подготовленной его командой. Однако Конституционный суд немедленно оценил указ об ОПУСЕ как попытку государственного переворота. В этих условиях силовые министры вновь уклонились от поддержки президента, а секретарь Совета Безопасности РФ Ю. Скоков вообще отказался завизировать указ.

Срочно собрался новый съезд народных депутатов РФ. Он имел все основания для низложения Ельцина, но глава парламента Р. Хасбулатов искал компромисс. Съезд и закончился компромиссом. Ельцин признал просчеты в проведении реформ. Съезд не принял решения об отрешении Ельцина от должности и перенес вопрос о доверии на референдум. По заявлению начальника президентской охраны А. Коржакова, уже тогда была готова операция силового разгона съезда, включавшая использование химических средств для «выкуривания» депутатов из Белого Дома, но компромиссные итоги съезда сделали ее ненужной.

Референдум был выгоден президенту, поскольку общественное мнение страны во многом определялась позицией электронных СМИ, которые были полностью ему подконтрольны. И в ходе подготовки к референдуму они действительно сыграли решающую роль.

Подготовка шла по плану, разработанному Г. Бурбулисом. Вот некоторые фрагменты из этого плана: «... Использовать на ТВ своих людей. Создать для них преимущество путем количественного перевеса.... Действовать через подставных лиц. Готовить для них тексты. Использовать рабочих, фермеров, студентов.... Показать, что реформы планировалось проводить с социальной направленностью, но в этом препятствовали народные депутаты....Подготовить ряд указов Президента с обещаниями людям улучшить жизнь в сентябре и раньше.... Гайдару, Козыреву поддерживать связь с зарубежными коллегами, просить у них идеологической и материальной поддержки.... Волкогонову поработать в воинских частях... Провести социологический опрос. Использовать его в целях психологической обработки населения»[29].

Важную роль сыграла тактика сведения проблемы выбора курса реформ к личному конфликту между «русским Ельциным» и «злым чеченом» Хасбулатовым.

Перед апрельским референдумом Ельцин подписал много указов, в которых раздал обещаний различным слоям населения и регионам на 13 триллионов рублей – огромную сумму, никак не предусмотренную в бюджете. Много говорилось и о том, что в случае победы Ельцина, Запад готов предоставить большую помощь для поддержки проводимых им реформ.

Референдум дал противоречивый результат. На первые два вопроса о доверии президенту и поддержке курса реформ положительно высказалось более половины пришедших на референдум (58,7 % и 53 %), но менее половины, имевших право голоса. Это означало, что решения имеют не конституционный, а информационный характер. На третий и четвертый вопросы (о досрочном переизбрании и президента и депутатов) также не было получено конституционно значимых результатов. За досрочные выборы президента и депутатов высказались соответственно 49,5 % и 67,2 %.

Для Ельцина такие итоги референдума были и проигрышем, и выигрышем. Проигрыш состоял в том, что конституционного основания для роспуска съезда президент не получил. Выигрыш в том, что большинство из числа голосовавших поддержали курс президента. Правда в региональном разрезе победа была менее убедительной: против президента проголосовали большинство жителей в 43 регионах России.

Тем не менее, Ельцин решил представить дело как свой безусловный выигрыш и проводить свою линию без оглядки на съезд. В этих целях в июне он созвал в обход парламента так называемое Конституционное совещание, где преобладали его сторонники, и согласовал на нем свой вариант президентской конституции. Этот вариант Ельцин планировал вынести на референдум.

Однако он боялся проводить второй референдум, не устранив съезд и парламент, поскольку депутаты подготовили свой вариант конституции. Кроме того, коммунисты собрали необходимое число голосов граждан для вынесения на референдум социалистического варианта конституции. В таких условиях президентский проект мог не собрать даже относительного большинства от числа голосовавших. А по закону было необходимо собрать не менее половины от общего числа граждан, имевших право голоса. Уже апрельский референдум показал, что Ельцин не сможет получить так много голосов в пользу своего проекта.

Ситуация осложнялась и тем, что после апрельского референдума правительство тихо предложило «корректировку» бюджета, по которой не только не финансировались апрельские обещания президента, но и ранее запланированные социальные расходы сокращались на 40 %, инвестиции на 60 %. Таким образом к концу года экономическая ситуация в стране должна была серьезно ухудшиться. Следовательно, Ельцин должен был успеть разогнать оппозиционный парламент до того, как люди сознают апрельский обман. И на этот раз президент уже должен был идти до конца, поскольку очередная неудачная попытка государственного переворота не могла не привести к его смещению.

21 сентября Ельцин издал новый указ о прекращении полномочий народных депутатов. В начале развитие событий напоминало мартовский кризис: президента не поддержали регионы, Конституционный суд оценил действия Ельцина как неконституционные и достаточные для его отстранения от должности президента, большинство народных депутатов стойко держались в Белом доме, который окружала большая толпа сторонников парламента.

Однако на этот раз президент был подготовлен лучше. Сторонников парламента удалось спровоцировать на резкие шаги, которые были использованы как предлог для вооруженного разгрома оппозиции при помощи специально подготовленных частей. Провокационный обстрел сторонников парламента снайперами из здания мэрии стал сигналом к штурму мэрии. Бескровный успех этого штурма создал эйфорию успеха и вызвал поход группы сторонников парламента к телецентру в Останкино, с целью получить прямой эфир. Там демонстрантов уже давно ждали... Вскоре хорошо режиссированные телекадры показали всей стране, что люди депутата генерала А. Макашева убили одного журналиста и одного солдата из подразделения «Витязь», охранявшего здание. Это было ложью, но Ельцин немедленно обвинил парламент в том, что тот давно подготовил и осуществляет теперь вооруженный «фашистско-коммунистический» мятеж силами «наемных бандитов», которые «сеют смерть». На следующий день танки расстреляли Белый дом, а затем специальные подразделения бойцов «зачистили» здание, расправившись его защитниками. Руководство парламента и депутаты были спасены бойцами специального подразделения «Альфа», которые вывели их из горящего здания. По приказу Ельцина Хазбулатов, Руцкой и другие видные участники событий были арестованы.

Проведенное впоследствии прокуратурой секретное расследование событий вокруг Белого дома показало, что ни один человек не был убит из оружия, принадлежавшего его защитникам. В то же время, по данным оппозиции, в событиях 3 – 4 октября президентские войска убили 2743 чел. Официальная цифра, сообщенная Генеральной прокуратурой, много меньше: 146 погибло, 598 ранено; потери президентских сил составили 13 чел. убитыми, из них 11 погибли от выстрелов своих снайперов, 2 – при невыясненных обстоятельствах.

Ельцин оценил октябрьские события 1993 г. как победу демократии.

После разгона российского парламента Ельцин принял все меры к тому, чтобы законодательно закрепить в своих руках максимум политической власти. Команда президента быстро подготовила соответствующий проект Конституции РФ и 12 декабря 1993 г. вынесла его на референдум в качестве безальтернативного варианта.

Референдум проходил в специфических условиях. В нарушение действующего законодательства Ельцин своим указом от 15 октября 1993 г. изменил порядок подведения итогов референдума: для одобрения конституции стало достаточным получение не большинства голосов от числа граждан, имеющих право голоса, а от числа явившихся на референдум.

Центральная избирательная комиссия была создана президентом из числа лиц, которые подтвердили свою лояльность в ходе октябрьского конфликта с парламентом. Ее возглавил Н. Рябов.

Полный текст проекта Конституции был опубликован ограниченным тиражом. Большинство граждан его просто не видели. Основным источником информации являлись электронные СМИ, которые напористо агитировали за президентский проект.

После референдума Центральная избирательная комиссия официально объявила о том, что на выборы явилось 54,8 % от числа граждан, имевших право голоса, и 58,4 % из них (32,9 млн.) проголосовали за Конституцию. Таким образом, она была одобрена менее чем одной третью граждан, имевших право голоса (106 млн. чел.) Потом стало известно, что в 24 субъектах РФ проект Основного закона не набрал необходимого числа голосов даже по квоте, установленной указом президента. Конституция не получила одобрения в 12 из 21 республик РФ. Последнее было особенно тревожно, поскольку затрагивало проблему единства РФ. Так, в Чечне, объявившей о своей независимости еще в 1991 г., референдум не проводился вообще. Против конституции РФ голосовали большинство избирателей Адыгеи, Башкортостана, Дагестана, Карачаево-Черкесии, Мордовии, Тувы, Чувашии. В Коми, Татарстане, Удмуртии и Хакасии в выборах участвовало менее половины избирателей, имевших право голоса

В 1997 г. бывший пресс-секретарь президента В. Костиков признал в своих мемуарах, что результаты референдума были «подправлены». Он рассказал о том, как встретил председателя Центризбиркома Н. Рябова у кабинета Ельцина сразу после голосования. Рябов показал ему бумагу, где было написано, что за конституцию голосовало «более 50 % избирателей, принявших участие в голосовании». Но после совещания с Ельциным в сводке Центризбиркома говорилось уже о том, что около 60 % избирателей поддержали Конституцию. Через четыре месяца после голосования избирательные комиссии уничтожили все избирательные бюллетени.

Тем не менее, Ельцин решил свою задачу. Конституция предоставила ему полномочия, которые превосходили полномочия президентов таких президентских республик, как США и Франция. Ельцин получил право определять «основные направления внутренней и внешней политики государства», издавать указы и распоряжения, «обязательные для исполнения на всей территории РФ», назначать всех министров. Хотя главу правительства он мог назначить лишь с согласия Госдумы, реальные возможности для депутатов проявить твердость в отклонении предлагаемых президентом кандидатур были ограничены: троекратное отклонение позволяло президенту распустить Думу.

Ельцин получил фактическую возможность формировать всю судебную ветвь власти, поскольку по Конституции именно президент предлагает кандидатуры на должности судей в высшие судебные инстанции, а также напрямую назначает судей во все другие федеральные суды. Он установил полный контроль над Вооруженными силами страны, получив право назначать высшее командование и т. п.

Процедура отстранения президента от должности была обставлена практически непреодолимыми препонами. С такой Конституцией Ельцин не боялся никакой оппозиции, в том числе и парламентской.

Парламентские выборы. Согласно новой Конституции российский парламент теперь назывался Федеральным Собранием, которое состояло из нижней палаты – Государственной Думы и верхней палаты – Совета Федерации. Главной функцией Думы было принятие законов. В Думу избиралось 450 депутатов, половина по спискам избирательных объединений (партийным спискам), половина по одномандатным округам. Главной функцией Совета Федерации было осуществление контроля за характером законов, принимаемых Думой.

Выводы депутатов в Государственную Думу и Совет Федерации проводились одновременно с референдумом по Конституции 12 декабря. Особенность выборов состояла в том, что эти органы не были предусмотрены действовавшей Конституцией, а новая только принималась в этот же день. Иными словами, если бы она не была принята, то депу

12345

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: