Субъективный дух: раскрытие и воплощение

На первой ступени развития субъективности (от рождения до первого года) — ступени оживления — практическое отно­шение к собственной жизнедеятельности существует в специ­фической форме. Его «субъектом» оказывается не индивид в своей изолированности, а само со-бытие, живое единство ребен­ка и матери в их отношении к остальному миру и к своей совме­стности в том числе. Чтобы последнее стало возможным, с само­го начала решается сугубо практическая задача по со-организации двух индивидуальных существований. В частности, должен осуществиться первичный синтез телесной целостности ребен­ка, который находит свое прямое выражение в так называемом «комплексе оживления», (Оживление необходимо понимать бук­вально: программа действий взрослого обычно такова, что уже с первых дней начинают складываться целостные функциональ­ные системы поведения ребенка, которые взрослый «прочиты­вает» уже не только в семантике «органических потребностей», но прежде всего — в семантике общения и отношений). О том что произошло «очеловечивание» ребенка, взрослый судит по его улыбке (была гримаса), плачу (был крик), гулению и др. Именно с этого момента взрослый особым образом семантизи­рует пространство события, обнаруживая в ребенке тот адре­сат, к которому возможно личное обращение.

Доречевое развитие ребенка знаменательно тем, что здесь прежде всего формируются перцептивно-динамические и валент­ные «функциональные органы», лежащие в основе чувственнос­ти, а точнее — чувственно-практического опыта, включающего в себя особые сложные образования типа установок, потребно­стей, устойчивых схем поведения, соорганизованных движений; это и есть та первая форма и то первое содержание внутреннего мира человека как психосоматической реальности, которые еще не знают субъект-объектного противопоставления. Здесь фор­мулой сознания является «прамы» (Л. С. Выготский), прообра­зом деятельности — «живое движение» (Н. А. Бернштейн), фор­мой общения — сопричастность.

Кардинальное приобретение данной ступени развития — это подлинный синтез человеческого тела — его «оживление» в сен­сорных, двигательных, общительных, созидательных измерени­ях. Очевидно, что впереди — бесконечное множество телесных изменений, однако сам принцип человеческого тела (своеобраз­ная форма субъектности) оформляется именно здесь. Обнаруже­ние телесно-чувственной достоверности мира и практическое отличение от него своего самоощущения в широком спектре его возможных содержаний есть результат работы полагающей реф­лексии (Гегель), которая производит самое первое высвобожде­ние сознания (как субъективности) из поглощенности его быти­ем, но в форме связности его в некотором психическом образова­нии. Сознание свободно от бытия, но не свободно от формы своего освобождения, не свободно в психическом «конструкте» (образе, представлении, пристрастии, действии и др.). Оно лишь следует (перемещается) из одной поглощающей организованности в дру­гую, но сам переход остается наивным (бессознательным).

Два эпохальных события раннего детства стоят в начале но­вой ступени развития внутреннего мира человека — ступени одушевления в начале его самоопределения и субъективации — это прямохождение и речь...

Способность самостоятельного передвижения и постижения своего «Я& есть в высшей степени важный момент в духовном развитии ребенка. Именно с этого момента складывается осо­бая форма рефлексии — сравнивающая. В стихии речевого об­щения начинается процесс быстрой специализации и диффе­ренциации его действий: а) на собственно орудийные, обеспе­чивающие непосредственное включение ребенка в совместную деятельность со взрослым (самообслуживание, быт), и квази­орудийные (игровые, символические), обеспечивающие вклю­чение его в жизнедеятельность взрослого (в сферу профессио­нальных занятий, социальных отношений); б) на собственно предметные (чувственно-практические), реализующие самоде­ятельность ребенка в материальной предметности, и квазипред­метные (познавательные, речевые, умственные), реализующие самодеятельность ребенка в идеальной предметности. Таким o6pa30M_t носителем и реализатором субъектности как психосо­циальной реальности является множество предметно-орудий­ных и чувственно-практических действий, которые становятся содержанием и основой становления самости.

Сравнивающая рефлексия обеспечивает субъекту опозна­ние себя в наличие данном, очевидном мире и отождествление с ним. Здесь сознание впервые поднимается над каждой конк­ретно определенной связностью, над конкретным психологи­ческим образованием. Сознание было связано во внешнем по­строении — следовательно, оно должно стать свободным и без­различным по отношению к нему, подобно тому, как оно стало свободным и безразличным по отношению к бытию.

Помимо всего другого сравнивающая рефлексия позволяет ребенку освободиться от ритуализированных форм совместно­сти со взрослыми и семейно-статусных предписаний. Его субъектность обнаруживается (и для себя, и для других) как подлинная самость: в целостности «Я» с устойчивым миропредставлением и собственным действием.

С кризиса 6-7 лет, на границе дошкольного и школьного воз­раста начинается новая ступень — ступень персонализации (от 7 лет до 18 лет). Здесь происходит превращение различных де-ятельностных структур субъектности в содержание его пред­ставлений о себе (самооценка, образ «Я» и др.). Именно с это­го момента ребенок начинает становиться личностью — точ­кой средоточения различных общностей в социокультурной реальности и обособления от них. Начинается процесс самоог­раничения (уточнения границ самотождественности внутри со­бытия); процесс бурного осознания «Я — не Я», своих желаний, целей, мотивов, способностей, личностных качеств. Наиболее остро этот процесс протекает в подростковом возрасте, что про­является в стремлении ребенка проявить себя в таких качествах, которые он сам считает ценными, поставив под сомнение систе­му внешних требований. Последнее наиболее характерно для юношеского возраста, когда преодолеваются социально-ролевые ожидания сверстников и старших. Принцип персональное(1т), который складывается на данной ступени развития, является фундаментальной предпосылкой образования подлинно индиви­дуального духа человека.

Только со ступени индивидуализации (от 20 до 40 лет) мож­но говорить о принципиальной возможности духовного самораз­вития. Этот период является поворотным в жизни человека и связан он с труднейшим поиском своей укорененности в мире, с выработкой собственного мировоззрения, со становлением под­линного авторства в определении и реализации своего соб­ственного способа жизни (кризис юности: «В чем смысл моей жизни?»). Обособляясь от образа себя в глазах ближайшего окружения, преодолевая профессионально-позиционные и по­литические детерминации поколения, объективируя многие свои качества как «не-Я», человек становится ответственным за собственную субъектность, которая зачастую складывалась не по воле и без ведома ее носителя. В духовно-практической сфе­ре бытия, которая и является коррелятом ступени индивидуа­лизации, формулой субъектности может быть: «Я аутотенти-чен!», или, говоря словами М. Лютера: «На том стою и не могу иначе!»

Ступень универсализации (от 45 до 65 и более лет). Кризис взрослости, с которого начинается данная ступень, — это кризис самости в ее родовой, культурной и исторической опреде­ленности. Здесь впервые открывается потенциальная эквива­лентность человека Миру, что позволяет ему выйти за пределы сколь угодно развитой индивидуальности как таковой и войти в область соборных жизненных смыслов и духовных ценностей как «в свое другое» («Я — Тыс). Co-бытие как видимая форма единства со многими другими уходит внутрь, становится эзотеричной, приобретая подлинно личный (уникальный, единствен­ный в своем роде) характер; целостность, объемность, глубину и суверенность. Зрелость как всеобщая форма событийности человека и его мира в целом и как предельная ответственность его за этот мир выводит человека за пределы мерного и погра­ничного в сферу подлинно вселенского и универсального Собы­тия, о котором апостол Павел мог сказать: «И уже не я живу, но живет во мне Христос!»

Таким образом, даже на этом — предельно обобщенном — уровне описания ступеней развития субъективного духа стано­вится понятным, что в нашем духовном развитии не все мы мо­жем «от себя», но — и не все происходит «без нас».