 |
” Если этот отчет о полевых исследованиях покажется вам немного скудным и немногословным, не волнуйтесь: недавно опубликованный в журнале «Тайм» очерк Коллинза с его собственными рисунками послужит для вас источником дополнительных сведений. Здесь же из в
|
|
|
|
” Если этот отчет о полевых исследованиях покажется вам немного скудным и немногословным, не волнуйтесь: недавно опубликованный в журнале «Тайм» очерк Коллинза с его собственными рисунками послужит для вас источником дополнительных сведений. Здесь же из всего сказанного мы можем понять только одно: замерзший водопад состоял из трех потоков, что и навело почтенного доктора на мысль о Троице.
В этой связи Харрис замечает: «Точно так же любого читателя, страстно верящего в возможность объединения людей в неделимое братство, могут посетить мысли о самоубийстве». Я однако так не думаю. Большинство читателей с уважением относятся к пиковому переживанию как к достоверному опыту, и многие, я думаю, сами не прочь пережить нечто подобное – к счастью, я никогда не слышал, чтобы кто-то хотя бы отдаленно отреагировал на этот опыт «мыслями о самоубийстве», – и здравый смысл подсказывает им, что религиозное обращение Коллинза не требует научного доказательства. По этому поводу видный математик и физик Юджин Вигнер заметил: «Ну, а где же в равенстве Шредингера радость от полноты бытия? » В самом деле, если я говорю, что люблю самую красивую женщину на свете, то каким образом скептик может что-то доказать, если он указывает на невозможность найти среди трех миллиардов представительниц слабого пола одну, самую красивую?
Человеческое существование было бы никчемным и гибельным, не будь в нем моментов подлинного вдохновения. В обмен на эти краткие, но незабываемые моменты высшего прозрения, когда любовь, красота и возможность приобщения к высшей реальности оказываются по-настоящему жизненны и достижимы, мы многие годы миримся со скукой, рутиной, приевшейся работой и страданием. Но скептицизм порочит внутреннее просветление или пытается отмести его как своего рода аномалию мозга. В одной из статей, напечатанных в журнале «Скептик» за 2007 год, освещались дебаты между Докинзом и Коллинзом, инспирированные журналом «Тайм». Коллинз отстаивал идею Бога, строя свою защиту на вере, которую наука не в состоянии опровергнуть: «Бог не может полностью заполнять природу». Эта позиция, на взгляд скептика, слишком уж скользкая. Она не только вызывает вопрос: а существует ли вообще Бог? – но и обходит стороной необходимость предъявления доказательств.
|
|
|
Но и позиция скептиков тоже равно повязана своими собственными критериями. Вот как выглядит Бог, Тот, Кто вне времени, с точки зрения автора статьи в журнале «Скептик».
” Если нет времени, нет и перемен. Если нет перемен, нет и действия. Если нет действия, нет и творения. Если бы Бог существовал вне времени, Он был бы беспомощен вообще что-либо создать!
Этот довод подразумевает, что безвременье – место, которое можно упоминать точно так же, как мы упоминаем Питтсбург или Нью-Дели. Мысль о чем-то, что находится вне времени, настолько неподъемна, если вообще возможна, что ставит в тупик даже самых прогрессивных физиков в мире. А в итоге – логика трещит по швам, и точно так же трещит по швам весь линейный мир причин и следствий. Вера Коллинза в трансцендентного Бога пронизывает все духовные традиции – и по весьма основательной причине, ибо первоисток самой природы невозможно найти, находясь среди природы и оглядываясь по сторонам.
И все же, сколько бы изъянов ни было у скептицизма, вера от этого идеальной тоже не станет. В своей книге Коллинз предполагает, что, быть может, «из всех возможных мировоззрений атеизм наименее разумен». Это добавляет весомости именитому ученому, но Коллинз идет еще дальше, и его обращение к другим фундаменталистам-христианам звучит как призыв против рационализма в том виде, как большинство людей понимают этот термин: «Как верующие, вы вправе твердо придерживаться идеи Бога как Творца; и вправе твердо придерживаться библейских истин; и вправе твердо придерживаться того умозаключения, что наука не дает ответов на самые насущные, самые настоятельные вопросы человеческого существования». Исаак Ньютон, убежденный христианин, согласился бы с каждым словом. Два великих физика могли бы все так же оставаться религиозными сумасбродами, но для них, вероятно, это было не столь важно. Скептицизм всех научил быть осторожными.
|
|
|
Вопрос не в том, чтобы, основательно перетряхнув всю науку, заставить ее признать Библию и согласиться с ней. Нет, Коллинз взыскует гармонии, причем гармонии предельно рациональной, и ищет он ее на стыке науки и религии.
Бог, не ограниченный пространством и временем, сотворил Вселенную и учредил законы природы, которые ею управляют. А в стремлении населить эту пока еще пустую Вселенную живыми существами Он выбрал изящный механизм эволюции, с помощью которого и были созданы всевозможные виды микробов, растений и животных.
Держите свой ум открытым – вот все, о чем Он нас просит. Вера, как она сложилась в век науки, затрагивает возможности, а не догму. Если ваш ум действительно открыт, то вам нетрудно будет принять ту возможность, что Нечто, пребывающее вне пространства и времени, стало источником рождения Вселенной. Истинный вопрос – а именно здесь и начинается полемика – звучит так: возникло ли творение из «ничего», то есть из нефизического источника, или нет? Есть ли в этом «ничто» пространство для более высокой организации – иначе говоря, некий ум, в совершенстве приспособленный ко всем законам природы в их совокупности, причем приспособленный и сонастроенный настолько тонко, что малейшее изменение могло сказаться на судьбе всей предшествующей Вселенной? В конце концов, малейшее, хотя бы в одну миллиардную долю, изменение закона гравитации, например, могло заставить рождающуюся Вселенную после «большого взрыва» захлопнуться на себе самой, а изменение в обратном направлении могло заставить ее разлететься в стороны неконтролируемыми потоками протогаза, в результате чего ни атомы, ни молекулы так и не сформировались бы.
|
|
|
Тончайшая настройка Вселенной – это самоочевидный и бесспорный факт, и все мы в равной степени пользуемся этим благом. Каким-то образом родившееся из пустоты творение предстало в такой совершенной гармонии, что спустя 13 миллиардов лет на сцену вышла человеческая ДНК. Поскольку Коллинз вкладывает в эту проблему религиозное содержание и придает ей религиозный смысл, то наши знакомые архискептики просто-напросто выбросили его из сферы своего сознания. Харрис вообще не воздает ему должное даже за то, что он придерживается рациональной позиции. Ум у этих скептиков закрыт наглухо, и благодать сомнения они не уступят никому, особенно тем, кто мыслит иначе, чем они. Но это не только вопрос честной игры. Любое новое достижение, включая и научные открытия, требует веры. И список явлений в нашей жизни, где мы прибегаем к вере или к ее помощи, поистине впечатляющ.
Вера нужна для того, чтобы…
● Верить в себя.
● Верить в прогресс.
● Признавать, что проблемы решаются с помощью разума и здравого смысла.
● Доверять своим эмоциям.
● Достигать состояния, когда на вас нисходит озарение.
● Прозревать суть вещей и доверять увиденному.
● Позволить телу заботиться о себе.
● Чувствовать свою связь с другим человеком.
Все эти вещи настолько жизненно насущны и очевидны, что мы воспринимаем их как само собой разумеющиеся, как будто вера в Бога сюда не относится, как будто это что-то совершенно другое, особенное, сверхъестественное и иррациональное. Но первый научный эксперимент в истории требовал, чтобы все эти повседневные деяния находились непременно на своих местах. В этом свете тем более странно, что скептики высмеивают каждого, кто занимается исследованием сверхъестественных явлений, поскольку один из перечисленных выше пунктов – прозревать суть вещей (то есть стараться проникнуть за внешнюю поверхность форм) и доверять увиденному – основной критерий науки. Охотники за привидениями, по сути дела, делают то же самое, что и физики, охотящиеся за кварками.
|
|
|
Верить в то, что человек, находящийся рядом с вами, мыслит так же, как и вы, – вот квантовый скачок веры. Замечательный американский психолог Уильям Джеймс говорил о «бреши между одним умом и другим», которую невозможно преодолеть. Шансы на то, что два брата, выросшие в одном доме у одних и те же родителей, будут мыслить совершенно одинаково, практически равны нулю. Один может любить охоту и рыбалку, тогда как другой – читать Марселя Пруста. Мы принимаем на веру, что наши сознания связаны. Но давайте предположим, что вы незаметно подкрались сзади к какому-то человеку, громко захлопали в ладоши, чтобы его испугать, и – с его стороны не последовало никакой реакции. Он что, глухой или просто вас игнорирует? Его мысли заняты чем-то другим, или он сердит на вас? Молчание одного сразу же показывает, сколь на деле различны между собой два сознания. Мужчины любят жаловаться на то, что женщины, мол, постоянно хотят, чтобы они читали их мысли (Он: «Почему же ты мне не сказала, что не хочешь видеть мою старую подругу? » Она: «Ты бы и сам мог об этом догадаться»). В сущности, мы только то и делаем в жизни, что по мере своих сил и способностей проникаем в сознание других людей и читаем чужие мысли.
Теперь давайте посмотрим, что случится, если вы утратили веру. Мы вкладываем в веру только свое сердце, которое, если брать среднюю продолжительность жизни, делает без передышки 40 миллионов ударов в год, или 2, 8 миллиарда ударов за 70 лет. Механизм, поддерживающий сердцебиение, настолько сложен, что современная медицина только-только начала его постигать. (С точки зрения обычного человека, эта механика, будучи микроскопически малой, столь же невидима и таинственна, как и Бог. ) Но вот сердце начинает выказывать признаки утомления, сказывающиеся в виде болей в груди, известных как angina pectoris (грудная жаба), – и вера разлетается вдребезги. И в результате, как это известно почти каждому сердечнику, – высокое давление, беспокойство и тревожное состояние. Мы вдруг сознаем, что трепещущая мышечная ткань размером с кулак – наше сердце – стоит между жизнью и смертью.
Сводить все аспекты жизни к фактам и неумолимым данным – это, согласитесь, нелепо и абсурдно. (Мы от души посмеемся над каждым, кто скажет: «Я не верю, что вы любите своих детей. Покажите-ка мне рентгенограмму мозга». ) Требования, предъявляемые скептиками, обращены в большей мере не к обычным людям, а к кадровому составу профессиональных ученых, которые при проведении исследований обязаны в точности придерживаться определенных директив и установок. Они должны скептически относиться к новым результатам до тех пор, пока не будут получены надежные доказательства их достоверности. Эйнштейн вынужден был долго ждать, пока научные наблюдения не подтвердят его теорию относительности, а это случилось только в 1919 году, во время наблюдений за солнечным затмением; измерения, сделанные астрономом Артуром Эддингтоном, подтвердили предсказанный теорией факт, что свет, излучаемый далекими звездами, выгибается или описывает кривую под действием гравитационного поля. Этот эксперимент, как и вообще все эксперименты, лишний раз подтвердил, что наука – это не реальная жизнь. Ее ограничения всегда искусственны и специализированы.
|
|
|
Знаменитый английский философ Бертран Рассел был убежденным атеистом; его эссе «Почему я не христианин», увидевшее свет в 1927 году, вызвало целую сенсацию в научном мире. Однажды Рассела спросили: вот если бы он умер, вознесся на небо и увидел своего Создателя, то что бы он сказал Богу в защиту своего неверия? И Рассел ответил: «Доказательств явно недостаточно, Господи, явно недостаточно! » Скептики любят ссылаться на эту историю, хотя она, на мой взгляд, совершенно бессмысленна. Все доказательства и правила, которые эти доказательства регламентируют, применимы лишь к материальным предметам и явлениям, но никак не к Богу. Он не может провалить испытание, которого не затевал. Позвольте мне объяснить, что я имею в виду.
Представьте, что машина, ехавшая по шоссе, вылетела на обочину, и в результате этого ДТП погиб водитель. Дорожная полиция, прибывшая к месту происшествия, опросила нескольких свидетелей. Когда их спросили, что же, по их мнению, случилось и что стало причиной аварии, один сказал: «Видите этот след, который оставили покрышки во время торможения? Я физик и могу точно сказать, что авария произошла из-за того, что инерция движения машины оказалась сильнее силы трения». Второй свидетель покачал головой: «Посмотрите, в каком положении находится руль. Водитель резко повернул, машина вильнула в сторону и угодила в канаву. Я летчик и могу сказать точно: авария произошла из-за того, что водитель сбился с курса». Третий свидетель, врач, найдя в теле погибшего следы алкоголя, заявил, что авария произошла из-за того, что водитель был пьян.
Каждый свидетель высказал свою точку зрения на происшествие, отличающуюся от других, и привел доказательства в ее пользу. Но заметьте: различия между ними научным путем установить невозможно. Получаемый вами ответ зависит от задаваемого вами вопроса. Реальность обусловлена восприятием. А теперь представьте, что, когда машина вылетает на обочину, из нее выскакивает обезумевшая от страха женщина и кричит: «Фред! Ты не раз говорил, что убьешь себя, но я никогда не думала, что ты и в самом деле решишься на такое! » Ее объяснение единственно правильное, ибо только она понимает смысл случившегося. Причина аварии – неуравновешенное эмоциональное состояние водителя. Мораль, вытекающая отсюда, проста: описания никогда не соответствуют смыслу. Скептики, даже такие выдающиеся, как Бертран Рассел, выдвигают ложные обоснования. Какими бы внешними данными вы ни руководствовались при умозаключении, будь то следы от покрышек, повернутый руль или алкоголь в крови, вы не сможете установить смысл поступков человека – или мотивы, приведшие его к самоубийству.
Мартин Лютер Кинг высказал разумную мысль о том, как можно стать выше скептицизма. «Вера, – сказал он, – помогает подняться на первую ступеньку, даже когда вы не видите всей лестницы». Памятуя о религиозном обращении Коллинза, я составил несколько принципов веры, которые идеально увязываются с рационализмом и при этом не попадают под тяжелую руку скептицизма:
● Вера – дело сугубо личное. Ее не нужно ни перед кем оправдывать.
● Веру не нужно оценивать со стороны, в ней нужно пребывать.
● Вера – путь исследования реальности, который не нужно подвергать проверке с помощью научных методов.
● Вера – это суть, никак не связанная с физической внешностью или видимостью.
● Вера касается смысла.
Приведу один забавный случай, связанный со скептицизмом. Однажды я выступал перед английской аудиторией, делясь с нею своими знаниями о духовных материях. Среди публики оказался один заядлый критикан, который постоянно прерывал меня неуместными замечаниями, пока в конце концов не вскочил и не завопил:
– Да что вы слушаете этот бред! Это же чушь собачья!
Несколько ошеломленный подобной эскападой, я спросил:
– А кто вы, собственно, такой?
Он выпрямился и с достоинством произнес:
– Я глава общества британских скептиков.
– Я вам не верю, – сказал я.
В публике раздался смех, и, задетый за живое, скептик выскочил из зала.
В поисках лучшего определения
Когда Бог подводит лично вас, это всегда цепляет за живое. Знаменитый бестселлер 1980-х годов превосходно подытоживает утрату веры своим столь же превосходным названием: «Когда с хорошими людьми случаются плохие вещи». Где бы ни случилось это плохое, у нас ли дома, или в Боснии, или в Руанде, первичная вера, которая связывает нас с Богом, – обещание, что добро восторжествует над злом, – ветшает и затем рвется. В данном случае приходится признать, что не только чаша терпения, но и чаша веры тоже может переполниться.
Я бы однако не торопился с выводом о том, что ошибка или промах Бога свидетельствует о том, что Он не существует. Бог не может добиться успеха, если Он для нас – всего лишь прикрытие; с этим божеством мы уже встречались выше: это Бог 1. 0. Представьте, что вы страстно молитесь о том, чтобы близкий вам человек, страдающий раком легких, выздоровел, а он, тем не менее, умирает. Тем самым Бог как верховный врач, чье лекарство оказалось бессильно, подвел вас и отринул ваши молитвы. Он не дал вам того, чего вы хотели. И вы не понимаете, почему. Но давайте предположим, что больной человек был страстным курильщиком, всю жизнь не изменявшим своей пагубной привычке. В таком случае Бог, вероятно, поступил весьма разумно, позволив законам природы, действующим на уровне человеческого тела, вершиться заведенным порядком.
Или, возможно, Бог предпочел милосердию справедливость. Ведь если тот, кто игнорирует все предостережения об опасности курения, чудесным образом не спасается и умирает от рака легких, то это кажется только справедливым, не правда ли? Чудо никогда не было актом милосердия. Ну, а как быть с теми, кто был внимателен к предостережениям, но, тем не менее, все равно оказался поражен раковой опухолью? Должен ли всеблагой пастырь спасать только неразумных овец? В данной ситуации мы можем быть вполне уверены в том, что сей непостоянный Бог, замысливший и создавший столь несовершенную человеческую природу, не реален, ибо только такого Бога мы постоянно осуждаем и обвиняем. Да и как Он может быть реален, когда мы соотносим себя не с Богом даже, а с проекцией самих себя на нечто высшее и внешнее, называемое Богом!
Реальность Бога скрывается за вымыслом о Боге. Будду не раз просили дать его последователям убедительное доказательство того, что Бог действительно существует, ибо кому лучше знать ответ на этот вопрос, как не Просветленному. Но он предпочел отмалчиваться и мучиться, чем связывать себя подобным заявлением, ибо знал, что единственный достоверный ответ добывается в ходе духовного странствия, которое каждый человек должен проделать сам. Нелегко миновать воображаемые идеи духовности, но мы должны это сделать. Попробуйте ради интереса войти в поисковую программу Google и задать там вопрос: «Где расположен рай? » Один из ответов, со ссылкой на Книгу Бытия, звучит примерно так: рай – это атмосферная оболочка, окружающая Землю, ибо Господь сказал: «Да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной» (Быт. 1: 20 ). Но, если верить библейскому свидетельству, есть еще райские небеса, где расположены звезды, и небеса за ними – тот рай, где «обитель Бога». С очевидностью можно сказать только одно: мы пребываем в царстве Бога как люди, которым необходим дом, где бы он ни находился.
«Энциклопедия католицизма» усложняет этот вопрос еще больше. Во-первых, говорится в ней, есть вездесущий рай, который «всюду, как Бог всюду». Согласно этой точке зрения, блаженные могут свободно перемещаться в любую часть Вселенной и при этом «оставаться с Богом и видеть Его всюду». Этот ответ обходит стороной образ человекоподобного Бога, который живет в одном месте. Но так ли уж необходимо это «место»? Энциклопедия признает, что есть еще более абстрактное состояние, «блаженное состояние праведности в следующей жизни». После всех теологических зигзагов и поворотов мы приходим к идее, что рай – это местопребывание души и состояние, ею обусловленное, в то время как некоторые теологи до сих пор держатся за образ, который навязывается детям в воскресных школах: у Бога, возражают они, «должна быть особая, величественная обитель, дом всех блаженных, где они обычно обитают, хотя вольны странствовать по всему свету».
Все бы хорошо, да не дает покоя мысль: а как же быть с обычными людьми, у которых нет опыта непосредственного постижения Бога? Одного психолога спросили, почему обычные люди, которые не одержимы страстью к азартным играм, продолжают ходить в казино, хотя знают, что все шансы против них. «А потому, – ответил он, – что всякий раз, когда “однорукий бандит” срабатывает и выдает им выигрыш, они получают доказательство того, что Бог их любит». Теология добывает свои уклончивые ответы, опираясь на Слово великих духовных учителей. Мы же, все прочие, остаемся не у дел. Смею предположить, что здесь неверна вся структура. Каждой своей жизнью вы даете Богу шанс добиться успеха, если только наладите связь с высшей реальностью, Высшим «Я» или высшим сознанием – выберите любой термин, который вас больше устраивает. И чем сильней и стабильней эта связь, тем вероятней явление Бога.
Тогда и только тогда рай тоже становится реальностью. И совсем не обязательно, что он всегда один и тот же. Многие из тех, кто пережил состояние клинической смерти и имел околосмертные переживания, говорят, что они видели рай. Большинство расхожих описаний этого рая очень напоминает детские рассказы. Рай – этой зеленый холмистый луг под чистым синим небом, где растут удивительные цветы и гуляют детеныши животных. Скептику подобная картина очень напоминает картинки из детских религиозных книжек. Без сомнения, это так и есть. Но если мы поместим рай в сознании – как «состояние души», – то необходимость в каком-то фиксированном образе или в картинке «только для взрослых» сразу же отпадает. Отбросьте в сторону все образы – и вы получите чистую дощечку, на которой можете изображать что угодно: любое описание рая будет правдивым и жизнеспособным, ибо эта чистая дощечка суть само сознание.
|
|
|
