 |
Глава двадцать вторая. Ершовое озеро
|
|
|
|
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Необыкновенное путешествие, или Ответы на вопрос: „Что там, за поворотом? “
Воздадим хвалу путешествующим! Хвалу всем, кто разводит в своем организме микробов странствий. Ведь сказано (и это, увы, так): мир велик, а жизнь коротка. Конечно, в тринадцать и даже в четырнадцать лет кажется, что жить мы будем всегда. И все‑ таки сделаем вынужденное признание: у нашей жизни есть предел – еще ни одному человеку не удалось опровергнуть это. Зато беспределен мир, данный нам для жизни. Бесконечны его дороги – через леса, поля, горы. Безгранична океанская гладь. И даже на десятикилометровом пути ждут нас открытия – за каждым поворотом. Надо только уметь видеть, удивляться и радоваться.
Видеть в малом – в пыльном цветке у дороги – совершенство и гармонию природы. Удивляться новому, еще не разгаданному. Разве, когда ваш взгляд провожает печальный клин журавлей над осенними полями, не кажется вам, что птицы написали в небе таинственный знак и еще никто не прочитал его смысл? Радоваться – потому что мир вокруг нас прекрасен.
Путешествия заключают в себе еще одну великую силу: если человек странствует по миру с открытым добрым сердцем, он становится лучше, чище, мудрее.
Хвала путешествующим!
... Утро было ясное, тихое; туман бродил над рекой. Звонкие голоса женщин на дебаркадере, кряканье уток, стук топора и недоуменный, обиженный лай особенно четко раздавались над водой.
Лаяли Альт и Сильва. Они не могли понять, что происходит. По реке плыла лодка, в ней сидели Витя, Вовка и Катя, а они, собаки, бежали по берегу, их в лодку не взяли. Вовка по этому поводу сказал:
– Нельзя их посадить. Начнут возиться, опрокинут лодку.
|
|
|
Собаки недоумевали. Альт даже попробовал поплыть к своему хозяину, но Витя крикнул:
– Назад!
Альт послушался, но видно было, что ему ужасно тоскливо: пес повизгивал, скулил, обиженно лаял.
Подплыли к плотине. За ней Птаха сразу становилась узкой, убегала в камыши, которые шуршали под ветром.
Здесь ребят встретили Витин папа и дедушка Игнат – надо было перетащить лодку через плотину. Выволокли «Альбатрос» на берег и опять же волоком, по песку, по траве, – в узкую Птаху. Под ногами крутились и визжали от возбуждения Альт и Сильва.
И вот «Альбатрос» снова на воде.
– Счастливого плавания, мил друзья! – напутствовал дедушка Игнат.
– Витя, – сказал папа, – как вторую ночь переночуете, прямо с утра назад.
– Как раз времени хватит, чтобы до деревни Черемухи доплыть, – сказал дедушка Игнат. – Знаешь, Владимир?
– Слышал, – буркнул Вовка и опять взялся за весла.
– И вот еще что, ребята, – сказал Витин папа. – Будете останавливаться на привал для обеда, на ночлег, помните первое правило настоящих путешественников: после вас – никаких следов. Кроме углей и золы от костра, конечно. Все убрать, мусор сжечь или зарыть...
– Это мы знаем, папа, – нетерпеливо перебил Витя.
– Тогда –в путь! – Папа приветственно поднял руку.
Поплыли. Медленно отодвигались папа и дедушка Игнат. В камыше бежали Альт и Сильва – тяжело дышали, мелькали в зарослях; иногда совсем рядом высовывалась радостная морда одной из собак; убедившись, что с лодкой все в порядке, что она плывет дальше, морда исчезала.
– Учтите, – предупредил Вовка, – час гребу, а потом сменяйте.
– Я тоже умею грести, – сказала Катя.
– И я буду, – сказал Витя.
Солнце поднималось все выше, становилось жарко. Небо над головой без единого облачка, и казалось оно белым, наверно, от зноя. Иногда Птаха делала плавный изгиб. Все камыши, камыши. А за камышами угадываются луга – оттуда несет запахом цветов. И сопровождает лодку птичий хор. Даже непонятно, где поют птицы – то ли в камышах, то ли в воздухе, то ли в лугах. Кажется, везде.
|
|
|
После Кати сел на весла Витя. Вначале ничего не получалось – весла или глубоко зарывались в воду, и их ужасно трудно было вытаскивать, или скользили по поверхности.
– Ты старайся совсем немного воды цеплять, – учил Вовка, – и не смотри на весла, руками чувствуй.
Витя не смотрел, чувствовал, и постепенно стало получаться, но зато на ладонях вспухли красные водяные мозоли.
Опять греб Вовка. Витя посмотрел на часы – ему их специально дал папа на время путешествия. Плыли уже больше трех часов.
Птаха стала чаще петлять, и Катя, сидевшая на носу «Альбатроса», возбужденно вскрикивала:
– Ой, что там, за поворотом?
ЕРШОВОЕ ОЗЕРО
И в это время ребята услышали странный рокот. Как будто где‑ то рядом по асфальту шел табун лошадей и недружно цокал подковами. Вместе с рокотом все почувствовали, что усилилось течение – Птаха побежала быстрее!
Вдруг «Альбатрос» царапнул дном. Лодку качнуло, Вовка свалился с сиденья на рюкзаки и завопил:
– Полундра!
Потом поднялся и спрыгнул в воду. Река была ему по колено.
– Прыгай сюда! – крикнул он Вите. – Поведем ее осторожно.
Витя тоже выпрыгнул из лодки, мальчики взяли «Альбатроса» за борта и стали продвигаться с ним вперед. Дно было в больших круглых камнях. Витя больно ушиб ногу.
И тут Катя закричала:
– Мальчишки! Смотрите, пороги!
Да, впереди были пороги: нагромождение камней, обглоданных ветрами и водой. Птаха – маленькая, спокойная Птаха! – просто ревела между этими камнями. За ними начинался уклон, а потом река разливалась в спокойное озерко – оно было видно за камнями. В темной воде плавали облака, которые появились на небе, и солнечные пятна.
– Будем протаскивать лодку через пороги, – сказал Вовка.
Протаскивание длилось довольно долго. «Альбатрос» застревал между камнями, приходилось его приподнимать.
– Как бы дно не пробить, – озабоченно сказал Вовка.
Наконец камни кончились. Теперь впереди была гранитная гряда – с нее река падала маленьким водопадом, а дальше начиналась ровная гладь.
Ребята осторожно спихнули лодку с гряды, она плавно закачалась; Вовка шагнул за ней и исчез под водой – там было с головкой! Вынырнул, стал отфыркиваться, глаза у него были выпучены.
|
|
|
На берегу взволнованно лаяли Сильва и Альт.
– Дна не достал, – сказал Вовка, хватаясь за борт лодки.
– Может, вообще нету дна? – предположила Катя. – Бездна, и все.
– И живет в ней акула, – засмеялся Витя.
– Или страшный спрут, – серьезно прошептала Катя.
Вовка забрался в лодку, крикнул:
– Я вон к тому мыску причалю. А вы берегом идите.
Какое же удивительное место нашли ребята! После камней и водопада Птаха образовала это маленькое озеро с песчаными берегами. От воды круто поднимается обрыв, из желтого среза которого торчат корни, а над обрывом – лес. Песок здесь влажный, и на нем тысячи всяких следов – и птичьих, и мышиных, и ложбинки от улиток, и еще какие‑ то неизвестные.
Витя вспомнил: «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей... »
У самых берегов растут белые лилии – они медленно колышутся на воде и похожи на белые звезды.
– Вот что, – сказал Вовка. – Пора обедать. Сейчас разожжем костер, ты, Катя, чай кипяти, а мы рыбалкой займемся. Видишь вон то поваленное дерево? – спросил он у Вити. – Там удочки забросим.
Дерево было повалено разливом в самом конце озерка, после него Птаха опять превращалась в узкую неприметную речушку.
Развели костер. Катя осталась готовить обед, а мальчики пошли ловить рыбу. Рыбалка получилась невероятной. Здесь жили только одни ерши, и клевали они раз за разом. Только успевай вытаскивать.
– Никогда не видел таких глупых рыб, – сказал Вовка. – Наверно, еще ни разу никто их не удил, и ерши не понимают, что мы их обманываем.
Вовка поймал тридцать четыре ерша. Витя – двадцать семь. Он мог бы поймать и больше, но Вовка умеет быстрее наживлять червей. Катя так и ахнула, увидев улов:
– Что же с ними будем делать?
– Как что? – удивился Вовка. – Сейчас почистим, а ты жарить будешь. Доставайте ножи.
Как‑ то само собой получилось, что Вовка стал капитаном маленькой команды «Альбатроса».
|
|
|
Между прочим, чистить колючих ершей – работка не из веселых. Но раз надо – значит, надо. В походе должна быть железная дисциплина.
Когда ерши были вычищены, Вовка предложил Вите:
– Пойдем в лес. После дождей должны грибы появиться.
За мальчиками увязались собаки. По их веселому виду было ясно – путешествие им нравится.
Вовка оказался прав – прямо на опушке попались молоденькие подберезовики. Дальше – просто глаза разбегались: везде грибы. У стволов деревьев, у пней, под резными ветками папоротника. Грибы крепкие, прохладные, сидят на них улитки, похожие на жирные запятые. И ни одного червивого! Около старого трухлявого пня Витя нашел целый выводок подосиновиков. Сначала увидел один гриб – торчит из серой прошлогодней листвы. Нагнулся – кругом бугорки; разгреб листья, и даже срезать под осиновики жалко было – уж очень красиво: красные шарики рассыпаны по полянке.
Быстро набрали полное ведро. Вовка нашел три белых – кряжистых, душистых, с темно‑ коричневыми шляпками.
– Я придумал, – сказал Витя. – Часть грибов пожарим на ужин, а остальные высушим. На нитку – и на солнце.
– Можно, – солидно согласился Вовка. – Будем их вывешивать на каждом привале.
– Мальчики‑ и! – кричала Катя. – Все готово‑ о!.
Жареных ершей ели вместе с костями. Маленькие они, так и тают во рту. Ели черный хлеб, лук и редиску, пили крепкий чай из алюминиевых кружек. Чай отдавал дымком и от этого был еще вкуснее.
После обеда Катя сказала:
– Давайте все интересные места, какие нам будут попадаться, как‑ нибудь называть. А дома карту путешествия нарисуем и все на нее нанесем. – Катины глаза сверкали.
– Здорово! – сказал Витя и подумал: «Молодец Катя! »
Вовка промолчал, но по лицу было видно, что Катина затея ему понравилась.
– Надо придумать название этому озеру, – сказала Катя.
А Вовка возьми и бухни:
– Ершовое!
– Правильно! – согласилась Катя.
Потом ребята занялись грибами: часть почистили для ужина, а остальные, нарезав, нанизали на суровую нитку, и Катя повесила ее вдоль борта «Альбатроса» – пусть сушатся.
Отдохнули немного и поплыли дальше. Птаха опять стала узкой, исчезли камыши. Теперь по берегам шел лес, и путешественников окружал зеленый полумрак. Иногда сквозь зелень веток пробивался солнечный луч, падал в воду, и тогда было видно дно – таинственные черные корни, камни.
Греб больше Вовка, потому что у Вити горели ладони. Он сидел на носу, смотрел в воду, и ему начинало казаться, что «Альбатрос» стоит на месте, а коричневая, живая вода бежит мимо.
Между тем солнце свалилось за лес, стало смеркаться. Тихо. Так тихо, что звенит в ушах. Только весла медленно опускаются в воду. «Совсем незаметно прошел день», – подумал Витя.
|
|
|
