 |
9. Прогулка в Месопотамию.
|
|
|
|
Майсы поступили по совету Фанфаллины и отправились гулять одни. В 9. 00 они посетили банк и получили свои полтора евро, а в районе половины десятого они оказались в районе вокзала, где услышали странное объявление: “Начинается посадка на поезд №АА47 по маршруту Гамбург - Багдад”. Вокруг стали раздаваться удивлённые, обеспокоенные голоса. Уж не тот ли это поезд, знаменитый АА47, который в 1919-м году выехал из Гамбурга в Багдад и не доехав даже до Берлина потерялся?
Все побежали смотреть на поезд, и, действительно, вид испуганных пассажиров, которых можно было разглядеть в окне говорил именно о том, что в путь они отправились именно в 1919-м году. Все они были одеты и причесаны по моде того времени. У мужчин были рубашки с отложными воротниками, куртки “норфолк”, котелки, а у дам – шляпы с лентами и перьями и, обрезанные по плечи, завитые широкими волнами волосы.
Внимание! – вновь раздался голос диктора. – Посадка на поезд №АА47 Гамбург-Багдад заканчивается. Провожающих просим покинуть вагоны..
- Почему заканчивается? – возмутилась публика. – Смотрите как они напуганы! Они где-то пропадали 90 лет! Их надо хотя бы накормить!
- Спокойствие! – сказал вышедший к людям начальник вокзала. – Мы всё понимаем, но как вы знаете – в Германии вот всём порядок. На этом и держится наша страна. Поэтому поезд, который едет в Багдад, хоть и с опозданием, но должен приехать в Багдад! А там уже будем разбираться, что к чему!
Все разочарованно вздохнули. Майсам же очень захотелось попасть в Багдад.
- Это же Берлинско – Багдадская железная дорога! – кричал Чарли. – И по ней опять, как и сто лет назад идёт поезд до самого Багдада! Такого может не случиться еще сто лет! Нам нужно использовать этот шанс!
|
|
|
И, в поисках своего шанса, майсы пробежали до конца пассажирского состава, ища вагон, где проводник зазевался и оставил свой пост. Но нет, в Гемании такого нельзя себе даже вообразить. Это страна с высокой организацией.. Но на счастье ребят к пассажирскому поезду были прицеплены еще и товарные вагоны. Майсы пробовали открыть один, другой, но все они оказались заперты и только последний вагон был открытым. В него и забрались ребята по лесенке, стараясь остаться незамеченными.
Поезд рассекал горы Судетской области Чехии, покрытые домами с черепичными крышами, бежал по солнечным долинам Австрии, углублялся в густые широколиственные леса Венгрии, скользил между холмами Болгарии, застроенными глинобитными хижинами с соломенными крышами. Всё это было как во сне, и время, которое прошло до того, как поезд достиг города на берегу Босфора сжалось в несколько минут, хотя, по ощущениям ребят, путешествие это заняло около недели, в продолжении которых, правда, они совершенно не чувствовали потребности в пище.
Город в котором поезд совершил свою первую длительную остановку назывался Стамбул. Ребята, однако, не сразу узнали об этом, потому что на небольшом заасфальтированном полустанке, возле которого притормозил состав на табличке по-турецки и по-немецки было написано “Еще один город, где птицы садятся на провода”. Стоянка полтора часа, объявил машинист. И майсы не были бы майсами если бы не покинули в эти полтора часа территорию станции.
С перрона, на перилах которого во множестве сидели черные вороны и так раскрывали рты и каркали, будто не просто произошло что-то удивительное, а минуту назад перевернулся мир, открывался вид на покрытый туманом город. Он состоял сплошь из 2-х, 3-х этажных деревянных домов порядком отсыревших от частых осадков и покрытых разноцветными блёклыми, почти повсюду сильно облупившимися красками. А над всем этим в огромном количестве возвышались высокие каменные башни минаретов, золотые купола православных храмов и фасады огромных дворцов покрытых разноцветной мозаикой.
|
|
|
Чарли не сомневался – это самый лучший город на земле. “Пойдём скорее туда” – сказал он Чухлинке. И они бегали, чтобы успеть увидеть больше, наталкиваясь во дворах и в узких холмистых улицах на бородатых имамов смиренно смотрящих себе под ноги и на праздных худощавых стариков держащих под мышкой газету и едящих купленное в магазине вареное яйцо, ведь в Стамбуле в магазинах продают уже варёные яйца, чтобы их можно было есть на улице. Уличных котов здесь даже больше чем в Минске, самых разных расцветок и характеров и пугливых и ласковых и хищных и совершенно безразлично лежащих на ступеньках деревянных крылечек рядом с их хозяйкам – беззубыми старухами в платках, компаниями сидящими и глядящими куда-то в пустоту, не замечая пробегающую странную парочку с котами на плечах. Довершали эту удивительную картину стайки девушек в длинных черных платьях и закрытыми чадрой лицами, так, что видны были только их глаза, которые смотрят на тебя только секунду, после чего их таинственные обладательницы исчезают за углом, оставляя за собой шлейф развевающихся длинных подолов. Подобно птицам они, как казалось беспорядочно, роились на улицах и пустырях шурша платьями, создавая ощущение постоянного движения.
А потом ребята набрели на развалины древнего храма, вернее на то, что они приняли за развалины. Купол этого здания, как им казалось, обвалился, и остались стоять только величественные стены между которыми валялись груды кирпичей и даже куски колонн. Храм состоял из нескольких огромных помещений, соединённых между собой арками, причем все они были одинакового размера.
- Какой странный храм! - сказал Чарли. – Я про такие не слышал! Обычно бывает одно – главное помещение..
- Это храм всех религий, - ответил ему голос сзади.
Чарли обернулся и увидел бородатого человека, по виду которого можно было понять, что он много дней в пути.
- Кто вы? – спросил Чарли.
- Я паломник. А храм этот не разрушен, как вам, наверное, кажется. Он еще не построен.
|
|
|
- Значит, храм всех религий.. А почему здесь?
- Как почему, это же Стамбул! Константинополь.. Место, где как нигде переплелись все верования..
Но времени на дельнейшие расспросы у ребят уже не оставалось. Хоть у них и не было часов, но они чувствовали, что надо было торопиться на станцию..
Дальше поезд шел берегом мраморного моря, где волны разбивались о мрачные утёсы и об огромные камни, лежащие на половину в воде.. И вот уже следующая станция. Троя 2. Стоянка 10 минут под стенами города.
- Почему только 10 минут, - спрашивают майсы у первого вышедшего из пассажирского вагона.
- Потому, что сейчас здесь опасно..
- А почему мы остановились на станции Троя 2, а не на станции Троя 1, в центре города?
- Троя 1 – это не в центре, - спокойно объяснял пассажир. Троя 1 – это более древняя Троя. Она лежит глубже, под землёй. До неё уже докопались, но вокзал там ещё не построен.
- Значит Троя 2 – тоже в прошлом? Но в каком году?
- Примерно в 1200-м году до нашей эры..
Тут град стрел обрушился на поезд и чудом уцелевшие пассажиры попрятались в вагоны и уже с осторожностью приближаясь к окнам увидели, как Ахиллес три раза оббежал стены города гоняясь за Гектором.
- Да уж, не понимаю, - взроптал Чарли, почему историки так любят войну? Ведь она уничтожает историю! Война сжигает время! Вот скоро греки пригонят сюда своего коня и уплывут, троянцы затащат его внутрь, оттуда ночью вылезут эллины и откроют ворота города. Затем уплывшие сыны Эллады снова приплывут и сожгут Трою… Как прекрасно! - саркастически усмехнулся он. – Если бы историки с таким упоением не описывали бы войны, может люди и не подумали бы заниматься такими безобразиями. Вот сейчас всё сожгут и от города ничего не останется. И мы не можем на неё сейчас посмотреть из-за дурацкой войны!
- Ага.. А вообще простые люди соглашаются идти на войну только потому что им, перед тем как раздробить голову, выдают красивую форму. Очень всем беднякам хочется походить в красивой форме, вот они и соглашаются во всем этом участвовать.. – добавила свою мысль Чухлинка.
|
|
|
А поезд снова отправился в путь. Он шел через заснеженные горы, пересекая Малую Азию, и редко где можно было увидеть одиноко стоящее человеческое жилище от которого поднималась в воздух тонкая струйка дыма. Миновав горную местность, состав оказался среди засолённых пустынь Месопотамии, где стояла жара 50 градусов, а из живых существ встречались только песчаные мухи, которые, правда не досаждали майсам пока те были в пути. Но и это место, не смотря на скупость пейзажа, показалось пуиешественникам очень романтичным, и только они замечтались о том, чтобы поезд сделал остановку здесь на какое-то время, как это действительно произошло.. Правда, как оказалось, состав остановился не ради того, чтобы пассажиры моги прогуляться по пустыне и набить себе Багдадских шишек, как называют ужасные последствия укусов песчаных мух. Нет, поезд остановился специально для того, чтобы именно здесь, в этом самом гиблом месте на всем пути следования выкинуть всех безбилетников. К майсам, выбравшись из кабины машиниста и шагая по крыше вагонов, приблизился седой строгий мужчина, ведь именно на таких как он держится порядок в Германии. Он по очереди, подцепив ребят за воротник багром, спустил их на безжизненный раскалённый песок Сирии.
- Но почему в пустыне? – спросили Майсы затравленными голосами.
- Потому что здесь ни что не помешает вам поразмыслить над своим поведением. Поезд заберет вас завтра, в 7 часов утра на обратном пути! – сказал старец и удалился.
- Ну вот.. Багдад мы не увидим.. – расстроенно сказал Чарли глядя вслед уходящему поезду.
- Ну и чего расстраиваться? – сказала Чухлинка. – Выше нос! Мы, между прочим, ни где нибудь, а в самой Азии! Я слышала, что у этой части света большое будущее!
- Согласен, давай не будем расстраиваться.. Давай попытаемся найти человеческое жилище, иначе к утру эти песчаные мухи нас тут съедят..
В какую сторону идти, ведь кругом совершенно однообразный пейзаж.. Но и здесь Чарли нашел, за что зацепиться взглядом, чтобы идти в ту сторону, где красивее. Поэтому пошли ребята в туда, где росло больше колючек и через час с небольшим наткнулись на жалкое селение состоящее из нескольких захудалых лачуг. Жители этого забытого богом местечка черпали мутную дурнопахнущую воду из единственного источника и пасли коз на лежащих неподалёку холмах. У всех жителей этого селения на обожженных солнцем лицах были огромные наросты – багдадские шишки..
- Как называется это селение? – спросили майсы по-английски, но никто здесь не понимал этого языка. И только когда они заговорили между собой по-русски один человек сделал сигнал рукой, приглашавший проследовать за ним. Он привёл их в один из шалашей, в углу которого на старой запылённой циновке в огромной грязной и серой от пыли чалме сидел старик, взор которого был обращен не на вошедших, а в какие-то тонкие миры. Проводник пригласил майсов сесть рядом, но и тогда старец не отреагировал.
|
|
|
- Говорите с ним, - жестами показал тот пустынный житель, который привел майсов в это жилище.
- Хэллоу, - нерешительно произнес Чарли.
- Нет, нет, - показал им бедуин. – Другой язык.
- Здравствуйте.. – еще более робко произнесла Чухлинка.
Глаза хозяина шатра неожиданно округлились и весь он встрепенулся, как будто оправился ото сна, и, наконец, пристальным изучающим взором стал разглядывать ребят.
- Здра-вствуй-те.. – с огромным трудом выговорил он.
Майсы были крайне удивлены и тронуты тем, что здесь, в этой безжизненной гиблой местности, вдали от цивилизации они услышали отголоски родной речи.. и лишь только почтение к сединам собеседника и боязнь нарушить какие-либо местные обычаи удержали их от того, чтобы броситься к престарелому бедуину и заключить его в объятия.. Поэтому они задали вопрос, чтобы как-то начать разговор:
- Как называется это селение?
- Тель – Халаф, - ответил им пустынножитель.
- Кто вы, откуда вы знаете русский?
- Мы чеченцы. Мой дедушка и еще 50 тысяч человек из нашего народа переселились сюда во время войны с русскими в 1860-м году.. Мой дедушка был в русском плену, поэтому хорошо изучил ваш язык, а то, что знал – передал мне. – объяснил он сильно каверкая слова и прибегая к языку жестов.
- А где же остальные из тех 50-ти тысяч?
- Это все что остались, - потупив взор ответил пустынник.
После этого уже он начал расспрашивать майсов о жизни в России и узнав, что война уже 150 лет как в целом закончилась ужасно обрадовался и просиял. Затем он сделал знак женщинам подавать еду, а сам повел ребят к холмам, для того, чтобы показать им кое-что и попросить их, как людей из большого мира, а потому более смышлёных, объяснить одно странное явление.
Он привёл их к большой яме, в которой частично освобождённое от песка находилось каменное изваяние животного с человеческой головой..
- Что это, - спросил чеченец. – Мы думаем, что это духи злобы пожаловали к нам.. Но что с ними делать? Закопать? А что если духи рассердятся и сотрясут землю и мы все посыпемся с неё в глубины небытия?
- Какие же это духи злобы? – уверенно сказал Чарли. – Это просто прошлое. Это люди прошлого сделали!
- Но если это прошлое, почему тогда оно под землёй?
Чарли не знал, что ответить. Но его выручил голос раздавшийся сзади, говоривший на всем понятном языке, что на этот раз почему-то никого не удивило.
- А вы попробуйте кинуть металлическую ложку в песок и придите на следующий день и посмотрите, что с ней будет..
Все обернулись и увидели дервиша в жалких обмотках, с посохом и потертым холщевым мешком за спиной.
- Но вы ошибаетесь в одном, - продолжал он, не дождавшись ответа тех, к кому обращался.
- В чём же?
- В том, что эти изваяния сделаны человеческими руками.
- А чьими же? – удивились все.
- Они сделаны человеком. Но не руками, - как учитель первоклассникам объяснял дервиш. -Раньше, когда люди были чисты в своих помыслах, они могли творить силой мысли..
- Ага, - задумались майсы.
- А теперь представьте себе, если современный человек получит такую власть над миром? Он же уничтожит всё вокруг..
- А кто вы? - спросили скитальца ребята.
- Я? Я лесничий, - задорно ответил тот.
- Да? А где же тут лес..
- Не здесь, а в Багдаде. Я Багдадский лесничий.
- И в Багдаде нет леса! – вмешался бедуин, оскорбленный вероломством этого ни пойми откуда взявшегося обманщика.
- Вот именно, что нет. А раньше был. А с тех пор как его не стало я и скитаюсь. В Багдаде был сумрачный пихтовый лес.. – сказал дервиш, отвернулся и решительно зашагал прочь.
|
|
|
