Глава 1. Назначение и принципы деятельности прокурора в судебном разбирательстве

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы работы. Показателем уровня развития общества и государства является реальное обеспечение прав человека. В Российской Федерации права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов должностными лицами органов государства (ст. 18 Конституции РФ).

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации получили дальнейшее развитие гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве. Согласно УПК РФ[1] назначением уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ч. 1 ст. 6). Охрана прав и свобод человека и гражданина - самостоятельный принцип уголовного судопроизводства, в соответствии с которым прокурор в судебном разбирательстве обязан наряду с судом обеспечивать возможность осуществления обвиняемым, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, а также другими участниками уголовного судопроизводства принадлежащих им прав (ч. 1 ст. 11 УПК). Обеспечение обвиняемому права на защиту также рассматривается в качестве самостоятельного принципа уголовного процесса, согласно которому суд и прокурор, в том числе принимающий участие в рассмотрении дела судом, обеспечивают подсудимому возможность защищаться всеми не запрещенными законом способами и средствами (ч. 2 ст. 16 УПК).

Следовательно, функцией прокурора в суде первой инстанции является не только доказывание виновности подсудимого, но также предупреждение необоснованного, при отсутствии достаточных доказательств, признания подсудимого виновным, отказ от уголовного преследования невиновных.

Кроме обвинительной функции, прокурор в суде осуществляет также правообеспечительную функцию, выступает гарантом прав и свобод потерпевшего, подсудимого и всех других участников уголовного судопроизводства. Такое представление о деятельности прокурора в суде первой инстанции полностью соответствует конституционному положению о том, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства (ст.2 Конституции РФ).

По проблемам поддержания государственного обвинения и участия прокурора в рассмотрении уголовного дела судом проведено немало исследований, имеется обширная научная литература. Однако разработки велись преимущественно в направлении изучения обвинительной деятельности прокурора, а участие прокурора в рассмотрении уголовных дел судами продолжает рассматриваться в основном как осуществление им процессуальной функции обвинения (уголовного преследования)[2].

Принятие прокурором всех необходимых мер для всестороннего и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, изменение государственным обвинителем обвинения, при наличии для этого оснований, уменьшают в определенной степени опасность так называемого обвинительного уклона. Отказ же прокурора от обвинения означает прекращение необоснованного уголовного преследования лица в совершении преступления. Вместе с тем в нарушение предъявляемым УПК, Законом «О прокуратуре Российской Федерации» и приказами Генерального прокурора РФ к участвующим в судебном разбирательстве прокурорам требований быть гарантами соблюдения конституционных и процессуальных прав граждан (потерпевших, подсудимых и т.д.), обеспечивать всестороннее и объективное исследование обстоятельств дела, поддерживать обвинение лишь в меру его доказанности, в деятельности прокуроров все еще имеются проявления обвинительного уклона, факты несоблюдения прав человека. Свидетельством тому является, например, возрастающее число лиц, оправданных судами в 2006 году на 6,5 %: с 8,2 тыс. лиц в 2005 году до 8,7 тыс. в 2006 году. Число лиц, в отношении которых уголовные дела прекращены, в 2006 году составило 387 тыс. лиц или 29,4% от общего числа лиц, в отношении которых судами были рассмотрены уголовные дела, что на 15 % больше, чем в 2005 году, когда данный показатель составил 336 тыс. лиц[3]. Изложенное определяет актуальность дипломной работы по обеспечению прокурором прав участников уголовного судопроизводства в стадии судебного разбирательства.

Объект и предмет дипломной работы. Объектом исследования является основанная на нормах уголовно-процессуального закона система общественных отношений, возникающих при осуществлении прокурором деятельности по обеспечению соблюдения прав личности в суде первой инстанции.

Предметом дипломной работы являются содержание и способы реализации прокурором правообеспечительной функции в суде, условия, при которых он использует конкретные процессуальные полномочия в этом направлении, а также возникающие в связи с этим проблемы.

Цель исследования - на основе изучения теории и практики деятельности прокурора в судебном разбирательстве определить его роль в обеспечении прав личности в условиях состязательного судопроизводства.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: проанализировать полномочия прокурора в стадии судебного разбирательства, с помощью которых он осуществляет правообеспечительную деятельность, и рассмотреть возникающие при этом проблемы; разработать предложения по совершенствованию деятельности прокурора в данной стадии.

При написании дипломной работы использовались труды в области уголовного процесса, прокурорского надзора, организации правоохранительной деятельности, уголовного права, криминологии, материалы судебной практики.

ГЛАВА 1. НАЗНАЧЕНИЕ И ПРИНЦИПЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ

 

§ 1. Правовой статус и назначение прокурора в обеспечении прав участников судебного разбирательства уголовных дел

 

В соответствии с Конституцией РФ в Российской Федерации как в правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства. Права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в соответствии с Конституцией РФ, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием. В Российской Федерации гарантируется судебная защита прав и свобод человека и гражданина, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, а решения и действия (бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.

Прокурор как руководитель уголовного преследования обязан всеми имеющимися в его распоряжении правовыми средствами обеспечить охрану прав и свобод человека в уголовном судопроизводстве (ст. 11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту (ст. 16), принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. Каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора от выполнения этих обязанностей, УПК РФ не содержит.

Прокуратура, осуществляя уголовное преследование, следит за соблюдением прав и свобод всех участников процесса - подозреваемого и обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, т.е. она должна быть эффективной системой правовой защищенности сторон в уголовном судопроизводстве независимо от процессуального положения сторон. В этом конспекте прокуратура должна стать не карательным органом, а системой, обеспечивающей справедливость и законность, стоящей на позициях охраны прав и свобод личности[4].

Новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ, направленный на реализацию всех положений Конституции РФ, относящихся к правам и свободам граждан в уголовном судопроизводстве, принципиально изменил процессуальный статус прокурора, который несет ответственность за доказанность и обоснованность предъявленного обвинения в суде. Проблемы правоприменения начинают появляться уже на уровне определения статуса главной «движущей силы» обвинения - прокурора[5].

Юридическая конструкция п. 31 ст. 5 УПК РФ позволяет относить к понятию «прокурор» прокуроров и старших прокуроров отделов и управлений прокуратур субъектов РФ и Генеральной прокуратуры РФ. Кроме того, исходя из этой нормы закона, под понятие «прокурор», казалось бы, должны подпадать и должности помощников и старших помощников, предусмотренные в штате прокуратур городов (районов), прокуратур субъектов РФ, а также Генеральной прокуратуры РФ.

Вместе с тем на практике подобная законодательная модель не действует по следующим основаниям. Статья 37 УПК РФ, регламентирующая полномочия прокурора в ходе уголовного судопроизводства и надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия, устанавливает, что прокурор - это исключительно прокурор города (района) и его заместители, прокурор субъекта РФ и его заместители, а также Генеральный прокурор РФ и его заместители.

Тем самым из понятия «прокурор» автоматически исключаются все прокурорско-следственные работники городского (районного) и республиканского (областного) звена: помощники прокуроров городов (районов), прокуроры и старшие прокуроры отделов и управлений прокуратур субъектов РФ. Даже руководители отделов и управлений Генеральной прокуратуры РФ лишены полномочий и действенных рычагов для направления хода уголовного судопроизводства, а также осуществления эффективного надзора за органами дознания и следствия. В непростом процессуальном положении оказались и прокуроры-криминалисты[6].

В практике же широко распространена парадоксальная ситуация: когда помощнику прокурора района, имеющему небольшой рабочий стаж, прокурором поручается поддержание государственного обвинения по делу о тяжком преступлении, расследование и поддержание обвинения по которому представляют определенную сложность. В то же время, согласно нормам УПК РФ, должностным лицам органов прокуратуры запрещено принимать процессуальные решения в порядке ст. 144, 145 УПК РФ. Абсурдность подобной ситуации состоит и в том, что УПК РФ, запрещая прокурору   проводить доследственную проверку, одновременно позволяет осуществлять ее «рядовому» дознавателю (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Старшие помощники прокуроров субъектов РФ и руководители структурных подразделений Генеральной прокуратуры РФ, участвующие в уголовном судопроизводстве, даже не могут отменить необоснованные решения следователей об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного следствия либо прекращении производства по делу.

Таким образом, налицо острая необходимость через нормы УПК РФ законодательно определить понятие «прокурор» в уголовном судопроизводстве. В этом определении за прокурорскими работниками (не являющимися руководителями) должны быть закреплены широкие полномочия по руководству процессуальной деятельностью органов дознания и следствия и надзора за их деятельностью. Это возможно сделать путем соответствующих изменений и дополнений ст. 37 УПК РФ.

Кроме того, неоправданной выглядит позиция законодателя о ликвидации в системе Министерства обороны (воинские части - ВЧ) и Министерства юстиции (исправительные учреждения - ИУ) института дознавателей (ст. 40 и 157 УПК РФ). Согласно Кодексу, расследование преступлений в форме дознания в расположении органов и учреждений Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) осуществляют дознаватели органов внутренних дел, а в расположении воинских частей - следователи прокуратуры. Подобная модель является неудобной, поскольку на практике нередко возникает необходимость по поручению следователя выполнить на территории исправительного учреждения либо воинской части следственные (процессуальные) действия по расследуемому в другом регионе страны уголовному делу (допросить лицо в качестве свидетеля, собрать документы). По смыслу Кодекса руководители указанных учреждений даже эти действия выполнить не вправе, поскольку они не являются неотложными. Поэтому существует необходимость в наделении правом осуществлять процессуальную деятельность в расположении исправительных учреждений и воинских частей дознавателей, которые должны назначаться приказом начальника (командира) из числа офицеров этих структур[7].

Представляется, что ликвидация института дознавателей в ИУ и ВЧ вызвана не замыслом законодателя, а несовершенством правового регулирования, в т.ч. недоработками чисто редакционного свойства.

Однако не только вопросы деятельности отдельных участников процесса требуют уточнения. Имеется необходимость в корректировке норм УПК РФ применительно к его отдельным стадиям. Определенные сложности начинаются уже на стадии возбуждения уголовного дела.

Федеральным законом № 87 от 05.06.2007 г. прежний срок проведения проверки сообщения о преступлении, ограниченный тремя сутками, по ходатайству следователя, дознавателя может быть продлен соответственно руководителем следственного органа, начальником органа дознания до 10 суток, а до 30 суток в случае проведения документальных проверок или ревизий руководителем следственного органа по ходатайству следователя и прокурором по ходатайству дознавателя - (ч. 1 и 3 ст. 144 УПК РФ).

Между тем по некоторым категориям сообщений о преступлениях по объективным причинам уложиться в указанные сроки (3 и 10 суток) не представляется возможным. К ним, как правило, относятся сообщения о причинении телесных повреждений, о незаконном обороте наркотиков, о несчастных случаях на производстве и т.п. По сообщениям о совершении данных преступлений невозможно принять законное и обоснованное решение без получения результатов судебной экспертизы. В этой связи полагаем, что ст. 144 УПК РФ необходимо дополнить нормой, предоставляющей прокурору право продлевать срок проведения проверки до 30 суток в случае назначения судебной экспертизы.

Требуется также внести ясность по вопросу: является ли допустимым как доказательство заключение эксперта, если сама экспертиза назначена в порядке ч. 4 ст. 146 УПК РФ, т.е. до возбуждения уголовного дела? Дискуссии на эту тему ведутся довольно давно. Еще задолго до появления нового УПК РФ имелись как сторонники «доследственной» экспертизы[8], так и ее противники[9]. По известным причинам начиная с июля 2002 г. дискуссии по данной проблематике возобновились. В их ходе обозначились как положительные доводы по вопросу производства экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела[10], так и прямо противоположные.

Дуализм научных точек зрения породил диаметрально различные направления и в судебной практике.

Так, Президиум Челябинского областного суда, рассмотрев 03.03.2004 уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ, установил следующее. Советский районный суд г. Челябинска 25.12.2003 в ходе предварительного слушания исключил из перечня доказательств заключение судебно-медицинской экспертизы, признал незаконным постановление следователя о назначении данной экспертизы от 26.09.2003 и признал заключение экспертизы недопустимым доказательством, так как постановление следователя о назначении экспертизы было вынесено до возбуждения уголовного дела. Удовлетворяя надзорное представление прокурора, суд надзорной инстанции подчеркнул следующее. В ч. 4 ст. 146 УПК РФ прямо указывается на то, что осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы могут быть произведены до возбуждения уголовного дела. При таких обстоятельствах вывод суда о незаконности решения следователя о назначении судебно-медицинской экспертизы не основан на требованиях закона. В связи с чем выводы суда об исключении постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы от 26.09.2003 и заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении трупа потерпевшего из перечня доказательств являются необоснованными и подлежат отмене. Таким образом, по делу имеет место нарушение уголовно-процессуального закона, что в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, п. 1 ст. 381 и ч. 1 ст. 409 УПК РФ является основанием для отмены данного постановления[11].

Напротив, Красноярским областным судом в похожей ситуации была избрана совершенно иная процессуальная позиция. Так, судебной коллегией по уголовным делам отмечалось, что вопреки требованиям ст. 149, 156, 195 УПК РФ в основу приговора Ачинского городского суда в отношении Щ., осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ, положено заключение судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшего, полученное до возбуждения уголовного дела. В кассационном порядке приговор отменен, при этом коллегия в определении указала, что по делам о причинении вреда здоровью основным доказательством является заключение экспертов о тяжести причиненных телесных повреждений, локализации и характере ранений, причине смерти, которое по данному делу получено с нарушением закона.

По аналогичному основанию отменен приговор Канского городского суда в отношении Г., осужденного по ч. 1 ст. 222 УК РФ. В основу приговора положено заключение баллистической экспертизы, полученное до возбуждения уголовного дела[12].

Не разрешил указанную проблему и Пленум Верховного Суда РФ. В Постановлении от 5 марта 2004 г. N 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» этот вопрос обойден молчанием, хотя проблемы допустимости доказательств затрагивались[13].

Подобная негативная ситуация подлежит скорейшему исправлению. В связи с этим в ст. 195 УПК РФ необходимо внести дополнение, «узаконив» назначение и проведение экспертизы до принятия решения о возбуждении уголовного дела, что позволит относить заключение эксперта, выполненное по постановлению следствия о назначении экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела, к числу допустимых доказательств.

Не только начальный этап производства по делу грешит законодательными недостатками. Имеются недоработки и на этапе окончания предварительного следствия.

Так, Кодексом установлена возможность применения процессуальных мер к обвиняемому, который содержится под стражей и явно затягивает время ознакомления с материалами дела (ч. 3 ст. 217 УПК РФ). В то же время обвиняемому, к которому применена иная мера пресечения (подписка о невыезде, залог и другие), невозможно установить время для ознакомления с материалами дела, что приводит к необоснованному затягиванию следствия и невозможности направления в суд уголовного дела в предусмотренный срок.

Таким образом, ситуация, когда обвиняемый, не содержащийся под стражей, и его защитник являются к следователю для ознакомления с материалами дела, но явно затягивают время ознакомления, остается процессуально не урегулированной. По нашему мнению, в УПК РФ необходимо внести дополнение, позволяющее устанавливать определенный срок для ознакомления с материалами дела и в отношении обвиняемого, не содержащегося под стражей.

На этапе окончания предварительного следствия с обвинительным заключением возникает немало и других вопросов правоприменительного свойства.

Так, с одной стороны, участникам сторон обвинения и защиты объявляется, что предварительное следствие окончено (ст. 215 - 217 УПК РФ). С другой стороны, время ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела входит в срок предварительного следствия (ст. 162 УПК РФ).

Кроме того, в процессе ознакомления с материалами уголовного дела участники процесса имеют право заявлять ходатайства, а также обжаловать действия (бездействие) и решения суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. Кодекс установил, что в случае удовлетворения ходатайства и производства дополнительных следственных действий участники процесса должны быть ознакомлены с дополнительными материалами. Однако в УПК РФ ничего не говорится об ознакомлении участников процесса с дополнительными материалами, появившимися в деле в результате производства процессуальных (не следственных) действий.

Так, в ходе ознакомления участников уголовного судопроизводства с материалами дела может быть произведено множество указанных действий в различных процессуальных формах. Действия (бездействие) и решения стороны обвинения могут быть обжалованы прокурору (ст. 124 УПК РФ), в суд (ст. 125, 127 УПК РФ), заявлены ходатайства (ст. 120, 219 УПК РФ). При этом любое подобное обращение может быть удовлетворено, однако без необходимости производства следственных действий.

Кроме того, в ходе выполнения требований ст. 215 - 217 УПК РФ могут производиться процессуальные действия, вовсе не связанные с обжалованием принятых по делу решений. Это и вопросы продления процессуальных сроков, и приобщение к делу, например, ордеров адвокатов, только вступивших в процесс, и постановление следователя о принятии дела к производству (прежний следователь ушел на больничный) и т.п. Как в этом случае должен решаться вопрос с ознакомлением участников процесса с материалами дела, появившимися после их уведомления следователем о том, что следствие закончено?

Безусловно, Кодекс не может предусмотреть всех нюансов следственной практики. На выручку приходят процессуальная аналогия и разъяснения судебных инстанций. Тем не менее, как представляется, вопросы окончания предварительного следствия с обвинительным заключением заслуживают более внимательного отношения со стороны законодателя.

Перед органами прокуратуры стоит задача - повысить эффективность поддержания государственного обвинения. Выполняя эти обязанности, прокурор должен знать, что поддержание государственного обвинения - это тяжелая и нередко опасная работа, которая отнимает много сил и здоровья. Хороший прокурор - это сильная личность с широким кругозором, глубоким интеллектом, развитыми интуицией и воображением.

Современный государственный обвинитель - это представитель государства, от имени которого он поддерживает в суде обвинение; должностное лицо, от деятельности которого зависят как успех завершающего этапа изобличения виновного в совершенном преступлении, так и реализация результатов многомесячной и кропотливой работы органов дознания и предварительного следствия.

 

1234	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: