Посылка к маленькой сигарере 3 глава
--------
Ты пишешь перстом на песке, А я подошла и читаю. Уже седина на виске. Моя голова -- золотая.
Как будто в песчаный сугроб Глаза мне зарыли живые. Так дети сияющий лоб Над Библией клонят впервые.
Уж лучше мне камень толочь! Нет, горлинкой к воронам в стаю! Над каждой песчинкою -- ночь. А я все стою и читаю.
--------
Ты пишешь перстом на песке, А я твоя горлинка, Равви! Я первенец твой на листке Твоих поминаний и здравий.
Звеню побрякушками бус, Чтоб ты оглянулся -- не слышишь! О Равви, о Равви, боюсь -- Читаю не то, что ты пишешь!
А сумрак крадется, как тать, Как черная рать роковая. Ты знаешь -- чтоб лучше читать -- О Равви -- глаза закрываю...
Ты пишешь перстом на песке...
Москва, Пасха 1920
--------
Не любовницей -- любимицей Я пришла на землю нежную. От рыданий не подымется Грудь мальчишая моя.
Оттого -- то так и нежно мне -- Не вздыхаючи, не млеючи -- На малиновой скамеечке У подножья твоего.
Если я к руке опущенной Ртом прильну -- не вздумай хмуриться! Любованье -- хлеб насущный мой: Я молитву говорю.
Всех кудрей златых -- дороже мне Нежный иней индевеющий Над малиновой скамеечкой У подножья твоего.
Головой в колени добрые Утыкаючись -- все думаю: Все ли -- до последней -- собраны Розы для тебя в саду?
Но в одном клянусь: обобраны Все -- до одного! -- царевичи -- На малиновой скамеечке У подножья твоего.
А покамест песни пела я, Ты уснул -- и вот блаженствую: Самое святое дело мне -- Сонные глаза стеречь!
-- Если б знал ты, как божественно Мне дышать -- дохнуть не смеючи -- На малиновой скамеечке У подножья твоего!
1-е Воскресенье после Пасхи 1920
-------- (Н. Н. В.)
"Не позволяй страстям своим переступать порог воли твоей. -- Но Аллах мудрее..."
(Тысяча и одна ночь)
--------
Большими тихими дорогами, Большими тихими шагами... Душа, как камень, в воду брошенный Всe расширяющимися кругами...
Та глубока -- вода, и та темна -- вода... Душа на все века -- схоронена в груди. И так достать ее оттуда надо мне, И так сказать я ей хочу: в мою иди!
27 апреля 1920
--------
Целому морю -- нужно все небо, Целому сердцу -- нужен весь Бог.
27 апреля 1920
--------
"То -- вопреки всему -- Англия..."
Пахнуло Англией -- и морем -- И доблестью. -- Суров и статен. -- Так, связываясь с новым горем, Смеюсь, как юнга на канате
Смеется в час великой бури, Наедине с господним гневом. В блаженной, обезьяньей дури Пляша над пенящимся зевом.
Упорны эти руки, -- прочен Канат, -- привык к морской метели! И сердце доблестно, -- а впрочем, Не всем же умирать в постели!
И вот, весь холод тьмы беззвездной Вдохнув -- на самой мачте -- с краю -- Над разверзающейся бездной -- Смеясь! -- ресницы опускаю...
27 апреля 1920
--------
Времени у нас часок. Дальше -- вечность друг без друга! А в песочнице -- песок -- Утечет!
Что меня к тебе влечет -- Вовсе не троя заслуга! Просто страх, что роза щек -- Отцветет.
Ты на солнечных часах Монастырских -- вызнал время? На небесных на весах -- Взвесил -- час?
Для созвездий и для нас -- Тот же час -- один -- над всеми. Не хочу, чтобы зачах -- Этот час!
Только маленький часок Я у Вечности украла. Только час -- на Всю любовь.
Мой весь грех, моя -- вся кара. И обоих нас -- укроет -- Песок.
--------
"я в темноте ничего не чувствую: что рука -- что доска".
Да, друг невиданный, неслыханный С тобой. -- Фонарик потуши! Я знаю все ходы и выходы В тюремной крепости души.
Вся стража -- розами увенчана: Слепая, шалая толпа! -- Всех ослепила -- ибо женщина, Всe вижу -- ибо я слепа.
Закрой глаза и не оспаривай Руки в руке. -- Упал засов. -- Нет -- то не туча и не зарево! То конь мой, ждущий седоков!
Мужайся: я твой щит и мужество! Я -- страсть твоя, как в оны дни! А если голова закружится, На небо звездное взгляни!
--------
-- "А впрочем. Вы ведь никогда не ходите мимо моего дому..."
Мой путь не лежит мимо дому -- твоего. Мой путь не лежит мимо дому -- ничьего.
А всe же с пути сбиваюсь, (Особо весной!) А всe же по людям маюсь, Как пес под луной.
Желанная всюду гостья! Всем спать не даю! Я с дедом играю в кости, А с внуком -- пою.
Ко мне не ревнуют жены: Я -- голос и взгляд. И мне не один влюбленный Не вывел палат.
Смешно от щедрот незваных Мне ваших, купцы! Сама воздвигаю за ночь -- Мосты и дворцы.
(А что говорю, не слушай! Всe мелет -- бабье!) Сама поутру разрушу Творенье свое.
Хоромы -- как сноп соломы -- ничего! Мой путь не лежит мимо дому -- твоего.
27 апреля 1920
--------
Глаза участливой соседки И ровные шаги старушьи. В руках, свисающих как ветки -- Божественное равнодушье.
А юноша греметь с трибуны Устал. -- Все молнии иссякли. -- Лишь изредка на лоб мой юный Слова -- тяжелые, как капли.
Луна как рубище льняное Вдоль членов, кажущихся дымом. -- Как хорошо мне под луною -- С нелюбящим и нелюбимым.
29 апреля 1920
--------
"День -- для работы, вечер -- для беседы, а ночью нужно спать."
Нет, легче жизнь отдать, чем час Сего блаженного тумана! Ты мне велишь -- единственный приказ! -- И засыпать и просыпаться -- рано.
Пожалуй, что и снов нельзя Мне видеть, как глаза закрою. Не проще ли тогда -- глаза Закрыть мне собственной рукою?
Но я боюсь, что все ж не будут спать Глаза в гробу -- мертвецким сном законным. Оставь меня. И отпусти опять: Совенка -- в ночь, бессонную -- к бессонным.
14 мая 1920
--------
В мешок и в воду -- подвиг доблестный! Любить немножко -- грех большой. Ты, ласковый с малейшим волосом, Неласковый с моей душой.
Червонным куполом прельщаются И вороны, и голубки. Кудрям -- все прихоти прощаются,
Как гиацинту -- завитки.
Грех над церковкой златоглавою Кружить -- и не молиться в ней. Под этой шапкою кудрявою Не хочешь ты души моей!
Вникая в прядки золотистые, Не слышишь жалобы смешной: О, если б ты -- вот так же истово Клонился над моей душой!
14 мая 1929
--------
На бренность бедную мою Взираешь, слов не расточая. Ты -- каменный, а я пою, Ты -- памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший май Пред оком Вечности -- ничтожен. Но птица я -- и не пеняй, Что легкий мне закон положен.
16 мая 1920
--------
Когда отталкивают в грудь, Ты на ноги надейся -- встанут! Стучись опять к кому-нибудь, Чтоб снова вечер был обманут.
............. с канатной вышины Швыряй им жемчуга и розы. ...... друзьям твоим нужны -- Стихи, а не простые слезы.
16 мая 1920
--------
Сказавший всем страстям: Прости -- Прости и ты. Обиды наглоталась всласть. Как хлещущий библейский стих, Читаю я в глазах твоих: "Дурная страсть!"
В руках, тебе несущих есть, Читаешь -- лесть. И смех мой -- ревность всех сердец! -- Как прокаженных бубенец -- Гремит тебе.
И по тому, как в руки вдруг Кирку берешь -- чтоб рук Не взять (не те же ли цветы?), Так ясно мне -- до тьмы в очах! -- Что не было в твоих стадах Черней -- овцы.
Есть остров -- благостью Отца, -- Где мне не надо бубенца, Где черный пух -- Вдоль каждой изгороди. -- Да. -- Есть в мире -- черные стада. Другой пастух.
17 мая 1920
--------
Да, вздохов обо мне -- край непочатый! А может быть -- мне легче быть проклятой! А может быть -- цыганские заплаты -- Смиренные -- мои
Не меньше, чем несмешанное злато, Чем белизной пылающие латы Пред ликом судии.
Долг плясуна -- не дрогнуть вдоль каната, Долг плясуна -- забыть, что знал когда -- то Иное вещество,
Чем воздух -- под ногой своей крылатой! Оставь его. Он -- как и ты -- глашатай Господа своего.
17 мая 1920
--------
Суда поспешно не чини: Непрочен суд земной! И голубиной -- не черни Галчонка -- белизной.
А впрочем -- что ж, коли не лень! Но всех перелюбя,
Быть может, я в тот черный день Очнусь -- белей тебя!
17 мая 1920
--------
"Я не хочу -- не могу -- и не умею Вас обидеть."
Так из дому, гонимая тоской, -- Тобой! -- всей женской памятью, всей жаждой, Всей страстью -- позабыть! -- Как вал морской, Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О вспененный высокий вал морской Вдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь -- и вдруг -- Твои глаза! -- Все руки по иконам -- Твои! -- О, если бы ты был без глаз, без рук, Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!
И, приступом, как резвая волна, Беру головоломные дома.
Всех перецеловала чередом. Вишу в окне. -- Москва в кругу просторном. Ведь любит вся Москва меня! -- А вот твой дом... Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.
И пятилетний, прожевав пшено: -- "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...
Так, оплетенная венком детей, Сквозь сон -- слова: "Боюсь, под корень рубит -- Поляк... Ну что? -- Ну как? -- Нет новостей?" -- "Нет, -- впрочем, есть: что он меня не любит!"
И, репликою мужа изумив, Иду к жене -- внимать, как друг ревнив.
Стихи -- цветы -- (И кто их не дает Мне за стихи?) В руках -- целая вьюга! Тень на домах ползет. -- Вперед! Вперед! Чтоб по людскому цирковому кругу
Дурную память загонять в конец, -- Чтоб только не очнуться, наконец!
Так от тебя, как от самой Чумы, Вдоль всей Москвы --....... длинноногой Кружить, кружить, кружить до самой тьмы -- Чтоб, наконец, у своего порога
Остановиться, дух переводя... -- И в дом войти, чтоб вновь найти -- тебя!
17 -- 19 мая 1920
--------
Восхищенной и восхищeнной, Сны видящей средь бела дня, Все спящей видели меня, Никто меня не видел сонной.
И оттого, что целый день Сны проплывают пред глазами, Уж ночью мне ложиться -- лень. И вот, тоскующая тень, Стою над спящими друзьями.
17 -- 19 мая 1920
--------
Пригвождена к позорному столбу Славянской совести старинной, С змеею в сердце и с клеймом на лбу, Я утверждаю, что -- невинна.
Я утверждаю, что во мне покой Причастницы перед причастьем. Что не моя вина, что я с рукой По площадям стою -- за счастьем.
Пересмотрите всe мое добро, Скажите -- или я ослепла? Где золото мое? Где серебро? В моей руке -- лишь горстка пепла!
И это всe, что лестью и мольбой Я выпросила у счастливых. И это всe, что я возьму с собой В край целований молчаливых.
--------
Пригвождена к позорному столбу, Я все ж скажу, что я тебя люблю.
Что ни одна до самых недр -- мать Так на ребенка своего не взглянет. Что за тебя, который делом занят, Не умереть хочу, а умирать.
Ты не поймешь, -- малы мои слова! -- Как мало мне позорного столба!
Что если б знамя мне доверил полк, И вдруг бы ты предстал перед глазами С другим в руке -- окаменев как столб, Моя рука бы выпустила знамя... И эту честь последнюю поправ, Прениже ног твоих, прениже трав.
Твоей рукой к позорному столбу Пригвождена -- березкой на лугу
Сей столб встает мне, и не рокот толп -- То голуби воркуют утром рано... И всe уже отдав, сей черный столб Я не отдам -- за красный нимб Руана!
--------
Ты этого хотел. -- Так. -- Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, целую.
В грудь оттолкнувшую -- к груди тяну, Чтоб, удивясь, прослушал -- тишину.
И чтоб потом, с улыбкой равнодушной: -- Мое дитя становится послушным!
Не первый день, а многие века Уже тяну тебя к груди, рука
Монашеская -- хладная до жара! -- Рука -- о Элоиза! -- Абеляра.
В гром кафедральный -- дабы насмерть бит Ты, белой молнией взлетевший бич!
19 мая 1920, Канун Вознесения
--------
Сей рукой, о коей мореходы Протрубили на сто солнц окрест, Сей рукой, в ночах ковавшей -- оды, Как неграмотная ставлю -- крест.
Если ж мало, -- наперед согласна! Обе их на плаху, чтоб в ночи Хлынувщим -- веселым валом красным Затопить чернильные ручьи!
20 мая 1920
--------
И не спасут ни стансы, ни созвездья. А это называется -- возмездье За то, что каждый раз,
Стан разгибая над строкой упорной, Искала я над лбом своим просторным Звезд только, а не глаз.
Что самодержцем Вас признав на веру, -- Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос, Без Вас мне не был пуст!
Что по ночам, в торжественных туманах, Искала я у нежных уст румяных -- Рифм только, а не уст.
Возмездие за то, что злейшим судьям Была -- как снег, что здесь, под левой грудью Вечный апофеоз!
Что с глазу на глаз с молодым Востоком Искала я на лбу своем высоком Зорь только, а не роз!
20 мая 1920
--------
Не так уж подло и не так уж просто, Как хочется тебе, чтоб крепче спать. Теперь иди. С высокого помоста Кивну тебе опять.
И, удивленно подымая брови, Увидишь ты, что зря меня чернил: Что я писала -- чернотою крови, Не пурпуром чернил.
--------
Кто создан из камня, кто создан из глины, А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело -- измена, мне имя -- Марина, Я -- бренная пена морская.
Кто создан из глины, кто создан из плоти -- Тем гроб и надгробные плиты... -- В купели морской крещена -- и в полете Своем -- непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети Пробьется мое своеволье. Меня -- видишь кудри беспутные эти? -- Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена, Я с каждой волной -- воскресаю! Да здравствует пена -- веселая пена -- Высокая пена морская!
23 мая 1920
--------
Возьмите всe, мне ничего не надо. И вывезите в.................................. Как за решетку розового сада Когда -- то Бог -- своей рукою -- ту.
Возьмите все, чего не покупала: Вот.................. и....... и тетрадь. Я все равно -- с такой горы упала, Что никогда мне жизни не собрать!
Да, в этот час мне жаль, что так бесславно Я прожила, в таком глубоком сне, -- Щенком слепым! -- Столкнув меня в канаву, Благое дело сотворите мне.
И вместо той -- как...................... Как рокот площадных вселенских волн -- Вам маленькая слава будет -- эта: Что из -- за Вас...... -- новый холм.
23 мая 1920
--------
СМЕРТЬ ТАНЦОВЩИЦЫ
Вижу комнату парадную, Белизну и блеск шелков. Через всe -- тропу громадную -- Черную -- к тебе, альков.
В головах -- доспехи бранные Вижу: веер и канат. -- И глаза твои стеклянные, Отражавшие закат.
24 мая 1920
--------
Я не танцую, -- без моей вины Пошло волнами розовое платье. Но вот обеими руками вдруг Перехитрeн, накрыт и пойман -- ветер.
Молчит, хитрец. -- Лишь там, внизу колен, Чуть -- чуть в краях подрагивает. -- Пойман! О, если б Прихоть я сдержать могла, Как разволнованное ветром платье!
24 мая 1920
--------
Глазами ведьмы зачарованной Гляжу на Божие дитя запретное. С тех пор как мне душа дарована, Я стала тихая и безответная.
Забыла, как речною чайкою Всю ночь стонала под людскими окнами. Я в белом чепчике теперь -- хозяйкою Хожу степенною, голубоокою.
И даже кольца стали тусклые, Рука на солнце -- как мертвец спеленутый. Так солон хлеб мой, что нейдет, во рту стоит, А в солонице соль лежит нетронута...
25 мая 1920
-------- X x x
О, скромный мой кров! Нищий дым! Ничто не сравнится с родным!
С окошком, где вместе горюем, С вечерним, простым поцелуем Куда -- то в щеку, мимо губ...
День кончен, заложен засов. О, ночь без любви и без снов!
-- Ночь всех натрудившихся жниц, -- Чтоб завтра до света, до птиц
В упорстве души и костей Работать во имя детей.
О, знать, что и в пору снегов Не будет мой холм без цветов...
14 мая 1920
-------- X x x
С.Э.
Сижу без света, и без хлеба, И без воды. Затем и насылает беды Бог, что живой меня на небо Взять замышляет за труды.
Сижу, -- с утра ни корки черствой -- Мечту такую полюбя, Что -- может -- всем своим покорством -- Мой Воин! -- выкуплю тебя.
16 мая 1920
-------- X x x
С.Э.
Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблeклых, И на речном, и на морском песке, Коньками по льду и кольцом на стеклах, --
И на стволах, которым сотни зим, И, наконец -- чтоб было всем известно! -- Что ты любим! любим! любим! -- любим! Расписывалась -- радугой небесной.
Как я хотела, чтобы каждый цвел В веках со мной! под пальцами моими! И как потом, склонивши лоб на стол, Крест -- накрест перечеркивала -- имя...
Но ты, в руке продажного писца Зажатое! ты, что мне сердце жалишь! Непроданное мной! внутри кольца! Ты -- уцелеешь на скрижалях.
18 мая 1920
-------- X x x
Тень достигла половины дома, Где никто не знает про меня. Не сравню с любовною истомой Благородство трудового дня.
Этою короной коронован Будет Царь... -- Пот на державном лбу! Мне ж от Бога будет сон дарован В безымянном, но честном гробу.
21 мая 1920
-------- X x x
Все братья в жалости моей! Мне жалко нищих и царей, Мне жалко сына и отца...
За будущую тень лица, За тень грядущего венца, За тень сквозного деревца...
-- Впалость плечей...
21 мая 1920
-------- X x x
Кричали женщины ура И в воздух чепчики бросали.
Руку на сердце положа: Я не знатная госпожа! Я -- мятежница лбом и чревом.
Каждый встречный, вся площадь, -- все! -- Подтвердят, что в дурном родстве Я с своим родословным древом.
Кремль! Черна чернотой твоей! Но не скрою, что всех мощней Преценнее мне -- пепел Гришки!
Если ж чепчик кидаю вверх, -- Ах! не -- так же ль кричат на всех Мировых площадях -- мальчишки?!
Да, ура! -- За царя! -- Ура! Восхитительные утра Всех, с начала вселенной, въездов!
Выше башен летит чепец! Но -- минуя литой венец На челе истукана -- к звездам!
21 мая 1920
-------- X x x
Одна половинка окна растворилась. Одна половинка души показалась. Давай-ка откроем -- и ту половинку, И ту половинку окна!
25 мая 1920
-------- ПЕСЕНКИ ИЗ ПЬЕСЫ "УЧЕНИК"
--------
В час прибоя Голубое Море станет серым.
В час любови Молодое Сердце станет верным.
Бог, храни в часы прибоя Лодку, бедный дом мой! Охрани от злой любови Сердце, где я дома!
--------
Сказать: верна, Прибавить: очень, А завтра: ты мне не танцор, -- Нет, чем таким цвести цветочком, -- Уж лучше шею под топор!
Пускай лесник в рубахе красной Отделит купол от ствола -- Чтоб мать не мучилась напрасно, Что не одна в ту ночь спала.
Не снился мне сей дивный ужас: Венчаться перед королем! Мне женихом -- топор послужит, Помост мне будет -- алтарем!
--------
Я пришел к тебе за хлебом За святым насущным. Точно в самое я небо -- Не под кровлю впущен!
Только Бог на звездном троне Так накормит вдоволь! Бог, храни в своей ладони Пастыря благого!
Не забуду я хлеб -- соли, Как поставлю парус! Есть на свете три неволи: Голод -- страсть -- и старость...
От одной меня избавил, До другой -- далeко! Ничего я не оставил У голубоокой!
Мы, певцы, что мореходы: Покидаем вскоре! Есть на свете три свободы: Песня -- хлеб -- и море...
--------
Там, на тугом канате, Между картонных скал, Ты ль это как лунатик Приступом небо брал?
Новых земель вельможа, Сын неземных широт -- Точно содрали кожу -- Так улыбался рот.
Грохнули барабаны. Ринулась голь и знать Эту живую рану Бешеным ртом зажать.
Помню сухой и жуткий Смех -- из последних жил! Только тогда -- как будто Юбочку ты носил...
--------
(МОРЯКИ И ПЕВЕЦ)
Среди диких моряков -- простых рыбаков Для шутов и для певцов Стол всегда готов.
Само море нам -- хлеб, Само море нам -- соль, Само море нам -- стакан, Само море нам -- вино.
Мореходы и певцы -- одной материи птенцы, Никому -- не сыны, Никому -- не отцы.
Мы -- веселая артель! Само море -- нам купель! Само море нам -- качель! Само море -- карусель!
А девчонка у нас -- заведется в добрый час, Лишь одна у нас опаска: Чтоб по швам не разошлась!
Бела пена нам -- полог, Бела пена нам -- перинка, Бела пена нам -- подушка, Бела пена -- пуховик.
--------
(ПЕВЕЦ -- ДЕВУШКАМ)
Вам, веселые девицы, -- Не упомнил всех имен -- Вам, веселые девицы, От певца -- земной поклон.
Блудного -- примите -- сына В круг отверженных овец: Перед Господом едино: Что блудница -- что певец.
Все мы за крещенский крендель Отдали людской почет: Ибо: кто себя за деньги, Кто за душу -- продает.
В пышущую печь Геенны, Дьявол, не жалей дровец! И взойдет в нее смиренно За блудницею -- певец.
Что ж что честь с нас пооблезла, Что ж что совесть в нас смугла, --
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|