Про то, куда приводят мечты..

Вчера была в гостях у знакомых, чей сын всю сознательную и даже бессознательную совсем ясельную жизнь мечтал стать машинистом. Самым заветным подарком для него в детстве была очередная станция немецкой железной дороги...

Прошло много лет. Он закончил лицей, поступил на филфак МГУ, блестяще защитил диплом, поступил в аспирантуру. Параллельно он изучал всю информацию о наземных - подземных, подвесных и прочих железнодорожных путях. Я даже была свидетельницей, когда его приятель, журналист "Коммерсанта", звонил ему из Сочи, где сопровождал великого и могучего дядечку Путина, дабы быстро выдумать вариант дороги, которая будет связывать приморский город и олимпийские объекты. Вариант-предложение, которое продиктовал Антон, была на следующий день обнародовано в газете...

В позапрошлом году, закончив аспирантуру, со знанием четырех языков, он наконец воплотил свою детскую мечту в реальность - устроился помощником машиниста в московское метро. Сейчас он сильно преуспел и из помощников перешел в настоящего машиниста. Иногда, во время праздников, он веселит народ в метро, объявляя станции на четырех языках...

Вот и я вчера задумалась.. Может где-нибудь найти ту сказочную сумочку из детства... которая продавалась в магазине "Лейпциг", с окошечком-кармашкем на лицевой стороне, а из прозрачного окошечка выглядывала маленькая куколка-пупсик... Но где взять такую.. Магазин, увы и ах, ликвидировали... Разве что в сам Лейпциг смотаться на выходные... 

Про кастрацию…

Лет сто назад, когда Кирка учился в начальной школе, он упал во дворе (последние две недели, кстати, рецензировала учебники для начальной школы под сакраментальным названием "Окружающий мир". Бедные-бедные российские первоклашки, второклашки, третьеклашки и, особенно бедные, замороченные от количества знаний, четвероклашки...)... Ну.. упал, ну.. разбил коленку, ну.. с кем не бывает... Мы с моей подружкой Ирой Горбуновой вытерли ему слезы, поколдовали над разбитой коленкой: "у сороки боли, у вороны боли, а у Киры все заживи", помазали страшно-вьедающими в кожу жидкостями типа йод и зеленка, и отпустили назад во двор "крутить собакам хвосты". В тот вечер мы уехали в дивный Санкт-Петербург на два дня. На второй день прогулок по величественным паркам старой столицы, у Кирки поднялась температура. И не просто поднялась, а подпрыгнула до небес: градусник показывал страшную цифру 41. Далее мигающие огоньки скорой помощи, страшные слова доктора о сепсисе, включение больших обжигающих ночью ламп в операционной и, мы - бедные рыдающие родители, выгнанные, несмотря на слезы и уговоры, из больницы в каком-то непонятном месте города, до этого кажущегося таким милым и притягательным. Мы шли в четыре часа утра по какой-то совершенно пустынной трассе и рыдали в два голоса... В больнице были строгие правила: свидание с больными было возможно лишь в 9 утра и уже за полчаса мы планомерно обходили по периметру больницу в ожидании назначенного времени... "Ой, бедный Кира", - рыдала я у него на одеяле рано утром... "Не плачь, мамочка... все хорошо... Не расстраивайся… Вот только когда кастрацию делали, было очень больно", - успокаивал меня Кирка.

"Как кастрацию?" - встрепенулась я... "Почему кастрацию?", - уже почти заголосила я, неугомонная. "Речь же шла о коленке!!!", - пыталась я осознать ситуацию. Ситуация быстро прояснилась: маленький Кирка перепутал слово "кастрация" и "пункция".

Так вот... вчера я тихо голосила, когда мне делали после неудачного падения в подвал дачи "кастрацию" коленки. "Вы не поверите, как это случилось", - сказала я доктору. "Поверю", - выдохнул видавший виды травматолог... "Ну ладно, только кастрацию делайте не очень больно", - промямлила я...

Про тендер…

На практике, в день моего дня рождения, мой милый сокафедренник Миша Лычагин начал поздравление фразой: "В этом возрасте..." и с перепугу замолчал... "Ой, Миша, продолжай", - хохотала я. "Не бойся". "Нет", - протянул Миша. "Знаю я эти ваши дамские штучки. Что ни скажу - всюду возможна пропасть или расстрел". И тут я, как водится, вспомнила историю...

Одна моя знакомая работает директором крупного предприятия, который обслуживает очень (нууу, очень) крупных людей. Предприятие находится в старинном особняке в центре Москвы. Соответственно, желающих провести строительные работы по реконструкции здания - хоть отбавляй. Все "цокают" копытами и всячески пытаются понравиться моей знакомой, выбирающей ту или иную подрядную контору. Один из подрядчиков, борющийся за тендер по реконструкции здания, весь день бродил за знакомой и канючил: "Марина Арташесовна! Дорогая, Марина Арташесовна! Ну, давайте, я Вас просто буду называть Мариной. Вам же немного лет - года 42-44?". Марина вздрогнула и тут же парировала: "Вы, дорогой товарищ, тендер уже проиграли. Мне - 38".

Про игуану…

История не моя, перешедшая от знакомых, но от этого не потерявшая своего колорита... У одних знакомых-знакомых жила в доме игуана... Обычная такая латиноамериканская игуана. Её холили и лелеяли. В один из дней, игуана взяла, да и укусила своего хозяина. Хозяин на неё сердился: "Животина ты! Кормлю тебя, пою, а ты кусаться надумала???". Весь последующий день игуана ходила за ним по пятам и участливо смотрела в лицо хозяину. Хозяин радовался: "Вот, хоть и животное не очень разумное, а совесть есть. Проняло! Извинения просит!"

Всё рассеялось вечером, когда хозяину позвонил знакомый биолог и пояснил: "Яд у игуаны не очень мощный, и она, впрыскивая его в жертву, долго бродит за ней, ожидая, когда жертва окочурится". Вот так и с людьми... Бывает выбросят яд... и долго бродят с извинениями. "Неужто" ждут окончания процесса???

Про дипломы…

Уже который день наблюдаю у стен аудитории бледных от волнения студентов-дипломников, собирающих из последних сил все эмоции "в кучку", дабы доложить аттестационной комиссии свои последние научные изыскания. Волнуются практически все: и те, которые, казалось бы, все пять лет ни о чем вообще не волновались, кроме, разве что, количества кубиков на торсе, и те, которые все пять лет с утра до вечера чего-то изучали и, казалось бы, знают многое...

Вчера я была оппонентом на защите у Лены Евсеевой, отличающейся крайней волнительностью. Настолько большой, что даже месяц назад с середины госэкзамена она на минуточку удалилась, дабы освободиться от стакана слез(((

"Это победа! Какая ты молодец! Не заплакала, да и в обморок не упала", - радовалась я после вчерашней Лениной защиты. Радовалась и вспоминала, как она на третьем курсе наотрез отказалась заходить на заседание кафедры для защиты курсовой. Уговаривать её зайти в аудиторию выбежала её научный руководитель - Елена Николаевна Асеева. Через прозрачные стекла кафедры я наблюдала, как Лена Асеева листками курсовой формата А-4 обмахивает подопечную Лену Евсееву и что-то тихо вещает на ухо. Кафедра напряженно ждала... "Можно в качестве скорой помощи вызвать в коридор Татьяну Алексеевну?", - заглянула в аудиторию уже и руководительница в крайне волнительном состоянии. "Ну, что вы так переживаете? Ещё же ни разу на кафедре не ели студентов", - пыталась я выправить ситуацию. Но две волнительных Лены меня не слушали: одна настойчиво продолжала обмахивать листками другую и учила: "Сосредоточься! При волнении необходимо выдохнуть красный цвет и вдохнуть синий. Поняла? Давай попробуем". "Ой, Лена?" - уже почти хохотала я, пораженная таким вариантом лечения. "А если она перепутает цвета и, наоборот, выдохнет синий, а вдохнет красный?"