Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Древняя культура Трех государств




 

1) Применение китайской письменности

 

Полагают, что у корейского народа раньше была своя древнейшая письменность, однако невозможно установить подлинную форму этого письма. Судя по тому, что племена восточных варваров (дун-и), основавшие государство Инь, изобрели письменность какколь («черепаший панцирь»), можно предположить возможность применения древними корейцами письменности аналогичной формы. Впоследствии в Китае идеографическое письмо развилось в иероглифическое, и восточно-азиатский мир, имевший связи с Китаем, почти целиком заимствовал китайскую иероглифику, которая применялась в качестве международной письменности. В Корею китайская письменность проникла в эпоху железного века, что соответствует позднему периоду Древнего Чосона. Распространение китайской письменности, служившее средством восприятия высокой китайской культуры, способствовало быстрому развитию в Трех государствах науки и религии.

Однако внедрение китайской письменности и литературы сталкивалось с немалыми трудностями, связанными с тем, что структура корейского языка отличалась от китайского. Для преодоления этого неудобства применялись различные способы, к числу которых относились, например, создание письменности иду, в которой при записи корейской речи учитывались звуки и смысл китайских иероглифов. Например, в слове свеппульхан (высший чин) иероглифы подобраны по звучанию, и слово записано тремя иероглифами со, баль и хан (собальхан); также иероглифы могли подбираться по смыслу – каккан (название самого высокого чина). При сочинении предложения в иду часто применялся метод расположения знаков в порядке, соответствующем корейскому языку. Примером такого написания является предложение «Имсин соги сок» («Запись на камне клятвы года имсин»).

Кроме того, был изобретен способ передачи основного смысла предложения китайскими смысловыми иероглифами, а для выражения грамматических частей (окончаний, падежей и пр.) иероглифы подбирались по фонетическому звучанию, сходному с корейскими словами. Таким способом были написаны поэтические произведения хянга [5].

Однако самые интеллигентные люди писали свои сочинения на китайском языке. На китайском языке были также написаны текст стелы на могиле вана Квангэтхо, надпись на могиле Сатхэка в Пэкче и др. Китайское иероглифическое письмо способствовало международному культурному обмену между тремя государствами (Китаем, Кореей и Японией). Но начинающие ученые (чохакча), недостаточно образованные в области китайского языка, при чтении китайских текстов сталкивались с многочисленными трудностями в понимании грамматической структуры предложения (подлежащего, дополнения, глаголов и пр.). Чтобы преодолеть эти трудности, в разных частях предложения вводились знаки, показывающие его грамматические особенности, называвшиеся кугёль или тхо. Говорят, что силлаский ученый Сольчон при чтении китайских классических сочинений применял этот метод.

 

2) Составление историй

 

С распространением письменности в период Трех государств возникла соответствующая культура. После возникновения Трех государств с утверждением первых государственных структур, каждое государство приступило к составлению собственной истории. Цель этих историй состояла в том, чтобы продемонстрировать другим государствам свою легитимность и укрепить авторитет, а внутри страны использовать как движущую силу для развития государства путем завоевания преданности служилых чиновников и простого народа. Раньше всего составление историй началось в Когурё, которое первым сформировалось как государство. Именно об этом говорится в сообщении о том, что «в начале государства была составлена история «Юги» («Записи о прошлом») в 100 книгах. Затем в 11 году правления вана Ёнъяна (600 г.) Ли Мунджину было повелено переделать «Юги» в «Синджип» («Новое собрание») в 5 книгах.

Трудно установить время составления «Юги» «в начале государства». Но можно предположить, что это происходило во второй половине I – первой половине II вв., в правление вана Тхэджо, когда ванский род Керубу, в течение 100 лет правивший в государстве Когурё, утвердил принцип наследственной власти и расширил территорию. Хотя «Юги» не сохранились до наших дней, считается, что это было изложение истории от тангунского Чосона до Когурё через Пуё. Представляется, что составление «Синджип» Ли Мунджином следует рассматривать в связи с войной, развернувшейся против суйского императора Вэнь-ди, поэтому в нем изложены в том числе и события, происходившие после составления «Юги».

И в Пэкче во второй половине IV в., во времена его расцвета, в 30 году правления вана Кынчхого (375 г.) пакса Кохыну было повелено составить «Соги» («Исторические записи»). Однако и это сочинение не сохранилось до нашего времени. В японской летописи «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 г.) цитируются такие пэкческие исторические сочинения, как «Пэкчеги» («Записи о Пэкче»), «Пэкче понги» («Основные записи Пэкче») и «Пэкче синчхан» («Новое сочинение о Пэкче»). Хотя эти книги представляются позднейшими сочинениями, составленными жившими в Японии выходцами из Пэкче, так или иначе, несомненно, что «Нихон сёки» и другие сочинения основывались на пэкческих исторических записей «Соги». Следовательно, для реконструкции истории Пэкче необходимо анализировать исторические книги, составленные в Японии.

В Силла государственная история стала создаваться позднее. Первое историческое сочинение «Кукса» («История государства») было составлено Ко Чхильбу в 6 году правления вана Чинхына (545 г.), в период подъема государства Силла. Эта книга представляется пропагандой правящей идеологии, основанной на уверенности в своих силах, идеализирующей процесс становления государства путем восхваления заслуг прежних государей и преследовавшей цель укрепления монархической власти и объединения подданных. К сожалению, ни одно из исторических сочинений Трех государств не сохранилось до наших дней, но представляется, что составленная в начале государства Корё «Самгукса» («История Трех государств») опиралась на эти сочинения. И «Самгук саги» («Исторические записи Трех государств»), составленные Ким Бусиком и другими в XII в., несомненно, также основывались на них. Однако ввиду того, что в «Самгук саги» центральное место занимало Силла, многие факты из истории Когурё и Пэкче, особенно неблагоприятные для Силла, подверглись сокращению.

 

3) Распространение конфуцианства и даосизма

 

С применением китайской письменности стало возможным чтение написанных на китайском языке классических сочинений конфуцианства, буддизма и даосизма, что сыграл большую роль в подъеме духовной культуры Трех государств. Период Трех государств в Корее совпал с существованием в Китае династий Хань, Вэй, Цзинь, Южная Вэй, Суй и Тан, превратившихся в мировые империи, где процветали конфуцианская, буддийская и даосская культуры; поэтому и период Трех государств стал временем расцвета этих учений. Три государства, хотя и вели порой ожесточенную борьбу против китайских династий, в области культуры осуществляли с ними оживленный обмен и старались всячески освоить их первоклассную культуру. Когурё и Пэкче осуществляли связь с Южными и Северными династиями, а Силла проявляло значительную активность в установлении отношений с империей Тан.

Во втором году правления вана Сосурима (372 г.) в столице Когурё учредили высшую школу Тхэхак, в которой юношам преподавали конфуцианское учение, а затем и в провинциях были учреждены учебные заведения под названием Кёндан, где наряду с конфуцианством преподавалось военное искусство, в первую очередь, стрельба из лука. В конфуцианскую науку входило изучение пяти классических сочинений: «Шуцзин» («Книга исторических преданий»), «Шицзин» («Книга песен»), «Ицзин» («Книга перемен»), «Чуньцю» («Весны и осени»), «Лицзи» («Книга ритуалов»), которые в Тхэхак преподавались пятью пакса (профессорами). Кроме того, преподавались исторические сочинения – «Шицзи» («Исторические записки»), «Хань шу» («История династии Хань») и др.; в процессе обучения использовались словари («Окпхён»), а также труд наследника Лянского государства Сяо Мина «Вэнь сюань» («Собрание литературных произведений»). И вовсе не случайно, что в результате были созданы такие блестящие образцы литературного творчества на китайском языке, как стела на могиле вана Квангэтхо, когурёская стела Чунвона, надпись на могиле Модуру, находящейся в г. Цзиань (Маньчжурия), а также стихи Ыльчи Мундока.

И в Пэкче к тому времени уже существовали такие ученые звания, как пакса (доктор, профессор), составлялись исторические сочинения. Пэкче направляло многочисленных ученых в Японию; среди них были Ван Ин, А Джикки, Тан Яни, Ко Анму, Ван Югви и другие. Также в Японию посылали «Лунь юй» и другие классические конфуцианские труды. О высоком уровне конфуцианской культуры в Пэкче можно судить по тому, что учителями японского наследника были пэкческие ученые. В стеле «Сатхэк Чиджокпи», найденной в г. Пуё, рассказывается о том, что видный пэкческий аристократ времен вана Ыйджа по имени Сатхэк Чиджок возвел буддийский храм с надписью на великолепном китайском языке. Отсюда можно узнать о том, что достаточно глубоким было не только знание конфуцианства, но и понимание буддизма.

В Силла конфуцианство проникло значительно позднее, чем в Когурё и Пэкче, только после объединения полуострова. Однако, судя по тому, что в сочинении «Сесок оге», созданном еще до объединения, встречаются такие понятия, как чхун (преданность), хё (сыновняя почтительность), син (доверие), можно предположить, что конфуцианские принципы уже тогда представляла основу общественной нравственности. Кроме того, в написанном в 31 году вана Сондок (732 г.) тексте «Клятвы года имсин», где двое столичных юношей дали клятву быть добродетельными и в течение трех лет прочесть «Шицзин», «Шуцзин» и «Лицзи»; и до VIII в. в среде столичного юношества предметом изучения оставались пять классических книг.

Однако период Трех государств отнюдь не был временем, когда классические книги конфуцианства являлись предметом глубокого научного изучения, а принципы конфуцианства тесно связывались с политический системой. Восприятие конфуцианства находилось на той стадии, когда через китайские классические книги обучались грамоте и литературе, на их основе составлялись исторические сочинения и дипломатические документы, а основные принципы конфуцианской морали гармонично сочетались с традиционной общинной моралью. По мере приближения к эпохе объединения понимание конфуцианства становилось все более глубоким.

С другой стороны, в эпоху Трех государств традиционные верования, связанные с поклонением Небу, верой в бессмертие и вечную молодость, сочетались со сходным по характеру китайским даосским учением и аскетическими идеями Лао Чжана, на основе чего возникал местный корейский даосизм.

Продолжая культурную традицию Древнего Чосона, в Когурё развивалась вера в небесных духов, выраженная в мифе о Тангуне, которая сочеталась с китайским даосизмом и идеями Лао Цзы. Согласно мифам, Чумон (Ко Джумон) 19 лет правил государством Когурё, после чего на берегу р. Тэдонган он сел на кирина (мифическое животное) и вознесся на Небо. То есть, Чумон не умер, а превратился в духа. Во фресках когурёских гробниц встречается множество изображений небесных духов (синсон). В этом проявлялась вера в то, что умерший, захороненный в такой могиле, превращается в духа.

Следует отметить, что в письме, направленном Ыльчи Мундоком суйскому генералу Юй Чжунвэню, появляется выражение «чиджок» («умение довольствоваться достигнутым»), свидетельствующее о том, что Ыльчи Мундок был знаком с «Дао дэ цзином». И действительно, в начале VII в. из Южных династий Китая в Когурё проникали и даосские проповедники, и «Дао дэ цзин», а также одно из направлений даосизма – Удоу мэйдао («Учение пяти мер риса»), а затем в середине VII в., с захватом власти Ён Кэсомуном, стала проводиться политика поощрения даосизма. Поэтому возникали даосские организации, которые захватывали буддийские храмы и превращали их в свои молельни. Также совершались даосские обряды поклонения Небу в знаменитых горах и на берегах больших рек, с помощью чего старались поднять патриотизм народа.

И в Пэкче существовало поклонение духам, что подтверждается изображением на большой пэкческой курильнице, обнаруженной в 1993 г. в квартале Нынсанни г. Пуё, где ясно видно изображение горы Поннэсан, считавшейся обителью небожителей. Кроме того, известен случай, когда в середине IV в. пэкческий военачальник Маккохэ, процитировав «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ»), смог отсрочить нападение пэкческого вана на Когурё. А в надписи на стеле Сатхэк Чиджока проявляется блестящее изложение идей Лао Джана. По этому можно судить, насколько глубоким было понимание даосизма в Пэкче. С другой стороны, передававшие в Японию классические конфуцианские книги Ван Ин, А Джикки и другие одновременно передавали и книги о Лао Цзы даосизме. В начале VII в. монах Кваннык передал в Японию книги о небесной грамоте (астрологии) и календаре, а также книги, посвященные искусству перевоплощения и магии.

Хотя нет достоверных сведений о принятии в Силла китайского учения Лао Цзы или даосизма, тем не менее, там успешно распространялась вера в духов (синсон). Отражением представлений о духах в Силла является миф о том, что основатель Силла Пак Хёккосе был отпрыском священной матери из горы Сандосан, и после смерти его тело было предано земле, а дух вознесся на Небо. Кроме того, помимо мифа о четырех духах, впоследствии получили распространение мифологические рассказы о других духах, таких, как святой человек Амси, Мульгеджа, Тэсе, Пучхиль, Окпого, Урык и др.

Вера хваранов в Силла, основывавшаяся на исконной вере в духов, затем слилась с конфуцианством и буддийской моралью. Известно, что знаменитый полководец Ким Юсин и его правнук Ким Ам были сильны в искусстве магии и перевоплощения, а идеолог веры в духов Ким Гаги пользовался славой даже в Китае. Традиции веры в духов в конце периода Силла были восприняты Чхве Чхивоном, которому последующие поколения поклонялись как человеку, развившему корейский даосизм, появившийся во времена Тангуна. В отличие от китайского даосизма, преследовавшего цель достижения бессмертия и вечной молодости путем принятия чудодейственных лекарств, особенностью корейского даосизма периода Трех государств было стремление к аскетизму и наличие культа самоусовершенствования и достижения долголетия путем накопления в организме ки (энергии) великой природы, а также поклонения Небу.

 

4) Распространение и развитие буддизма

 

В процессе укрепления монархической власти и централизованного государства Три государства использовали буддизм как высшую религию. До сих пор ван правил с помощью авторитета основателя, являвшегося, согласно мифам, Сыном Неба, т.е. как потомок святых (синин). Однако этот миф постепенно терял убедительность, поэтому необходимо было поднять авторитет правящего дома на основе учения буддизма, которое приравнивало вана к самому Будде. Хотя Будда был не духом, а человеком, познавшим истину, он обладал авторитетом, несравнимым с простыми людьми. Буддизм идеализировал ванский род и утверждал его исключительность при помощи учения о реинкарнации, согласно которому и ван, и его род, и даже рабы занимали место в цепочке перевоплощений согласно деяниям предыдущей жизни, поэтому эта религия была очень удобна для оправдания существующих классовых порядков. В этом и состояла причина того, что буддизм развивался под покровительством двора и аристократии.

Поскольку буддизм появился в Корее благодаря Хо, супруге каяского вана Ким Суро, которая прибыла из Индии, этот период считается временем появления буддийского учения на Корейском полуострове. Однако ее влияние представляется сомнительным, поскольку по-настоящему буддизм впервые был воспринят в Когурё во 2 году вана Сосурима (372 г.), проникнув из Китая через монаха Сундо из государства Тяньцзин. После этого, через 12 лет в начальном году правления ван Чхимню (384 г.) в Пэкче буддизм начал распространять Моранандо из государства Дун Цзинь (Восточное Цзинь). Поскольку и Когурё, и Пэкче активно внедряли китайскую культуру Дун Цзинь путем обмена посольствами, там распространение буддизма происходило беспрепятственно.

В Силла буддизм проник значительно позднее, в начале V в., во времена вана Нульджи (417-458 гг.), когда из Когурё прибыл монах Адо (иногда его называют Мукходжа), но все ограничилось его тайной проповедью в народе. Впоследствии с прибытием в Кёнджу в качестве лянского посла монаха Юаньбяо (Вонпхё) буддизм проник и в правящий ванский двор. Однако аристократия Силла выступала против официального признания буддизма, вступившего в противоречие с традиционной идеологией, и только с начала VI в., в 14 году правления вана Попхына (527 г.) аристократ Ли Чхадон (503-527 гг.)[6] и ван Силла осознали преимущества принятия буддизма. В храмовом имени «Попхын» содержится указание на то, что он способствовал расцвету буддизма.

Во времена вана Сосурима, когда буддизм в Когурё был официально признан, уже существовало конфуцианское высшее учебное заведение Тхэхак, и влияние буддизма не могло стать значительным. Однако под влиянием буддизма в государстве Северное Вэй появились такие ученые монахи, как Сыннан, который в конце V – начале VI вв. направился в Китай и оказал большое влияние на развитие секты Саньлуньцзун (кор. Самнонджон), утверждая, что высшая истина состоит не в наличии (ю) или отсутствии (му), а в пустоте.

Пэкческий буддизм, испытавший большое влияние китайского буддизма Южных династий, получал наибольшую поддержку не столько от ванского двора, сколько от аристократии, и путем проповеди строгих запретов способствовал процветанию секты Кэюльджон, предостерегавшей людей от ограниченного восприятия мира. Однако в последний период Пэкче, пользуясь покровительством вана, буддизм обрел характер религии-«защитника государства»; эту роль буддизма символизируют возведенные при ване Му (600-641 гг.) великолепные храмы Ванхынса в столице Саби и Мирыкса в г. Иксан. До наших дней от храма Ванхынса сохранился только фундамент, от Мирыкса – фрагмент огромной пагоды, и сейчас начата работа по их восстановлению.

Хотя буддизм был признан в Силла позднее, чем в Когурё и Пэкче, благодаря поддержке ванского двора он процветал как религия, служащая монарху и оберегающая государство. В течение 100 лет, от 23-го вана Попхына (514-540 гг.) до 28-го вана Чиндок (647-654 гг.), все ваны получали буддийские имена, что преследовало цель уравнения монарха с Буддой. Так, ван Чинхын согласно буддийскому канону был признан выдающимся государем-завоевателем – «священным ваном с колесницей» (Чоннюн сонван)[7], а страна, в которой правил ван, объявлялась «землей Будды». Таким образом, на всей территории государства воздвигались храмы, а для управления ими назначались куктхон («государственные управители»), чутхон («областные управители»), кунтхон («уездные управители») и другие духовные начальники (сынгван). Они были своего рода духовными наставниками, ведавшими не только религиозными, но и политическим вопросами.

В Силла почиталась сутра «Инвангён», проникнутая идеями защиты государства, и на празднествах Инванхве часто устраивались молебны во имя спокойствия государства. Однако охранительные тенденции силлаского буддизма проявлялись в организуемых буддийским священнослужителями местных празднествах Пхальгванхве [8], в которых были сильны охранительные мотивы. Монах Вонгван разработал в качестве наставлений кодекс поведения хваранов «Сесок оге» («Пять предостережений к поведению в свете»), в котором содержится пункт о необходимости преданности государству и бесстрашия в бою. То, что хвараны являлись поклонниками Майтрейи[9], свидетельствует об охранительных тенденциях в силласком буддизме.

Кроме того, в 645 г., в правление женщины-вана Сондок, по предложению первосвященника государства (тэгуктхон) Чаджана в храме Хваннёнса была возведена 9-тиэтажная пагода высотой 70 с лишним метров как символ державной идеи покорения девяти государств и превращения их в данников. Чаджан издал запретительный эдикт «Кеюльчон», в котором провозгласил строго аскетический образ жизни и поведения для монахов и священников, и его группировка заняла господствующее положение среди буддийских группировок. Среди буддийских священников в Силла было немало людей, которые, получив образование и действуя в Китае и называя китайскую культуру «западным учением» (сохак), внесли большой вклад в развитие буддизма. Наиболее представительным среди них можно считать жившего в VII в. Вончхика (613-696 гг.), который в возрасте 15 лет отправился в Танское государство и стал учеником Сюаньчжана (кор. Санджана). Вончхик самостоятельно развивал учение «об учении» (юсиннон). Монахи были не только религиозными проповедниками, но и высокообразованными интеллигентами, стоявшими во главе международного культурного обмена.

С другой стороны, в поздний период Силла среди простонародья, в отличие от дворцового буддизма, получило распространение тайное практическое религиозное учение, представители которого лечили болезни при помощи молитв, помогали при родах и участвовали в отражении набегов захватчиков, одновременно связывая свои ожидания с верой в Майтрею, которая обещала спасение от тяжёлой жизни в будущем рождении, чтобы утешить от беспокойства в беспокойном обществе. С этим связано появление в большом количестве изображений Майтрейи (Мирык пангасаю).

 

5) Литература и музыка

 

В период Трёх государств по мере повышения уровня знания китайского литературного языка создавались замечательные поэтические сочинения на ханмуне (ханси). «Хванджога» («Песнь о жёлтой птице»), которую, как считается, сочинил ван Юри, вспоминая любимую женщину после расставания, написано четырёхсложным стихом, а стихотворение, отправленное Ыльчи Мундоком суйскому военачальнику Юй Чжуньвэну, написанное пятисложным размером, известно как произведение, в котором выражена сильная воля автора.

Если стихи на китайском языке представляли собой литературу интеллигентских верхов, то в простом народе были широко распространены священные песнопения, связанные с шаманскими верованиями. Наиболее характерными из сохранившихся до нашего времени священных песнопений с магическим содержанием являются «Куджига» («Песнь о черепахе») и силласская песня «Хвесогок», воспевающая труд женщин-прях.

Священные песнопения, которые, как представляется, создавались шаманками (мудан), после проникновения буддизма превратились в новую форму поэзии благодаря усилиям буддийских монахов и хваранов. Это и были хянга (местные песни). Хянга, понимаемые как исконные песни Кореи, подобно священным песнопениям носят религиозный или магический характер. Считается, что в конце периода Силла при женщине-ване Чхинсон Вихон вместе с монахом Тэгу составил собрание местной поэзии (хянга) под названием «Самдэмок» («Чтение для трёх поколений»), но, к сожалению, этот сборник не сохранился до наших дней. До нас дошли только 25 произведений хянга, среди которых наиболее характерными являются «Хесонга» («Песня о комете»), сочинённая священнослужителем Юнджоном, где рассказывается, как в правление вана Чинпхёна с появлением кометы изгнали японские войска. Юноши- хвараны с пением хянга совершали путешествия к знаменитым горам и великим рекам.

Собранием древних японских песнопений, похожих на корейские хянга, является произведение «Манъёсю» («Собрание десяти тысяч листьев»), причём примерно половину песен, собранных в этой книге, как считается, сочинили люди, перебравшиеся в Японию из Трёх государств. Следовательно, можно предположить, что не только в Силла, но и в Когурё и Пэкче во множестве существовали поэтические произведения типа хянга.

Если были песни, то должны были существовать и ноты, и музыкальные инструменты. Рассказывается, что некий господин Тэккёль из Силла, ведший бедную жизнь и носивший ветхую одежду, завоевал симпатию многих людей тем, что сочинил песню о ступке («Тэак»). А в VI в. выходец из Кая Урык создал музыкальный инструмент из двенадцати струн, символизирующих двенадцать месяцев в году. Этот инструмент получил название каягым. С этим инструментом Урык отправился в Силла, где заслужил большое расположение вана Чинхына, и поселился в Чонджу, где обучал музыке своих учеников. Это место получило название Тхангымдэ («Беседка для игры на каягыме»).

Сообщают, что в середине VI в. некий когурёсец Ван Санак усовершенствовал семиструнную цитру, заимствованную из китайского государства Цзин, и исполнял более ста произведений так, что к нему на танец слетались чёрные журавли. Поэтому его инструмент назвали «цитрой чёрного журавля», или комунго. Комунго впоследствии проник в Силла, и там появились такие мастера игры на нём, как Ок Кого и другие.

В эпоху Трёх государств, кроме комунго, существовали десятки щипковых и духовых инструментов, проникших из Средней Азии. По сообщению «Самгук саги», на каягыме исполнялось 185 мотивов, и существовало более 860 мотивов, исполнявшихся на флейте (пипха).

Музыка Трёх государств проникла и в Японию, где оказала большое влияние на формирование японской музыки. Причём сообщается, что в середине V в. Японию направились более 80 силласких музыкантов, а Пэкче в середине VI – начале VII вв. направило в Японию множество музыкальных мастеров, музыкантов и музыкальных инструментов.

 

6) Архитектура и искусство

 

Об особенностях архитектуры периода Трёх государств можно судить по дворцам, храмам, погребеньям и крепостям. Что касается дворцов, ни один из них не сохранился до наших дней, но раскопанные фундаменты позволяют судить об их размерах. Среди таких раскопанных дворцовых оснований можно отметить дворец Анхваккун, построенный в Когурё в начале V в. и отличающийся наибольшим размером. Анхваккун (Дворец черного журавля) представлял собой прямоугольное строение, упиравшееся в крепостную стену длинною 620 м, а передняя сторона главного строения имела длину около 87 м. Что касается дворцов Пэкче и Силла, то они ещё не раскопаны.

Нет также и сохранившихся храмовых построек. Однако из раскопанных остатков можно отметить храм Хваннёнса (Храм императорского дракона) в городе Кёнджу и храм Мирыкса (Храм Майтрейи) в Чиксане, каждый из которых представляет собой крупнейшие храмовые постройки Силла и Пэкче. Храм Хваннёнса[10] был возведён в середине VI в. в правление вана Чинхына, а девятиэтажная пагода при храме была построена в середине VII в. в правление женщины-вана Сондок по предложению священника (тэса) Чаджана и под руководством пэкческого архитектора Абиджи. Причём воздвигнутая из дерева высокая девятиэтажная пагода демонстрирует поразительную архитектурную технику. Эта деревянная пагода, имевшая, как предполагают, высоту более 70 метров, воплощала идею о том, что девять стран поставляют дань государству Силла[11]. К сожалению, она сгорела в период монгольского вторжения в Корё, и сохранился только каменный фундамент.

В храме Пунхванса[12], воздвигнутом в 3-м году правления женщины-вана Сондок (634 г.) неподалеку от храма Хваннёнса, находится «кирпичная» пагода, воздвигнутая из камней, обработанных в форме кирпича. Эта пагода признана одним из сокровищ государства.

Храм Мирыкса в Иксане был возведен у подножия горы Ёнхвасан в правление вана Му, который в начале VII в. загорелся идеей развития и процветания страны. Площадь храма составляла около 10 тыс. пхён, и он был самым большим храмом на Востоке. В центре храма была возведена деревянная пагода, а на восточной и западной стороне – каменные пагоды, что производило огромное впечатление. К сожалению, до нынешних времен сохранилась только часть пагоды на западной стороне. Предполагают, что каменные пагоды имели по девять этажей, и их особенностью было то, что они производили впечатление легких деревянных пагод. Подобно им, пятиэтажная каменная пагода Чоннимса в Пуё также выглядела деревянной, что свидетельствует о мастерстве строителей буддийских пагод в Пэкче. Сейчас в г. Иксан восстановлена пагода с восточной стороны храма Мирыкса, и планируется реставрировать деревянную пагоду в центре храма.

Затем в первом году правления ван Му (600 г.) в столице Саби за рекой Пэнмаган начал строительство большого храма Ванхынса и завершил его в 634 г. Говорят, что для молений в этом храме ван на лодке переезжал реку. До наших дней сохранился только фундамент храма.

Среди архитектурных памятников Трех государств наиболее замечательным является башня Чхонсондэ (Башня для наблюдений за звездами) высотой 9 м, возведенная в середине VII в. в правление женщины-вана Сондок. Это была каменная башня цилиндрической формы, на вершине которой в форме колодца были уложены каменные плиты. Предполагается, что эта башня использовалась для астрономических наблюдений. Но есть точка зрения, согласно которой башня была своего рода алтарем для жертвоприношений.

Наиболее многочисленными из сохранившихся архитектурных сооружений Трех государств являются гробницы (могилы). Из когурёских гробниц до наших дней во множестве сохранились гробницы в окрестностях г. Цзиань в Маньчжурии и Пхеньяна. В более ранний период преобладали могилы в виде каменных курганов пирамидальной формы, а впоследствии под влиянием Китая их сменили гробницы соксиль («каменные комнаты»). Каменные курганы представляли собой холмы из наваленных камней, и в районе китайского города Цзиань сохранилось более 12 тыс. таких могил, которые группировались в виде «погребальных деревень». Наиболее крупным был курган Чангунджом («могила полководца»), ширина основания которого составляла 31,4 м, а высота – 12,4 м[13].

С другой стороны, когурёские могилы в виде каменных комнат состоят из внутренней каменной камеры, поверх которой сделана круглая в основании земляная могильная насыпь. Наиболее характерной из них является могила Санёнчхон («могила парной колонны»), расположенная в уезде Ёнган провинции Северная Пхёнан. В гробницах соксиль часто встречаются настенные и потолочные фрески, которыми украшали внутренние камеры. В настоящее время насчитывается около 80 гробниц с фресковой росписью. В сюжетах фресок встречаются изображения четырех духов (сасин), небожителей (синсон), сцены танцев, борьбы и охоты, а также различные бытовые сюжеты. В более ранний период чаще встречаются бытовые сцены, изображения богов (сонсин) Солнца и Луны, но впоследствии, с проникновением идеологии даосизма и китайского учения об инь - ян и пяти элементах, все чаще встречаются картины восшествия духов на небо, а также изображения четырех духов сторон света: синего дракона (символ Востока), белого тигра (символ Запада), фантастического животного хёнму (символ Севера), красной птицы (символ Юга). Среди изображений четырех духов, олицетворяющих стороны света, наиболее выдающимся является фреска из большой гробницы в деревне Ухённи уезда Кансо провинции Южная Пхёнан. Традиция изображения четырех духов, восходящая к этой фреске, была заимствована в период династии Чосон[14]. Картины охоты из гробницы Муёнчхон («Гробница танцоров») демонстрируют честолюбивые устремления и характер людей Когурё.

В Пэкче вначале под влиянием Когурё тоже строили каменные гробницы пирамидальной формы. Таковы, в частности, могилы, сохранившиеся в сеульском районе Сокчондон, которые свидетельствуют о том, что господствующие классы Когурё и Пэкче имели общие корни.

Однако после переноса столицы в Умджин и Саби формы пэкческих гробниц изменились, внутренние камеры стали делать из камня или кирпичей, поверх насыпали земляной курган, а на стены и потолок внутренней камеры наносили фрески. Строительство кирпичных могил отражало влияние Южных династий Китая. Открытая в 1971 г. в районе Сонсанни г. Конджу гробница вана Мурёна может считаться типичным образцом кирпичной гробницы, а в качестве образцов росписи можно снова назвать гробницу вана Мурёна и кирпичную могилу из Нынсанни в Пуё, где встречаются фрески, изображающие четырех духов. Фрески пэкческих гробниц отличаются от наполненных боевым духом когурёских, они мягче и спокойнее.

В открытой в 1972 г. в японской префектуре Нара гробнице Такамацу были обнаружены фрески, похожие на фрески из когурёской гробницы Муёнчхон, поэтому стало еще более очевидным влияние, оказанное культурой Трех государств на древнюю культуру Японии.

В отличие от каменных комнат в гробницах Когурё и Пэкче, гробницы Силла отличались наличием внутреннего деревянного и внешнего каменного гробов (деревянного саркофага, обложенного камнями, чоксок мокквак пун), потому там не было места для фресок. К счастью, подобное устройство могил затрудняло разграбление, потому сохранилось много захороненных предметов.

Наличие этих погребальных предметов в гробницах Силла свидетельствует о вере в то, что после смерти душа человека продолжает жить. Вместе с покойным в гробницу клали всевозможные предметы, которыми он пользовался при жизни и которыми мог воспользоваться в загробной жизни, начиная с украшений на одежде и заканчивая посудой и другими любимыми вещами покойного. Благодаря этим вещам можно судить об образе жизни того времени, о предметах художественного ремесла и об уровне искусства того периода. Среди могил, в которых обнаружены золотые головные украшения, браслеты, серьги и другие изделия из золота, следует отметить гробницу вана Мурёна в Конджу, гробницы Кымгванчхон («Гробница золотой короны»), Собончхон («Гробница священной вороны»), Кымнянчхон («Гробница золотого колокольчика»), Чхонмачхон («Гробница небесного коня»), Хваннам тэчхон («Большая гробница императорского юга») в Кёнджу, а также ряд каяских погребений.

Хотя золотые ванские короны в Трех государствах имели разнообразные формы – форму ветвей дерева, форму пламени или оленьих рогов, – не было ли это связано со стремлением изобразить величие вана, представляя его в качестве сына Неба? Внешне золотые короны напоминают головные уборы сибирских шаманов, и также можно проследить общность их форм с формами головных уборов скифов Центральной Азии, поэтому не исключено, что имели место контакты Трех государств с этими регионами.

В силласких погребениях появляются также изделия из яшмы и стекла, что свидетельствует о возможном влиянии Запада.

Что касается крепостей периода Трех государств, хотя среди них встречаются укрепления четырехугольной формы, возведенные на равнине, например, когурёская крепость Куннэсон и пэкческое городище Пхуннап, в целом преобладают горные крепости, при постройке которых учитывали рельеф горной местности. В Когурё преобладали крепости из камня, а в Пэкче, наряду с равнинными укреплениями, построенными из вязкой глины, подобно городищам Пхуннап, Момчхон и другим, существовали также крепости, сложенные из камней прямоугольной формы, такие как сохранившаяся до наших дней горная крепость Исон. Все зависело от того, какие материалы были доступнее. Способ строительства крепостей из прямоугольных камней отличался от китайского способа кирпичного строительства.

Характерные черты искусства периода Трех государств хорошо проявляются в изготовлении изображений Будды и строительстве пагод. Наиболее выдающимися являются пэкческие статуи Будды. Шедевром среди буддийских скульптур считается причисленная к национальным сокровищам статуя бодхисаттвы Самсан посаль из золота и меди (Мирык посаль пангаса

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...