 |
Глава 34. Немного солнца в холодной воде.
|
|
|
|
Гарри обнаружил себя лежащим на кровати под низким потолком палатки. Корни волос, лоб, шея - все было мокрым от выступившего холодного пота.
Это ж надо увидеть во сне ТАКОЕ. Ужас. Мало ему было кошмаров про Волан-де-Морта, так еще и его проклятая змея свой рассеченный язык показывает. О том, что там, во сне, была еще и Джинни, Гарри старался не думать. Не было там ЕЕ. Не было!
Кинув взгляд на часы, Гарри обнаружил, что проспал всего-навсего немногим больше часа. Но сна больше не обнаруживалось, ни в одном глазу. Промучившись еще минут двадцать, Гарри поднялся с кровати и пошел к выходу из палатки, чтобы сменить Гермиону и отправить ее отдыхать. Как говорится, уж если сам не «ам», то хоть другому дай поспать.
К своему удивлению, он нашел девушку без книги в руках. Она сидела, обхватив руками щеки, полностью погрузившись в себя. Услышав за спиной шум, она тихо вздрогнула.
- Ты что так рано, Гарри? - тихо спросила она.
- Да так, не спится, - отмахнулся Гарри. - А ты о чем задумалась?
- И о чем я только не задумалась, - слабо улыбнувшись, откликнулась Гермиона. - И ни на один из кучи вопросов нет ни одного вразумительного ответа. Поэтому, если честно, хочу увидеть дело об исчезновении Фрэнка Брайса не меньше тебя.
Но, утро вечера мудренее, а поскольку тебе не спится, то я, пожалуй, не откажусь. Кстати, а ты не хочешь вернуть мне мою волшебную палочку?
- Гермиона, пожалуйста, - почти жалобно попросил Гарри, - если ты не против, можно я оставлю ее пока у себя. У меня от твоей палочки, понимаешь, шрам не болит. А от своих двух болит, как будто череп кромсают. И такие сны по ночам со всякими вредоносными змеюками...
Гермиона, вздохнув, ушла, а он так и сидел до рассвета, глядя на то, как неохотно тьма становиться сначала серой, потом прозрачной, и как постепенно из тьмы проступают ближайшие стволы деревьев.
|
|
|
Гарри тупо смотрел перед собой и силился вспомнить первые слова заклинания, произнесенного Хвостом. Но тщетно. Как будто бы что-то в представляемой им картинке стиралось, а мысли упирались в невидимую преграду. Наконец, поняв что все усилия бесполезны, он выбросил из головы все, и был несказанно рад, когда кто-то из эльфов изъявил желание сменить его на дежурстве, а сам он с трудом дошел до кровати и рухнул в сон. Сны ему, к счастью, сегодня больше не снились.
Он проснулся от того, что у его кровати кто-то нерешительно переступал ножками и тихо перешептывался.
- Солли, хозяин Гарри еще спит! - твердил один тоненький голосок.
- Холли, но мисс Гермиона просила разбудить хозяина Гарри, - отвечал ему другой.
- Но мы должны выполнять приказы хозяина Гарри, - снова повторяла ее сестренка.
Какие же они все-таки дети! Даже уже вполне взрослые эльфы совсем как дети, а уж эти малыши...
Гарри открыл глаза и строго посмотрев на двух маленьких сестричек, свое недавнее приобретение, поспешил уведомить их, что, во-первых, он уже не спит, а во-вторых, что приказы и просьбы мисс Гермионы также обязательны к исполнению, как и его собственные.
- Можете считать мисс Гермиону своей второй хозяйкой, - настойчиво рекомендовал он. - И если я услышу от нее, что ее приказы не исполняются, то боюсь, мне придется... серьезно поговорить с вашими родителями. А сейчас бегите и доложите мисс Гермионе, что ее просьба выполнена.
Солли и Холли недоуменно переглянулись, но вопросов больше задавать не стали и выскочили из комнаты.
Приведя себя в порядок, Гарри нашел Гермиону на кухне. Она молча сидела с краю стола в ожидании завтрака, а Сэрра уже наполняла тарелки овсянкой. Несмотря на эту довольно мирную картину, лицо Гермионы было озабоченным, а глаза усталыми.
|
|
|
Едва поздоровавшись, Гермиона решительно предложила не задерживаться ни одного лишнего часа на этом кладбище и убраться отсюда как можно быстрее. Глядя на ее прямо-таки изможденное лицо, Гарри согласился. Сам он, пожалуй, выглядел ничуть не лучше. Решено было сразу после завтрака навестить знакомый деревенский магазинчик, дабы не привлекать к себе внимания где-то еще, пополнить там запасы угля и продуктов, и в путь.
Решено также было на этот раз не изображать из себя парочку студентов, весело проводящих пасхальные каникулы, путешествуя по родной стране. Гарри должен был надеть Мантию-невидимку и ждать Гермиону у дверей магазина.
Из палатки вышла яркая блондинка с густо накрашенными губами и искусственным румянцем на щеках. На ней был короткий светлый плащ, а сама она распространяла вокруг себя сильный запах духов, от которого у Гарри нестерпимо заскребло в носу и захотелось чихнуть.
- Извини, что заставила тебя ждать, - прямо-таки ангельским голоском пропела Гермиона. - У меня слишком мало опыта в употреблении косметики. Так что вот, так... Что получилось, то получилось.
Да уж, действительно! Как там говорила миссис Молли: не жили богато, нечего начинать! Но духи-то, духи-то такие она где раскопала?
Словно услышав его мысли, Гермиона пояснила, широко улыбнувшись ярко-сиреневыми губами:
- Духи Рон подарил два с половиной года назад. Как ты считаешь, надо ведь этим когда-то воспользоваться?
Гарри только кивнул в ответ головой и постарался побыстрее отвести глаза от этой... благоухающей незнакомки. Благо под Мантией-невидимкой было незаметно, куда смотрят его глаза. Про себя он решил, что сам никогда в жизни, ни за что на свете, ни за какие коврижки не подарит духи ни одной девушке. Даже Джинни.
В конце концов, надо же когда-то учиться и на чужих ошибках. А то все на своих, да на своих...
- А краску эту сиреневую где взяла? - не выдержав, все-таки спросил Гарри, когда они уже шли по направлению к деревне, взявшись за руки.
- Снабдили. Я и флакончик этот там же, в так называемой косметичке обнаружила, - смеясь, ответила девушка. - Но тебе, как я вижу, мой новый имидж не по нраву?
- Да как тебе сказать, дорогая? - ответил Гарри вопросом на вопрос в тон собеседнице. - Так чтобы не обидеть. Но признаюсь тебе, как любящий тебя брат, что лучше бы ты воспользовалась теми японскими заколками для волос.
|
|
|
Гермиона от неожиданности остановилась.
- Блин! А я про них совершенно забыла... Ладно, пошли. Мне и самой все это, если ты заметил, не нравится. Но - конспирация! Так что потерпи немного. Одно плохо: магловскую косметику смывать с лица куда труднее, чем избавляться от наведенных чар.
Гарри облегченно вздохнул. Господи, как же хорошо, что это только конспирация! А он-то подумал уже невесть что.
К счастью, знакомый магазинчик оказался открытым. Гермиона, захватив рюкзак, скрылась в дверях, а Гарри, заняв место у стены, стал терпеливо ждать.
Вскоре двери магазина открылись, и оттуда вышел солидный, довольно пожилой джентльмен в форме полицейского. Ему вслед донесся голос хозяйки магазина: "Осторожнее, мистер Смит, двери внизу покрашены. Спасибо, заходите к нам еще".
Мистер Смит? Да это же начальник полицейского участка Литтл-Хэнглтона! Гарри не отрывал взгляда от этого человека, а тот направил свои стопы прямо к деревенскому трактиру "Висельник". Как потом позже пришлось оправдываться перед Гермионой, ноги Гарри сами пошли вслед за мистером Смитом. Не хотел он. Сами они. Их две, а он один.
Гарри незаметно проскользнул в трактир вслед за полицейским. И с первой минуты разговора мистера Смита с уже знакомым ему трактирщиком понял, что эти два джентльмена, как минимум, очень хорошие знакомые, а, как максимум, старые закадычные друзья.
Когда "старина Самуэль" пожал руку "старине Дену", а после они обменялись дежурными фразами типа "Как дела?" и "Спасибо, дома все хорошо", мистер Смит вдруг, нервно оглядевшись по сторонам, склоняясь почти к самому уху своего собеседника, спросил очень тихо:
- Кто в последнее время интересовался делом Фрэнка и домом Реддлов?
Гарри даже не был уверен, что он точно расслышал его вопрос. Но он прекрасно слышал последние слова, и у него невольно похолодело внутри. Господи, Гермиона права. Отсюда надо сматываться срочно!
|
|
|
Но хозяин трактира, мистер Ден, кажется, не был так уж сильно удивлен вопросом своего друга. Он неопределенно пожал плечами, продолжая протирать полотенцем бутылку с вином, которую до прихода своего знакомого держал в руках.
- Да так, как обычно. Была одна парочка студентов, один довольно солидный джентльмен. Блондинка одна была, ядовитая такая, но это еще до влюбленной парочки.
- Блондинка? - переспросил полицейский. - А сколько ей примерно лет?
- А кто их разберет, этих женщин? - пробурчал в ответ трактирщик. - От тридцати до сорока пяти можно дать свободно. А что вдруг случилось?
- Да не знаю даже, случилось ли? - вздохнул мистер Смит. - Просто у меня такое ощущение, что кто-то залезал ко мне в сейф. Причем ничего не украдено, и все вроде на месте. Но... Кое-что из того, что там находится, лежит совсем не так, как лежало. Вот, собственно, и все. Но ведь это же глупость, как ты думаешь, старина Ден? Ключ ведь от сейфа есть только у меня, и я с ним не расставался. Я даже сказать об этом никому не могу, сочтут ведь за параноика. Это я уж только с тобой, по старой дружбе.
- А, по-моему, старина Самуэль, ты слишком зациклился на чертовой госслужбе, - просто ответил ему трактирщик, ставя протертую бутылку на место и многозначительно ухмыляясь. - Просто забыл, что и когда переставлял у себя в сейфе. Я вот вчера полчаса не мог найти у себя в погребе "Муто" пятьдесят шестого года, пока не вспомнил, что сам же переложил бутылки в другое место.
- Значит, старею, - с сожалением отозвался начальник полиции. - Память подводит, на пенсию пора. Ну ладно, пока. Рад был тебя видеть. Вечером загляну пропустить стаканчик, а сейчас не могу. Служба.
Когда Гарри выскользнул из трактира вслед за мистером Смитом, первое, что бросилось в глаза - это озабоченная, растерянная Гермиона у дверей сельского магазинчика. Бледность ее щек, казалось, не скрывал даже искусственный румянец, наложенный неумелыми руками.
Девушка почувствовала, когда Гарри подбежал к ней, но глаза ее при этом сверкнули таким гневом, что не будь они в общественном месте, и не будь Гарри под Мантией-невидимкой, то он бы заработал от Гермионы хороший удар правой по физиономии. И этот удар, без сомнения, превзошел бы аналогичный исторический по физиономии младшего Малфоя. Гермиона не проронила ни слова по дороге к палатке, а все сбивчивые объяснения кающегося грешника Гарри Поттера, похоже, пролетали мимо ее ушей.
Лишь когда они уже стояли у входа их временного жилища, она нетерпеливо сдернула с Избранного мантию, и с силой несколько раз ударила его кулаками в грудь, непрерывно повторяя при этом:
- Ты... последняя... сволочь... Такой же балбес, как и Рон! Вы со своим дружком... Дурак дурака видит издалека...
|
|
|
Гарри гордо стоял каменной стеной, терпеливо ожидая, когда праведный гнев юной леди пройдет. Дралась Гермиона не очень больно, вполне терпимо. А могла бы птичек с острыми клювиками наколдовать, так что теперь Гарри вполне понимал Рона: Гермиона злилась не по-настоящему.
- Ладно, давай выкладывай, что ты там узнал, - наконец сказала она, потирая руки с тыльной стороны ладоней. Наверное, ее кулачкам тоже было больно драться. - И не ври, что ничего не узнал, потому как вид у тебя слишком довольный и многозначительный.
- От тебя ничего не скроешь, однако, - лукаво улыбаясь, ответил ей Гарри и рассказал все, что узнал из разговора двух приятелей.
Реакция Гермионы на эти новости была однозначной - срочно сматываемся, а обсудим все после.
К счастью, трудолюбивые эльфы уже уложили все небогатое содержимое палатки. Следующим местом ее расположения была выбрана окраина поляны с южной стороны леса. Гарри это место казалось смутно знакомым, но, с другой-то стороны, где они только не скитались за этот трудный последний год!..
В два захода удалось переправить на новое место всех эльфов, палатку, а когда были сотворены все положенные заклинания, Гарри с наслаждением вдохнул в себя слегка смолистый воздух. Кое-где среди прелых прошлогодних листьев и упавших веточек проглядывали слегка мохнатые листики первых весенних первоцветов.
Обрадованная Гермиона, склонившись над цветами, бережно обрывала листики. Но не все, а по два-три листочка с каждого растения. Постепенно в ее руках скопился целый пучок зеленых листьев, и на недоуменный вопрос Гарри, что же она собирается с этим делать, Гермиона ответила:
- Мама всегда делала салат из этих листьев. Они сладкие, попробуй! В них много сахара, потому они и не замерзают. Ну, еще там витамин "С", в общем, тоже полезно. У нас такие Шотландские первоцветы росли прямо в садике, перед домом.
- А дядя Вернон все овощи называл не иначе, как "кроличьей едой", - усмехнулся Гарри. - Причем это он про капусту и морковку, а уж про всякие там зеленые листики и речи быть не могло! Им в холодильнике Дурслей было не место.
- А им и так в холодильнике не место, - неодобрительно заметила Гермиона. - Их едят свежими, прямо со стебля, а не держат в холодильнике.
Она протянула своему другу один из листиков, и Гарри ничего не оставалось, как попробовать пожевать этот весенний дар природы. Он довольно недоверчиво положил лист в рот, но, разжевав его, действительно почувствовал, как сладковатый сок брызнул на язык. Было довольно приятно, даже вкусно. Проглотив один листочек, Гарри попросил добавки, и Гермиона ему не отказала.
Вернувшись в палатку, она почти торжественно раздала всем эльфам по листочку. Гарри немного задело, что домовики при этом не выразили никакого изумления, а с явным удовольствием стали жевать зеленые листочки, полные сладкого сока и витамина "С". Наверное, в семье Малфоев не пренебрегали "кроличьей едой".
Гермиона, занятая эльфами, так напомнила Гарри сказочную героиню Белоснежку в окружении гномов, что он невольно счастливо улыбнулся, воскресив в памяти немногие радостные картины своего чуланного детства. Книги почти не интересовали кузена Дадли, а потому их всегда можно было незаметно стянуть, прочитать и вернуть обратно на полку. Это было даже менее безопасно, чем воровать продукты из холодильника: все-таки тетя Петуния вела строгий учет. Но, к счастью Избранного, Дадли тоже частенько навещал заветный холодильник, и далеко не всегда помнил, что же именно он оттуда выудил. Так что надо было всего лишь воровать еду понемногу, и восполнять калории, потерянные при растаскивании навоза по клумбам.
А Белоснежка тем временем что-то шепнула Сэрре и Хаппи, взяла за руки Солли и Холли, и, позвав за собой еще и Микки, покинула палатку и отправилась в лес. Гермиона с малышами остановилась возле ближайших деревьев, присела на корточки и принялась осторожно разгребать полусгнившие прошлогодние листья. Малыши сидели вокруг нее и с явным интересом наблюдали за действиями Гермионы.
Какое-то время, но очень недолгое, Гарри смотрел на Белоснежку и гномиков спокойно. Но вскоре его одолело страшное любопытство: что ж такое они там ищут? И почему им там так интересно? И почему они там все вместе, а он здесь один? Ноги сами, не спрашивая у головы со шрамом на лбу совета, принесли его к девушке и малышам-домовятам.
Перед Гермионой стояла небольшая плетеная корзинка, а в ней лежало несколько странных на вид грибов. Их симметричные шляпки больше всего напоминали конус или уменьшенный во много раз купол восточного минарета, но в то же время поверхность этого конуса была складчатой, сморщенной, ноздреватой. А Гермиона продолжала и продолжала разгребать листья, и новые грибные собратья прибавлялись к уже найденным.
- Это Конические Сморчки, первые весенние грибы, - пояснила Гермиона, подняв голову и обратив внимание на Гарри. - Они, конечно, не так вкусны, как трюфеля, но тоже относятся к сумчатым грибам.
- К чему относятся? - не понял Гарри, смущенный в очередной раз познаниями Гермионы уже из области биологии. Из остатков магловского начального образования он помнил, что такая наука есть. - Гермиона, откуда только ты все это знаешь?
- Гарри, честное слово, не из книг, - умоляюще произнесла Гермиона и в ее словах чувствовалась даже легкая обида. - Просто папа очень любил, то есть любит, собирать эти грибы. Но вкус у них необыкновенный!
Гарри сам не заметил, как увлекся разгребанием листьев и поисками остроконечных ноздреватых шляпок. Грибы играли с ним в прятки, но по слегка вспученным над землей листьям легко было угадать, что там скрываются эти самые сморчки конические. Маленькие эльфы тоже довольно быстро сообразили, в чем тут фокус, и радостно перешептывались, наткнувшись на очередной морщинистый гриб.
Корзинка наполнялась на удивление быстро. Насобирав очередную порцию грибов из полудюжины штук, Гарри с гордостью добавлял их в общую корзинку, и, встречаясь взглядом с Гермионой, не спешил уходить на поиски новой порции. Вернее так: сморчки собирать хотелось, но отходить далеко от Гермионы не хотелось. В какой-то момент, справедливо рассудив, что всякий честный человек имеет полное право свободно собирать грибы там, где хочет, и никто ему не может это запретить, даже собственная совесть, Гарри присел рядом с Гермионой и стал деловито разгребать листья. Или делать вид, что разгребать, потому что корзинка почти перестала пополняться.
Но зато Гермиона неторопливо рассказывала, что сморчки вкусны сами по себе, и вовсе не нужно иметь большие кулинарные способности, чтобы хорошо их приготовить. И что весной, на пасхальных каникулах, ее отец всегда отвозил их с мамой в лес, и вот на этой самой поляне она собирает сморчки не в первый раз. А еще Гарри с удивлением узнал, что эти грибы любят места бывших лесных пожарищ, так что и здесь, на этой поляне, когда-то тоже, скорее всего, был пожар.
Когда к ним подбежали малыши во главе с Микки, и опустили в корзинку свою добычу, Гарри почти пожалел, что она все-таки наполнилась доверху, с горкой, и пора было возвращаться в палатку. Оказалось, что Сэрра и Хаппи, Юппи и Бобби тоже не теряли даром время. На столе стояла почти такая же корзинка, доверху наполненная крепенькими конусовидными грибами.
- Не осторожно мы все-таки, Гермиона, с этими грибами, - с запоздалым сожалением констатировал Гарри.
- Ну, во-первых, все обошлось, а во-вторых, эта место довольно глухое, - рассудительно ответила Гермиона, вручая Гарри котелок. - Мы с родителями никогда здесь никого не встречали. Это наша с папой поляна, а теперь еще и твоя. Там, чуть ниже по склону, есть родник, так что сейчас принесем воды и будет у нас вкусная жизнь. Можем же мы позволить себе вкусно пожить?
Дорога к роднику оказалось до обидного короткой. Гермиона едва успела рассказать, что сморчки нужно варить не менее получаса, а отвар слить, и ни в коем случае не использовать, потому что он ядовит. И что папа считает, что настоящий вкус этих грибов можно ощутить, если не откусывать сморчок, а прижать его языком к небу. И ноздреватый маслянистый гриб тогда отдаст скопившиеся в его порах капли вкуснейшего в мире сока, и сам незаметно проскользнет в горло. Тем более что эти сморчки, собранные в самом начале апреля, совсем крошечные и разжевывать их зубами, по мнению ее отца, просто кощунство.
- Ну вот, мы и пришли, - сказал тихий мелодичный голос подруги, - родник здесь.
Ключик спрятался в маленькой ложбинке, затерянной среди деревьев. Гарри склонился над ямкой, заполненной водой, и увидел, как снизу, из земли, с силой прорывается на поверхность маленький фонтанчик, играя в воде желтоватыми песчинками. Яркие лучи весеннего солнца старательно освещали каждую песчинку, танцующую в прозрачной, как слеза, струе родниковой воды.
Неожиданно холодные брызги обожгли его лицо. Гарри резко поднял голову, и увидел рядом с собой смеющиеся карие глаза Гермионы, в которых тоже радостно искрились золотые песчинки. И уже трудно было понять, что же в этом мире казалось более загадочным: лесной родник со студеной водой, прорвавшейся на поверхность земли сквозь толщу горных пород, или родные глаза Гермионы с золотистыми искорками, вопреки всему дарящие ему тепло, заботу и радость.
Гермиона с силой ударила ладошкой по поверхности воды, и Гарри снова ощутил на лице ледяные брызги. "Ах, вот она как! Ну, погоди, я ведь не посмотрю на то, что ты сказочная Белоснежка", - едва успел подумать Гарри и мстительно хлопнул ладонью по студеной воде, направив брызги в сторону Гермионы.
И лучше бы он этого не делал! Потому что ее мокрое лицо и счастливые глаза засияли под весенним солнцем, отражая от себя его яркие лучи и разливая их вокруг деревьев, родника, вокруг Гарри. Он вынужден был закрыть глаза, потому что больше не мог спокойно смотреть на нее. Сердце сорвалось с привычного места и унеслось вслед за лучами солнца и вслед за родниковой водой вниз по склону, голова закружилась, а дыхание безжалостно перехватило. Он упал на колени и некоторое время не мог шевельнуться, пока не услышал рядом с собой встревоженный голос прежней Гермионы:
- Гарри, что с тобой? Опять шрам?
Что такое? Какой шрам? Ах, это про его шрам... Черт, это же он, Гарри, всем известный идиот с дурацким шрамом на лбу. А то, что сейчас случилось с ним около волшебного родника - это всего лишь украдено из жизни другого человека, который может позволить себе купаться в обжигающе холодных брызгах прозрачной воды, и в солнечных лучах, и... в искрящихся глазах Гермионы...
Гарри представил себе, как спустя всего каких-нибудь пару-тройку месяцев Гермиона будет (А она непременно будет!) собирать сморчки в этом лесу, и не одна, а вместе с Роном... И на этот раз Избранный окажется третьим лишним! Так что его, Гарри, вовсе не окажется рядом с ними...
При мысли о Роне настроение совсем упало, сердце, хоть и вернулось на прежнее место, и даже, вроде, постукивало о ребра, но делало это нехотя, из-за странной необходимости продолжать биться, чтобы перегонять кровь в жилах и поддерживать в теле жалкое подобие жизни. Потому что настоящая жизнь осталась там, у родника, отразившись от его поверхности и затерявшись в бездонных глазах Гермионы...
Гарри не помнил точно, что промямлил в ответ на тревожный вопрос Гермионы о шраме. Он молча согласился с девушкой, что пора возвращаться. На обратном пути они едва сказали друг другу пару слов, а Гарри почти не замечал дороги. Душу окутала какая-то странная, неопределенная грусть, и в чем состоит причина этой грусти, он не мог разобрать, как не старался.
|
|
|
