ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

 

Мыши плакали, кололись,
но упорно жрали кактус… (с)

31 июля.
Лондон. Улица Гриммо. Фамильный дом Блэков. 18:00. Гремит гром. Сверкает молния.

– Этот дом проклят!

Сие патетическое заявление Рона несколько ошарашило Гарри Поттера, вошедшего в комнату на втором этаже. Нет, он, конечно же, понимал, что дом номер двенадцать по улице Гриммо отнюдь не подарок, а даже совсем наоборот – весьма хлопотное и ничуть не прибыльное наследство, со всеми его темномагическими штучками, истеричным портретом мамаши Блэк, боггартами в каждом шкафу, психически нестабильным домовиком и печальными воспоминаниями, хранящимися в этих старых стенах. Но проклятие… Весьма громкое заявление.

– Миссис Уизли велела нам спускаться к праздничному ужину, а вы решили тут шутки шутить, – Герой Магического мира укоризненно посмотрел на друзей, сидящих за большим столом. Джордж только ухмылялся, качая головой, Луна, как всегда, витала в облаках, периодически возвращаясь на грешную землю из Астрала и записывая наблюдения в огромную тетрадь, мисс Браун закатывала глаза и прижимала к груди кулачки, Джинни была невероятно серьезна, а Рон необычайно бледен:

– Гарри, ты не понимаешь! Это же просто ужас какой-то! Мы только что поняли! Мы все видели ЭТО! Тебе нельзя здесь оставаться!

Мальчик-Которому-Надоело-Когда-Его-Так-Называют поправил очки и похлопал друга по плечу:

– Тебе надо успокоиться и объяснить мне все подробнее…

Спустя двадцать минут путаных и пространных объяснений, в основном состоящих из криков: «Отвратительно!», «Мерзко!», «Противоестественно!», «Ужасно!», «Кошмарно!», Гарри смог охватить масштаб трагедии в целом. Эти вопли, издаваемые в основном Лавандой и Роном, прерывались хмыканьем Джорджа и, как всегда, уместными замечаниями мисс Лавгуд: «Каждому проклятью по дому, а каждому дому по охотнику за привидениями! К подобным феноменам надо подходить с должным уважением, вдумчиво, внимательно и основательно!» Джинни сидела на месте, закрыв лицо ладонями, плечи ее тряслись, а глухие стоны, издаваемые ею, добавляли обстановке массу трагичности и толику жутковатости.

Старый особняк со скрипящими половицами, тяжелой мебелью и мрачной атмосферой так и не стал для Гарри настоящим домом даже спустя два года после окончания Хогвартса. Потому редкие ночевки, сходки ветеранов Ордена Феникса, а также вечеринки по поводу и без – единственное, что связывало парня с этим местом. Сейчас он вытер испарину, выступившую на лбу, украшенном стильным шрамом, и задумчиво протянул:

– А я думал, что мне померещилось…

– Значит, ты тоже ЭТО видел?

– Да, – Гарри кивнул, – в прошлом году.

– И ты ничего мне не сказал? – Рон в ужасе уставился на друга. – Надо же что-то делать!

– Я просто решил, что мне померещилось… галлюцинации там… перенапряжение. Сессия, пара литров сливочного пива, вечер воспоминаний, устроенный профессором МакГонагалл и Хагридом – достаточно гремучая смесь для подобных выводов.

Остальные энергично закивали, вспоминая прошлое празднование годовщины победы в Министерстве Магии, плавно переместившееся на улицу Гриммо. Участники Финальной Битвы в тот день еще долго зажигали под аккомпанемент художественной самодеятельности, доносящейся из любимого радиоприемника миссис Уизли. Ночь также прошла в теплой и дружественной обстановке: преподаватели Хогвартса, по совместительству являющиеся бывшими членами Ордена Феникса, проникновенно учили молодежь жить, упорно заменяя бокалы с нормальной выпивкой в неокрепших руках на жалкие бутылочки сливочного пива. Мастер-класс по бальным танцам дала пара Рубеус-Минерва, в номинации «А-капелла» победил профессор Флитвик, обладающий, как оказалось, отменным тенором, а из Сибиллы Трелони получился замечательный аниматор, развлекающий присутствующих воплями: «Вижууу! Вижууу!!!». Ее выступление сопровождалось нервно-истерическими подмигиваниями, мелодичным позвякиванием браслетов и широкими взмахами разноцветных юбок. Если бы она в очередной подскок к Гарри затараторила вдруг: «Позолоти ручку, яхонтовый, всю правду скажу!», – парень ничуть бы и не удивился даже. Сидящий в углу профессор Снейп с перекошенным лицом наблюдал за творившимися безобразиями, периодически опрокидывая в себя очередную порцию виски.

– Вот тогда-то я ЭТО и увидел, – Гарри был мрачен. – В библиотеке. Я потом еще два дня боялся туда заходить. Думал, зайду, а там – ОНО… снова…

Лаванда заскулила. Рон прижал ее к своей мужественной груди. Внезапно дверь с грохотом отворилась, и на пороге показался Невилл, хватающий ртом воздух. Он добрел до ближайшего стула, рухнул на него и нечленораздельно промычал:

– Ооооо… Это… Того… ыыыыыы…

– Он тоже видел, – констатировал Джордж. Потрепал доблестного победителя Нагайны по плечу и поинтересовался: – Где на этот раз?

– А? – Невилл выпучил глаза еще больше. – Там, – вяло махнул он рукой в пространство, – на заднем дворе, где я в прошлом году высадил трепетливые кустики, чтобы проверить их устойчивость к воздействиям городской среды и неблагоприятным экологическим условиям. Высадил… – парень помотал головой, отгоняя кошмарные воспоминания. – Я больше никогда не смогу смотреть на эти растения, – тоскливо протянул он, – я теперь вообще не смогу…

– А ты хочешь? – вернулась Луна из своего очередного путешествия в Астрал. – Тебе надо просто расслабиться, ощутить вкус нирваны на губах, попить чайку из карельской березы и послушать шум прибоя… Можно еще настойку из помета нарглов попробовать, но это крайне дорогое средство…

– Да уж, – хохотнул Джордж, – проще сразу к профессору Снейпу обратиться – он оценит твое доверие…

Невилл побледнел еще больше. Джинни оторвала ладони от лица – в глазах ее стояли слезы:

– Угу… заавадит сразу. Или отравит… но потом, – девушка уронила голову на руки и всхлипнула.

– Что у вас здесь происходит? – в комнату вошла Гермиона Грейнджер. – Гарри, Невилл, сегодня ваш День рождения, Молли такой пирог испекла… Давно за стол пора!

Бывшая староста школы сердито посмотрела на друзей, отводящих взгляды.

– Понимаешь ли, Герм, – нерешительно начал Рон, – тут такое дело… Мы выяснили, что на дом наложено проклятье…

– С чего вы взяли? – девушка тряхнула головой, и ее пышные каштановые волосы разметались по плечам.

– Да, – печально пробормотал Гарри. – ЭТО распространилось уже почти по всему дому…

– Так, – мисс Грейнджер нахмурилась, – надо пойти в библиотеку – в ней наверняка есть упоминание обо всех проклятиях рода Блэков!

– Нет!!! – в один голос завопили присутствующие.

Девушка попятилась к двери и нерешительно уставилась на вздрагивающие плечи рыжеволосой подруги:

– Тогда, может быть, нам надо предупредить остальных… рассказать им…

– Нет!!! – такое единодушие, царящее среди друзей, смутило Гермиону еще больше:

– Тогда надо сообщить только профессору Снейпу – он ведь специалист по защите от темных искусств и знает множество способов борьбы с проклятиями… – девушка отпрянула от Лаванды, которая вцепилась ей в руку и, вращая зрачками, выдохнула прямо в лицо:

– Знания – страшная сила! Знания преумножают скорбь. Скорбь ведет к ненависти. Ненависть приводит на Темную сторону!

– Там печеньки… – машинально ответила мисс Грейнджер.

– Ошибаетесь, – раздался глубокий баритон от двери, – у нас остались только именинные пироги Молли, – мисс Браун взвизгнула и изящно упала в обморок на руки вовремя подвернувшегося Рона. – И суровые голодные члены Ордена Феникса за столом…

Профессор Снейп, по обыкновению одетый в черное, заинтересованно оглядел собравшихся: мисс Лавгуд рассматривала его, словно очередное мифическое животное, подлежащее немедленному изучению и каталогизированию; Джордж закатил глаза и засвистел разухабистый мотивчик; Невилл же попытался представить, что его здесь нет, и начал тихонько просачиваться под стол; Рональд Уизли все еще хлопотал над тонкодушевноорганизованным обмороком Лаванды; Гарри усиленно моргал и делал вид, что оказался в этой комнате, полной психически неадекватных Героев Войны, совершенно случайно; и только мисс Грейнджер раздраженно постукивала носком туфли по полу и хмурилась.

– Мне кто-нибудь может объяснить, что означает это ваше представление? – бывший Пожиратель Смерти говорил тихо, но от этого его голоса присутствующим вдруг срочно захотелось выдать все военные тайны, сознаться в страшных прегрешениях – прошлых, настоящих и будущих, или, на худой конец, выписать генеральную доверенность на имя Северуса Тобиаса Снейпа, чтобы потом дать ему ключ от квартиры, где эта самая доверенность и лежит. – Мисс Грейнджер, я всегда считал, что подобное времяпрепровождение ниже вашего достоинства, но, по-видимому, глубоко ошибался.

Разочарование ясно сквозило в голосе профессора. Мисс Грейнджер насупилась. Луна подала свою реплику:

– Ваше появление внесло приятное оживление в нашу научную дискуссию о плазмоэктатических дивергентных проявлениях нематериальных субстанций и их экстраполяции в строго определенной точке времени и пространства.

– Чего? – вытаращился Рон и едва не выпустил из рук мисс Браун, которая, тихонько охнув, пришла в себя, но, оглядев место действия, задумалась о срочном возврате в бессознательное состояние.

– На вашем месте, мистер Уизли, я бы сейчас сконфузился и умолк, – бровь профессора предупреждающе поползла вверх.

– А? – тупо переспросил рыжеволосый мыслитель. – Что сделал?

– Покраснел и заткнулся, – любезно перевел Снейп.

– Да вы! – Рон все-таки уронил прелестную Лаванду, перешагнул через нее и угрожающе двинулся на профессора. – Ходите тут, портите своей поганой аурой и без того гиблое место!

– Рон! – предостерегающе вышла вперед Гермиона, а Гарри встал рядом с другом. – Прекрати немедленно!

– Не надо, – Снейп спокойно скрестил руки на груди и насмешливо искривил губы, – мистер Уизли просто не может сказать что-либо, способное меня задеть, потому как оскорбить меня сумеет только человек с интеллектом, по меньшей мере, равным моему, не чета кретину, которому надо на лбу цифру «два» поставить, чтоб люди видели, что он не один такой на свете и все время оглядывались в поисках «номера один».

– Что-то мне даже расхотелось спрашивать о первом претенденте на это высокое звание… – пробормотал Джордж, а Невилл как-то странно захрипел и схватился за лоб.

– Не переживайте, мистер Лонгботтом, тонкая ткань мироздания не выдержала бы встречи подобных индивидуумов в одной точке времени и пространства. Катаклизмы, трагедии, стихийные бедствия – это лишь малая толика того, что может произойти…

– Профессор, – в тишине раздался дрожащий голос Невилла. Он поднялся из-за стола и на негнущихся ногах двинулся в сторону Снейпа, – кажется, именно это и произошло…

– Вот как? – бывший зельевар сощурился, глядя на позеленевшего молодого человека. – Вы считаете, нынешняя гроза есть начало всемирного потопа?

– Нет, – язык почти не слушался любителя гербологии, – этот дом… на нем проклятье…

– Вечер перестает быть томным, – протянул профессор.

– Невилл, перестань, – умоляюще прошептала Лаванда.

– Так в чем же проявляется это самое «проклятье»?

– Невилл, – тихо позвал Гарри, – не надо.

– Надо.

– Похвально, мистер Лонгботтом, весьма похвально, что вы не ломаетесь, а прямо переходите к делу, – Снейп одобрительно кивнул. – Мы все вас внимательно слушаем.

Рон оттащил Лаванду к столу, где она с обреченным видом продолжила заламывать руки и упиваться собственным трагическим положением. Гарри встал рядом с Невиллом, а Гермиона наконец-то отклеилась от стены и тоже решила подойти поближе.

– Дело в том, что в разных уголках дома иногда… часто… довольно таки… появляются призраки. Или не совсем призраки…

– Или совсем НЕ призраки? – рыкнул профессор. – Вы не на уроке, прекратите мямлить!

Невилл совершенно стушевался. Мистер Поттер не остался равнодушным к подобному положению вещей:

– По всему дому бродят призраки, страшно похожие на вас с Гермионой и занимаются сексом в неестественных позах, издавая жуткие звуки! – выпалил на одном дыхании Гарри, зажмурился и втянул голову в плечи.

Спустя минуту он с интересом отметил, что его не настигло непростительное заклинание, не поразила молния и даже, что самое интересное, стены не сотряс гром профессорской брани. Приоткрыв один глаз, Герой Магического мира увидел нависшее над ним багровое, абсолютно невменяемое лицо Снейпа, душимого яростью и злобой. На его руке, вооруженной волшебной палочкой, повисла Гермиона.

– Ч-чтооо?! – наконец смог выдавить из себя профессор. – Пррризраки?!

– Н-нуу, з-зомб-би, – заикаясь, решил помочь другу Невилл. – ЭТО так отвратительно… особенно сегодня… м-мои бедные трепетливые кустики… А Гарри видел этих уродов в библиотеке. А Луна – на чердаке. А Джордж – в подвале…

Джордж не выдержал и заржал в голос, пряча покрасневшее лицо в ладонях. Луна строго цыкнула на него и снова унеслась мыслями по делам. Джинни уже практически лежала на столе, всхлипывая и периодически сморкаясь в огромный носовой платок в клеточку.

– Северус, не надо!!! – завизжала Гермиона, когда руки задыхающегося профессора медленно потянулись к горлу Невилла.

– Лонгботтом… – тяжело сипел Снейп.

– Невилл, беги, – крикнула мисс Грейнджер, героически повисла на шее у разъяренного мужчины и впилась в его губы долгим поцелуем.

На лицах окружающих появилось выражение сильнейшего отвращения. Высаживатель трепетливых кустиков был похож на человека, которого вот-вот стошнит. Когда сильные руки бывшего зельевара обвили тонкий стан лучшей ученицы Хогвартса за последние двадцать лет, а та в ответ выгнулась навстречу, зарылась пальцами в черные волосы и застонала, мистер Лонгботтом позорно покинул поле боя в направлении уборной, зажимая рот ладонью.

***

Спустя десять минут губы Снейпа оторвались от нежной груди мисс Грейнджер. Его руки по-хозяйски расположились на ее бедрах. Гермиона, сидя на столе и тесно прижимаясь к стоящему между ее ног профессору, приоткрыла затуманенные страстью глаза. Северус обвел пустую комнату недовольным взглядом:

– А где все? Я хотел показать, что мы еще и на столе можем…

– Думаю, они уже и так поняли… Я же говорила, что нас обязательно застукают!

– Зато теперь ты не будешь терзаться и искать повод сообщить этим придуркам, своим дружкам, о том, что мы с тобой уже два года вместе живем… Мерлин! Ну, должны же были они хоть когда-нибудь догадаться?!

Конец.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: