Водевиль с пением и маршировкой

ЛЕЙТЕНАНТ ФОН ПЛЯШКЕ

Действующие лица:

 

Лейтенант фон-Пляшке – прусский лейтенант. Стек. Монокль. Корсет и проч.

Герр Пимперникель –коммерции советник, фабрикант резиновых изделий; важен, лыс.

Фрау Пимперникель –его жена, 45 лет. Драгоценности. Молодится.

Фрейлин Каролина Пимперникель –их дочь. Коса, как у Гретхен из «Фауста». Короткое платье.

Зигерле – коммивояжер, посредник, маклер, сводник, ростовщик, директор сталелитейного завода и вообще, что хотите. Лет от 30-ти до 60-ти. В клетчатом.

Толстый Карл – хозяин пивной в окрестностях Берлина под вывеской «К толстому Карлу» («Zum dicken Karl»). Толст, без пиджака, зеленый передник и кожаные нарукавники, колпак «Михеля».

Голос за сценой (слева). Гей! Толстый Карл!

Толстый Карл (появляется из дверей пивной. В каждой руке по шесть кружек. Танцует и поет, аккомпанирует звоном кружек). Сейчас! (Поет).

У толстого Карла прекрасное пиво,

Сосиски в кулак толщиной,

Колбасы варю я и жарю на диво,

Готовлю омлет с ветчиной.

Бом!

И так мы поем

Диг-диг-бом-бом,

Танцуем и пьем

Диги-диги-бом-бом.

Бом!

Голос (слева). Толстый Карл!

Толстый Карл. Сейчас! (Бе­жит налево, возвращается с пустыми кружками. Поет).

У толстого Карла капустой тушеной

Вас, как во дворце, угостят,

Пред вами поставят с приправой зеленой,

Картофельный прусский салат.

Бом!

И так мы поем

Диг-диг... и т. д.

Голос (справа). Толстый Карл!

Толстый Карл. Сейчас! (Бежит в пивную, возвращается с полными кружками. Поет).

Заходят ко мне, и студент и асессор,

Купец, офицер, адвокат,

Актер, журналист, музыкант и профессор

И бочками пиво дудят.

Бом!

(Припев...)

Голос (справа). Толстый Карл!

Толстый Карл. Сейчас! (Идет, возвращается с пу­стыми кружками. Поет)

У толстого Карла не сердце, а гейзер.

Он пылкий пруссак – патриот,

Да здравствует Пруссия, пиво и кайзер

И толстого Карла живот!

Бом!

И так мы поем

Диг-диг-бом-бом

Танцуем и пьем

Диги-диги-бом-бом.

(Смотрит за кулисы).

Клянусь Гамбринусом. Что это значит? Вся левая сторона улицы полна народа, а на правой хоть бы один человек... Нет, вон кто-то виднеется вдали. Ну, конечно, так и есть. Это лейтенант фон-Пляшке изволит делать прогулку по окрестностям города! Фамозный лейтенант! Колоссальный лейтенант! Пирамидальный лейтенант! (Вынимает из кармана записную книжку, читает) Лейтенант фон-Пляшке... фон-Пляшке... Две тысячи 35 марок, пятьдесят пфеннигов. Да еще и сегодня, наверно, выпьет бутылок пять моего лучшего Либфрауенмильх и съест десяток рейнских форелей. Могу ли я ему от­казать? Ведь, если я только поду­маю это сделать – он разрушит мою пивную до основания, сравняет мой сад и все постройки с землей и велит на голом месте посадить капусту. Впрочем, Зигерле постоянно говорит, что каждый прусский лейтенант носит в кармане жезл. Ну, что же, пока потерпим и будем понемногу приписывать к счетам. Зигерле умный человек и никогда не говорит на ветер. А вот и он плетется там да­леко сзади лейтенанта. (Входит фон-Пляшке).

Толстый Карл (низко кла­няясь). Высокородный господин лейтенант! Имею честь.

Фон-Пляшке. Здравствуй мой храбрый ландштурм.

Толстый Карл. Добрый день, г<осподин> лейтенант.

Фон-Пляшке (сидит). Ты видел мое торжественное шествие?

Толстый Карл. О, это было сверхъестественно! Умопомрачи­тельно! Сногсшибательно!

Фон-Пляшке. Когда я гуляю по одной стороне улицы, то все жители должны переходить на дру­гую. Таков мой закон.

Толстый Карл. Чрезвычайно мудрый закон.

Фон-Пляшке. Да. (Поет). Я – лей-те-нант.

Толстый Карл. Фамозный, ко­лоссальный, пирамидальный лейтенант. А сзади вас, далеко, далеко, точно собачка, плелся Зи­герле.

Фон-Пляшке. На пятьдесят шагов. Каждый штатский, которого лейтенант фон-Пляшке удостоит взять с собою на прогулку, обязан идти на пятьдесят шагов сзади, садиться, только получив на это разрешение, и на вопросы (кричит) вставать!

Толстый Карл (вытяги­вается). Хох, лейтенант фон-Пляшке!

Фон-Пляшке. Постой, отве­чай мне быстро: какие самые свя­щенный слова для каждого германского мужчины, начинающиеся с буквы «К»?

Толстый Карл (твердо). Кайзер, кровь, контрибуция.

Фон-Пляшке. Кто самое со­вершенное существо на свете?

Толстый Карл. Прусский, гвардейский, кавалерский лейтенант.

Фон-Пляшке. Спасибо, мой ландштурм. А теперь позови этого болвана Зигерле и скажи ему, что лейтенант фон-Пляшке допускает его до лицезрения своей особы.

Толстый Карл (в кулису). Зигерле! Эй! Зигерле!.. Сюда!

Фон-Пляшке. А кстати, ты, сейчас достанешь из погреба мое вино, приготовишь мою рыбу и подашь все это туда... в мою беседку вместе с моими сигарами.

Толстый Карл. Г<осподин> лейтенант (вынимает книжку)... здесь за вами...

Фон-Пляшке. Эп? Разговор? Непослушание? Забыл дисци­плину? (Протягивает над зем­лей хлыст). Allez!

Толстый Карл. Г<осподин> лейтенант, очень жарко.

Фон-Пляшке. Эп? (Разрезает хлыстом воздух).

Толстый Карл. Мой живот, г<осподин> лейтенант.

Фон-Пляшке. Кажется, я вынужден повторять? Эп? Гоп! Noch ein mall! Allez! Гоп... Браво, шен... Еще раз allez... Гоп! Молодец! (Входит Зи­герле).

Толстый Карл. Рад ста­раться, г<осподин> лейтенант.

Фон-Пляшке. Можешь расце­ловать мою левую ногу (тот целует почтительно). Иди... распорядись и помни дисциплину. А-а! Мой добрый ландвер. Я се­годня в духе дрессировать весь мир. Прыгай и ты.

Зигерле. С наслаждением, мой великодушный господин.

Фон-Пляшке. Стой. Отвечай сначала: какие три самых главных слова на букву «К»?

Зигерле. Кайзер, кровь, контрибуция.

Фон-Пляшке. А для чего су­ществует мир?

Зигерле. Для Германии.

Фон-Пляшке. Германия?

Зигерле. Для Пруссии.

Фон-Пляшке. Пруссия?

Зигерле. Для кавалерийского гвардейского лейтенанта.

Фон-Пляшке. Лейтенант?

Зигерле. Для того, чтобы по­велевать, разрушать, делать долги, пить, есть, ни за что не платить, наслаждаться и блестеть.

Фон-Пляшке. Как солнце?

Зигерле. Лучше. На солнце есть пятна, а мундир лейтенанта... безупречен.

Фон-Пляшке. Зигерле, ты льстец. Ну, аllez! Гоп! Allez! Гоп... Allez! Гоп! Служи! Пере­вернись! (Бросает хлыст). Шерш! Пиль!! Аппорт! Молодец!

Зигерле. Рад стараться, г<осподин> лейтенант.

Фон-Пляшке. Можешь поце­ловать мою правую ногу. На!

Зигерле (целует). Блажен­ство!

Фон-Пляшке. Сладко?

Зигерле. Химлиш. Небесно!

Фон-Пляшке. Садись вон туда. Подальше... вот так... чтобы от тебя не пахло демократическим духом. (Зигерле садится на кончик стула). Теперь скажи мне, мой храбрый Зигерле. (Зи­герле встает). Что это ты мне такое толковал.

Зигерле. Я позволю себе спро­сить высокородного г<осподина> лейтенанта, много ли у его милости долгов?

Фон-Пляшке. А черт их знает! Я думаю, около полумиллиона марок. Садись, Зигерле. Немного больше, немного меньше, не все ли равно?

Зигерле (встает). Замеча­тельные слова! Удивительные слова! Исторические слова! Больше, мень­ше – не все ли равно. Но вы их, конечно, заплатите когда-нибудь позднее?

Фон-Пляшке. И не подумаю.

Зигерле. Но ведь мундир лей­тенанта...

Фон-Пляшке. Должен быть без пятен. Садись. Заплатит какой-нибудь другой дурак.

Зигерле. Сама мудрость гово­рить вашими устами! Непременно найдется кто-нибудь другой.

Фон-Пляшке. Когда я был произведен в офицеры, то мои юнкерские долги заплатил фатер. Мои корнетские долги оплачивала мутер. Садись. Мои интрижки в балете и в цирке я покрываю деньгами моих светских любовниц. Когда меня произвели в лейтенанты, умерла моя тетка, оставив мне наследство. А три года тому назад все мои полко­вые долги по кутежам погасил корпусный командир генерал-лейтенант граф фон-Эссенбахъ. Он часто ласкал меня и находил, что я красив, породист и хорошо сложен. Ты не находишь этого? Эц?

Зигерле. Изумительно! Аполлон!

Фон-Пляшке. Н-да... Тогда это было в моде.

Зигерле. И теперь оно в по­чете. Только почему-то об этом не принято говорить. Ну, а с теперешними долгами как вы ду­маете поступить г<осподин> лейтенант?

Фон-Пляшке. Никак. Не пла­тить и все тут (грозно). Или подпись лейтенанта прусской гвардии...

Зигерле. Священное дело! Но времена теперь настали очень тугие, г<осподин> лейтенант... У меня одного ваших векселей на триста тысяч...

Фон-Пляшке. Пустое, подо­ждешь.

Зигерле. Трудно, очень трудно ждать, г<осподин> лейтенант. Если даже я и подожду...

Фон-Пляшке (уверенно). По­дождешь.

Зигерле. Но Кунце, Годке, Шмидт и фон-Брюкгоф не желают больше ждать. Биржа падает, в делах застой... У них ваших векселей на четыреста тысяч!

Фон-Пляшке. Черт возьми!

Зигерле. И они собираются подавать их к взысканию (садится сам).

Фон-Пляшке. Швамдрюбер! Лейтенант прусской гвардии делает этим скотам честь, беря у них их грязные, свинские деньги, а они... (строго). По­чему ты сел без позволения, дерзкий Зигерле?! (Зигерле встает). Что же мне делать, чудовище? Я без копейки.

Зигерле. И я тоже без ко­пейки, г. лейтенант... Придется, видно, платить.

Фон-Пляшке. Откуда же, дьявол? Из каких источников?

Зигерле. Источник мы, положим, найдем и такой, что под него можно выудить еще несколько тысчонок. Главное то, что мундир лейтенанта...

Фон-Пляшке....Не должен иметь пятен... Это аксиома... Что же дальше? Эп?

Зигерле. Неоплаченные долги влекут за собою...

Фон-Пляшке. Черт возьми... Выход из полка.

Зигерле. Значит, прибегнем к женитьбе. Сотни таких же молодых и блестящих лейтенантов, как вы, употребляли его в решительную минуту.

Фон-Пляшке. Садись... Этот жезл...

Зигерле. Мой дорогой и обо­жаемый г. лейтенант. Добрая, хорошая, выгодная женитьба... По­думайте только... Все долги уплачены... Денег миллионы... Свои дома и виллы... Яхты, оранжереи, конюшни и автомобили... Блестя­щая карьера... Единственная дочь, в будущем огромное наслед­ство. И, кроме того, вы ведь сами знаете, что пора остепениться. Каждый хороший пруссак до 30-ти лет бывает Адам Адамычем, а после 30-ти он уже становится Карл Карлычем.

Фон-Пляшке. Н-да-а. Это идея. Но вопрос – на ком? Ты сам знаешь, что...

Зигерле. Что мундир лейте­нанта должен быть незапятнан. Конечно, высокородный г. фон-Пляшке, род которого восходит к временам первого Крестового похода, может претендовать на руку многих принцесс крови... из мелкоместных... но что за толк, если эти принцессы сами штопают свои чулки, чистят свои бальные перчатки бензином и имеют втроем одно выходное платье?

Фон-Пляшке. Н-да-а. Ты вовсе не так глуп, Зигерле, как сначала кажешься. Садись и го­вори дальше сидя. А то ты все скачешь, и у меня в голове кружится. Или нет, лучше стой, не садись. Дальше.

Зигерле. Так вот, решай­тесь же, г. лейтенант. Это сна­чала только немножко страшно, как перед купаньем. А потом бух – и одно удовольствие.

Фон-Пляшке. Бух?

Зигерле. Бух и вы прямо нырнете в золото. Ого! в наше время деньги – это такой рычаг, такой поршень, такой двигатель, такой мотор... такой...

Фон-Пляшке. Заткнись. Знаю без тебя. А теперь признавайся, каналья. Ты кого-то уже имеешь в виду?

Зигерле. По чести?

Фон-Пляшке. Да. Если она у тебя когда-нибудь была.

Зигерле. По совести?

Фон-пляшке. Да, если она у тебя еще осталась…

Зигерле. Какое сверкающее остроумие. Хорошо: дело идет на чистоту. Вы, кажется, знакомы с коммерции советником г. Пимперникель?

Фон-Пляшке. Немного. Я им делаю честь, иногда посещаю их вечера.

Зигерле. Значит и с фрау Пимперникель тоже знакомы?

Фон-Пляшке (крутит усы). Немножко ближе…

Зигерле. …Ах, вы победитель. Немножко ближе. А, ведь дамочка прекрасно сохранилась. Не правда ли?

Фон-Пляшке. Мм… (Самодовольно мычит)

Зигерле. Точно роза, достигшая самого пышного расцвета. Э? Какие формы! Э?

Фон-Пляшке. Ммм… (очнувшись, строго).Довольно! Ты слишком разболтался, Зигерле! Что ты хочешь сказать в конце.

Зигерле. Да уже почти все сказано… Если вы знаете фрау Пимперникель, то вы, наверное, знаете и фрейлин Каролину Пимперникель?

Фон-Пляшке. Да, чуть-чуть. Танцевал с нею. Девчонка недурна. Этакая печеная рыбка.

Зигерле. Пунктум! Она и есть та самая...

Фон-Пляшке. Гм... Подожди, Зигерле. (Лейтенант фон-Пляшке погрузился в размы­шление.... Пауза). Да. Но мундир лейтенанта прусской гвар­дейской кавалерии...

Зигерле. Останется сиять своей незапятнанностью, а его карманы наполнятся золотом, которое ничем не пахнет, прекрасно блестит и звенит очаровательно.

Фон-Пляшке. Да, но фамилия, фамилия. Вообрази себе ее визит­ную карточку. Каролина фон-Пляшке, рожденная Пимперни­кель... Брр...

Зигерле. Нет ничего легче, как обойти этот брр... Видите, вон там на горе развалины старого замка?

Фон-Пляшке. Это замок покойного барона фон-Диктермарк-эк-Зондерсгаузен, который был последним в роде...

Зигерле. Точно, г. лейтенант, прежде он принадлежал барону. Но вот уже нисколько месяцев, как он принадлежит г-ну Пимперникель, коммерции советнику.

Фон-Пляшке. Пускай ему принадлежит вся Эльзас-Лотарингия, но от этого он не сделается герцогом Лотарингским, а оста­нется всего лишь Пимперникелем. Бррр...

Зигерле. И вовсе не бррр... Умный г. Пимперникель давно уже внес в «ясли для воспитания недоношенных младенцев» очень солидный куш. И ему весьма милостиво намекнули, что еще такой же взнос, – и за его дочерью будет укреплен титул прежних владельцев замка, в случай, если она выйдет замуж за родовитого дворянина.

Фон-Пляшке. Это – дело, мой верный Зигерле – это дело. Но все-таки папа Пимперникель так и останется Пимперникелем, фабрикантом резиновых... изделий... Понимаешь ли ты, что в нашем обществе нет ни одного мужчины, нет ни одной дамы, которым были бы незнакомы эти белые пакетики с розовой надписью полукругом: «Людвиг Пимперни­кель... Элегантно, прочно, гигиенично».

Зигерле. Это пустяки. Пимпер­никель не будет вам мешать. Его изделием переполнены: Рос­сия, Англия, Австрия, Франция, Аме­рика. Он давно уже хотел лик­видировать дело, принесшее ему миллионы. Вы женитесь на фрейлин Каролине, а папаша с ма­машей скромно удалятся в свою великолепную виллу на Рейне. Там среди роскошных цветников и виноградников папа Пим­перникель будет культивировать, как любитель, розы и спаржу, а мама Пимперникель будет вязать теплые штанишки, чулочки, юбочки и набрюшнички будущим маленьким фон-Пляшкам. И ничем: ни звуком, ни письмом, ни теле­граммой они не омрачат вашего прекрасного существования... Это ли не идиллия? Итак, г. лейтенант?

Фон-Пляшке. Ты говоришь умно и дельно, Зигерле. Я поду­маю и тогда...

Зигерле. Надо думать поскорее. Вся семья будет сегодня здесь... Очень удобный случай, восполь­зуйтесь им... Лоно природы... свеж воздух... трава... цветы...

Толстый Карл (входит). Все готово, г. лейтенант.

Фон-Пляшке. Зигерле, приглашаю тебя позавтракать со мною. Кстати поговорим о некоторых подробностях (идет впереди Зигерле, вдруг останавли­вается). Я иногда удивляюсь тебе, Зигерле. Сколько лет я тебя знаю и до сих пор не могу со­образить, что ты за существо? Ты все умеешь, все можешь, все по­нимаешь. Кто ты?

Зигерле (поет).

Я честный маклер, я посредник,

Коммивояжер, комиссионер,

Кулачной силы проповедник

И самовластья миссионер.

 

Порой шпион международный,

Порой подлец, порой нахал.

В обманах облик благородный

Я безвозвратно потерял.

 

Я обер-кельнер, шут и модник,

Я интриган, я дипломат,

По надобности ловкий сводник

И по расчету – тонкий сват.

 

Свободомыслия гонитель,

Нивеллирую дух и ум,

Героев тайный отравитель

Изобретатель пуль дум-дум.

 

Никто не сунет в рот мне палец,

Я германизма верный щит,

Я крикну „Дейтшланд юбер аллес“

И вся Европа закипит!

 

Но если мир без колебанья

Прикажет вдруг: „Барбос, тубо!“

Я тотчас с миной покаянья

Заплачу: „Дяденька, бобо“.

Толстый Карл. Форель простынет, г. лейтенант, и вино со­греется.

Фон-Пляшке. Иду. Зигерле у тебя высокая душа. На тебе пра­вую руку (Зигерле целует). Я не забуду тебя. Идем.

Зигерле (один). Сейчас, мой лейтенант! (Записываешь в книжку). Итак, припишем к счету лейтенанта: за три поцелуя – три тысячи, за три «алле-гоп» – три тысячи, за то, что я служил – две тысячи, шерш, пиль, апорт – три тысячи – итого одиннадцать тысяч... Все равно, какой-нибудь идиот заплатит.

(За сценой напевают марш. Вхо­дит семья Пимперникелей, маршируя, обходят кругом сцены, выстраива­ются в линию. Маршируют вперед и назад, у них бинокли, фотографические аппараты, гербарии, сачки для ловли бабочек, пледы, альпен­штоки, книги. Г. Пимперникель несет на плече свой сюртук и шляпу).

Г. Пимперникель. Стой. Привал. Что может быть ближе для доб­рой героической души, чем мар­шировка в ногу? Садитесь, друзья мои, выпьем сначала пива, а потом позавтракаем. Толстый Карл!

Толстый Карл. Сейчас! (По­является на сцене). Добрый день, г. Пимперникель.

Г. Пимперникель. Добрый день, Толстый Карл.

Фрау Пимперникель. Добрый день, добрый Карл.

Каролина. Добрый день, милый Карл.

Г. Пимперникель. Пива! (По­казываешь размеры руками). Для фрейлейн, для фрау, для меня.

Толстый Карл. Одна минута. (Уходить).

Г. Пимперникель. Прежде всего, как полагается каждому порядоч­ному немцу, надо прочитать вслух все надписи и плакаты, чтобы знать, что можно делать, что нужно де­лать и чего нельзя делать. Каролинхен, читай!

Каролина (читает пла­каты). Здесь написано «дерево».

Г. Пимперникель. Раз напи­сано «дерево», значит, это и есть дерево. Надо верить плакатам.

Каролина. «Кушайте Геркулес».

Фрау Пимперникель. Это по­лезно для здоровья.

Каролина. Наплевать! Немцы ничего не боятся.

Втроем и вошедший Тол­стый Карл. Кроме Бога. Гут!

Каролина. «Муж, не серди свою жену».

Фрау Пимперникель. Слышишь, мой толстячок. (Щиплет его за подбородок).

Г. Пимперникель. Ах ты, моя пампушечка. (Щекочет ее).

Каролина. «Вино, женщины и пение».

Г. Пимперникель. Толстый Карл, еще пива! Женщины здесь. А вот вам и пение.

(На мотив "Knoster den gelben hat uns Apollo prеpariert")

Светлого пива хозяин

Пусть нам принесет

И в кружки живо

Пусть разольет.

 

Припев:

Edite, bibite

Kollegiales

Post multa secula

Poculla nulla.

 

Каролина, читай дальше!

Каролина (напевает, читая):

«В неделю два, в год сто четыре

Обоим нам не повредит».

Г. Пимперникель.

Такие надписи в трактире!

Фрау Пимперникель.

О, Каролина, что за стыд!

Каролина.

Ты, папа, сам без затрудненья

В неделю кружек пьешь до ста.

Г. Пимперникель.

Что за невинное творенье!

Фрау Пимперникель.

Что за святая простота!

Каролина.

А здесь написано три слова,

Вот: кирха, кухня, колыбель.

Г. Пимперникель.

Да, это мудрая основа.

Фрау Пимперникель.

И для германки каждой цель.

Каролина (читает).

Здесь веселятся.

Г. Пимперникель.

Будем веселиться!

(Поет тот же мотив):

Пивом напиться,

Парочку выкурить сигар,

Так веселится

И мал и стар.

 

Edite, bibite

Kollegiales

Post multa secula

Poculla nulla.

Г. Пимперникель. И еще да­вайте веселиться. Толстый Карл!

Толстый Карл. Здесь.

Г. Пимперникель. Приготовьте нам один хороший, добрый немецкий завтрак. Накройте нам на южной террасе, где такой оча­ровательный вид на окрестности и на прекрасный старый замок покойного барона фон-Дистермарк-эк-Зондергаузен, и дайте меню, и будем еще и еще весе­литься. (Жене) Анхен, дай мне мою большую хорошую добрую книгу «Сборник лучших немецких анекдотов и каламбуров».

Фрау Пимперникель. Вот она!

Г. Пимперникель (развертывает, читает). Например: Когда великий господин Крупп бывает болен самостоятельно?

Фрау Пимперникель. Это очень трудно отгадать. Я это читал в 1905 году, но, к сожалению, забыл.

Г. Пимперникель. Когда у него бывает круп. Ха-ха-ха!

Фрау Пимперникель. Хо-хо-хо!

Каролина. Хи-хи-хи!

Г. Пимперникель. Когда Фукс бежит всего скорее?

Фрау Пимперникель. Какой Фукс? – Лисица?

Каролина. Какой Фукс? – Студент первого курса?

Г. Пимперникель. Тут не ска­зано. Тут просто напечатан от­вет: когда он бежит за пивом. (Общее глупое недоумение. Пауза). Но все-таки раз это на­писано в книге, то должно быть очень смешно. Будем смеяться. Ха-ха-ха!

Фрау Пимперникель. Хо-хо-хо!

Каролина. Хи-хи-хи.

Толстый Карл (вбегая). Сюда изволит идти высокородный лейтенант фон-Пляшке. (Все встают. Входит ф.-Пляшке, за ним Зигерле. Карл остается тут же. Ф.-Пляшке немного пьян).

Фонъ-Пляшке (к зрите­лям). ⁴/₄.

Я – лей-те-нант.

Хор мужчин. ⁸ / ₈.

Он храбрый прусский лейтенант.

Хор женщин. ¹⁶/₁₆.

Ах, мой кумир, какой он франт,

Он храбрый прусский лейтенант.

Фонъ-Пляшке.

И адъ-ю-тант.

Хор мужчин.

В полку гвардейском адъютант.

Хор женщин.

Вот здесь орел, здесь аксельбант,

В полку гвардейском адъютант.

Фонъ-Пляшке.

Я на ко-не!

Хор мужчин.

На вороном своем коне.

Хор женщин.

И наяву и в сладком сне

На вороном своем коне.

Фон-Пляшке.

А конь в ог-не.

Хор мужчин.

А конь его дрожит в огне,

Хор женщин.

Ах, душно мне, ах жарко мне,

И я в огне, и конь в огне.

Фон-Пляшке.

Мой идеал...

Хор мужчин.

Его высокий идеал.

Хор женщин.

Должно быть, светский, шумный бал

Его высокий идеал?

Фон-Пляшке. Ге-льо-га-бал. Эп?

Хор мужчин.

Свирепый царь Гельогабал.

Хор женщин.

Ах, дурно мне, что он сказал!

Свирепый царь Гельогабал.

Фон-Пляшке.

Ру-би, ко-ли.

Хор мужчин.

Руби сплеча, смелей коли.

Хор женщин.

Не чую под собой земли.

Как страшен он. Руби, коли.

Фонъ-Пляшке.

Ко-манда.

Все вместе.

Пли!!!

Фон-Пляшке (быстро, по военному оборачиваясь, руку к козырьку). Привет.

Все. Привет. (Мужчины низко кланяются, дамы – глубокий реверанс).

Г. Пимперникель. Высокород­ный г. лейтенант.

Фонъ-Пляшке (здоровается). Почтенный г. Пимперникель! Оча­ровательная фрау! Прелестная фрейлейн. Ах, фрейлейн, пом­ните ли вы последний ваш бал?

Каролина. Ах, могу ли я его забыть? Самые чудные воспоминания!

Г. Пимперникель (к Зи­герле). Ну! Как?

Зигерле. Все в порядке. Клюнул. Приманка – старый замок.

Г. Пимперникель. Браво, Зи­герле. За мной куртаж.

Зигерле. Чудесно.

Фон-Пляшке. (Каролине). Масса цветов... лучший берлинский оркестр... тонкий ужин... прекрасное вино... и... и...

Каролина. И!..

Фон-Пляшке. И пара самых волшебных, самых очаровательных глаз на свете.

Каролина (потупись). Ах, чьи же это были глаза?

Фон-Пляшке. Угадайте сами, прелестная фрейлейн.

Г. Пимперникель (к ф.-Пляшке). О, наш превосходный, наш великолепный г. лейтенант. Та­кая милая встреча. Ее нужно от­праздновать повеселее. Не сде­лаете ли вы нам честь позавтра­кать с нами в дружеской компании. Мы устроились там – на южной террасе.

Фон-Пляшке. С удовольствием, г. коммерции советник, хотя признаться, я уже немного заку­сил. Но тогда позвольте мне рас­порядиться, чтобы к вам пере­несли мое вино. Эта толстая ка­налья Карл даст мне удиви­тельный Либфрауенмильх.

Г. Пимперникель. Г. лейтенант, вы меня обижаете.

Фон-Пляшке. Закон лейте­нанта?

Все. Священен.

Г. Пимперникель. Хорошо, по­винуюсь. Но извините, что оставлю вас. Я пойду распорядиться и там... вообще... (К жене). Анхен!

Фрау Пимперникель. Я думаю, мне, как матери...

Г. Пимперникель (грозно). Анхен! (Сладко). Я на одну ми­нутку, г. лейтенант. Надеюсь, вы без меня не соскучитесь? (Все понемногу уходят).

Фон-Пляшке (быстро под­ходить к рампе). Первые ка­чества германского воина – бы­строта, решительность и смелость. Вперед! Налево кругом. (Под­ходит к Каролине, берет ее за руку). Дорогая фрейлейн, посмотрите на меня. Вы не заме­чаете во мне сегодня ничего особенного?

Каролина (издает птичий писк). Пи!

Фон-Пляшке. Вы не видите, что мои глаза подернуты облаком грусти? Что мои руки горят огнем? Что мое сердце пылает и трепещет?

Каролина. Пи-и!

Фон-Пляшке (на коленях). О, Каролина, о сладкая Каролина! О, невинная Каролина! Я люблю вас.

Каролина. Ах, встаньте, встаньте...

Я не понимаю, что такое за любовь.

Фон-Пляшке. О, вы отвергаете меня! Тогда я сегодня же отправляюсь на вой­ну. Я сожгу сотни деревень, разрушу все храмы и музеи, расстреляю тысячи мужчин, женщин и детей и, наконец, умру, пронзенный жестокой казацкой пикой... и потом эти варвары русские съедят меня, по­тому что мясо прусских лейтенантов – самое лако­мое для них блю-ю-ю-юдо.

Каролина. Ах, нет, нет, не надо, не наадо...

Фон-Пляшке (встал). О! Так ты любишь меня?

Каролина (жалобно мычит со сжатым ртом). Ну-у...

Фон-Пляшке (обнимает ее). И ты будешь моею?

Каролину. Пи-и.

Фон-Пляшке. Моей женой и верной подругой до самой смерти?

Каролина. Поговорите с па­пой, мамой.

Фон-Пляшке. Сейчас же! Но, Каролина, Каролина, Каролина, брак – серьезное, важное дело. Знаешь ли ты священные обязан­ности честной германки? Знаешь ли ты те великие буквы «К», с которых начинаются германские великие слова?

Каролина (поет, подчерки­вая К.).

Кирха, кухня, колыбель

Вот германки каждой цель.

Фон-Пляшке.

Ну, а кайзер, мадемуазель,

Вами позабыть ужель?

Каролина (робко).

Слово есть — кавалерист.

Фон-Пляшке.

Как ваш ротик свеж и чист.

Кюсхен... тоже ничего.

Каролина.

Не получите его.

Поцелуев – никому.

Фон-Пляшке.

Я возьму и отыму. (Целует).

Каролина.

Ах, во мне горит вся кровь!

Это стыд или любовь?

Фон-Пляшке.

Ваши губки ананас.

Каролина.

Ах, отстаньте, видят нас.

(Входить фрау Пимперни­кель).

Фрау Пимперникель. Каро­лина, иди, отец тебя зовет. По­моги ему немного.

Каролина. Мамахен!

Фрау Пимперникель. Я ска­зала! Марш! Негодная девчонка! (Каролина уходить). Готова по­веситься на шее у каждого муж­чины. Г. лейтенант, вы, кажется, любезничали здесь с моей до­черью?

Фон-Пляшке. Я? Ничуть. Обыкновенный светский разговор.

Фрау Пимперникель. И мне даже показалось, что вы ее по­целовали?

Фон-Пляшке. Фрау Пимпер­никель! Это вам только послы­шалось. За кого вы меня прини­маете?

Фрау Пимперникель. Ах, Адольф, Адольф, зачем ты так терзаешь мое бедное сердце! (Садится. Слезы.).

Фон-Пляшке (в сторону). У, ганноверская лошадь. (Ей). Я? Твое нежное сердце? О, если бы ты знала, как изнывал я от тоски, не видя тебя, не лобызая твоих сладких губ. Sussen Lippen. (В сторону). Это не жен­щина, а водопад.

Фрау Пимперникель. Покля­нись.

Фон-Пляшке. Клянусь

Фрау Пимперникель. Отчего же ты так долго не приходил ко мне? Ты ведь знаешь, что от двух до шести я всегда дома, всегда одна и всегда жду тебя, сгорая от любви.

Фон-Пляшке (мрачно). Я рвался... но я не мог... у меня такие тяжелые денежные обстоя­тельства.

Фрау Пимперникель. Ах, мой бедный, дорогой, маленький Адольф. А я как нарочно не захватила с собой чековой книжки...

Фон-Пляшке (машет ру­кой). Все равно... Это долг чести... Мундир лейтенанта должен быть незапятнанным... Хороший выстрел из револьвера в висок прекратит мои страдания и спасет мое древнее имя от позора.

Фрау Пимперникель. О, нет, нет, нет. Не ужасай меня, Адольф! Я солгала тебе насчет чековой книжки... Я захватила ее, захватила. Вот она. Я знала, что ты постоянно нуждаешься в ма­ленькой поддержке, и я... точно предчувствовала. Сколько?

Фон-Пляшке. Увы! Тридцать тысяч, мое блаженство.

Фрау Пимперникель. Побойся Бога, Адольф. Ты разоряешь меня. Возьми десять...

Фон-Пляшке. Не могу... никак... Мундир лейтенанта... Выстрел в висок... Меньше двадцати пяти я никак не обойдусь.

Фрау Пимперникель. Ну, пят­надцать. Дорогой мой Адольф, примирись на пятнадцати.

Фон-Пляшке (вздох). Нет, это невозможно. Не могу (встает). Прощай... Иду... (вынимает револьвер). Ты, мой старый това­рищ, сослужишь лейтенанту фон-Пляшке последнюю верную службу.

Фрау Пимперникель. Ай-ай-ай. Нет, нет, нет. Спрячь скорее эту ужасную вещь. Ну, двадцать, мой милый, нежный Адольф. Клянусь, что я не могу больше. Ну, двадцать? Ну? Хорошо?

Фон-Пляшке (мнется. Устало, с горечью). Хорошо. (Смотрит ей через плечо. Томно.) Не позабудь поставить число... Благодарю...

Фрау Пимперникель. А теперь один поцелуй... Один сладкий, горячий поцелуй твоей маленькой Анхен.

Фон-Пляшке (в сторону). О, першерон (ей). Хоть тысячу, моя возлюбленная. (Она ду­шит его в объятьях, он с трудом выры­вается). Тише, тише... ты меня задушишь... Чертовский темперамент! Пусти же! Сю­да могут войти. Потом. (Вырвался).

Фрау Пимперникель. О, моя любовь... (Пауза). Но теперь, мой нежный Адольф, ты все-таки можешь мне сказать, зачем тебе пона­добились эти деньги?

Фон-Пляшке. Видишь ли, мамахен. Мне нужно сделать кое-какие подарки... так, разные драгоценности, безделушки... Понима­ешь ли, моя радость... я тебя, конечно, обожаю и все прочее, но мне необходимо же­ниться.

Фрау Пимперни­кель. Ах! отдайте сейчас же назад мой чек, негодяй.

Фон-Пляшке. Ну, уж этой-то глупости я не сделаю.

Фрау Пимперникель. Слышите, чтоя вам говорю: сейчас же назад...

Фон-Пляшке. Успокойся же, мой благоуханный цветок. Я же­нюсь не по любви, а только по­тому, что мои денежные обстоя­тельства ужасны. А мундир лей­тенанта... он... понимаешь, без пятен. И ведь все равно надо же будет когда-нибудь жениться. Каждый немец до тридцати лет может быть Адам Адамычем, а после тридцати он уже Карл Карлыч... Да не реви же, глупая, добрая, толстая Шлезвиг-Голштинская ко­рова. Любить я буду все равно только тебя одну, до гробовой доски.

Фрау Пимперникель. Обма­нешь.

Фон-Пляшке. Никогда.

Фрау Пимперникель. Покля­нись.

Фон-Пляшке. Клянусь белой звездой на морде моего скакового жеребца Фихте.

Фрау Пимперникель. О, мой Адольф! (Обнимает. Голову ему на плечо. Он старается выскользнуть). Скажи мне, по крайней мере, ее имя.

Фон-Пляшке. Ея имя? Каро­лина Пимперникель.

Фрау Пимперникель (вска­кивая). Каролина? Этому не бывать!

Фон-Пляшке. Это будет.

Фрау Пимперникель. Я не дам согласия.

Фон-Пляшке. Дашь.

Фрау Пимперникель. Я расстрою эту подлую свадьбу.

Фон-Пляшке. Ты устроишь ее.

Фрау Пимперникель. Я лишу Каролину моей части наследства.

Фон-Пляшке. Нет. Ты еще прибавишь.

Фрау Пимперникель. О, те­перь я все понимаю! Но в таком случае я расскажу всем, всему свету, с какой целью мой идиот Пимперникель купил этот замок и собирается купить для дочери баронский титул. Вот тебе и будет титул.

Фон-Пляшке. Нет, ты этого не посмеешь сделать. У меня против тебя есть чудное орудие.

Фрау Пимперни­кель. Какое, подлец?

Фон-Пляшке. Твои письма ко мне. Твои дурацкие пылкие пись­ма. Старый Пимперни­кель прочтет их с большим художественным удовольствием...

Фрау Пимперни­кель. Ты лжешь, чудо­вище. Ты мне зимою возвратил все мои письма. Я заплатила тебе за них тридцать тысяч марок.

Фон-Пляшке. И ты, в самом деле, считаешь меня таким дураком? О, нет!

Каждый лейтенант должен раньше всего заботиться о незапятнанно­сти своего мун­дира. Прежде чем тебе ото­слать твои письма, я взял и каждое из них чик, чик, чик... (жест: нажимает фотографическую грушу).

Фрау Пимперникель. Чик?

Фон-Пляшке. Ну, да. Каждое из них я взял и щелкнул фотографическим аппаратом – чик и готово. (Показывает письма).

Фрау Пимперникель. О, него­дяй! О, мошенник! Что мне де­лать! Что мне делать! (Закры­вает лицо платком). О, мейн Гот!

Фон-Пляшке. Что делать? Я сейчас помогу тебе. Но прошу, не забывай одного. Я женюсь только по необходимости. Сердце же мое принадлежит одной тебе (кри­чит). Г. коммерции советник г. Пимперникель!

Фрау Пимперникель. Я уми­раю.

Фон-Пляшке. Ничего, не ум­решь.

Герр Пимперникель (выхо­дит). Что такое? В чем дело? Что случилось с Анхен?

Фон-Пляшке. Г. Пимперни­кель. Приготовьтесь выслушать очень важное сообщение. Я давно и безумно люблю вашу дочь.

Герр Пимперникель. О-о!

Фрау Пимперникель. А-ах!

Фон-Пляшке. Я объяснился сегодня вашей дочери. Фрейлейн Каролина, как подобает всякой благовоспитанной немецкой де­вушке, посоветовала мне перего­ворить с ее родителями.

Герр Пимперникель. Да, да... Узнаю мое кроткое дитя.

Фрау Пимперникель. А-ах!

Фон-Пляшке. Я переговорил с фрау Пимперникель, и вы ви­дите – она плачет от радости.

Герр Пимперникель. Бедная, добрая Анхен.

Фон-Пляшке. И теперь мне только остается, г. коммерции советник, просить вашего разрешения и благословения.

Герр Пимперникель. Дорогой мой! Красавец! Лучшая жемчу­жина гвардейской кавалерии! Се­годня самый счастливый день в моей жизни... Исполнились мои лучшие мечты. О, скорее с

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: