Глава VIII. Онтология воздействия на преступность

Онтология (от греческого ontos — сущее) дословно означает учение о сущности. Отрицание зла — сущность бытия. В данной главе речь пойдет о социальном отрицании преступности как одной из фундаментальных закономерностей общественной жизни, об истоках, движущей силе и принципах воздействия на преступность.

 1. Организующая сила разрушающего воздействия на преступность

Сегодня все более очевидным становится то, что человечество довольно основательно погрязло в пороках. Сановники высших эшелонов власти предстают перед судом по обвинению в злоупотреблениях и коррупции, сотрудничают с представителями преступного мира, находятся на содержании у мафии. Организованная преступность все больше и больше приобретает очертания реальной власти, а во главе правоохранительных органов подчас оказываются лица, связанные с преступным миром. У людей иногда возникает сомнение, можно ли в таких условиях противостоять преступности. Найти ответ на этот вопрос невозможно без анализа истоков социального отрицания преступности, без исследование организующей силы разрушающего воздействия на криминально-криминогенный феномен.

Одним из главных источников силы, организующей воздействие на преступность, является стремление людей к безопасности. Системное бытие значительно безопаснее (устойчивее) элементарного, неорганизованного. Одно из подтверждений тому — феномен организованной преступности. Когда говорят, что общество отстает в воздействии на преступность, это не лишено основания. Однако феномен организованности человечества на несколько миллионов лет старше феномена организованной преступности. Организованная преступность — это своеобразное проявление защитных свойств криминала как социального явления. С одной стороны — появление такого криминального монстра величайшая трагедия. С другой — это проявление определенного уровня системности в воздействии общества на преступность, когда для эффективной защиты представителям преступного мира потребовалась организация.

Опасность требует объединения. Упорядоченное сообщество сильнее неупорядоченной массы. Законы безопасности требуют упорядочивания. Поэтому, даже если предположить, что представителям преступного мира удастся захватить власть в каком-то государстве, сама логика государственной жизни вынудит их отказаться от криминального патронажа. Наиболее ярко феномен криминального самоотрицания продемонстрировала фашистская Италия. На пути к власти Муссолини довольно активно опирался на силы мафии. Но став во главе государства, он предпринял такие жесткие и эффективные меры для подавления организованной преступности на Сицилии, какие еще не удалось реализовать ни одному правительству мира. Некоторые исследователи истории американской мафии полагают, что на поддержку криминальной среды (в частности гангстера Лучиано руководившего всем преступным миром Америки) опирался в своей предвыборной компании и Рузвельт. Однако, став президентом, он благословил его арест.

Все нормальные люди заинтересованы в установлении и поддержании порядка (любой порядок это благо по сравнению с хаосом, «беспределом»). По этому поводу противоречий в обществе практически не возникает. Противоречия рождает различие идеалов. Одних привлекает идеализм и духовность, всеобщее равенство, других — право на богатство и роскошь, приобретенное посредством хитроумных законодательных и экономических манипуляций. Третьих — то же право на богатство и роскошь, но без хитроумного обеспечения, право, опирающееся на насилие.

Любое преступление: от политического террора «красных бригад» до заурядного вооруженного нападения на пункт обмена валюты,— есть отрицание тех элементов социального порядка, которые препятствуют воплощению идеалов представителей той или иной социальной группы. Даже кровавые злодеяния убийцы-маньяка отрицают определенный порядок (недостаток заботы о психическом здоровье людей, отсутствие в обществе медицинской сети для выявления лиц с психическими аномалиями и оказания им своевременной помощи или изоляции их в закрытых медицинских учреждениях). В сущности, самый закоренелый преступник, отрицая несовершенное общественное устройство, оказывает разрушающее воздействие на преступность. Преступники совершенствуют порядок методом от противного.

Господствующий класс может закрепить свои интересы в несправедливых законах, ущемляющих права сограждан. Однако несправедливость законов влечет отрицательные последствия и для господствующей элиты: они терпят бедствие от преступлений, народный бунт может уничтожить их. Преступники и бунтари убивают и грабят, и в этом проявляется их отрицание несправедливости существующего порядка. Господствующему классу несправедливый порядок выгоден, он стремится защитить его. Но чем более несправедливо устроена государственная жизнь, тем менее она жизнеспособна — тем больше в стране преступников и бунтовщиков, которых не удается удержать в узде ни тюрьмам, ни смертной казни. Стремясь избавиться от преступности и революций, господствующий класс вынужден отрицать выгодный ему несправедливый порядок. Если правящая группа не может контролировать преступность, воздействуя на противоправную деятельность и криминальную готовность (что не требует изменения порядка и самоограничений), то ей приходится менять порядок и самоограничиваться (чтобы не потерять большего). Если господствующая элита проявляет чрезмерный эгоизм и недальновидность, происходит отрицание несправедливого порядка вместе с господствующим классом (революция). Таким образом, противоречие между нарушителями порядка и господствующим классом в конечном итоге направляют общество к справедливости. Это движение в отдельные исторические периоды может замедляться, но остановить его невозможно.

Все меры воздействия на преступность можно разделить на две больших группы:

- меры защищающие, поддерживающие существующий порядок;

- меры, направленные на его совершенствование, на устранение недостатков и пороков существующего порядка.

Источником организующей силы первой группы мер является господствующий класс. Организующая сила второй группы мер — все люди (причем не только в масштабах страны, но и всего человечества).

Все люди по-разному, но стремятся к единому — идеалу. Этим идеалом можно считать порядок, устраивающий всех. В движении к этой цели можно опираться на все человечество — в этом ракурсе корректно рассматривать его как социальную базу процесса разрушения преступности. Носителями организующей силы становятся те, кто сумел воспринять основной вектор социального развития.

В процессе воздействия на преступность происходят два процесса:

- законы становятся все более справедливым и отвечающим интересам большинства людей;

- соответственно, преступность все большим числом людей оценивается как проявление зла и несправедливости.

Эти процессы не всегда заметны на малом историческом отрезке, но в значительной ретроспективе данная тенденция просматривается вполне отчетливо. Существенные изменения в преступности, сопутствующие развитию социума, несомненны: и качественные и количественные. Поэтому видеть идеал воздействия в стабилизации криминального феномена некорректно.

Логика исторического процесса обуславливает движение от несправедливости — к справедливости: от несвободы (рабства) к полурабству (феодализму), а затем к полусвободе (капитализму) и от нее — к свободе (как будет называться такое общество, мы пока не знаем).

Одним из источников организующей силы является саморегуляция преступности. Порядок и предсказуемость в соответствии с определенными «правилами игры» — общечеловеческая ценность. Не только правоохранительные органы заинтересованы в том, чтобы был порядок. Преступная среда также нуждается в нем: криминальный порядок отрицает «беспредел». Причем, чем мощнее становится преступная организация, тем меньше она заинтересована в разрушении государственного порядка. Причин этого две. Во-первых, когда криминальные структуры обзаводятся связями с представителями высших эшелонов власти и получают возможность безнаказанно и практически неограниченно потреблять национальные богатства, все остальные представители преступного мира становятся их конкурентами. Преступные структуры, поднявшиеся к власти, сохраняя элементы криминальной формы, приобретают антикриминальную сущность. Они становятся носителями мощного стимула подавления (и даже уничтожения) своих собратьев по преступному ремеслу. В этом одно из проявлений открытого еще А.Августином всеобщего закона самоуничтожения зла.

Существует и международный аспект заинтересованности преступников в поддержании порядка в родной стране и укреплении своего национального государства. Когда в 70-х годах представители наркобизнеса физически устранили почти всех дееспособных государственных деятелей Колумбии, контролировать эту территорию стала не мафия, а США. Природа не терпит пустоты: недееспособное колумбийское государство предоставило американской администрации право экстрадикции в отношении криминальных дельцов. Представители спецслужб США выявляли преступников в Колумбии, арестовывали их там, переправляли в США, где их судил американский суд. Аналогичная практика имела место в Панаме, где США прибегли к прямой агрессии. Урок, преподнесенный администрацией США преступному миру, заставил криминальных дельцов ограничить свои аппетиты и сделал их патриотами своего государства (один из кокаиновых баронов Эскобар даже предлагал колумбийскому правительству выплатить все внешние долги, составлявшие 15 млрд. долларов).

Анализ практики противостояния общества и преступности дает немало оснований для предположения о том, что существует некий трансцендентный источник организующей силы. В этом аспекте все общество можно рассматривать как сложную систему, имеющую два полюса противостояния: добро и зло. В добрые времена люди тяготеют к добру, в периоды социальных неурядиц — поддаются силам зла. Однако мир никогда не становится сумеречно темным. В нем всегда находятся люди, готовые пожертвовать своей жизнью и увлечь за собой других в борьбе со злом. Этот социальный полюс добра, бытие которого подчас не поддается рациональному объяснению, подобен маленькому и слабому растению, взламывающему прочное асфальтовое покрытие.

__________________________________

 

Коррупция и организованная преступность не могут остановить социальные процессы разрушающего воздействия на криминал. Источник самоочищения общества не иссякает. Активность людей в отрицании общественной опасности никогда не прерывается и никогда не утрачивает смысл, лишь меняются формы и степень интенсивности воздействия. Каждый человек может внести свой вклад в это благородное дело (либо борясь со злом, либо, по крайней мере, отказывая ему в поддержке).

 

 

 2. Парадоксы социального отрицания преступности

Путь к социальному идеалу тернист и извилист. На этом пути можно попасть в западню. У этого пути немало ответвлений, ведущих в тупик. Устоявшиеся стереотипы обыденного мышления диктуют: чем жестче меры воздействия на преступность, тем выше их эффективность. Исследования в области сравнительной криминологии свидетельствуют об обратном. Парадоксально, но самый низкий уровень преступности фиксируется в тех странах, где политика государства и практика правоохранительных органов носит мягкий, патерналистский характер. По длительности сроков лишения свободы рекорд принадлежит США, и по уровню преступности — тоже. Напротив, в Швейцарии и Японии практика назначения уголовных наказаний достаточно мягкая, и уровень преступности один из самых низких. По поводу этого парадокса И.А.Ильин писал: «Государство держится не штыком, а духом; не террором, а авторитетом власти; не угрозами и наказаниями, а свободной лояльностью народа».[61]

Преступность есть проявление противоречия между стремлением людей жить в бесконфликтном обществе и человеческой натурой, находящейся в неоптимальных социальных условиях. Это противоречие — источник социального совершенствования. Изменить биологическую природу, натуру человека — задача пока неразрешимая. А вот изменение социальных условий — реальность. Одним из механизмов совершенствования общественных отношения является криминализация (правовой запрет определенных деяний под угрозой наказания). Сам феномен преступности очень тесно связан с механизмом криминализации. Более того, преступность в определенном смысле можно рассматривать как детище данного механизма. Устранение этого механизма повлечет исчезновение преступности. Но от этого не станет меньше общественно опасных деяний, которые определяются как преступность. Понятием преступного общество как бы метит те деяния, от которых оно хотело бы избавиться. Периоды тотальной декриминализации зафиксированы историей как величайшие социальные бедствия. Во время вражеских оккупаций, революций и гражданских войн, человечество многократно переживало периоды безвластия, когда право переставало действовать, когда понятие преступного и непреступного размывалось, и начинала царствовать вседозволенность. Не было преступности в доисторический период дикости, когда убийство, насилие и захват ценностей сильным у слабого считались нормой. Вряд ли кто-либо сомневается в неприемлемости такого «общества без преступности».

Схема возникновения феномена преступности такова:

1. В доисторические времена нормой бытия было существование опасных деяний.

2. С образованием общества эти опасные деяния трансформировались в общественно опасные: возник некий сверхсубъект (социум), и появилось коллективное реагирование на опасность. Произошло стихийное формирование оценочного социального механизма нормативного регулирования.

3. Общество стало устанавливать запреты на совершение его членами деяний, представляющих общественную опасность. Сформировался механизм криминализации.

4. Криминализованные общественно опасные деяния образовали феномен преступности. Преступность в таком ракурсе может рассматриваться как оценочная оболочка, наполняемая реальными общественно опасными деяниями.

Из этой схемы видно, что избавиться от преступности можно двумя способами:

- устранением общественно опасных деяний, которые исчезнут вместе с оболочкой (реальное избавление);

- устранением лишь оболочки (иллюзия избавления).

В силу того, что механизм криминализации как бы растворяется в преступности, а при поверхностном анализе оценочная оболочка и стоящие за ней общественно опасные деяния идентифицируются (приобретают мнимое единство), общество подчас попадает в ловушку. Эту ловушку можно обозначить как трансформацию зла.

Суть феномена трансформации злав регенерации общественной опасности — изменяется лишь ее форма, но сумма опасности, общий массив опасных деяний в обществе остается прежним либо увеличивается. Конкретные социальные механизмы трансформации зла таковы:

- патологическая декриминализация;

- перелив опасности из криминального феномена в антикриминальный.

Декриминализация — изменение правовой оценки деяния как преступного и наказуемого на непреступное и ненаказуемое. Декриминализация может быть нормальной и патологической. Нормальна она в том случае, если криминализованные деяния либо исчезли, либо с изменением социальной обстановки перестали быть общественно опасными. Нормальная декриминализация не увеличивает общей суммы опасности в обществе. Патологической декриминализацию можно назвать тогда, когда общественно опасные деяния остаются, а их оценка как преступных и наказуемых исчезает. В результате такой декриминализации преступность якобы уменьшается, а социальное бытие становится более опасным.

Патологическая декриминализация может быть:

- формальной (когда устраняется и противоправность, и наказуемость);

- неформальной (когда устраняется лишь наказуемость — уголовный закон есть, но он по тем или иным причинам перестает работать).

Перелив опасности из криминального феномена в антикриминальный — явление достаточно распространенное. Суть его весьма точно подметил американский писатель Э.Хемингуэй. Вот строки из его последней, незавершенной книги: «Борьба со злом не делает человека поборником добра. Сегодня я боролся с ним, а потом сам поддался злу... Мне хочется уничтожить всю эту мразь. Но если увлекаешься, значит сам недалеко ушел».[62]

Парадоксально, но борьба с преступностью тоже имеет общественную опасность. Люди вынуждены мириться с этим, поскольку предполагается, что опасность борьбы меньше опасности преступности. Ловушка в том, что в отдельные исторические периоды борьба может стать опаснее того, с чем борются (преступность как бы заражает злом тех, кто борется с ней). Драматично то, что в эту ловушку могут попасть люди с чистыми помыслами, и тогда их деятельность из борьбы за светлые идеалы превращается в регенерацию общественной опасности. С.Л.Франк в книге «Свет во тьме» заметил: «Можно сказать, что никакие злодеи и преступники не натворили в мире столько зла, не пролили столько человеческой крови, как люди, хотевшие быть спасителями человечества».[63]

Избежать трансформации зла позволит выработка корректной концепции воздействия на преступность, четкое определения принципов этой деятельности, а также разработка адекватных показателей успеха в воздействии на преступность (внедрение в практику методик оценки общей опасности социальной жизни).

 

 3. Принципы разрушающего воздействия на преступность

Термин «принцип» переводится с латинского как «начало», «основа». Принципы воздействия на преступность — это тот фундамент, на котором может прочно стоять социальный механизм отрицания преступности. Без этого фундамента механизм не сможет эффективно функционировать. Более того, без опоры на здоровые исходные начала деятельность по ограничению социальных пороков сама может стать источником зла.

Принципы воздействия на преступность — это совокупность определенных требований к организации деятельности, которые позволят выработать оптимальную стратегию поступательного уменьшения общественной опасности преступности. Принципы — это исходные условия, без соблюдения которых никакие меры не приведут к успеху.

Принципы суть руководство по оптимальному сочетанию мер воздействия на преступность и способов обеспечения их эффективности, по дозированию интенсивности воздействия, по достижению гармонии между целями антикриминальной деятельности с иными целями и потребностями общества.

К важнейшим принципам, обеспечивающим успех воздействия на преступность, могут быть отнесены:

- принцип системности;

- принцип адекватного обеспечения;

- принцип развития;

- принцип участия всех членов общества;

- принцип гуманизма.

Принцип системности предполагает, во-первых, учет зависимости между всеми элементами системы (объект-субъект-меры-цели). Если меры не будут соответствовать природе объекта, они не смогут изменить его. Если не будут учтены возможности субъекта, идеальные меры не смогут быть реализованы и останутся благими обещаниями и радужными мечтами.

Во-вторых, этот принцип предполагает системное рассмотрение каждого элемента. Например, результативным может быть воздействие только системой мер, что предполагает использование всех методов в достижении цели снижения общественной опасности преступности. На значимость принципа системности в воздействии на преступность криминологи обращали внимание еще в прошлом веке: «В этой области ни одно преобразование, в отдельности взятое, не может оказать значительного влияния... Известная реформа может иметь серьезное значение лишь в том случае, если она объемлет жизненные явления во всей их совокупности».[64]

Исторический опыт убедительно свидетельствует, что ставка на один из методов или на узкую группу мер (как правило, карательных) обречена на неудачу.

Одним из аспектов принципа системности является зависимость правоохранительных органов от политики. Например, правоохранительные органы не способны исправить огрехи экономической политики. В этом мы воочию можем убедиться на примере соотношения экономической и криминальной ситуации в нашей стране. Возможности правоохранительных органов ограничены рамками государственной политики. Этот факт подтверждают и зарубежные исследования. В начале 90-х годов Полицейский фонд Великобритании организовал углубленные криминологические исследования, основной задачей которых было выяснение возможности полицейских сил влиять на развитие криминальных процессов в обществе. Исследования показали, что полиция способна оказывать на динамику преступности в стране весьма ограниченное воздействие. Полицейские могут посадить в тюрьму отдельных преступников, но не в состоянии прекратить, например, ночные грабежи или ограничить рост этих грабежей.[65] Все больше специалистов в области борьбы с преступностью стали приходить к выводу о справедливости афоризма: «Апеллировать в избавлении от преступности к полицейским мерам и пенитенциарной политике — это все равно, что с помощью зонтика пытаться остановить дождь».[66]

Принцип системности предполагает не только пространственную гармонию воздействия, но и системность трансформации воздействия во времени.Этот аспект данного принципа становится главным в периоды социальных кризисов, когда без сверхжестких мер эффективно воздействовать на преступность невозможно.

Искусство воздействия на преступность заключается в достижении успеха при минимуме жесткости. Добиться этого можно лишь при условии того, что в борьбе с общественно опасными деяниями главная опора делается на процессы оздоровления общества. В противном случае воздействие на преступность может оказаться тем лекарством, которое, излечивая от одной болезни, вызывает новый, более тяжелый недуг. Однако и оздоровление общества подчас требует достаточно жестких мер. Определенной гарантией от перегибов в данной области может быть следующий императив: жесткие меры недопустимо рассматривать как единственный или главный элемент системы воздействия на преступность. Они могут быть эффективны лишь как первая, «отрезвляющая» фаза процесса противодействия преступности. В ходе последующих этапов жесткость мер должна поэтапно уменьшаться, и отказ от репрессивных мер компенсироваться:

- развитием полицейских структур пресечения и предупреждения преступлений и правонарушений;

- социальными преобразованиями, устраняющими факторы преступности;

- формированием позитивных общественных идеалов;

- инициированием процессов консолидации общества;

- развитием систем воспитания (в том числе религиозного);

- усилением авторитета общественного мнения.

Одним из вариантов использования жестких мер воздействия на преступность был указ от 19 августа 1906 года о военно-полевых судах, который позволил П.А.Столыпину путем достаточно крутых, но кратковременных мер в сочетании с глубинными реформами различных областей жизни достичь серьезных успехов в оздоровлении российского общества. Военно-полевые суды действовали три с половиной года. За период 1906-1909 г.г. было казнено 2825 человек, в среднем 58-59 казней в месяц. К весне 1910 г. кривая преступности в России резко пошла вниз.[67] Даже при том, что Столыпину не удалось полностью реализовать замысел, успех его несомненен. Полная реализация всей системы разработанных им мер сделала бы нашу страну одной из самых развитых, самых богатых и могущественных держав в мире без тех кровавых потрясений, которые принесла революция.

Суть принципа адекватного обеспечения заключается в том, что практика разрушения преступности не может подобно работе мифического вечного двигателя возникнуть из ничего. Она должна быть в достаточной мере обеспечена: материально, идеологически, в кадровом отношении, информационно, научно и т.д. Можно выделить несколько уровней обеспечения этой деятельности: высокий, средний, удовлетворительный, низкий, неудовлетворительный. Мировая практика показывает, что результаты воздействия на преступность могут быть либо соответствующими уровню обеспечения, либо более низкими. Политики же стремятся при неудовлетворительном уровне обеспечения получить высокие результаты. Подобных достижений история не знает.

Для определения адекватных целей общества крайне важной является оценка не только реальных возможностей, но и потенций социума. Главный порок многих сегодняшних проектов заключается в том, что финансовые возможности России считаются точкой отсчета, в то время как ориентироваться надо на потенции национально ориентированной политики.

Принцип развития предполагает постоянное изменение системы воздействия на преступность в соответствии с изменениями социальной и криминальной реальности — лишь тогда и сама разрушающая система и уровень ее обеспечения могут быть адекватны общественной ситуации. Воздействие должно быть адекватным, оно должно соответствовать природе объекта.

Принципиальная схема развития системы воздействия на преступность такова:

- выявление факторов преступности;

- поиск способов их устранения либо блокирования;

- изыскание ресурсов для этого;

- комбинирование в рамках имеющихся ресурсов методов и мер воздействия по принципу их максимальной эффективности и минимальности затрат.

Управление воздействием имеет два аспекта: статический (организация воздействия) и динамический (развитие процесса, коррекция, реорганизация).

Участие всех граждан в воздействии на преступность является принципиальным условием, поскольку без опоры на массы еще ни в одном государстве не удалось сконструировать действенную систему воздействия на преступность и изыскать достаточно ресурсов для ее эффективного функционирования.

Социальная среда всегда оказывает существенное влияние на способ и результаты воздействия. Главным элементом среды в процессе воздействия на преступность являются граждане. В отдельных случаях воздействие на среду бывает столь действенным, что она сама превращается в орган воздействия. Такая трансформация позволяет значительно повысить интенсивность воздействия и его эффективность.

Рассматриваемый принцип предполагает два вектора его реализации:

- привлечение государством народа к воздействию на преступность и опора на народ в реализации стратегии противостояния с преступностью;

- влияние народа на политиков.

В развитых странах мира этот принцип активно реализуется в антикриминальной практике. Например, в Великобритании на добровольной основе в помощь полиции привлекаются граждане. В соответствии с планами правительства этой страны численность подразделений «добровольной стражи» в перспективе достигнет 5 млн. человек — цифра весьма внушительная. На добровольных помощников возлагаются обязанности по патрулированию и поиску сигналов о преступлениях. Они не вооружены, не имеют особой униформы. Узнав о преступлении, сообщают о нем по рации дежурному полицейскому подразделению быстрого реагирования — пресечение преступлений не входит в их функции.

В Дании, Франции, Нидерландах, Швеции, Великобритании и Германии возникли общественные советы по предупреждению преступлений. Главным директором Шведского Совета по предупреждению преступности стал известный ученый, криминолог Свенсон Бу. Правление этих советов, как правило, возглавляют авторитетные политики. Например, в германской земле Шлезвиг-Гольштейн в правление вошли министр внутренних дел, министр культуры, министр юстиции и министр по социальной защите. В задачу этих советов входит уточнение картины преступности за счет выявления латентного криминала и вскрытие ее причин, носящих локальный характер — тех факторов, на которые можно эффективно воздействовать на местном уровне. Совет оказывает материальную и педагогическую помощь неполным семьям и семьям наркоманов и алкоголиков, содействует организации досуга подростков, консультирует администрацию школ и учителей о возможностях предупреждения преступлений на школьном уровне, о мерах защиты потенциальной жертвы. Советы консультируют полицейских о методах предупреждения преступлений. Криминологический всеобуч охватывает, помимо полицейских, судей, прокуроров, учителей, архитекторов, градостроителей, социальных работников. Упомянутый совет по предупреждению преступлений в земле Шлезвиг-Гольштейн планирует создание академии по предупреждению преступлений.[68]

Интересной особенностью деятельности общественности в странах Западной Европы было то, что она создавала не только оперативные группы и педагогические ассоциации, но и научные структуры, которые активно проводили криминологические исследования, организовывали обмен опытом, учреждали специальные печатные органы. Эти исследования дали импульс новому направлению криминологических разработок — так называемой микрокриминологии. Основная задача микрокриминологии — разработка мер ситуационной профилактики, объекты которой потенциальные жертвы, а меры направлены на изменение условий, затрудняющие действия преступников.

Принцип гуманизма предполагает последовательное уменьшение социального зла. Те средства, которые вполне эффективны с точки зрения потребности воздействия на преступность, могут быть неприемлемы с точки зрения потребностей общества. Уничтожив всех людей, можно избавиться и от преступности. Крайность показывает, что разрушение преступности — не самоцель, и далеко не все средства здесь хороши. В погоне за быстрыми результатами легко с рельсов разрушения преступности перескочить на рельсы трансформации зла. И тогда сам процесс борьбы с криминальным феноменом может оказаться более общественно опасным, чем преступность. По этому поводу еще Аристотель отмечал: «Государство создается не ради того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо».[69]

Зависимость между степенью криминализации общества и патологическими процессами, происходящими в нем, неоднозначна: не всегда низкий уровень преступности в государстве — свидетельство общественного здоровья. Как известно, тоталитаризм, кровавые и садистские режимы с наибольшей легкостью избавляются от преступности, однако общество при этом доводится до коматозного состояния, и сама власть может оказаться более общественно опасной, чем преступность.

Принцип гуманизма направлен на воспрепятствования трансформации зла. В этой связи особую ценность имеют идеи немецкого философа И.Канта. Непреходящей ценностью человеческой культуры стал раскрытый философом принцип правового принуждения — так называемый карательный императив: «Все неправое препятствует свободе, сообразной со всеобщим законом. Принуждение же препятствует свободе или оказывает ей сопротивление. Но когда определенное проявление свободы само оказывается препятствием к свободе, тогда направленное против такого препятствия принуждение бывает правым».[70] По мысли великого гуманиста принуждение должно увеличивать свободу — только в этом случае оно оправдано и способствует развитию общества.

Развитием идей Аристотеля и И.Канта можно считать принцип счастья, сформулированный П.А.Сорокиным. Этот принцип является важнейшим методологическим ориентиром при оценке социальной ценности тех или иных преобразований в обществе: «Всякий прогресс, ведущий к уменьшению счастья или к увеличению страдания, — не есть прогресс».[71]

Литература по теме

Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980; Алексеев А.И. Педагогические основы предупреждения преступлений органами внутренних дел. М., 1984; Курс советской криминологии. М. 1985; Новиченко А.С. Методологические основы познания преступности. М., 1991; Криминология. Учебник (под ред. И.И.Карпеца, В.Е.Эминова). М., 1992; Долгова А.И. Преступность и общество. М., 1992; Карпец И.И. преступность: иллюзии и реальность. М., 1992; Поздняков Э.А. Философия политики. М., 1994; Шнайдер Г.Й. Криминология. М., 1994; Криминология. Учебник (под ред. А.И.Долговой) М., 1997; Преступность и законодательство. М., 1997; Преступность: стратегия борьбы. М., 1997; Лунеев В.В. Преступность ХХ века. М., 1997; Организованная преступность-4. М., 1998; Преступность и реформы в России. М., 1998; Тер-Акопов А.А. Безопасность человека. М., 1998.

 

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: