 |
Генералам двенадцатого года 2 глава
|
|
|
|
--------
Как весело сиял снежинками
Ваш -- серый, мой -- соболий мех,
Как по рождественскому рынку мы
Искали ленты ярче всех.
Как розовыми и несладкими
Я вафлями объелась -- шесть!
Как всеми рыжими лошадками
Я умилялась в Вашу честь.
Как рыжие поддевки-парусом,
Божась, сбывали нам тряпье,
Как на чудных московских барышень
Дивилось глупое С"абье.
Как в час, когда народ расходится,
Мы нехотя вошли в собор,
Как на старинной Богородице
Вы приостановили взор.
Как этот лик с очами хмурыми
Был благостен и изможден
В киоте с круглыми амурами
Елисаветинских времен.
Как руку Вы мою оставили,
Сказав: "О, я ее хочу!"
С какою бережностью вставили
В подсвечник -- желтую свечу...
-- О, светская, с кольцом опаловым
Рука! -- О, вся моя напасть! --
Как я икону обещала Вам
Сегодня ночью же украсть!
Как в монастырскую гостиницу
-- Гул колокольный и закат --
Блаженные, как имянинницы,
Мы грянули, как полк солдат.
Как я Вам -- хорошеть до старости --
Клялась -- и просыпала соль,
Как трижды мне -- Вы были в ярости!
Червонный выходил король.
Как голову мою сжимали Вы,
Лаская каждый завиток,
Как Вашей брошечки эмалевой
Мне губы холодил цветок.
Как я по Вашим узким пальчикам
Водила сонною щекой,
Как Вы меня дразнили мальчиком,
Как я Вам нравилась такой...
Декабрь 1914
--------
Свободно шея поднята,
Как молодой побег.
Кто скажет имя, кто -- лета,
Кто -- край ее, кто -- век?
Извилина неярких губ
Капризна и слаба,
Но ослепителен уступ
Бетховенского лба.
До умилительности чист
Истаявший овал.
Рука, к которой шел бы хлыст,
И -- в серебре -- опал.
Рука, достойная смычка,
Ушедшая в шелка,
|
|
|
Неповторимая рука,
Прекрасная рука.
10 января 1915
--------
Ты проходишь своей дорогою,
руки твоей я не трогаю.
Но тоска во мне -- слишком вечная,
Чтоб была ты мне -- первой встречною.
Сердце сразу сказало: "Милая!"
Всe тебе -- наугад -- простила я,
Ничего не знав, -- даже имени! --
О, люби меня, о, люби меня!
Вижу я по губам -- извилиной,
По надменности их усиленной,
По тяжелым надбровным выступам:
Это сердце берется -- приступом!
Платье -- шелковым черным панцирем,
Голос с чуть хрипотцой цыганскою,
Всe в тебе мне до боли нравится, --
Даже то, что ты не красавица!
Красота, не увянешь за лето!
Не цветок -- стебелек из стали ты,
Злее злого, острее острого
Увезенный -- с какого острова?
Опахалом чудишь, иль тросточкой, --
В каждой жилке и в каждой косточке,
В форме каждого злого пальчика, --
Нежность женщины, дерзость мальчика.
Все усмешки стихом парируя,
Открываю тебе и миру я
Всe, что нам в тебе уготовано,
Незнакомка с челом Бетховена!
14 января 1915
--------
Могу ли не вспомнить я
Тот запах White-Rose1 и чая,
И севрские фигурки
Над пышащим камельком...
Мы были: я -- в пышном платье
Из чуть золотого фая,
Вы -- в вязаной черной куртке
С крылатым воротником.
Я помню, с каким вошли Вы
Лицом -- без малейшей краски,
Как встали, кусая пальчик,
Чуть голову наклоня.
И лоб Ваш властолюбивый,
Под тяжестью рыжей каски,
Не женщина и не мальчик, --
Но что-то сильней меня!
Движением беспричинным
Я встала, нас окружили.
И кто-то в шутливом тоне:
"Знакомьтесь же, господа".
И руку движеньем длинным
Вы в руку мою вложили,
И нежно в моей ладони
Помедлил осколок льда.
С каким-то, глядевшим косо,
Уже предвкушая стычку, --
Я полулежала в кресле,
Вертя на руке кольцо.
Вы вынули папиросу,
И я поднесла Вам спичку,
Не зная, что делать, если
Вы взглянете мне в лицо.
Я помню -- над синей вазой --
|
|
|
Как звякнули наши рюмки.
"О, будьте моим Орестом!",
И я Вам дала цветок.
С зарницею сероглазой
Из замшевой черной сумки
Вы вынули длинным жестом
И выронили-платок.
28 января 1915
1 Белой розы (модные в то время духи).
--------
Все глаза под солнцем -- жгучи,
День не равен дню.
Говорю тебе на случай,
Если изменю:
Чьи б ни целовала губы
Я в любовный час,
Черной полночью кому бы
Страшно ни клялась, --
Жить, как мать велит ребенку,
Как цветочек цвесть,
Никогда ни в чью сторонку
Глазом не повесть...
Видишь крестик кипарисный?
-- Он тебе знаком --
Все проснется -- только свистни
Под моим окном.
22 февраля 1915
--------
Сини подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом -- пыль и деготь.
Сплю весь день, весь день смеюсь, -- должно
Выздоравливаю от зимы.
Я иду домой возможно тише:
Ненаписанных стихов -- не жаль!
Стук колес и жареный миндаль
Мне дороже всех четверостиший.
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце -- слишком полно!
Дни мои, как маленькие волны,
На которые гляжу с моста.
Чьи-то взгляды слишком уж нежны
В нежном воздухе едва нагретом...
Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы.
13 марта 1915
--------
Повторю в канун разлуки,
Под конец любви,
Что любила эти руки
Властные твои
И глаза -- кого -- кого-то
Взглядом не дарят! --
Требующие отчета
За случайный взгляд.
Всю тебя с твоей треклятой
Страстью -- видит Бог! --
Требующую расплаты
За случайный вздох.
И еще скажу устало,
-- Слушать не спеши! --
Что твоя душа мне встала
Поперек души.
И еще тебе скажу я:
-- Все равно-канун! --
Этот рот до поцелуя
Твоего был юн.
Взгляд-до взгляда -- смел и светел,
Сердце -- лет пяти...
Счастлив, кто тебя не встретил
На своем пути.
28 апреля 1915
--------
Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя...
Есть темные извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины. -- Их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. -- Зачем тебе, зачем
Моя душа спартанского ребенка?
Вознесение, 1915
--------
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать -- куда Вам путь
И где пристанище.
|
|
|
Я вижу: мачта корабля,
И Вы -- на палубе...
Вы -- в дыме поезда... Поля
В вечерней жалобе --
Вечерние поля в росе,
Над ними -- вороны...
-- Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
3 мая 1915
--------
В первой любила ты
Первенство красоты,
Кудри с налетом хны,
Жалобный зов зурны,
Звон -- под конем -- кремня,
Стройный прыжок с коня,
И -- в самоцветных зернах --
Два челночка узорных.
А во второй-другой-
Тонкую бровь дугой,
Шелковые ковры
Розовой Бухары,
Перстни по всей руке,
Родинку на щеке,
Вечный загар сквозь блонды
И полунощный Лондон.
Третья тебе была
Чем-то еще мила...
-- Что от меня останется
В сердце твоем, странница?
14 июля 1915
--------
Вспомяните: всех голов мне дороже
Волосок один с моей головы.
И идите себе... -- Вы тоже,
И Вы тоже, и Вы.
Разлюбите меня, все разлюбите!
Стерегите не меня поутру!
Чтоб могла я спокойно выйти
Постоять на ветру.
6 мая 1915
--------
X x x
Уж часы -- который час? --
Прозвенели.
Впадины огромных глаз,
Платья струйчатый атлас...
Еле-еле вижу Вас,
Еле-еле.
У соседнего крыльца
Свет погашен.
Где-то любят без конца...
Очерк Вашего лица
Очень страшен.
В комнате полутемно,
Ночь -- едина.
Лунным светом пронзено,
Углубленное окно --
Словно льдина.
-- Вы сдались? -- звучит вопрос.
-- Не боролась.
Голос от луны замерз.
Голос -- словно за сто верст
Этот голос!
Лунный луч меж нами встал,
Миром движа.
Нестерпимо заблистал
Бешеных волос металл
Темно-рыжий.
Бег истории забыт
В лунном беге.
Зеркало луну дробит.
Отдаленный звон копыт,
Скрип телеги.
Уличный фонарь потух,
Бег -- уменьшен.
Скоро пропоет петух
Расставание для двух
Юных женщин.
1 ноября 1914
--------
X x x
Собаки спущены с цепи,
И бродят злые силы.
Спи, милый маленький мой, спи,
Котенок милый!
Свернись в оранжевый клубок
Мурлыкающим телом,
Спи, мой кошачий голубок,
Мой рыжий с белым!
Ты пахнешь шерстью и зимой,
Ты -- вся моя утеха,
Переливающийся мой
Комочек меха.
Я к мордочке прильнула вплоть,
О, бачки золотые! --
|
|
|
Да сохранит тебя Господь
И все святые!
19 ноября 1914
--------
ГЕРМАНИИ
Ты миру отдана на травлю,
И счета нет твоим врагам,
Ну, как же я тебя оставлю?
Ну, как же я тебя предам?
И где возьму благоразумье:
"За око-око, кровь-за кровь",
Германия-мое безумье!
Германия-моя любовь!
Ну, как же я тебя отвергну,
Мой столь гонимый Vaterland1
Где все еще по Кенигсбергу
Проходит узколицый Кант,
Где Фауста нового лелея
В другом забытом городке-
Geheimrath Goethe2 по аллее
Проходит с тросточкой в руке.
Ну, как же я тебя покину,
Моя германская звезда,
Когда любить наполовину
Я не научена, -- когда, --
-- От песенок твоих в восторге --
Не слышу лейтенантских шпор,
Когда мне свят святой Георгий
Во Фрейбурге, на Schwabenthor2.
Когда меня не душит злоба
На Кайзера взлетевший ус,
Когда в влюбленности до гроба
Тебе, Германия, клянусь.
Нет ни волшебней, ни премудрей
Тебя, благоуханный край,
Где чешет золотые кудри
Над вечным Рейном-Лорелей.
Москва, 1 декабря 1914
1 Родина (нем.).
2 Тайный советник Гeте (нем.).
3 Швабские ворота (нем.).
--------
X x x
Радость всех невинных глаз,
-- Всем на диво! --
В этот мир я родилась --
Быть счастливой!
Нежной до потери сил,
...
Только памятью смутил
Бог -- богиню.
Помню ленточки на всех
Детских шляпах,
Каждый прозвеневший смех,
Каждый запах.
Каждый парус вдалеке
Жив -- на муку.
Каждую в своей руке
Помню руку.
Каждое на ней кольцо
-- Если б знали! --
Помню каждое лицо
На вокзале.
Все прощанья у ворот.
Все однажды...
Не поцеловавший рот --
Помню -- каждый!
Все людские имена,
Все собачьи...
-- Я по-своему верна,
Не иначе.
3 декабря 1914
--------
X x x
Безумье -- и благоразумье,
Позор -- и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть --
Во мне. -- Все каторжные страсти
Свились в одну! --
Так в волосах моих -- все масти
Ведут войну!
Я знаю весь любовный шепот,
-- Ах, наизусть! --
-- Мой двадцатидвухлетний опыт --
Сплошная грусть!
Но облик мой -- невинно розов,
-- Что ни скажи! --
Я виртуоз из виртуозов
В искусстве лжи.
В ней, запускаемой как мячик
-- Ловимый вновь! --
Моих прабабушек-полячек
Сказалась кровь.
Лгу оттого, что по кладбищам
Трава растет,
Лгу оттого, что по кладбищам
Метель метет...
От скрипки -- от автомобиля --
Шелков, огня...
От пытки, что не все любили
Одну меня!
От боли, что не я -- невеста
У жениха...
От жеста и стиха -- для жеста
И для стиха!
От нежного боа на шее...
И как могу
Не лгать, -- раз голос мой нежнее,
Когда я лгу...
3 января 1915
--------
АННЕ АХМАТОВОЙ
Узкий, нерусский стан --
|
|
|
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.
Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод -- в весельи, зной --
В Вашем унынии.
Вся Ваша жизнь -- озноб,
И завершится -- чем она?
Облачный -- темен -- лоб
Юного демона.
Каждого из земных
Вам заиграть -- безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.
В утренний сонный час,
-- Кажется, четверть пятого, --
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова.
11 февраля 1915
--------
X x x
Легкомыслие! -- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мои вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научил не хранить кольца, --
С кем бы жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.
Быть, как стебель, и быть, как сталь,
В жизни, где мы так мало можем...
-- Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!
3 марта 1915
--------
X x x
Голоса с их игрой сулящей,
Взгляды яростной черноты,
Опаленные и палящие
Роковые рты --
О, я с Вами легко боролась!
Но, -- что делаете со мной
Вы, насмешка в глазах, и в голосе
Холодок родной.
14 марта 1915
--------
X x x
Бессрочно кораблю не плыть
И соловью не петь.
Я столько раз хотела жить
И столько умереть!
Устав, как в детстве от лото,
Я встану от игры,
Счастливая не верить в то,
Что есть еще миры.
9 мая 1915
--------
X x x
Что видят они? -- Пальто
На юношеской фигуре.
Никто не узнал, никто,
Что полы его, как буря.
Остер, как мои лета,
Мой шаг молодой и четкий.
И вся моя правота
Вот в этой моей походке.
А я ухожу навек
И думаю: день весенний
Запомнит мой бег -- и бег
Моей сумасшедшей тени.
Весь воздух такая лесть,
Что я быстроту удвою.
Нет ветра, но ветер есть
Над этою головою!
Летит за крыльцом крыльцо,
Весь мир пролетает сбоку.
Я знаю свое лицо.
Сегодня оно жестоко.
Как птицы полночный крик,
Пронзителен бег летучий.
Я чувствую: в этот миг
Мой лоб рассекает-тучи!
Вознесение 1915
--------
X x x
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной
Распущенной-и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью -- всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня -- не зная сами! --
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас на головами,
За то, что Вы больны -- увы! -- не мной,
За то, что я больна -- увы! -- не Вами.
3 мая 1915
--------
X x x
Какой-нибудь предок мой был -- скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей -- абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ -- шиповник.
Плохой товарищ он был,-лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок...
Еще мне думается, что -- трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чeрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем!
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем.
Что не однажды из-за угла
Он прыгал -- как кошка -- гибкий...
И почему-то я поняла,
Что он -- не играл на скрипке!
И было всe ему нипочем, --
Как снег прошлогодний -- летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала -- таким поэтом.
23 июня 1915
--------
АСЕ
Ты мне нравишься: ты так молода,
Что в полмесяца не спишь и полночи,
Что на карте знаешь те города,
Где глядели тебе вслед чьи-то очи.
Что за книгой книгу пишешь, но книг
Не читаешь, умиленно поникши,
Что сам Бог тебе -- меньшой ученик,
Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше?
Что весь мир тебе -- твое озорство,
Что наш мир, он до тебя просто не был,
И что яе было и нет ничего
Над твоей головой -- кроме неба.
<1915>
--------
X x x
И всe вы идете в сестры,
И больше не влюблены
Я в шелковой шали пестрой
Восход стерегу луны.
Вы креститесь у часовни,
А я подымаю бровь...
-- Но в вашей любви любовной
Стократ -- моя нелюбовь!
6 июля 1915
--------
X x x
Спят трещотки и псы соседовы, --
Ни повозок, ни голосов.
О, возлюбленный, не выведывай,
Для чего развожу засов.
Юный месяц идет к полуночи:
Час монахов -- и зорких птиц,
Заговорщиков час -- и юношей,
Час любовников и убийц.
Здесь у каждого мысль двоякая,
Здесь, ездок, торопи коня.
Мы пройдем, кошельком не звякая
И браслетами не звеня.
Уж с домами дома расходятся,
И на площади спор и пляс...
Здесь, у маленькой Богородицы,
Вся Кордова в любви клялась.
У фонтана присядем молча мы
Здесь, на каменное крыльцо,
Где впервые глазами волчьими
Ты нацелился мне в лицо.
Запах розы и запах локона,
Шелест шелка вокруг колен...
О, возлюбленный, -- видишь, вот она
Отравительница! -- Кармен.
5 августа 1915
--------
X x x
В тумане, синее ладана,
Панели -- как серебро.
Навстречу летит негаданно
Развеянное перо.
И вот уже взгляды скрещены,
И дрогнул -- о чем моля? --
Твой голос с певучей трещиной
Богемского хрусталя.
Мгновенье тоски и вызова,
Движенье, как длинный крик,
И в волны тумана сизого,
Окунутый легкий лик.
Все длилось одно мгновение:
Отчалила... уплыла...
Соперница! -- Я не менее
Прекрасной тебя ждала.
5 сентября 1915
--------
X x x
С большою нежностью -- потому,
Что скоро уйду от всех --
Я всe раздумываю, кому
Достанется волчий мех,
Кому -- разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому -- серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой...
И все -- записки, и все -- цветы,
Которых хранить -- невмочь...
Последняя рифма моя -- и ты,
Последняя моя ночь!
22 сентября 1915
--------
X x x
Все Георгии на стройном мундире
И на перевязи черной -- рука.
Черный взгляд невероятно расширен
От шампанского, войны и смычка.
Рядом -- женщина, в любовной науке
И Овидия и Сафо мудрей.
Бриллиантами обрызганы руки,
Два сапфира -- из-под пепла кудрей.
Плечи в соболе, и вольный и скользкий
Стан, как шелковый чешуйчатый хлыст.
И -- туманящий сознание -- польский
Лихорадочный щебечущий свист.
24 сентября 1915
--------
X x x
Лорд Байрон! -- Вы меня забыли!
Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
На........ плечи шаль
Накидывали мне -- не Вы ли?
И кудри-жесткие от пыли --
Разглаживала Вам -- не я ль?
Чьи арфы......... аккорды
Над озером, -- скажите, сэр! --
Вас усмиряли, Кондотьер?
И моего коня, -- о, гордый!
Не Вы ли целовали в морду,
Десятилетний лорд и пэр!
Кто, плача, пробовал о гладкий
Свой ноготь, ровный как миндаль,
Кинжала дедовского сталь?
Кто целовал мою перчатку?
-- Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
25 сентября 1915 г.
--------
X x x
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
-- Видно, пока надо мной не пропоют литию,-
Буду грешить -- как грешу -- как грешила:
со страстью
Господом данными мне чувствами -- всеми пятью!
Други! -- Сообщники! -- Вы, чьи наущения -- жгучи!
-- Вы, сопреступники! -- Вы, нежные учителя!
Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи,-
Богу на Страшном суде вместе ответим. Земля!
26 сентября 1915
--------
X x x
Как жгучая, отточенная лесть
Под римским небом, на ночной веранде,
Как смертный кубок в розовой гирлянде
Магических таких два слова есть.
И мертвые встают как по команде,
И Бог молчит -- то ветреная весть
Язычника -- языческая месть:
Не читанное мною Ars Amandi1
Мне синь небес и глаз любимых синь
Слепят глаза. -- Поэт, не будь в обиде,
Что времени мне нету на латынь!
Любовницы читают ли, Овидий?!
-- Твои тебя читали ль? -- Не отринь
Наследницу твоих же героинь!
29 сентября 1915
1 Искусство любви (лат.).
--------
X x x
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. -- Ars Amandi1
Женщине -- вся земля.
Сердце -- любовных зелий
Зелье -- вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы -- близки во мгле...
-- Бог, не суди! -- Ты не был
Женщиной на земле!
1 Искусство любви (лат.).
29 сентября 1915
--------
X x x
Мне полюбить Вас не довелось,
А может быть -- и не доведется!
Напрасен водоворот волос
Над темным профилем инородца,
И раздувающий ноздри нос,
И закурчавленные реснички,
И -- вероломные по привычке --
Глаза разбойника и калмычки.
И шаг, замедленный у зеркал,
И смех, пронзительнее занозы,
И этот хищнический оскал
При виде золота или розы,
И разлетающийся бокал,
И упирающаяся в талью
Рука, играющая со сталью,
Рука, крестящаяся под шалью.
Так, -- от безделья и для игры --
Мой стих меня с головою выдал!
Но Вы красавица и добры:
Как позолоченный древний идол
Вы принимаете все дары!
И все, что голубем Вам воркую --
Напрасно -- тщетно -- вотще и всуе,
Как все признанья и поцелуи!
Сентябрь 1915
--------
X x x
Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем -- поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
3 октября 1915
--------
X x x
Два солнца стынут -- о Господи, пощади!
Одно-на небе, другое -- в моей груди.
Как эти солнца -- прощу ли себе сама? --
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут -- не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
6 октября 1915
--------
X x x
|
|
|
