Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Восстания в Пскове и Новгороде 1650 г.




Менее чем через год после принятия Соборного Уложения вспыхнули волнения в Пскове и Новгороде, двух городах, в которых еще не угас вечевой дух. Поводом к волнениям послужило известие об отправки хлеба в Швецию в счет погашения долгов правительства. "Молодшие люди" Пскова, то есть городская беднота, обратились к властям с просьбой не отправлять хлеб, так как городу грозил голод. Получив отказ 28 февраля 1650 г., псковичи вышли из повиновения. Был захвачен шведский агент, воевода Собакин потерял власть над городом. Своими предводителями псковичи выбрали триумвират из площадного подьячего Томилку Васильева и стрельцов Порфирия Козу и Иова Копыто.

Через две недели волнения перекинулись в Новгород, причем новгородцы действовали примерно по той же схеме. Был захвачен датский посланник, а 16 марта загудел колокол и раздались крики: «Государь об нас не радеет, деньгами подмогает и хлебом кормит немецкие земли». Воевода князь Хилков и митрополит Никон пытались подавить волнения силой, но стрелецкие головы и дети боярские не могли ничего сделать с восставшими. Предводителем новгородцев стал освобожденный из тюрьмы митрополичий приказной Иван Жеглов. В земской избе заседало правительство в составе Жеглова, сапожника Елисея Григорьева по прозвищу Лисица, стрелецкого пятидесятника Киршы Дьяволова и других. Но это выборное правительство не сумело организовать оборону Новгорода. Думали отправить послов в Псков, чтобы обоим городам стоять заодно, но эти планы не были исполнены, и дело ограничилось тем, что в Москву была отправлена челобитная с заверениями в верности новгородцев, наказавших изменников. Среди самих восставших очень быстро начались колебания. Зажиточная часть горожан опасалась повторение новгородского погрома восьмидесятилетней давности: «Навести нам на себя за нынешнюю смуту такую же беду, какая была при царе Иване», а дворяне отказались приложить руки к записи, что им с мирскими людьми стоять заодно.

 

Между тем для усмирения Новгорода был направлен отряд ратных людей во главе с князем И. Н. Хованским. И хотя вождь посада Елисей Лисица говорил: «Мы боярина князя Хованского в город не пустим, а если какая немера будет, то мы, взявши знамена и барабаны, пойдем все во Псков», новгородские дворяне и дети боярские начали перебегать в правительственный лагерь. Надежды на челобитную не оправдались, царь Алексей Михайлович потребовал выдать зачинщиков, грозя в противном случае прислать воевод с многими ратными людьми. С красноречивыми увещеванием выступал митрополит Никон, на его сторону встала зажиточная часть новгородцев. В результате в середине апреля князь Хованский был впущен в город, а из Москвы пришел приговор: казнить смертью Жеглова и Елисея Лисицу, а других зачинщиков бить кнутом нещадно и сослать в Астрахань на вечное житье.

Младший брат Новгорода Великого - Псков оказал более ожесточенное сопротивление. Восставшие силой взяли у воеводы свинец, порох и ключи от города. Окольничий Ф. Ф. Волконский, приехавший в Псков для розыска, сам был схвачен, допрошен и едва избежал казни. Князя Хованского, который после покорения Новгорода осадил со своим отрядом Псков, встретили стрельбою из пушек и пищалей. Характерно, что при этом восставшие продолжали надеяться на царя, не верили отрицательном ответу на свою челобитную (даже пытали одного из вернувшихся из Москвы челобитчиков, добиваясь признания, что он привез фальшивую грамоту). Ходили слухи, что Алексей Михайлович бежал в Польшу и скоро придет на выручку Пскову с донскими и запорожскими казаками. Военные действия продолжались несколько месяцев, и князь Хованский никак не мог взять хорошо укрепленный город. Более того, к Пскову присоединился Гдов и Изборск. Восставшие, зная о расправе над новгородцами, отказывались покориться, а на послание митрополита Никона отвечали: "будет с него и того, что Новгород обманул, а мы не новгородцы, повинных нам к государю не посылывать, и вины над собою никакой не ведаем».

В конце июля 1650 г. в Москве был созван Земский собор, на рассмотрение которого был предложен вопрос о псковских делах. Ответа выборных людей не сохранилось, но царский указ, принятый сразу после собора, не требовал выдачи заводчиков и обещал псковичам, что в случае изъявления ими покорности ратные люди сразу отступят от Пскова. Историк С. М. Соловьев писал, что такое решение имело свое объяснение: "...укажем только на одно опасение, о котором прямо говорят источники: тотчас после собора призваны были черных сотен соцкие в Посольский приказ и говорено им, чтоб извещали государю про всяких людей, которые станут воровские речи говорить или в народе вмещать." Очевидно, неспокойная обстановка в самой Москве и других городах заставляла воздержаться от применения силы.

Власти сделали ставку на привлечение зажиточной части горожан, и действительно, "лучшие люди" Пскова уговорили своих сограждан целовать крест государю. Это произошло уже в августе и сопровождалось бурными стычками "лучших" и "молодших" людей. Поп Евсей, староста Гаврила Демидов, Томилка Слепой "говорили про государя речи, уму человеческому невместимые." С большим трудом псковичей удалось привести к присяге, а затем, несмотря на все сделанные до этого заверения, началась расправа над зачинщиками. Они были схвачены "лучшими людьми" и отправлены в Новгород, где их посадили в тюрьму в оковах.

Медный бунт 1662 г.

Если "соляной бунт" был порожден кризисом налогообложения, то причиной "медного бунта" стал кризис денежной системы. В Московском государстве в ту пору не было собственных золотых и серебряных рудников, и драгоценные металлы привозили из-за границы. На Денежном дворе из серебряных иоахимсталеров, или, как их называли на Руси - "ефимков" чеканили русскую монету: копейки, деньги - полукопейки и полушки - четверти копеек. Затяжная война с Польшей из-за Украины потребовала огромных расходов, в связи с чем по совету А.Л. Ордин-Нащокина начался выпуск медных денег по цене серебряных. Как и в случае с налогом на соль, результат оказался прямо противоположным задуманному. Несмотря на строгий царский указ, никто не хотел принимать медь, а крестьяне, с которыми расплачивались, медными полтинами и алтынами, "худыми и неровными", прекратили подвоз в города сельскохозяйственных продуктов, что привело к голоду. Полтины и алтыны пришлось изъять из оборота и перечеканить в копейки. Мелкая медная монета поначалу действительно имела хождение наравне с серебряными копейками. Однако правительство не сумело избежать соблазна легким способом пополнить казну и безмерно увеличило выпуск ничем не обеспеченных медных денег, которые чеканились в Москве, Новгороде и Пскове. При этом, выплачивая жалование служилым людям медными деньгами, правительство требовало уплаты налогов ("пятой деньги") серебром. Вскоре медные деньги обесценились, за 1 рубль серебром давали 17 рублей медью. И хотя строгий царский указ запрещал поднимать цены, все товары резко подорожали.

 

Большой размах получило фальшивомонетничество. По Соборному Уложению 1649 г. за подделку монеты преступникам заливали горло расплавленным металлом, но угроза ужасной казни никого не останавливала, и поток "воровских денег" наводнил государство. Розыск привел к мастерам, работавшим на Денежном дворе, "потому что до того времяни, как еще медныx денег не было, и в то время жили они не богатым обычаем, a при медных денгах испоставили себе дворы, каменные и деревяные, и платье себе и женам поделали з боярского обычая, такъже и в рядех всякие товары и сосуды серебряные и сьестные запасы почали покупать дорогою ценою, не жалея денег". В подделке монеты были замешены верные головы и целовальники, приставленные к Денежному двору для контроля за чеканкой монеты. Они были из гостей и торговцев, "людей честных и пожиточных". Как писал Г. Котошихин, "возмутил их разум диавол, что еще несовершенно богати, покупали медь на Москве и в Свейском государстве, и привозили на Денежные дворы с царскою медью вместе, и велели делать денги, и зделав свозили з Денежного двора с царскими денгами вместе, и царские денги в казну отдавали, а свои к себе отвозили". Как всегда, пострадали рядовые исполнители - их казнили, им отрубали руки и персты и ссылали в дальние города. Богачи откупились от наказания, давая "посулы болшие боярину, царскому тестю, Илье Даниловичю Милославскому, да думному дворянину Матюшкину, за которым была прежнего царя царицына родная сестра, да дьяком, а в городех посулы ж воеводам и приказным людем; и они, для тех посулов, тем вором помогали и из бед избавливали".

Простой народ был возмущен безнаказанностью бояр. 25 июля 1662 г. на Лубянке были обнаружены листы с обвинениями в адрес князя И. Д. Милославского, нескольких членов Боярской думы и богатого гостя Василия Шорина. Их обвиняли в тайных сношениях с Польшей, что не имело под собой никакого основания. Но недовольным людям нужен был повод. Показательно, что объектом всеобщей ненависти стали те же самые люди, которых обвиняли в злоупотреблениях во время "соляного бунта", и точно так же, как четырнадцать лет тому назад, толпа напала и разгромила дом гостя Шорина, собиравшего пятую деньгу во всем государстве. Несколько тысяч человек отправились к царю Алексею Михайловичу, находившемуся в своем загородном дворце в селе Коломенском. Царь был вынужден выйти к народу, и перед церковью разыгралась сцена, являвшаяся нарушением всех правил придворного этикета. Простолюдины окружили царя, держали его за пуговицы, спрашивали: "Чему верить?", а когда Алексей Михайлович дал слово расследовать дело, один из толпы бил с царем всея Руси по рукам. Толпа отправилась восвояси, но этому дню не суждено было кончиться мирно.

Навстречу из Москвы валила еще одна многотысячная толпа, настроенная гораздо воинственнее. Мелкие торговцы, мясники, хлебники, пирожники, деревенские люди вновь окружили царя Алексея Михайловича и на сей раз уже не просили, а требовали выдать ей изменников на расправу, угрожая «будет он добром им тех бояр не отдаст, и они у него учнут имать сами, по своему обычаю». Однако в Коломенском уже появились стрельцы и солдаты, отправленные боярами на выручку. Поэтому, когда Алексею Михайловичу стали угрожать, он возвысил голос и велел стольникам, стряпчим, жильцам и стрельцам рубить мятежников. Безоружную толпу загнали в реку, более семи тысяч человек были перебиты и захвачены. Г.Котошихин описывает кровавый финал медного бунта, "И того ж дни около того села повесили со 150 человек, а досталным всем был указ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног палцы, а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо накрасно, а поставлено на том железе «буки» то есть, бунтовщик, чтоб был до веку признатен; и чиня им наказания, розослали всех в далние городы, в Казань, и в Астарахань, и на Терки, и в Сибирь, на вечное житье... а иным пущим вором того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке." Розыск в связи с "медным бунтом" не имел прецедентов. Всех грамотных москвичей заставили дать образцы своего почерка, чтобы сличить их с "воровскими листами", послужившими сигналом для возмущения. Впрочем, зачинщиков так и не нашли.

"Медный бунт" был выступлением городских низов. В нем приняли участие ремесленники, мясники, пирожники, крестьяне пригородных сел. Из гостей и торговых людей "к тем ворам не пристал ни один человек, еще на тех воров и помогали, и от царя им было похваление". Несмотря на беспощадное подавление бунта, он не прошел бесследно. В 1663 г. по царскому указу медного дела дворы в Новгороде и Пскове были закрыты, а в Москве была возобновлена чеканка серебряной монеты. Жалование всяких чинов служилым людям опять стали выплачивать серебряными деньгами. Медные деньги изъяли из обращения, частным лицам было велено их переплавить на котлы или приносить в казну где за каждый сданный рубль платили 10, а позже еще меньше - 2 деньги серебром. По замечанию В. О. Ключвского, "Казна поступила как настоящий банкрот, заплатила кредиторам по 5 копеек или даже по 1 копейке за рубль"

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...