Взятие русскими войсками шведской крепости Ревель (ранее Колывань, ныне Таллин)

Медаль в память взятия Ревеля в 1710 г.

В ходе Северной войны (1700-1721) после Полтавской победы (1709) Царь Петр стремился развить успех, чтобы устранить угрозу своей только что основанной новой столице Санкт-Петербургу, исходящую от шведских владений в Прибалтике. В следующем 1710 г. русская армия без особых усилий и жертв взяла семь шведских крепостей в Лифляндии и Эстляндии (Выборг, Эльбинг, Рига, Дюнамюнде, Пернов, Кексгольм, Ревель). Последняя крепость Ревель сдалась без боя русским войскам под командованием генерал-лейтенанта Р.Ф. Бауэра в католический праздник Св. Михаила.

В отличие от Риги осада Ревеля свелась к тому, что город был блокирован, но масштабных инженерных работ русские войска на этот раз не вели, штурмов не предпринимали. Ревель был хорошо укреплен, шведский гарнизон составлял 4500 опытных воинов, в т.ч. и переживших осаду Дерпта (Юрьева). Им помогало местное городское ополчение и волонтеры из Братства Черноголовых.

Но и на этот раз в события вмешалась эпидемия чумы, начавшаяся в крепости в августе. Русское командование, наученное горьким опытом Риги, успешно предпринято все санитарные меры для предотвращения болезни в своих рядах. А в крепости в условиях скученности и антисанитарии умерло около 15 тысяч горожан и беженцев из окрестных поместий, от гарнизона осталась десятая часть, что подорвало моральный дух осажденных. Немецкое купечество и дворянство решили рискнуть и поверить "универсалу" русского командования о гарантиях сохранения их имущественных, религиозных и политических прав. Город и крепость решено было сдать.

В Михайлов день город капитулировал. Генерал-лейтенант русской службы Рудольф Феликс Бауэр принял капитуляцию от представителя шведского гарнизона полковника Магнуса Вильгельма Нейрота, представителя эстляндского рыцарства Рейнгольда фон Унгерн-Штернберга и ревельского бургомистра Иоганна Лантинга.

Русские полки под барабанный бой и с развернутыми знаменами входили в Ревель через Домские ворота в Верхний город и через Харьюские ворот в Город Нижний. Одновременно через Морские ворота уходили выжившие 400 шведов, которые погрузились на корабли и отбыли в Стокгольм. В Ревеле трофеями русской армии стали 241 пушка и мортира. С взятием последней шведской крепости боевые действия в Ливонии закончились.

Некоторые прибалтийские историки–националисты ныне предполагают, что русское командование намеренно заразило город чумой как бактериологическим оружием, как и ранее осажденную Ригу. Однако эта "гипотеза" не выдерживает критики. Чумные эпидемии в те поры были частым явлением. В 1710 г. чума прокатилась через Померанию, морское побережье Пруссии, Данциг, затем эпидемия перекинулась в Курляндию (что тоже сыграло роль в сдаче шведами Риги), перешла на остров Эзель, в Ревель и закончилась в Стокгольме. Русские войска не принесли чуму в Санкт-Петербург и в соседний Псков. Вероятнее всего, чума распространялась по балтийскому побережью от одного портового города к другому вместе с больными моряками и основным своим переносчиком – корабельными крысами. В шведском Ревеле 1710 г. не было ни канализации, ни бань (которые на Руси имелись в каждом крестьянском дворе), зато было много крыс и блох.

Согласно Ништадтскому мирному договору, завершившему Северную войну в 1721 г., Россия, уплатив денежную компенсацию в 2 миллиона ефимков (талеров), приобрела всю Прибалтику, включая острова Финского и Рижского заливов «в совершенное и непрекословное вечное владение». Обещания сохранения прежних имущественных, религиозных и политических прав русская администрация выполнила. Освобожденные от шведского и немецкого засилья Латвия (Курляндия и часть Лифляндии) и Эстония (Эстляндия и часть Лифляндии) получили возможность мирного 200-летнего развития в составе Российской Империи. Таллин стал центром Ревельской (с 1783 г. – Эстляндской) губернии. В 1870 г. была открыта железная дорога Таллин – Петербург. Благодаря этому к концу XIX Таллин стал крупным промышленным центром Северо–западной России.

+ + +

Историческая справка о названии города Таллин (Колывань, Ревель). Согласно археологическим данным в Х в. финско-угорские племена ("чудь") построили укрепленное городище на Тоомпеа (Вышгород). Затем у его подножия возникло торгово–ремесленное поселение – Нижний город. Первое достоверное упоминание об этом поселении относится к 1154 г., когда арабский географ Аль–Идриси описал некий город под названием Колывань, – с этим названием он известен в тогдашних русских летописях, поскольку входил в сферу влияния Руси. Например, Колывань упоминается под 1223 г. в суздальской летописи: «прииде князь Ярослав (Всеволодович) от брата в Новгород с всею областию и поиде к Колываню, и повоева всю землю Чюдьскую; а полона приведоша бес числа, но города не взяша и злата много взяша». (Затем Колывань упоминается в летописях под годами 1228, 1268, 1269, 1343, 1391, 1433, 1495, 1572; Колыванью город называл и Петр I.)

Авторитетный составитель известного этимологического словаря M. Фасмер объясняет происхождение названия Колывань от героя русских былин с именем Колыван. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона сообщает: «Колыван – имя богатыря, упоминаемого русскими былинами....он является в сообществе с Муромляном-богатырем и Самсоном-богатырем... Отчество Колыванович носит в былинах иногда богатырь Самсон. Упоминается однажды и Иван Колыванович... встречается и сложное название богатыря Самсон-Колуван... Имя Колыван вошло в наши северные былины из финских сказаний». Это подчеркивают эстонцы, настаивая на финско-угорском происхождении названия Колывань, однако почему-то сами эстонцы, в отличие от русских, имя своего национального героя в название своего города не внесли.

Нужно сказать, что Русь в те времена колонизировала чудские племена и потому могла как русифицировать местную топонимику, так и использовать там свои новые географические названия. Так, Великим князем Ярославом Мудрым был основан один из древнейших русских городов Прибалтики – г. Юрьев в 30 км от Чудского озера. Юрьев находился в тесной связи с близлежащими Псковом и Новгородом Великим (членом прибалтийского Ганзейского союза), в начале XIII века был захвачен ливонскими рыцарями и получил германское название Дерпт (ныне Тарту), а татаро-монгольское нашествие не дало возможности русским вернуть прибалтийские земли в свою сферу влияния.

В 1219 г. также и чудская Колывань была захвачена датчанами и стала называться Ревал (Ревель) по местности Рявала (северо–западная часть Эстонии). Город развивался как торгово–ремесленный центр и морской порт. В 1230 г. он получил Любекское городское право, создавшее привилегированное положение для немецких купцов и ремесленников, в 1285 г. вошел в Ганзейский союз. В 1346 г. Дания продала Ревель вместе с другими своими владениями Тевтонскому ордену, который передал их Ливонскому ордену. Рыцари–крестоносцы построили замок. При распаде Ливонского ордена Ревель в 1561 г. перешел во владении Швеции.

После перехода Ревеля от Швеции к России в 1710 г. было перенято и устоявшееся германско-скандинавское название (Петр любил западную лексику), которое сделалось также названием Ревельской губернии.

В 1919 г., после провозглашения независимости Эстонии, возникла необходимость поиска и утверждения национальных корней новой, ранее не существовавшей эстонской государственности. Ревель впервые получил современное эстонское название – Tallinn. Предполагается, что это название древнее и в эстонском языке происходит от слов «taani linn» («датский град»), или «tali linn» («зимний град»), или «talu linn» («дом, усадьба-замок»). Следует отметить, что согласно практике транслитерации иностранных имен собственных в русском языке двойные согласные в конце слов обычно передаются одной буквой. Поэтому написание "Таллинн" с двумя "н" в русском языке выглядит непривычно и неуместно.

Постоянный адрес данной страницы: http://www.rusidea.org/?a=25101206

 

Ревель

(в русских летописях Колывань) - губернский город Эстляндской губернии, на южном берегу Финского залива, при Ревельской бухте. Военный и торговый порт. В 1710 г. Р. перешел к России и сделан был пограничной крепостью; собственно крепостью была возвышенная часть города (Вышгород), обнесенная рвами, каменными стенами и башнями. В XVIII в. в Р. основана военная гавань; в начале XIX в. он числился крепостью 1-го класса. Р. крепость упразднена в 1867 г.; крепостные валы и стены поступили во владение города. В настоящее время Р. состоит из собственно города, окруженного древними стенами, с узкими, неправильными улицами, и из 3 предместий: Нарвского, Юрьевского и Вышгородского. Собственно город разделяется на верхний (Вышгород) и нижний город. В верхнем городе, расположенном на Вышгородской горе (Domberg), сосредоточились главные городские учреждения (в замке) и лучшие общественные и частные здания. Р. сохранил тип старинного немецкого города; здесь уцелели здания корпораций времен Ганзейского союза. Из лютеранских церквей, которые все в готическом стиле, древнейшие: Св. Духа, построенная эстонцами при основании города в 1219 г., св. Николая (1317 г.) с гробницей герцога де-Кроа, соборная (Domkirche) с могилами адмиралов Грейга и Крузенштерна. Церковь св. Олая имеет шпиц в 430 футов вышиной. Православных церквей 8; из них наиболее замечателен Преображенский собор. 2 муж. и 1 жен. гимназии, училища реальное, рыцарское, соборное (Domschule), технич. железнодор. и для слепых детей, школа для солдатских детей, 50 начальн. школ. Мариинский приют, учреждение диаконис. Театр, музей с палеонтологическим и другими отделами. Оригинальна корпорация шварцгауптеров (черноголовых) - по организации своей. Военно-торговое братство, вероятно, основанное в XIV в., для обороны города; оно давно утратило свое значение. Черноголовых теперь 126 при 12 старшинах, из которых один называется ротмистром. Гильдия св. Канута, учрежденная из ремесленников, ныне потеряла свой обособленный характер. В окрестностях Р. - Екатеринентальский дворец и парк на берегу моря. До 1714 г. место это было пустынное; когда началась постройка гавани, Петр I для личного наблюдения за ходом работ выстроил здесь домик, сохранившийся поныне. В 1718 г. приступлено было к постройке дворца. Подаренный имп. Екатерине I и названный ее именем, дворец этот обошелся в 3½ млн. руб. Здесь имп. Елизавета подписала оборонительный договор с Марией Терезией. Торговля Р., и прежде значительная, еще более возросла со времени проведения (1871) Балтийской железной дороги: экспорт спирта, зерновых хлебов, льна, скота, ввоз хлопчатой бумаги, машин, масел, вин, каменного угля. Обороты составляют в среднем до 100 млн. руб. Местная фабрично-заводская промышленность сравнительно мало развита; оборот ее не превышает 5 мил. р.; фабр. и заводов 96 (5 машиностроительных, 4 пивоварен., 2 гранильн., 5 рыбных и др.). Жит. 64578 (мжч. 88453, жнщ. 31125); из них до 50% эстов и 30% немцев. Православных до 30%, лютеран до 50%; остальные - раскольники, католики, евреи и магометане. Морские купанья (Екатериненталь) пользуются известностью; съезд больных особенно велик в июле и августе. Средняя темп. по месяцам: май 9,0°, июнь 14,6°, июль 18,0° и август 16,5° Ц. Средняя t° морской воды в июне 11,7°, июле 14,2° и август 16,4° Ц. Хорошее заведение для холодных и теплых морских ванн с разными гидротерапевтическими приспособлениями. Волна довольно сильная, берег удобный. Разнообразные развлечения. В 7 в. от Ревеля красивое место для прогулок, Кош, с развалинами монастыря св. Бригитты, разрушенного русскими в 1577 г. Ревельский порт - один из важнейших в России. В Р. помешается контора порта и дирекция балтийских маяков. Адмиралтейство с мастерскими и складами для починки и снабжения судов маячной и таможенной флотилий. Глубина гавани - от 4 до 6 саж. Рейд расположен к С от гавани и имеет в ширину 5 вер.; вход с моря, несколько затрудненный песчаными мелями, хорошо огражден вехами. Открытый с СЗ рейд не представляет надежной защиты судам при ветре NW. Порт замерзает только в суровые зимы. Привезено товаров (1897 г.) в Ревельский порт из-за границы на 56305408 р., из Финляндии 780 тыс. пд., вывезено за границу на 33826153 руб., в Финляндию 558 тыс. пд. В том же году пришло в Ревельский порт из-за границы судов паровых 422 (в том числе 107 без груза) и парусных 12. Из Ревельского порта ушли за границу 407 паровых (15 без груза) и 4 парусных (все с грузом) судн. Судов каботажного плавания прибыло 1115 парусных и 806 паровых, отошло 1115 парусных и 313 паровых. Балтийский порт (см.) в 45 в. от Р. служит как бы дополнительной гаванью для Р., с которым соединен жел. дор. Сообщение с Петербургом пароходами и по Балтийской жел. дор.

Л. В. История. Временем основания Р. считается 1219 г., когда датский король Вольдемар II при помощи меченосцев разрушил эстонскую крепость Линданиссе на Вышгородской горе и построил на ее месте крепкий замок. Около 1228 г. замком завладел магистр ордена меченосцев Фолькин, построивший каменный замок под названием castrum minus (в противоположность всей горе - castrum magnum). С этого времени начинается приток сюда немецкого элемента из нижнесаксонских и вестфальских городов. В 1238 г., по смерти Фолькина, Р. при содействии папы Григория IX по договору опять перешел к Дании. В 1285 г. он вошел в состав Ганзейского союза. Укрепления его постоянно возрастали. Через три года после восстания туземцев, разбитых гермейстером ордена Бурхардом фон Дрейлевеком, Р. был продан магистру ливонского ордена Генриху Дузенеру. Под владычеством ордена, продолжавшимся до 1551 г., в Р. процветала сухопутная торговля с Новгородом и Псковом, содействовавшая проложению по всему краю удобных дорог, и морская торговля с Данцигом, Любеком, Брюгге и Антверпеном. Подъему торгового значения Р. много способствовало разрушение немецкого двора в Новгороде, произведенное в 1494 г. Иоанном III за казнь двух русских в Р.; с тех пор Ганзейский союз избрал своим складочным местом Р. В 1524 г, в Р. проникла Реформация. В 1561 г. Р. присягнул королю шведскому Эрику XIV и оставался под шведским владычеством до 1710 г. В 1569 г. городу пришлось выдержать бомбардировку любекско-датского флота, нанесшую сильный вред его торговле; в 157 0 г. датский герцог Магнус при помощи русских войск безуспешно в течение 30 недель осаждал Р.; в 1577 г. русским войскам удалось только разрушить стоявший в 7 вер. от города Бригиттский монастырь, не причинив вреда стенам самого города, несмотря на 7-недельную осаду. В 1591 и 1592 гг. в Р. была сильная чума, а в 1602 г. голод, но к концу XVII столетия он успел значительно подняться. Шведские короли увеличили число церквей и училищ и отстроили вновь стены и укрепления. В 1710 г. Р. сдался царю Петру, который даровал дворянству и городским сословиям жалованные грамоты (см. Прибалтийский край). При Петре I было приступлено к постройке военной гавани. При нем же учреждена Ревельская губерния. В 1790 г. адмирал Чичагов успешно отбил близ Р. атаку шведского флота. В конце царствования Павла I город выдержал блокаду со стороны английского флота, а в 1854-55 гг. - соединенного англо-французского флота. Ср. Колывань. См. "Историческик сведения о Р." (Р., 1897); Чумиков, "Осада Р. в 1570-1571 гг." (М., 1891); Nottbeck и Neumann, "Geschichte der Stadt Reval" (Рев., 1896).

В. Р-в. Ревельский (Гарриенский) уезд - Эстляндской губернии; расположен в западной части ее и занимает 5027,4 кв. вер. Прилегая всей северной стороной к Финскому заливу, Р. уезд в общем представляет плоскую (от 200 до 400 фт.) возвышенность, понижающуюся к Ю и СЗ. К морю плоскость эта подходит крутым береговым уступом; местами впереди этих уступов (назв. "глинта") вдоль моря, на протяжении 1-3 в., образовались песчаные низменности. Начинаясь в сев.-зап. части у., у Рогервика, береговые уступы, состоящие большей частью из наносных дюн, покрытых перелесками, тянутся, часто прерываясь, к Ю, образуя местами вдоль морского берега живописные местности, напр. у Сурропа, Штрандгоффа и Тишера. Близ Гарского оз. береговой уступ начинает уклоняться от морского берега, направляется к С, подходит к Екатеринентальскому парку, где на высоте 135 фт. расположен портовый маяк, и, продолжая далее отклоняться внутрь уезда, оставляет ровную низменную береговую полосу; здесь расположен Ревель, над которым высится (138 фт.) Домберг. Еще более к С от Ревеля, на полуострове Вимсе, также составляющем береговой уступ, древний замок Лоде (140 фт.). Уступ заканчивается множеством красивых, заросших хвойным лесом холмов, окаймляющих береговые низменности, вдающиеся в море мысами и полуостровами; из последних особенно замечательны полуо-ва Периспе и Юмида, отделенные друг от друга Папенвикским зал. Из множества незначительных о-вов, раскинутых вдоль морского берега в пределах Р. у., главные Нарген, Большой и Малый Врангель, Экгольм, Кокшхер, Рамосаар, Вульф и Педасаар. О-ва эти, как и низменный берег, песчаные и покрыты гранитными камнями эрратического происхождения. На всем протяжении уезда нет ни одной значительной реки. Р. Кассариен, впадающая в Рижский залив, берет только начало в Р. у. Из рч. Кегель и Ягговаль образуют живописные водопады в 20 фт. выс. Оз. в уезде до 80, но значительных между ними нет; самое большое, Эрвекюльское, в 2 в. от Ревеля, занимает площадь всего в 8 кв. в. (из этого оз. проведена вода в Р.). Болот сравнительно много, но обширных нет. Из 473502 дес., составляющих площадь уезда, пахотной земли 77124 дес., усадебной 1646, под огородами 597, под садами 397, постоян. сенокосов 153717 (в том числе 2611 дес. заливных лугов), выгонов и пастбищ 91558, лесов 81012 (в том числе 6316 дес. строевого леса), остальной удобной земли 49 и неудобной 67402 дес. Из 77124 дес. пахотной земли в среднем под паром 17405 д., сенокосом 3166, залежью, подсеками и т. п. 1105, под озимой рожью 16460, яров. рожью 1017, озим. пшеницей 78, яровой 296, ячменем 10937, гречихой 18, овсом 10540, горохом 762, чечевицей 88, друг. стручк. 21, картофелем 11392, свекловицей 7, льном 436, коноплей 18, кормов. травами 3281 и др. растениями 47 дес. Всех частных владений 165 (137 двор., 3 купеч., 8 мещан., 17 крест.), с 242045 дес.; из них сдается в аренду 77741 дес., разбитых на 1665 арендных участков. Во владении крестьян 211555 дес.; казенных (лесных и мызных) земель 1270 дес., церковных - 11227, городских - 7405 дес. Жит. (искл. городских) 92479, в том числе 45180 мжч. и 47299 жнщ.; почти все протестанты. Главное занятие населения - земледелие. Весьма развито также скотоводство и связанное с ним молочное хозяйство. В особенности процветает тонкорунное овцеводство благодаря значительному спросу шерсти для нарвских фабрик. Рогатый скот, здесь разводимый, считается лучшим в Прибалтийском крае и находит спрос на петербургских бойнях. Около 45 винокуренных, 20 пивоваренных, 20 маслобойных, 18 лесопильных заводов. Общий оборот заводов - до 20 мил. р. Особеностью местного производства являются кильки, лов и обработка которых сосредоточились главным образом близ Балтийского порта.

Л. В.

От Либавы к Ревелю

27 октября 1902 года А.Н. Куропаткин написал начальнику Главного штаба генерал-лейтенанту Н.Г. Кондратьеву весьма любопытную записку. "Государь Император, – говорилось в ней, – снова возбудил вопрос – не следует ли нам отойти назад и примерно только на высоте Минска, собрав все свои силы, встретить врага".¹ По мнению известного историка А.М. Зайончковского, главной причиной, заставившей Николая II изменить отношение к существовавшему плану стратегического развертывания, явилось "сильное увлечение дальневосточной политикой с ослаблением интереса к Босфору".²

Какова бы ни была причина, первый толчок был сделан, но Куропаткину до поры удалось его отразить. Чего нельзя сказать о генералах, сменивших Куропаткина на его посту. Сахаров (1904–1905) и Редигер (1905–1909) не протестовали против отхода русских войск от западной границы на новые позиции, а В.А. Сухомлинов решительно взялся за его претворение в жизнь.

Рис.6. Эскадренный миноносец "Разящий" на Ревельском рейде

Уничтожение русских крепостей перед первой мировой войной – вопрос особый. Следует лишь ограничиться простым перечислением, которое само по себе достаточно впечатляюще. В мае 1910 года по распоряжению Сухомлинова были упразднены следующие крепости на Западном фронте: Варшава (кроме цитадели), Ивангород, Зегрж, Либава, Керчь, Остроленка, Рожаны, Пултуск. Переустройству подлежали оставшиеся: Свеаборг, Выборг, Кронштадт, Усть-Двинск, Ковно, Осовец, Новогеоргиевск, Брест-Литовск, Очаков, Севастополь.

При этом, разумеется, изменялась и вся система обороны Балтийского побережья, что было вызвано еще и катастрофическим ослаблением русского флота после русско-японской войны. Сохранение Либавы как передовой базы флота в этих условиях потеряло всякий смысл, стала очевидной необходимость ее переноса на восток, ближе к Петербургу.

Снова начались дискуссии, совещания. Но теперь ни у кого не вызывало сомнения превосходство германского флота над русским. Поэтому теперь в первую очередь потребовалось усилить береговую оборону самой столицы. Опыт обороны Порт-Артура подтвердил огромное значение передовой линии фортов. Известный военный инженер К.И. Величко писал: "На этой линии фортов должен лежать центр тяжести борьбы за крепость – здесь должны дать противнику решительный отпор и крепостная артиллерия, и крепостная пехота".³ Это в полной мере относится и к приморским крепостям, и уже в 1909 году началось строительство новых фортов Кронштадтской крепости: Алексеевского ("Красная Горка") на южном берегу Финского залива и Николаевского ("Ино") на северном.

Но и этого в новых условиях было недостаточно. На одном из совещаний, посвященных береговой обороне, отмечалось, что, "считая наиболее могущественным из наших вероятных противников на Финском заливе германский флот, силы которого столь велики, что создание равносильного флота для нас может быть достигнуто в весьма отдаленном будущем, мы обязаны избрать на Финском заливе такую позицию, которая при надлежащем ее укреплении уравновесила бы те наши слабейшие силы, создание коих кажется доступным состоянию государственных финансов."⁴ Такой позицией предполагалось сделать один из трех вариантов: меридиан острова Готланд, линия Нарген–Поркалауд, линия Гангэ–Оденхольм.

Изобилующая островами позиция первого варианта представлялась наиболее сильной, но и наиболее дорогой. И, кроме того, флот, в этом случае остававшийся в Кронштадте, имел весьма ограниченные возможности для маневрирования. Линия Гангэ–Оденхольм была более растянутой, чем Нарген–Поркалауд, поэтому именно последней Военное ведомство и отдавало предпочтение, так как при использовании новых 305/52⁴ мм орудий с дальностью стрельбы до 124 кабельтовых Финский залив перекрывался бы полностью. При этом уже высказывалось мнение о возможности создания в Ревеле оперативной базы флота, и, как о второстепенной задаче, устройства опорных пунктов для миноносок и подводных лодок в Абоских шхерах и в Моонзунде.

Таким образом, позиции береговой обороны Финского залива выбирались Военным и Морским ведомствами из предположения, что главным и единственным направлением наступления германского флота будет столица Российской империи. Другие варианты не рассматривались, возможность боевых действий в Або-Оландском районе и в Моонзунде отвергалась категорически. Флоту в 1907–1908 годах ставилась задача "всеми силами и средствами задержать на 12–14 дней продвижение противника в глубь Финского залива и тем самым обеспечить мобилизацию и развертывание сухопутных войск, предназначенных для обороны столицы".⁵ Суть этой задачи (оборона столицы) не изменилась и с закладкой новых боевых кораблей: линкоров типа "Севастополь", эсминцев типа "Новик" и других.

Первые дни войны показали, сколь не прав был МГШ, разрабатывая лишь один вариант боевых действий. И в этой связи нельзя не привести отрывок из "Записки об обороне Балтийского моря", датированной 1904–1905 гг. Вот что писал ее автор, оставшийся неизвестным: "Конечным объектом действий неприятеля, конечно, будет Санкт-Петербург, но, вероятно, цель не достигнется, так как, с одной стороны, требует гениального предводителя и несметных сил, с другой – полной неспособности и даже предательства. Не задаваясь столь радикальной программой, Германия, вероятно, поведет наступление на захват Курляндии, Лифляндии и островов Эзель и Даго. Ближайшим объектом морских действий будет, вероятно, Либава".⁶ Остается лишь поражаться прозорливости этого человека и одностороннему подходу к столь важному вопросу со стороны Морского ведомства.

Впрочем, оно по-прежнему имело лишь косвенное отношение к приморским крепостям и всему комплексу проблем береговой обороны. Самый первый вариант (см. таблицу № 1) расположения батарей Ревель-Поркалаудской позиции предложило Военное ведомство, управлявшее всеми крепостями и в том числе приморскими.

Таблица № 1
Первый вариант расположения батарей Ревель-Поркалаудской позиции

Место установки	Калибр и количество орудий
305-мм	279-мм	254-мм	203-мм	100-мм
Остров Богашер	–
Кальбодагрунд			–
Новая мель			–
Остров Нарген (северная оконечность)			–	–
Остров Нарген (северо-западная оконечность)	–	–	–
Остров Нарген (южная оконечность)	–		–
Остров Карлос* (северная оконечность)	–	–	–	–
Остров Карлос (западная оконечность)	–	–	–
Полуостров Суроп	–
Всего:

*На самом деле о.Карлос - это два острова (Большой Карлос и Малый Карлос), разделенные проливом

Основное внимание уделялось мелям Кальбодагрунд и Новая Мель. Здесь предполагалось создать форты, превосходящие по размерам и силе вооружения форты Кронштадта.

Военному министру Сухомлинову, а затем и Николаю II эта идея понравилась, и в район Ревель–Поркалауд отправилась комиссия в составе главного начальника Кронштадтского порта генерал-лейтенанта Артамонова, начальника штаба округа генерал-лейтенанта фон дер Бринкена и инженера Сысоева, специалиста по кессонным работам. Комиссия отмечала в своем отчете, что Ревель–Поркалауд – лучшая оборонная линия для прикрытия столицы и должна рассматриваться как передовая позиция Кронштадтской крепости. Создание же фортов на мелях хоть и представляет большие трудности, но крайне необходимо. По мнению инженера Сысоева, это было возможно при применении новых методов постройки ограждения с помощью железобетонных кессонов, применявшихся пока только в Голландии и при строительстве нового порта в Туапсе.

Ревель-Поркалаудская позиция была действительно весьма удобной для создания в этом месте важного узла береговой обороны. Расстояние между берегами финского залива сужалось здесь до 35 км, и необходимости в фортах на мелях, по мнению представителей Морского ведомства, не было никакой. Наоборот, эти дорогостоящие укрепления в современных условиях не смогли бы принести сколько-нибудь значительной пользы обороне. Против этого выступал, в частности, начальник МГШ адмирал А.А. Эбергард. Он доказывал, что во времена гладкоствольной артиллерии и примитивных методов управления стрельбой в подобных сооружениях был определенный смысл, но современные нарезные 305 и 356-мм корабельные орудия без труда уничтожили бы эти прекрасно видимые мишени в первые же часы боя. В конце концов от этой идеи отказались, правда, имелся еще один проект затопления здесь одного из старых броненосцев, но и он был отвергнут. Военное ведомство решило, что и при поддержке одних береговых батарей флот мог принять здесь "неравный бой со значительно превосходящим противником". Но для этого требовалась новая база флота, расположенная не так далеко от позиции, как Кронштадт и не замерзающая, как он, так рано. Ревель находился рядом, его и посчитали единственно возможным местом для новой базы Балтийского флота. А для того, чтобы защитить рейд от северных ветров, решили продолжить начатое еще Петром I строительство мола.

И вновь Военное ведомство имело в виду лишь один вариант действий противника – атаку столицы. Другие направления упорно игнорировались. Но даже и в этом случае создание в Ревеле базы для всего флота было не лучшим решением. Линейный флот при этом лишался возможности действий в Балтийском море и низводился до уровня плавучих батарей.

Более целесообразным представлялось наряду со строительством береговых батарей создание в Ревеле базы минного флота и подводных лодок, а базу линейного флота следовало устраивать в Моонзунде или в Або-Оландских шхерах (что было несколько сложнее). Тогда уже на подступах к Финскому заливу противник встречал мощное сопротивление и был в гораздо большей степени ограничен в выборе места для десанта.

Однако негромкие голоса сторонников Моонзунда вновь не были услышаны.

Чтобы уже в 1909 году начать работы на позиции Ревель–Поркалауд, Николай II распорядился выделить на это деньги из уже отпущенных средств на усиление Кронштадтской крепости. Таким образом, Военное ведомство летом 1909 года смогло провести серию предварительных изысканий на островах и отмелях. Сумма расходов на данном этапе оценивалась в 26–30 млн. рублей. По предложению министра финансов В.Н. Коковцова, считавшего нежелательным выходить в Государственную Думу с новым представлением о кредитах, П.А. Столыпин распорядился уложить строительство Ревель–Поркалаудской позиции в рамки 10-летней программы усиления обороны государства. Эта программа разрабатывалась Военным и Морским ведомствами в 1908–1909 годах, но начало ее осуществления планировалось на 1912 год. Поэтому, несмотря на высочайшее утверждение распоряжения П.А. Столыпина, продолжить изыскания удалось лишь в 1911 году. Снова проводились съемки местности, бурения, промеры. Этой работой руководил начальник инженеров Выборгской крепости полковник В.И. Щеглов. Предварительные проекты перерабатывались специально созданной крепостной комиссией, Генеральным штабом. В этой работе участвовали и морские офицеры, но к их мнению прислушивались мало. Парадоксально, но место для береговых батарей, предназначенных для борьбы с корабельной артиллерией, выбирали люди, имевшие о ней довольно смутное представление.

Сухопутные артиллеристы стремились создать наилучшую видимость участка моря, обстреливаемого данной батареей, и одновременно не потерять ничего в дальности. Поэтому на первый план ставилось требование иметь максимально возможную прямую видимость с батареи и наибольший угол обстрела. Этим же принципом руководствовалось Военное ведомство при проектировании батарей на мелях между Ревелем и Поркалаудом. А для получения максимальной дальности батареи придвигались как можно ближе к урезу воды.

В результате неуязвимость батарей, их маскировка отходила на второй план. Сухопутные артиллеристы не учитывали, что основная проблема при стрельбе с корабля по береговой батарее (при правильном ее расположении) – плохая возможность наблюдения за падением своих снарядов. Поэтому даже если батарея была маскирована самой природой и плохо различалась с моря, но располагалась у самой воды, то для опытных корабельных артиллеристов уже в 1911 году не составляло особого труда пристреляться, идя от недолетов, и успешно обстрелять батарею. Дарданельская операция в этом плане была весьма поучительной. Турецкие приморские форты, расположенные у самой воды, были буквально сметены мощной корабельной артиллерией союзников. Орудия же, поставленные несколько дальше и грамотно замаскированные, до крайности затруднили дальнейшие действия англо-французского флота.

Но это произошло несколько позже, в 1915 году, а пока Военное ведомство проектировало батареи по карте, а затем уже на местности окончательно решало вопрос, где именно ставить орудие. По меткому выражению контр-адмирала В.М. Альтфатера, бывшего в тот период флагманским штурманом Штаба командующего 1-й минной дивизией Балтийского моря, а чуть позднее постоянным членом Временного морского крепостного совета морской крепости Императора Петра Великого, "сухопутные артиллеристы с моря на эту местность никогда не смотрели, и задача решалась односторонне – только со стороны батареи, а не со стороны ее противника".⁷

Но как бы то ни было, 5 июня 1912 года Сухомлинов утвердил окончательный проект Ревель–Поркалаудской позиции, разработкой которого руководили полковник В.И. Щеглов и начальник артиллерии Кронштадтской крепости генерал-майор Маниковский. По этому проекту основные береговые батареи предполагались на островах Нарген и Макилото и на полуострове Суроп. В центральной части Финского залива планировалось поставить минные заграждения, которые брались под перекрестный огонь шестиорудийных 356-мм батарей островов Нарген и Макилото. Таким образом создавалась надежная преграда на пути неприятельского флота в центральной части Финского залива. Чтобы закрыть западный подход к Ревелю, на полуострове Суроп предполагалось разместить батарею из четырех 356-мм орудий в двух башенных установках. В задачу этой батареи входил также обстрел бухты Балтийского порта. Для поддержки этой батареи назначались еще две 305-мм башенные установки на западном берегу острова Нарген. Эти батареи должны были находиться на расстоянии примерно 12.5 км от Ревеля, прикрывая его от обстрелов с моря. Для дополнительной защиты западного, а также северного подходов к Ревельскому рейду служили 152-мм и 120-мм батареи полуострова Суроп и 152-мм острова Нарген и полуострова. Вимс.

В случае прорыва неприятельского флота через центральную часть Ревель–Поркалаудской позиции его должен был встретить огонь четырехорудийной 305-мм батареи острова Вулф. Предполагалось, что она помешает атакующему флоту противника маневрировать между островами Большой и Малый Врангель и обстреливать оттуда порт и город Ревель.

На северном берегу острова Нарген и на восточном берегу полуострова Вимс планировалось установить по восемь 279-мм гаубиц для обстрела навесным огнем палуб неприятельского флота.

Балтийский флот имел при этом задачу маневрировать восточнее Ревель–Поркалаудской позиции и огнем артиллерии главного калибра способствовать отражению атаки численно более сильного неприятельского флота.

Таким образом, всего на позиции Ревель–Поркалауд предполагалось разместить 164 пушки, 16 гаубиц, 100 пулеметов и 300 прожекторов. В число 164 пушек входили 75-мм зенитные (противоаэропланные) и 76-мм на колесных лафетах, которые вместе с пулеметами предназначались для отражения вражеских десантов. Все батареи проектировались долговременными с обеспеченными от бомб закрытиями для боевых припасов и орудийной прислуги, 305 и 356-мм пушки должны были размешаться только в башенных установках.

Такова была в общих чертах организация приморского фронта Ревель–Поркалаудской позиции, который дополнялся шоссейными и частично железными дорогами, телеграфно-телефонной связью, пристанями, казармами и т.д. Общая стоимость приморского фронта составляла около 55 млн рублей.⁸

Проектирование сухопутного фронта позиции решили пока отложить, так как все силы были брошены на приморский фронт.

Тем временем в МГШ группа офицеров во главе с капитаном 1-го ранга А.В. Колчаком срочно разрабатывала законопроект о новой судостроительной программе. Помимо постройки линейных крейсеров типа "Измаил" и других кораблей программа усиленного судостроения на 1912–1916 годы предусматривала кредиты на оборудование новой базы флота и военного порта в Ревеле. Законопроект получил одобрение комиссий Государственной Думы и был представлен

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: