 |
Р. Мертон. 1. Почему антирационализм и жесткий институциональный контроль служат ограничению поля научной деятельности?
|
|
|
|
Р. Мертон
< …> организованный скептицизм различными способами взаимосвязан с другими элементами научного этоса. Это одновременно и методологическое, и институциональное требование. Подвешивание суждения до тех пор, пока «на руках не окажутся факты», и отстраненное исследование мнений, внушающих веру, под углом зрения эмпирических и логических критериев периодически вовлекало науку в конфликт с другими институтами. Наука, которая вопрошает о фактах, в том числе и потенциальных фактах, касающихся каждого аспекта природы и общества, может вступать в конфликт с другими установками в отношении тех же самых данных, кристаллизованными и зачастую ритуализованными другими институтами. Научный исследователь не признает никакой пропасти между сакральным и профанным, между тем, что требует некритичного почтения, и тем, что можно объективно проанализировать. («Ein Professor ist еin Mensch der аnderer Меinung ist». )
В этом, по-видимому, и кроется источник бунтов против так называемого вторжения науки в иные сферы. Такое сопротивление со стороны организованной религии стало теперь менее значимым по сравнению с сопротивлением экономических и политических групп. Это противостояние может существовать совершенно независимо от внедрения конкретных научных открытий, которые кажутся обесценивающими партикулярные догмы церкви, экономики или государства. Скорее всего оно вызывается рассеянным, зачастую неясным пониманием того, что скептицизм угрожает текущему распределению власти. Конфликт этот обостряется всякий раз, когда наука распространяет свои исследования на новые области, в отношении которых уже существуют институционализированные установки, и всякий раз, когда расширяют сферу своего контроля другие институты. В современном тоталитарном обществе и антирационализм, и централизация институционального контроля служат ограничению поля научной деятельности.
|
|
|
Мертон Р. Социальная теория и социальная структура.
– М.: АСТ; Хранитель, 2006. - С. 780-781.
Вопросы для самоконтроля:
1. Почему антирационализм и жесткий институциональный контроль служат ограничению поля научной деятельности?
2. Почему такому институциональному императиву науки как «организованный скептицизм» оказывается серьезное противодействие со стороны других социальных институтов (например, религии, экономики, политики)?
Р. Мертон
« … термин – " накопление преимуществ" – применительно к научной области обозначает социальные процессы, посредством которых происходит увеличение возможностей как ведения научной работы, так и последующего получения морального и материального вознаграждения за нее. Понятие накопленного преимущества обращает наше внимание на те способы, которыми исходные сравнительные преимущества, такие, как научный потенциал, место нахождение в структуре науки и доступ к ресурсам, обусловливают последовательное приращение преимуществ, в результате чего неравенство между " имущими" и" неимущими" в науке < …> углубляется до тех пор, пока не натолкнется на сопротивление противодействующих сил. Я собираюсь рассмотреть тот кажущийся парадокс, что право частной собственности в этой сфере устанавливается путем свободной раздачи ее субстанции, т. е. результатов научной деятельности всем, кто захочет ими воспользоваться».
|
|
|
«Знаменитым ученым воздаются несоразмерно большие почести за их вклад в науку, тогда как заслуги относительно малоизвестных ученых часто оцениваются несоразмерно низко, хотя вклад их нередко бывает сопоставимым. Один лауреат премии по физике сформулировал это так: " Когда речь идет о признании заслуг, научное сообщество поступает весьма своеобразно. Оно склонно приписывать все заслуги тем людям, которые уже знамениты» < …> «Именно подобную тенденцию воздавать почести за научную работу не по адресу я и назвал " эффектом Матфея". Этот метафоричный термин восходит, разумеется, к первой книге Нового завета – к Евангелию от Матфея (13: 12 и 25: 29). На величавом церковном языке этот памятный отрывок звучит так: " Ибо каждому имеющему будет дано, и у него будет изобилие, а у неимеющего будет взято и то, что он имеет" < …>. Библейская притча порождает соответствующую социологическую формулу – ведь представляется, что именно в такой форме происходит распределение морального дохода и когнитивного богатства в науке».
«Я просто хочу рассказать о тех результатах, которые мне и моим коллегам удалось получить в ходе анализа феномена неравномерности распределения признания научных заслуг и неравномерности распределения научной отдачи, о результатах, которые позволяют нам говорить о существовании процесса накопления преимуществ в науке и вытекающих из него последствий» < …>. Приведу буквально несколько фактов из множества свидетельств, которые указывают на существование явного неравенства и перекосов в распределении почестей, идентифицируемых на данных момент:
– ученые сильно отличаются друг от друга количеством публикаций, начиная от изрядной доли докторов философии, которые за всю свою жизнь опубликовали лишь одну работу или вообще не имеют печатных трудов, до таких уникумов, как Уильям Томсон, лорд Кельвин, у которого было свыше шестисот научных публикаций < …>. Во многих научных дисциплинах примерно половина всех публикаций приходится на 5–6% ученых, причем проценты берутся не от общего числа ученых, а только от имеющих опубликованные работы. Еще выше неравномерность распределения ученых по степени использования их работ другими, т. е. по индексу цитирования, который в какой-то мере отражает эту неравномерность. Было проанализировано много различных массивов данных, но результат всякий раз получался примерно один и тот же. Типичные параметры такого распределения были получены Е. Гарфилдом, который обнаружил, что среди примерно девятнадцати миллионов статей по физическим и биологическим наукам, опубликованных за период с 1961 по 1980 г., 0, 3% цитировались свыше ста раз, 2, 7% – от 25 до 100 раз, а 58% статей из числа тех, на которые ссылались другие авторы, цитировались на протяжении этих 20 лет только один раз)…» < …> «Пол Аллисон и Джон Стюарт обнаружили " четкое и существенное усиление неравенства по обоим параметрам [по числу научных публикаций вышедших за последние пять лет и по индексу цитирования ранее опубликованных работ] по мере продвижения от молодого к старшему поколению, весомо свидетельствующее в пользу гипотезы накопления преимуществ"; Аллисон и Стюарт также подтвердили гипотезу Заккерман–Мертона о том, что уменьшение научной отдачи по мере старения во многом связано с разницей темпов истощения потенциала для лиц, исполняющих разные роли в науке, и что это явление приблизительно описывается выражением " либо все, либо ничего". Гипотеза гласила, что " более продуктивные ученые, признанные таковыми действующей в науке системой вознаграждения, как правило, продолжают выполнять свою исследовательскую роль длительное время", а те, у кого научная продуктивность падает, обычно переходят на исполнение других необходимых в науке ролей, в том числе – пресловутой роли научных администраторов < …>. Общее количество научных публикаций группы ученых, пришедших на [исследовательский] фронт в конкретном году, с течением времени будет постоянно снижаться. Постепенно, один за другим, они начнут покидать исследовательский фронт. Таким образом, годовой выход научных работ группы в целом будет сокращаться…»
|
|
|
«… чем выше научная репутация автора, тем более вероятно, что среди других статей примерно одинакового качества (оцениваемого по числу позднейших ссылок на эти статьи) его статьи получат быстрое признание в научных кругах (измеряемое по количеству ссылок на эти статьи в течение первого года после публикации). Прежние заслуги авторов в определенной мере ускоряют распространение их последующих результатов <... > «… что для физиков, еще не успевших составить себе имя в науке, огромное преимущество дает работа в университетах, высоко котирующихся в научных кругах: благодаря этому их новые работы распространяются по научным каналам быстрее, чем аналогичные по качеству работы их коллег, работающих в периферийных университетах…».
|
|
|
Раннее проявление способностей воспринимается как залог будущих свершений и, в соответствии с эффектом Матфея, одаренные молодые ученые получают преимущества передсвоими сверстниками, чьи работы считаются ординарными < …>. По моему мнению, подобные ранние прогнозы иногда могут приводить к невольному подавлению талантов, поскольку пророчества обладают свойством сбываться. К тому же вероятность подобных случаев особенно высока в тех обществах, где, как в Америке, ориентация на поиск и вознаграждение юных талантов заложена уже в самой организации учебных заведений < …>. Ведь если большинство учащихся имеет одинаковый возраст, все академические блага – стипендии, интернатура, жилье по месту учебы – достаются тем, кто проявляет незаурядные способности для своего возраста. Иными словами, система вознаграждает раннее развитие, которое может быть, а может и не быть предвестником проявления способностей в будущем. По сути, таким образом, мы невольно преуменьшаем главный образовательный капитал человека – время, отпущенное ему природой на созревание" < …> И именно авторитетные мнения чаще всего имеют тенденцию реализоваться на практике: если преподаватели, проверяя журналы посещаемости и успеваемости и сравнивая наши оценки с оценками наших дноклассников, приходят к выводу, что мы ни на что не годны, и обращаются с нами соответственно, то тем самым они подталкивают нас к тому, чтобы мы стали именно такими, какими они нас себе представляют».
Вероятность окончательно сойти с круга у потенциально талантливых молодых людей из непривилегированных социальных слоев гораз до выше, чем у их сверстников из среднего и обеспеченного класса. Если молодые люди из бедных семей не проявят себя уже в раннем возрасте, если они не раскроют свои таланты уже в самом начале сво его жизненного пути и не получат стипендии или другой материальной поддержки, они бросают школу и чаще всего навсегда лишаются возможности реализовать свой потенциал< …>. Таким образом, привилегированное положение талантливой молодежи, характерноедля наших институтов, наносит глубокий [и обычно скрытый] ущерб [потенциальным] поздним талантам, не имеющим каких-либо экономических или социальных преимуществ < …>. Но именно такие непредвиденные и непреднамеренные последствия целенаправленных социальных действий – в данном случае поощрения в первую очередь рано проявившихся способностей – искоренить, как правило, труднее всего. Ведь эти последствия не проявляются в открытой форме, они суть латентные социальные проблемы. Иными словами, в них отражаются те социальные условия и процессы, которые наносят ущерб определенным общественным интересам и ценностям, но, как правило, не распознаются обществом как таковые. Идентифицируя ущерб, наносимый ярко вы раженным неравенством условий образования и возможностей для проявления социально значимого таланта, обществоведы раскрывают истинный смысл того, что многие считали лишь своей личной проблемой; они показывают, что это проблема не личная, а социальная, и что для ее решения требуются институциональные перемены».
|
|
|
Дисциплины, в которых становление ученого часто происходит в сравнительно зрелом возрасте – например, гуманитарные науки, по-видимому, предоставляют поздним талантам больше возможностей, чем те, для которых вообще свойственно раннее созревание, – например математика, физические и биологические науки. Обобщая все сказанное, мы можем утверждать, что различия, связанные с внешними условиями, такие, как социальное происхождение и область научной деятельности, а также индивидуальные различия в особенностях интеллектуального взросления влияют на вероятность успеха или неуспеха потенциальных поздних талантов. Итак, если отвлечься от различий в индивидуальных способностях, процессы накопления преимуществ усиливают неравенство в науке и системе образования: неравенство в получении признания коллег, неравенство в доступе к ресурсам и неравенство в научной эффективности. Индивидуальный выбор и выбор социальный, взаимодействуя, последо вательно определяют шансы занять в научной структуре более выгодное место (с точки зрения тех возможностей, которые оно открывает) < …>. Система поощрений, распределения ресурсов и другие факторы социального отбора ориентированы, таким образом, на создание и поддержание классовой структуры в науке путем стратифицированного распределения между учеными шансов на осуществление значительного вклада в науку».
Научные центры, за которыми стоит историческая традиция крупных научных достижений, притягивают гораздо больше ресурсов любого рода – как человеческих, так и материальных, – чем научные организации, которые еще не успели создать себе репутацию. Все это хорошо известно, поэтому мы упомянем лишь о некоторых подобных фактах:
– в 1981 г. примерно 28% всех государственных средств, выделенных на развитие фундаментальных и прикладных исследований в США (общая сумма составила 4, 4 млрд дол. ), были израсходованы всего на десять университетов;
– престижные университеты, располагающие богатыми ресурсами, привлекают непропорционально большую долю наиболее одаренных студентов (во всяком случае, наиболее одаренных из числа тех, кто удовлетворяет критерию раннего развития, о котором мы говорили выше;
– … богатые и престижные университеты, похоже, сами умеют замечать молодые таланты – этот важнейший ресурс современной науки. Например, они оставили у себя 70% будущих Нобелевских лауреатов из числа своих студентов и только 28% из общего числа подготовленных ими специалистов с ученой степенью».
«В более общей формулировке вопрос звучит так: почему постулированный процесс накопления преимуществ имеет предел? » < …> Такие противодействующие силы, препятствующие бесконечному накоплению преимуществ, не были еще систематически изучены применительно к науке – конкретнее, применительно к распределению человеческих и материальных ресурсов между научными организациями и распределению научных результатов внутри них. Тем не менее мне хотелось бы кратко остановиться на формах проявления этих противодействующих сил. Рассмотрим, например, понятие избыточной плотности талантов. Позволительно спросить: какую концентрацию таланта может выдержать один научный институт или исследовательский центр? Сколько талантливых авторов и двигателей прогресса в конкретной научной области могут эффективно работать вместе? Невольно задумаешься о том, что и хорошего может быть чересчур много < …>. Далеко не каждый из нас – представителей старшего поколения – обладает такой самокритичностью и душевной щедростью, как Исаак Барроу, первый председатель кафедры математики в Кембридже, который освободил это почетное место в почтенном возрасте тридцати девяти лет в пользу своего двадцатисемилетнего ученика – некоего Исаака Ньютона. В наше время, во всяком случае – в годы академического полноводья и кажущейся беспредельной научной экспансии – Барроу, конечно, остался бы заведовать кафедрой, а для Ньютона создали бы новую».
«Чтобы иметь возможность изучать те формы неравенства в науке, которые описываются эффектом Матфея и накоплением преимуществ, мы должны четко определить аналоги таких используемых в экономике понятий, как доход, богатство и собственность применительно к научной сфере. Каким образом ученым удается воспринимать друг друга одновременно и как равных, и как неравных себе, в том смысле, что некоторые признаются первыми среди равных – primusinter pares, как любили говорить древние? Какова отличительная природа монеты, имеющей хождение в мире науки, и в чем заключается специфика интеллектуальной собственности ученого? < …> Монеты бывают разного достоинства: самая дорогая и редкая – это то высокое признание, символом которого является присвоение имени ученого целой научной эпохе, – так, например, мы говорим об эпохах Ньютона, Дарвина, Фрейда, Кейнса. Следующая планка, существенно более низкая, но все же близкая к вершине признания в наше время, – это Нобелевская премия. Другие формы и эшелоны " ономастики" в науке, т. е. практики присвоения имени ученого сделанному им открытию или отдельному аспекту этого открытия, включают тысячи законов, теорий, теорем, гипотез и констант, носящих имя их создателей. Так, мы говорим о теореме Гаусса, константе Планка, принципе неопределенности Гейзенберга, распределении Парето, коэффициенте Джини, латентной структуре Лазарсфельда. Другие формы признания заслуг среди ученых, раздаваемые в куда больших количествах, имеют еще более мелкую градацию – избрание членом почетного научного общества, присуждение разнообразных медалей и премий, присвоение имени ученого кафедре, учебному или научно-исследовательскому ин ституту и, наконец, самая распространенная и базовая по существу форма признания ученого – использование другими учеными его трудов и открытое признание его авторства. Я утверждаю, что когнитивное богатство в науке выступает в виде изменяющегося запаса знаний, а социальный компонент морального дохода ученых принимает форму крупиц признания коллег, которые, постепенно накапливаясь, образуют богатство его репутации».
Именно этот первостепенный по важности элемент свободного и открытого обмена я и назвал «коммунистической» нормой в том социальном институте, который представляет собой наука и для которого Бернард Барнер позднее предложил более нейтральный термин – норма «коммунальности» < …>. На самом деле еще задолго до того, как в XIX в. Карл Маркс сформулировал лозунг идеального коммунистического общества – " от каждого по способностям, каждому по потребностям", – этот лозунг уже являлся институционализированной практикой в системе научных связей. И дело здесь не в человеческой природе или естественном альтруизме. Просто в науке сложилось такое институциональное устройство, что ученые заинтересованы добровольно вносить свой вклад в общую ко пилку знаний в соответствии со своими научными способностями и могут свободно брать из этой общей копилки все, в чем у них возникает потребность».
«Поскольку признание со стороны коллег есть базовая форма внешнего вознаграждения в науке, все прочие внешние награды, такие, как денежный доход от научной деятельности, продвижение к вершинам научной иерархии и расширение доступа к человеческому и материальному научному капиталу, являются производными от нее. Но очевидно, что получить широкое признание коллег можно только в том случае, если работа правильно атрибутирована и широко известна среди специалистов. Наряду с внутренним удовлетворением, который ученый получает от самой работы над научной проблемой и от решения ее, такого рода система внешних вознаграждений дает мощный стимул к ревностному и напряженному труду и получению результатов, которые привлекут внимание знающих специалистов и найдут применение в работах некоторых из них. «… система открытых публикаций, обеспечивающая прогресс научных знаний, требует соблюдения некоторых взаимных обязательств, выполнения определенных норм. Она может быть эффективной только в том случае, если практика предоставления своих результатов в общее пользование дополняется нормой, согласно которой использующий эти результаты ученый должен продемонстрировать, что он это делает, сославшись на первоисточник. По сути, тем самым он подтверждает права собственности того ученого, результаты которого он использовал. Такой порядок образует систему законной апроприации (использования) в отличие от системы незаконной экспроприации (плагиата). Таким образом, мы начинаем понимать, что институционализированная практика цитирования и ссылок в науке – это вовсе не мелочь < …>. На самом деле эти ссылки и сноски являются главным элементом системы стимулирования научного труда и лежащих в ее основе представлений о спра ведливом распределении, которые во многом способствуют ускорению научного прогресса.
«Как часть системы интеллектуальной собственности в науке, ссылки и сноски выполняют два типа функций: когнитивно-прикладные и институционально-символические. Функции первого типа заключаются в отсылке читателя к источникам знаний, из которых автор черпал свои идеи. Это позволяет читателям исследовательского склада, если им будет угодно, самостоятельно оценить использованные материалы(идеи и выводы) по первоисточнику, ознакомиться с другими содержащимися в нем материалами, которые не были использованы в промежуточной публикации, и, если потребуется, перейти от процитированной работы к работам других, более ранних авторов, чей вклад, возможно, оказался скрыт в результате инкорпорирования в промежуточную публикацию».
Но цитаты и ссылки – это не только существенное подспорье для ученых и исследователей, желающих проверить утверждения или данные, приведенные в той или иной публикации, по первоисточнику или собрать дополнительную информацию. Они выполняют также отнюдь не латентные символические функции. Они обеспечивают признание коллег и поддерживают интеллектуальные традиции, что очень важно для эффективности науки как сферы социальной деятельности. Именно эта мысль заключена в афоризме Ньютона, который он употребил в своем знаменитом письме Гуку, благодаря чему этот афоризм и получил имя Ньютона: " Если я и видел дальше, то лишь потому, что стоял на плечах гигантов". Сама форма научной статьи в том виде, в каком она сформировалась за последние три столетия, требует, чтобы авторы указывали, на чьих плечах они стоят – гигантов ли, или, как это чаще всего бывает, на плечах мужчин и женщин среднего для вида scientificus роста. < …>
Серьезность и важность морального обязательства давать ссылку на первоисточник, как и любой другой этической нормы в обществе, особенно наглядно проявляется тогда, когда эта норма нарушается (и факт нарушения сомнений не вызывает). Случаи, когда в статье приводятся обширные цитаты или иные заимствования из работ другого автора без ссылки на первоисточник, классифицируются обществом как кража, как интеллектуальный грабеж или, если употребить более привычное название для такого рода деяний, известное по крайней мере с XVII в., – как плагиат. Плагиат –это экспроприация того единственного вида частной собственности, который даже такой убежденный противник частной собственности на средства производства, как Карл Маркс, считал неотчуждаемым и яростно его отстаивал …» «Ссылка выполняет как практические, так и символические функции в распространении и расширении знаний. Ее практическая функция заключается в том, что она сообщает нам о работе, которую мы, возможно, ранее не знали; символическая функция заключается в том, что она надолго регистрирует интеллектуальную собственность указанного автора, добавляя еще одну крупицу признания коллег по отношению к сделанной в этом ис точнике заявке на научный вклад, который либо принимается, либо не двусмысленно отвергается научным сообществом».
«Итак, право интеллектуальной собственности в науке, которое заключается в признании со стороны коллег, защищено сводом неписаных законов. Это создает систему социальных тимулов, которые, наряду с внутренним интересом к самой научной работе, побуждают ученых добиваться хороших научных результатов и передавать плоды своего труда в общую копилку научных знаний в форме открытых публикаций, доступных всем, кто хотел бы ими воспользоваться. Точно так же эти неписаные законы накладывают симметричные обязательства на тех, кто использует плоды чужого труда, обязывая их указывать первоисточник и тем самым вознаграждать автора признанием его вклада в науку. < …> Пол Самуэльсон четко различает золото научного признания и медь широкой популярности. Вот какими словами он завершил свое обращение по поводу избрания его президентом Американской экономической ассоциации четверть века тому назад, выступая перед аудиторией коллег-экономистов: " Не для нас свет софитов и рукоплескания [внешнего по отношению к экономической науке мира]. Но это вовсе не означает, что игра не стоит свеч или что победы в ней нам не видать. В конечном итоге, ученый-экономист работает за ту единственную награду, к которой стоит стремиться, – за наши собственные аплодисменты".
Мертон Р. К. Эффект Матфея в науке, II:
Накопление преимуществ и символизм интеллектуальный собственности // THESIS: Мир человека. – 1993. – Вып. 3. – С. 256-276.
Вопросы для самоконтроля:
1. Какие социальные процессы в науке анализируются Робертом Мертоном посредством термина «накопление преимуществ»?
2. Раскройте сугубо научное содержание метафорического термина «эффект Матфея».
3. В чем Мертон видит «неравенства и перекосы» в распределении почестей среди ученых? Используя инструментарий ученого, попробуйте проинтерпретировать эти процессы на примере своей научной дисциплины.
4. Существует ли связь репутации ученого с его признанием в научных кругах?
5. Существует ли связь системы поощрений и распределения ресурсов с созданием и закреплением «классовой» структуры в науке?
6. В чем конкретно проявляется накопление преимуществ в различных научных учреждениях?
7. Структурируйте силы, противодействующие бесконечному накоплению преимуществ в сфере научной деятельности.
8. В чем заключается специфика интеллектуальной собственности ученого?
9. Какие функции в научной деятельности выполняет система ссылок и сносок?
10. Плагиат в научной деятельности.
11. Раскройте систему социальных стимулов, побуждающих ученого добиваться хороших научных результатов.
|
|
|
