 |
Бугор получает невидимый подзатыльник, падает с лавочки. Бугор, против воли, заражается смехом. Летучкин и Бугор хохочут, катаясь по скале. Они, хохоча, подкатываются к пузу.
|
|
|
|
Летучкин: Бугор, а это что за бугор?
Бугор: Пузо.
Летучкин: Что?
Бугор: Моё пузо.
Летучкин: Как это?
Бугор: Сам удивляюсь. Взяло вдруг и отвалилось. Не выбросишь же, - своё, родное…
Летучкин: Вдруг опять пригодится…
Летучкин и Бугор вновь заливаются смехом. Успокаиваются.
Летучкин: Так сидишь и глядишь на жрачку?
Бугор: Ну, не только. По сторонам тоже обозреваю. На той стороне пропасти видишь двоих? С утра сегодня отношения выясняют. Интересно.
Летучкин: Их едва видно… и ничего не слыхать.
Бугор: Во-первых, отлично видно, всё в подробностях даже одежды, а во-вторых, изумительно слышно, вплоть до вздохов. Я, как жевать перестал, сначала мысли в мозгу ощутил, а потом и зрение, и слух…
Летучкин: И как оно, не жуя, легче?
Бугор: Любопытнее – да, но что бы легче – нет, не скажу. Всё-таки, жратва, хоть и гасит внешний мир, но ведь и защищает от него…
Летучкин: Так там пацаны или девки собачатся?
Бугор: Там – противостояние полов: парень с девицей. Она его помладше, ну, и любит, конечно, до безобразия. А он её в упор не видит. И что характерно: они друг друга ни разу по именам не назвали, кликухами перекидываются – бред.
Летучкин: (насторожено) И что за клички?
Бугор: Она его называет Сивым, а он её…
Летучкин: (подскочив) Олей!
Бугор: Не-а. Дурой. В лучшем случае, дурёхой. Изредка, дурочкой. Но в основном дуболомной дурищей. О, заметил? Я не схлопотал ни одного подзатыльника! Может, потому что только процитировал? Или потому что внутренне не согласен с этим гадом?
Бугор получает невидимый подзатыльник.
Бугор: Больно! И как же это я раньше не чувствовал…
Летучкин: Мне надо туда.
Бугор: Зачем?
Летучкин: Та девка – моя… это… ну, в общем… э…
|
|
|
Бугор: Любовь, что ли!?
Летучкин: Типа того.
Бугор: Это ты здесь уже успел втюриться!?
Летучкин: Всё, я пошёл. Будь здоров.
Бугор: Как скажешь. Подожди, туда так просто не попасть: или в обход, или по тонкому мосту над пропастью.
Летучкин: В обход долго. По мосту.
Бугор: Мост – это канат, а вместо перил – верёвки… не боишься?
Летучкин: Покажи, где начало моста.
Бугор: Да вот оно, прямо с этой скалы…
Летучкин: Где?
Бугор: Там, за двумя валунами!
Летучкин: Вперёд, брат!
Бугор и Летучкин убегают. Облака закрывают видимость.
за валуном
Походив, облака раздвигаются. Входят Бугор и Летучкин.
Бугор: Здесь, за этим валуном.
Из-за валуна выходит Ангел, незамеченный Бугром и Летучкиным.
Летучкин: Спасибо, братан!
Бугор: Удачи.
Бугор протягивает руку.
Ангел: (Бугру) Нет! Ему нельзя прикасаться к мёртвым. Иначе он тоже умрёт.
Летучкин одёргивает руку. Бугор замер с протянутой рукой. Пауза.
Бугор: Обидно. Скорее бы уже всё кончилось.
Бугор уходит.
Летучкин: Что ж ты раньше не предупредила! Я сто раз уже мог прикоснуться и умереть!
Ангел: Не мог. Я всегда на страже.
Летучкин: Ну, я пошёл.
Ангел: Зачем?
Летучкин: Если бы я знал! Мне просто надо быть рядом с Ней.
Ангел: Опасно же.
Летучкин: Что опасно: перейти мост или не быть рядом с Ней?
Ангел: И то, и другое.
Летучкин: Я – мужчина. Я должен не бояться опасностей.
Ангел: Но ты же боишься.
Летучкин: Ещё как. Всё, не морочь мне меня. Я пошёл. С Богом!
Летучкин, пройдя мимо Ангела, уходит за валун.
Ангел: Сумасшедший… мужчина.
Облака закрывают видимость.
на мосту
Мост – это канат. Вместо поручней – верёвка, за которую надо держаться, задрав руки вверх. Летучкин, плача, соскальзывая в пропасть, но вновь взбираясь на канат, добирается до середины. Навстречу ему, как по земле, выходит Ангел.
Летучкин: Здорово.
Ангел: Привет.
Летучкин: Гуляем?
|
|
|
Ангел: Кто гуляет, а кто с ума сходит. Возвращайся, я помогу.
Летучкин: Только не говори, что мост собрался обвалиться в пропасть.
Ангел: С мостом всё в порядке. А с тобой? Ты – канатоходец? Нет. Так куда ж тебя несёт? Ты жив, - вникаешь? Жив! Один из всех, находящихся здесь, между небом и землёй. Ты единственный, кто может выйти отсюда, вернуться! И теперь ты рискуешь всем, ради девчонки, которая любит другого? Она даже умерла ради любви не к тебе. Идём обратно, я покажу тебе выход - путь к возвращению.
Летучкин: Спасибо. Ценю твою заботу. Я прикидывал: мне без Неё не жить.
Ангел: Ну, и не живи. Отпусти верёвку…
Летучкин: Я не самоубийца! Я не буду Линзой.
Ангел: Ну, не отпускай. Просто возвращайся. Дома тебя ждёт уют: тапочки, борщ…
Летучкин: Я не вешалка для пуза! Я не буду Бугром. Уйди с дороги!
Ангел: Она тебя не любит.
Летучкин: Пусть Она сама мне это скажет.
Ангел: Она тебя отвергнет, и ты умрёшь, ведь тебе без Неё не жить…
Летучкин: Именно это мне и надо Ей сказать.
Ангел: Зачем ей это знать?
Летучкин: За тем, что она станет счастливой, когда узнает, что есть пацан, которому без Неё не жить, потому что он её любит. Прочь с дороги!
Ангел сходит с каната, стоя в воздухе, над пропастью.
Ангел: Псих.
Летучкин: Мелкая ты, чтобы понимать про настоящие чувства. По воздуху ходить – это можно, надо просто быть ангелом. А ты попробуй пройти через пропасть по канату! Полюбишь, - поймёшь. Извини, мне надо идти.
Ангел: Ну, ты – олух…
Ангел получает невидимый подзатыльник.
Ангел: Прости, Господи!
Летучкин: Что, тоже достаётся?
Ангел: От всей души.
Летучкин и Ангел расхохотались. Летучкин, смеясь, срывается с моста и летит в пропасть, продолжая хохотать. Ангел летит за Летучкиным, хватает того за руку. Ангел, с Летучкиным, поднимается на мост. Оба не перестают смеяться.
Летучкин: А с тобой, значит, можно соприкасаться…
Ангел: Я ж не труп.
Летучкин: Слышь, не подбросишь до берега?
Ангел: Нет, извини, это твой выбор – свой путь одолевай сам.
Летучкин: Понятно.
Ангел: Прекрати ржать!
Летучкин: Ей-богу, не ожидал увидеть, как ангел получает подзатыльник!
Ангел: Берегись, смехач, опять сорвёшься в пропасть!
Летучкин: Ерунда, со смеху ещё никто не умер… Ты меня извини, ага?
|
|
|
Ангел: За что?
Летучкин: За то, что подзатыльник схлопотала не по делу.
Ангел: То есть?
Летучкин: А то и есть, что с этой девкой моей я – точно, конченый олух.
Летучкин и Ангел хохочут. Облака закрывают видимость.
склон
Походив, облака раздвигаются. Она и Сивый уже физически вымотались выяснять отношения.
Она: Я же люблю тебя…
Сивый: Сил нет больше доказывать, что вы врёте.
Она: Я что ль похожа на врунью…
На скальный выступ, что над головами Её и Сивого, выходит Летучкин. Увидев ребят, Летучкин вначале растерялся, потом залёг, подглядывая и подслушивая. Ребята не замечают Летучкина.
Сивый: Не хотел обижать, но других аргументов моей правоты не нахожу. Вы давно в зеркало гляделись? Вы же вся в наколках, в булавках, в одеждах – как можно полюбить то, что нельзя увидеть! Вам и зеркало не поможет, потому что это всё уже не вывести. Фигуру вашу не разобрать. А это важно! Лица на вас тоже нет.
Она: У меня же глаза красивые…
Сивый: Кто это вам сказал! Враньё.
Она: Ангел. (кричит) Ангел! Слышишь, что ль? Ты где!?
На скальном выступе, над Летучкиным, стоит Ангел.
Ангел: Ау?
Она: Я придумала моё последнее желание!
Ангел: При всех скажешь или приватно?
Она: Да, уйдём.
Сивый: А что это у вас под ногами?
Летучкин: Не что, а кто – это я, Летучкин.
Она: Летучкин, что ль!? Ты, что ль, подслушивал!?
Летучкин: Случайно. И то чуть-чуть.
Она: Плевать. Ангел, куда идти?
Ангел: В гору, Оля, всегда в гору.
Ангел уходит. Она идёт по склону вверх.
Она: Дождись, что ль, меня, Сивый!
Она уходит.
Сивый: Ещё чего! Чтоб я ждал! (Летучкину) Ну, успели, молодой человек, научиться обращению с девчонками? С ними надо так и только так, потому что более лживого существа природа ещё не сочинила.
Летучкин: Она тебя на самом деле любит.
Сивый: Не пылите, юноша, бесполезно, мои глаза зорки и надёжно защищены. Меня не обмануть.
Летучкин: Меня так любили бы…
Сивый: Зачем?
Летучкин: Не «зачем», а «почему». Потому что это хорошо. А у Неё такие глаза – жуть!.. чудо какое-то… там такая бездна…
Сивый: Бездна? Бездна – это страшно.
|
|
|
Летучкин: Бездна – это восторг.
Сивый: Так вы влюблены?
Летучкин: Да.
Сивый: И каково оно – быть кретином?
|
|
|
