Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Торгер Торгерсон против Исландии

(жалоба № 13778/88)

Постановление Суда

Страсбург, 25 июня 1992 года

По делу "Торгер Торгерсон против Исландии" Европейский Суд по правам человека, заседающий, в соответствии со статьей 43 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция)[1] и соответствующими требованиями Регламента Суда, палатой в составе следующих судей:

г-н Р. Риссдал, Председатель,

г-н Л.-Э. Петтити,

г-н Р. Макдональд,

г-н А. Шпильман,

г-н З. К. Мартенс,

г-жа Е. Палм,

г-н Р. Пекканен,

г-н А. Н. Лоизу, судьи.

г-н Гардар Гисласон, специальный судья по этому делу,
а также г-н М.-А. Эйссен, Секретарь Суда, и г-н Г. Петцольд, заместитель Секретаря Суда,

Проведя 27 января и 28 мая 1992 года совещания при закрытых дверях,
Вынес следующее Постановление, принятое в последний из указанных выше дней:

ПРОЦЕДУРА
1. Дело было направлено в Суд 8 марта 1991 года Европейской Комиссией по правам человека ("Комиссия"), в пределах трехмесячного срока, установленного п. 1 статьи 32, и статьей 47 Конвенции. Дело было возбуждено в связи с заявлением (номер 13778/88) в отношении Республики Исландия, поданным в Комиссию в соответствии со статьей 25 господином Торгером Торгерсоном (Thorgeir Thorgeirson), гражданином Исландии, 19 ноября 1987 года.

Комиссия обратилась к статьям 44 и 48 и к декларации, в соответствии с чем Исландия признала обязательную юрисдикцию Суда (статья 46), - чтобы выяснить, действительно ли факты дела обнаруживают нарушение страной-ответчиком обязательств, предусмотренных п. 1 статьи 6 и статьей 10 Конвенции.

2. В ответ на запрос, сделанный в соответствии с п. 3 (d) Правила 33, Регламента Суда, заявитель сообщил о своем желании принять участие в слушаниях. Президент предоставил ему отпуск для личного присутствия при разбирательстве дела, где была задействована помощь юриста, которого выбрал сам заявитель (Правило 30).

3. В состав Палаты вошли, по должности, г-н Тор Вильямсон, избранный судья исландской национальности (статья 43 Конвенции), и г-н Риссдал, Президент Суда (Правило 21, параграф 3 (b)). 22 марта 1991 года Президент определил по жребию, в присутствии секретаря, имена семи других членов, а именно: г-н Л.-Е. Петтити, сэр Винсент Эванс, г-н Р. Макдональд, г-н З. K. Мартенс, г-жа Е. Палм, г-н Р. Пекканен и г-н А. Н. Лоизу (статья 43 в заключение Конвенции Правила 21, п. 4). Впоследствии сэра Винсента Эванса, в связи с его отставкой, заменил г-н Шпильман, который стал его преемником в Суде и принял его обязанности еще до начала слушания дела (п. 3 Правила 2, и п. 1 Правила 22).

Письмом Президенту от 1 октября 1991 года, г-н Тор Вильямсон уведомил о своем выходе из дела, в соответствии с п. 2 Правила 24. 18 ноября исландское правительство ("Правительство") уведомило Секретаря Суда о том, что г-н Гардар Гисласон, в то время судья в Гражданском суде Рейкьявика, был назначен как специальный судья по данному делу (статья 43 Конвенции и Правила 23).

4. Господин Риссдал вступил в должность Президента Палаты (п. 5 Правила 21) и, через Секретаря Суда, консультировался с Уполномоченным Правительства, Представителем Комиссии и заявителем по поводу организации процесса (п. 1 Правила 37 и Правила 38).

В соответствии с распоряжением, сделанным впоследствии, 10 сентября 1991 года канцелярия получила меморандум заявителя, а 17 сентября - меморандум Правительства. 20 ноября секретарь Комиссии сообщил Секретарю Суда о том, что Представитель выскажется во время слушания.

5. В период с 13 октября 1991 года по 21 января 1992 года заявитель, Комиссия и Правительство подали целый ряд документов, включая дальнейшие детали жалобы, по статье 50.

6. По указанию Президента, слушание состоялось открыто, 22 января 1992 года в Страсбурге, во Дворце прав человека. Перед этим в Суде было проведено подготовительное заседание.

В Суде присутствовали:

(a) со стороны Правительства:

г-н Торстенн Геирссон,

Генеральный секретарь Министерства Юстиции и Церковных Дел, Уполномоченный,

г-н Гуннлаугур Клаессен,

заместитель министра юстиции

Правительства Исландии, Консул

г-н Маркес Сигурбьернссон, профессор, Советник;

(b) со стороны Комиссии

г-н Х. Данелиус, Представитель;

(c) со стороны заявителя и его адвоката,


г-н Томас Гуннарссон, адвокат Верховного Суда.

Суд заслушал обращения г-на Торстенна Геирссона и г-на Гуннлаугура Клаессена к Правительству, г-на Данелиуса к Комиссии, а также г-на Торгера Торгерсона и г-на Томаса Гуннарссона.

ФАКТЫ

I. Обстоятельства дела

A. Предыстория

7. Господин Торгер Торгерсон - гражданин Исландии. Он писатель и проживает в Рейкьявике, Исландия.

8. В период с 1979 по 1983 гг. в Исландии произошло множество инцидентов, включая выдвинутые обвинения в адрес полиции в ее жестокости, около десяти из которых были официально заявлены в полицию. Последняя из этих жалоб была подана осенью 1983 года журналистом г-ном Скафти Йонссоном и послужила основанием для судебного преследования трех полицейских Рейкьявика, в результате которого двое из них были оправданы, а один осужден. Его дело широко освещалось в прессе и вызвало масштабную дискуссию по проблеме взаимоотношений между обществом и полицией. На этой волне заявитель опубликовал две статьи о жестокости полиции в ежедневной газете "Моргунбладид" (Morgunbladid) от 7 и 20 декабря 1983 года соответственно.

9. В первой статье говорится следующее (перевод):

"ДАВАЙТЕ ОБСУДИМ ЭТО ПРЯМО СЕЙЧАС!

Открытое письмо министру юстиции Йону Хелгасону

Глубокоуважаемый министр юстиции,

(1) Недавно пресса вдруг выдвинула на передний план проблему, которая беспокоила - если не захватывала целиком - меня в течение нескольких лет. Один из журналистов вашей прогрессивной партийной газеты - "Время" (Timinn) - уже имел горький опыт возвращения с телесными повреждениями из джунглей ночной жизни Рейкьявика. Зачастую опасности "джунглей" и прочих подобных неприветливых районов помогают нам отчетливо представить те трудности, которые пришлось испытать таким миссионерам, как Стэнли и Ливингстон, даже если они проповедовали скорее царство Божье, а не всеобщую идиллию.

(2) В данном случае, несчастье случилось с одним из ваших политических миссионеров, журналистом Скафти, попавшим в жизнь ночного города. Конечно, нас потрясли фотографии его израненного лица, занявшие четыре газетных колонки.

(3) Мы отказываемся принять факт того, что наши полицейские так изуродовали привлекательное лицо этого журналиста. Он говорит, что все, что он делал, - это невинным образом искал свое пальто, когда, в вышеупомянутых джунглях, на него напали звери в униформе.

(4) По моему мнению, случай Скафти сам по себе не так уж важен. Но, поскольку он привлек много внимания и широко обсуждался, я хотел бы воспользоваться возможностью указать Вам, что на самом деле эта проблема намного серьезнее и страшнее.

(5) Дело Скафти, к которому пресса привлекла наше внимание, - это всего лишь надводная верхушка айсберга. Ниже, в темном море тишины, скрывается девять десятых проблемы.

(6) Мне хотелось бы обратить Ваше внимание именно на эту, "подводную" часть проблемы, потому что Вы - министр юстиции и, таким образом, именно под вашим началом находятся те дикие звери в униформе, которые, молча ли, нет ли, - пресмыкаются в джунглях ночной жизни нашего города.

(7) Разумеется, я не склонен недооценивать боль и страдания, которые совершенно напрасно пришлось вынести этому молодому человеку. Но, с другой стороны, Скафти несомненно скоро поправится. Синяки на его лице станут фиолетовыми, потом коричневыми, и в свое время окончательно исчезнут. Он вернется к работе в газету ["Время"], и его дело будет завалено кипой повседневных скандалов, которые будут накапливаться, подобно снегу после сильной бури.

Вот что произойдет, если мы не используем возможность целостного взгляда на проблему во всей ее полноте.

(8) Несколько лет назад я должен был провести несколько недель в отделении нашей местной больницы. В комнате, выходящей в тот же самый коридор, лежал на кровати молодой человек лет двадцати с небольшим. Это был многообещающий и очаровательный молодой человек, но он был парализован почти полностью, так, что из всех частей его тела двигались только глаза. Он мог читать при помощи специального приспособления, если кто-то переворачивал для него страницы.

Мне сказали, что у него почти нет шансов на выздоровление.

(9) Соседи молодого человека по комнате сказали мне, что его травмы были нанесены вышибалами ресторана и некоторыми полицейскими. Сначала я не мог поверить в это, и навел справки среди работников больницы. Да, их слова подтвердились: перед нами действительно была жертва полицейской "ночной команды" Рейкьявика.

(10) После того, как я вышел из больницы, образ этого парализованного юноши все преследовал меня, и я не мог не говорить о его случае. Я тогда выяснил, что большинству тоже были известны различные истории о людях, которые прошли через подобный, или даже более печальный, опыт столкновений со зверьми в униформе. Бывало, что люди впадали в состояние новорожденных младенцев в результате применения удавок; этому приему полицейские и вышибалы учатся и затем используют его со звериной непосредственностью вместо того, чтобы управлять людьми осмотрительно и заботливо. Подобных историй с одной и той же сущностью так много, что Вы едва ли сможете дальше отмахиваться от них, как от простой лжи. Другой аспект, который сопутствует всем этим историям с такой же неизбежностью, как зверство сопутствует тупости, - это то, что судиться с полицейскими в подобных случаях бесполезно. Расследование ведется другим отделом полиции, и выполняется группой полицейской элиты, чья обязанность, по их мнению, заключается в том, чтобы смыть со всех полицейских все предъявленные им обвинения.

(11) По мере того, как проходят годы, жертвы полицейской жестокости остаются в забвении, без надежды, а их случаи так и не получают серьезного рассмотрения.

(12) Сейчас это могло бы быть одной из тех редких возможностей. И это - причина моего письма.

(13) Я практически не сомневаюсь в том, что есть нечто в высшей степени неправильное в системе, где люди, на которых лежит ответственность, похоже, пренебрегают всем смыслом правосудия и неверно понимают свои обязанности, позволяя скотам и садистам давать волю своим извращениям - вне зависимости от того, кто является жертвой. По моему мнению, начальник полиции Рейкьявика проявляет упрямство, отказываясь освободить обвиняемых полицейских от исполняемых обязанностей в то время как ведется следствие по делу Йонссона. Более того, он, похоже, почти не теряет уверенности в себе, хотя в этом деле у него имеются проблемы с одним из ваших сторонников. Но посмотрим, что будет дальше.

(14) Даже если г-н Йонссон выиграет это дело, это будет исключением и ничего не изменит. Количество других жертв подобного зверства будет и дальше расти, как снежный ком, в тишине.

(15) Я считаю, что настоящая проблема заключается в системе, в пределах которой полицейские расследуют случаи нарушения правил профессионального поведения, допущенные другими полицейскими. Мое мнение разделяют другие, гораздо более компетентные люди, - которые, очевидно, не решаются публично высказать свое мнение по этому вопросу, опасаясь репрессий и избиений, которые могут за этим последовать.

Вопрос действительно так серьезен.

(16) Два Ваших предшественника в должности министра юстиции получали от меня письма по поводу этих проблем. Ни у одного из них не хватило любезности ответить.

(17) Недавно я смотрел на Ваши фотографии в газете и был поражен впечатлением честности и молодости, в сочетании с уверенностью, которое создает Ваше лицо. Это действительно то самое выражение лица, суть которого могла в любое время легко проникнуть в Ваш характер, даже если изначально оно было задумано только для фотографии.

Поэтому я пишу и Вам тоже.

Я предлагаю то же, что и раньше:

(18) Прекратить запускать дела о полицейской жестокости в эту небрежную и бесполезную "стиральную машину-автомат". Пока полицейским позволяют обелять друг друга, Вы никогда не будете иметь возможности даже для того, чтобы лично рассмотреть такие необходимые вещи, как, например, тест показателя интеллекта (IQ) и характера, которые полицейские должны пройти прежде, чем их научат испытывать на людях смертельные трюки, и заставить их нести ответственность за случаи даже минутной потери самоконтроля, - в то время как все это необходимо для того, чтобы у нас была компетентная полиция, достойная данной ей власти.

Но как мы можем избавиться от старой системы?

(19) Вы должны создать комитет из заслуживающих доверия людей для расследования слухов, которые постепенно стали общественным мнением, о приобретающей все большие масштабы и неестественно замалчиваемой жестокости в полицейских структурах Рейкьявика. Такой комитет мог бы обращаться к жертвам полицейской жестокости с просьбой делать заявления, с их последующей проверкой. Будем надеяться, в результате расследований комитета окажется, что виновники - лишь крошечная горстка отдельных полицейских. Эти люди должны будут принять к сведению, что им придется искать другую работу.

(20) Позволю себе предположить, что наша "проблема полиции" сопоставима с так называемой "проблемой молодежи" в том смысле, что сравнительно небольшое количество индивидов являются виновниками негативного общественного мнения на их счет. Кроме того, этих индивидуумов нельзя считать ни типичными представителями любой из этих групп, ни наиболее интеллектуальными.

(21) Я видел, что полицейские в этом городе делают много хорошего, и среди них я встречал много образцовых работников. Без них нельзя. Но я чувствую, что я должен сделать это для молодого человека, которого я встретил в той больнице, - собрать все свое мужество и выдвинуть это предложение: позвольте нам попробовать очистить эту грязь, чтобы те, кто готов рискнуть жизнью и отправиться на поиски приключений в джунгли ночной жизни Рейкьявика в будущем, могли по крайней мере быть уверенными в том, что полицейского в униформе следует исключить из числа опасностей.

Там достаточно других диких зверей.

(22) В суде иногда подается альтернативный иск в том случае, если ваше главное требование отвергнуто. В случае, если Вы, Йон Хелгасон, будете не в состоянии гарантировать выполнение подобного объективного расследования, я призываю талантливых журналистов (например, Скафти) начать это расследование и опубликовать результаты в книге, которая, вполне вероятно, станет бестселлером. Я в любое время готов в этом участвовать.

С уважением и наилучшими пожеланиями,

Искренне Ваш

Торгер Торгерсон"

Выдержки из второй статьи:

"УДАР, В ТО ВРЕМЯ КАК МУХА СИДИТ НА МОЕМ НОСУ...

(1) Заявление Торгера Торгерсона по поводу выступления полицейского Эйнара Бьярнасона в телевизионной программе вечером 13 декабря.

...

(2) В прошлый вторник, 13 декабря, по телевидению транслировалась программа о проблемах полиции. Среди участников были двое полицейских-интеллектуалов, которым, по мнению многих зрителей, была предоставлена полная свобода действий. Я видел только одного человека, который оправдывал Бьярки и Эйнара тем, что их было только двое, а третий, так сказать, организатор, к сожалению, отсутствовал в их компании.

Это тоже может быть справедливо.

(3) В конце программы Эйнар, который оказался председателем Полицейской Ассоциации Рейкьявика, сделал забавную вещь: после того, как они с Бьярки посовещались, шепчась и громко шурша бумагами, он зачитал печатный документ, выливая грязь на меня как на лжеца и ненадежного человека (как говорилось в этом документе, на котором полиции как-то удалось поставить подпись человека, не имеющего к этому никакого отношения).

(4) Эйнар мог легко распространить свое обращение, не нарушая закон о теле-радиовещании, и не рискуя, таким образом, своим добрым именем и рабочим местом. Многие зрители были поражены поведением этого человека.

Неудивительно.

(5) Этот случай едва ли можно объяснять простой потерей контроля над собой, поэтому я считаю, что обязан добавить еще одну статью к тому, что, как я думал неделю назад, должно было стать моим последним словом по поводу всего дела (написано в четверг 15 декабря и будет отправлено в газету в пятницу 16 декабря).

Я должен упомянуть о том, что случилось со мной за последнюю неделю.

(6) В прошлую среду, то есть 7 декабря, "Моргунбладид" (Morgunbladid) опубликовала мое письмо к самому высокопоставленному должностному лицу в юридическом мире Исландии. Я просил его немедленно распорядиться о проведении объективного расследования этой "полицейской проблемы", - вместо того, чтобы навсегда пустить ее на самотек. Естественно, я не ожидал, что текст моего письма будет разослан во все отделения местной полиции.

(7) Некое недоразумение всегда неизбежно. Неверное представление об этой проблеме процветало; я же считаю, что профессиональный долг писателя заключается в следующем: он должен, хотя бы иногда, выступать в качестве совести своего народа, - но наши полицейские, кажется, полностью придерживаются мнения, противоположного тому, которое единственно возможно.

В этом нет ничего плохого.

(8) В то утро, когда мое письмо министру Йону Хелгасону появилось в газете, мне позвонило удивительно большое количество людей. Среди них был Гудмундур Херманнсон, который представился как главный констебль полиции Рейкьявика. Он хотел знать, о каком случае я писал в своей статье. Я сказал ему, что предмет статьи - не какой-либо отдельный случай, а ситуация в целом, потому что подобных случаев было по меньшей мере несколько сотен. Тогда Гудмундур спросил, как звали того парализованного юношу в местной больнице, которого я упоминал. Я сказал ему, и это было правдой, что никогда не слышал имени мальчика. Потом я спросил Гудмундура, расследует ли полиция этот случай в настоящее время. Он ответил, что да. Я тогда обратил его внимание на то, что в подобных обстоятельствах полиция, контролирующая сама себя, - это очень смелый шаг. С другой стороны, я отказался сообщать что-либо еще по телефону, кроме времени моей госпитализации. Мы попрощались.

...

(9) Наступило воскресенье. В течение всей недели газеты пестрили слезными заявлениями, сделанными полицейскими. В воскресенье газета "Моргунбладид" (Morgunbladid) напечатала статью полицейского Йоханнеса Йонссона, в которой он ссылался на сообщение в графе новостей от 9-го числа, пятницы, что означает, что его рукопись должна была попасть в офис редакции в субботу. Мне это показалось странным, так как я знаю, что от момента передачи рукописи в редакцию до публикации в "Моргунбладид" (Morgunbladid), как правило, проходит приблизительно четыре-шесть дней. Но так происходит с обычными людьми, как мы. В своей статье полицейский также повторил "полицейскую правду" о том, что о случае, который "имел в виду" Торгер, можно прочитать в новостях на странице 13 пятничного номера "Моргунбладид".

...

(10) С тех пор кое что произошло, и теперь я должен просить о том, чтобы обещание напечатать мое заявление было выполнено. Даже если удар Эйнара, нанесенный в конце телепрограммы в прошлый вторник, не попал в цель и не задел меня, я должен указать, насколько типично его поведение для полиции.

(11) В чем корень этой так называемой "проблемы полиции"? Да, многие люди думают, что наши полицейские уже совершили нападение на слишком большое количество граждан, виновных или невиновных. Они набрасываются на них более чем часто.

(12) Отклики полицейских, недавно появившиеся в прессе, показывают, что они хорошо знакомы с романами Йона Тороддсена, поскольку в них часто фигурирует персонаж, который сплетничает и распространяет слухи. Может быть, они также читали Сагу о Греттире Сильном, который исповедовал принцип: вы излечиваете больных, указывая на худшее.

В любом случае, кажется, это та позиция, которую они заняли.

(13) Этот принцип слишком жалок, чтобы ему могла следовать вся полиция, если только мы действительно хотим, чтобы люди оценили их работу.

(14) Начиная со вторника, мне позвонили многие и выразили мнение, что выступление полицейских на телевидении было катастрофической демонстрацией национальных особенностей, наблюдать которую довелось нашим детям.

(15) "Они должны были быть в униформе", - сказал кто-то. Их поведение настолько соответствовало тому образу нашей полиции, защищающей саму себя, который постепенно формируется в глазах общества: запугивание, фальсификация, незаконные действия, необоснованные представления, поспешность и неумелость.

Только такие слова.

(16) Название этой статьи взято из народной сказки, которую должен знать каждый, - про двух людей, гоняющихся за мухой. Я думал об этом, когда наблюдал, как сержант уголовной полиции воевал с пчелой в его собственной шляпе в ходе телепрограммы. Если у нашего министра юстиции не было времени, чтобы посмотреть программу, я хотел бы посоветовать ему взять видеокассету, которая, возможно, еще есть на телевидении, - если он хочет увидеть почти точную иллюстрацию того, что все более широкие круги общественности называют "проблемой полиции".

(17) Эта программа должна послужить уроком того, почему необходимо беспристрастно исследовать проблему, чтобы не допустить нанесения нового ущерба полицией самой себе при "расследовании" дел, которые задевают их самолюбие и ребяческую гордость.

(18) Давайте перестанем ссориться и рассмотрим предложение, которое я выдвигал в своем письме министру юстиции. Мы могли бы даже взять на заметку идею, предложенную одним моим остроумным другом:

(19) Он сказал: "Торгер, у меня мысль. А не заняться ли изучением этих полицейских конфликтов хорошему детскому психологу?"

Будем надеяться, что это дело все же не настолько сложное.

С благодарностью за опубликование.

Торгер Торгерсон"

11. В ответ на эти статьи Министерство юстиции послало заявителю письмо, датированное 9-м января 1984 года. В нем сообщалось следующее: проблемы, затронутые в статьях, рассматриваются на различных уровнях, и вопрос был на повестке дня в Парламенте (Althing), чтобы министр юстиции мог в ближайшем будущем доложить об исследованиях и предложениях в этой области.

B. Расследование и процесс о диффамации

12. Письмом от 27 декабря 1983 года, Полицейская Ассоциация Рейкьявика попросила прокурора провести расследование по вышеупомянутым утверждениям. Соответственно, он переслал дело в отделение уголовной полиции (SCIP) 21 мая 1984 года, для расследования, содержат ли статьи диффамацию, предусмотренную статьей 108 Общего Уголовного Кодекса 1940 г. (закон № 19/1940 - "Уголовный Кодекс"). 18 июня сотрудники отделения уголовной полиции (SCIP) допросили заявителя в присутствии его адвоката.

13. В результате, 13 августа 1985 года прокурор вынес обвинительный акт, содержащий обвинение заявителя в диффамации в отношении не указанных конкретно работников полиции Рейкьявика, вопреки статье 108 Уголовного кодекса.

14. В первой статье были признаны дискредитирующими следующие выражения:

"звери в униформе " (п. 9 (3) выше);

"те дикие звери в униформе " (п. 9 (6) выше);

"Соседи молодого человека по комнате сказали мне, что его травмы были нанесены вышибалами ресторана и некоторыми полицейскими. Сначала я не мог поверить в это, и навел справки среди работников больницы. Да, их слова подтвердились: перед нами действительно была жертва полицейской "ночной команды" Рейкьявика" (п. 9 (9) выше);

"Я тогда выяснил, что большинству также были известны различные истории о людях, которые прошли через подобный, или даже более печальный опыт столкновений с зверьми в униформе. Бывало, что люди впадали в состояние новорожденных младенцев в результате применения удавок; этому приему полицейские и вышибалы учатся и затем используют его с звериной непосредственностью вместо того, чтобы управлять людьми осмотрительно и заботливо. Подобных историй с одной и той же сущностью так много, что вы едва ли сможете дальше отмахиваться от них, как от простой лжи." (п. 9 (10) выше);

"жертвы полицейской жестокости" (п. 9 (11) выше);

"позволяя скотам и садистам давать волю своим извращениям (п. 9 (13) выше).

15. Во второй статье тоже были признаны дискредитирующими утверждения:

"Их поведение настолько соответствовало тому образу нашей полиции, защищающей саму себя, который постепенно формируется в глазах общества: запугивание, фальсификация, незаконные действия, необоснованные представления, поспешность и неумелость" (п. 10 (15) выше).

16. 9 сентября 1985 года обвинительный акт был вручен заявителю вместе с повесткой о вызове на назначенное на следующий день заседание палаты уголовного суда Рейкьявика, единственным членом которого был судья Петур Гуджерссон. По просьбе заявителя, предъявление обвинения было отложено до 17 сентября. В тот день и состоялось заседание суда, на которое он явился в сопровождении г-на Томаса Гуннарссона, юриста Верховного Суда; прокурор не присутствовал. Заседание происходило следующим образом:

(a) В соответствии с требованием, предусмотренным параграфом 2 статьи 77 Уголовно-Процессуального Кодекса 1974 года (Закон № 74/1974), судья поставил подсудимого в известность о том, что он находится под следствием, поскольку подозревается в совершении правонарушения.

(b) Господин Томас Гуннарссон был назначен адвокатом Защиты со стороны заявителя. Ему были переданы все документы дела.

(c) Судья спросил заявителя, им ли написаны те самые две газетные статьи. Тот ответил, что им, но обратил внимание судьи на то, что выражения, указанные в обвинительном акте, процитированы верно, но вырваны из контекста.

(d) Судья ознакомил заявителя с записью о регистрации его заявления, сделанного в адрес отделения уголовной полиции (SCIP) 18 июня 1984 года и с его письмом в их же адрес от 19 июня. Заявитель подтвердил правильность записи, а также факт написания им письма.

(e) Когда судья спросил заявителя, может ли он подтвердить, что данные выражения присутствуют в его статьях, заявитель ответил, что в контексте обвинительного акта - что он уже прокомментировал - он не может, да и не обязан, делать это; что это "литературное произведение" обвинителя, а не его собственное.

(f) Заявитель попросил предоставить ему время, чтобы ознакомиться с материалами дела и подготовить комментарии. Следующее заседание было назначено на 24 сентября 1985 года.

17. В тот день заявитель и его защитник предстали перед судом, снова в отсутствие Обвинения. Защитник подал ходатайство об отводе судьи Петура Гуджерссона, на том основании, что он одновременно выступал как судья и представлял Обвинение ввиду отсутствия прокурора на этом и предыдущем заседаниях.

18. 25 сентября 1985 года судья вынес следующее решение:

"Согласно статье 130 Уголовно-Процессуального Кодекса, по данному делу не гарантируется [состязательный процесс].... Ходатайство об отводе судьи не подкреплено никакими вескими аргументами и совершенно необоснованно. Судья не только не обязан покинуть свое место, но ему это и не позволено."

19. 26 сентября 1985 года, в соответствии со статьей 171 Уголовно-Процессуального Кодекса, заявителю было отказано в предоставлении перерыва для подачи апелляции против этого решения в порядке упрощенного судопроизводства в Верховном Суде. После этого он попросил Министерство юстиции назначить специального прокурора, чтобы тот решил, нужно ли предоставлять перерыв, но 18 октября эта просьба была отклонена.

20. В период с 9 октября 1985 года до 28 апреля 1986 года состоялись еще шесть заседаний уголовного суда, на которых присутствовали заявитель и его адвокат. На слушаниях были представлены документы, сделаны устные заявления, заслушаны свидетельские показания. Прокурор присутствовал на всех этих заседаниях, за исключением 17 февраля 1986 года, когда суду была продемонстрирована видеозапись телепрограммы.

21. На заседании, состоявшемся 25 октября 1985 года, судья Петур Гуджерссон показал заявителю фотографию, и спросил, тот ли это молодой человек из больницы, описанный в первой статье (см. параграф 9 (8) выше). Заявитель ответил следующим образом:

"... взрослому, опытному человеку удивительно слышать от другого взрослого опытного человека подобный вопрос. Я вижусь и имею дело с большим количеством людей, иногда до двухсот в день. Приблизительно за 7 лет, это составило бы все население Исландии. Поэтому человек, c которым я встречаюсь менее 50 раз, не задерживается в моей памяти, если для этого нет особых причин. Поэтому спрашивать человека, узнает ли он человека, которого предположительно мог бы видеть семь лет назад, - это полный абсурд, противоречащий природе человеческой памяти. Я могу, однако, ответить, что это - не тот молодой человек, которого я имел в виду, когда писал статью "Давайте обсудим это сейчас!".

22. В ходе заседания 28 апреля 1986 года стороны согласились, что в дальнейшем расследовании дела судом нет необходимости. Соответственно, адвокату был предоставлен срок до 3 июня 1986 года для подачи всех документов в защиту заявителя; прокурор заявил, что больше ему сказать нечего.

23. В документах в свою защиту, поданных 3 июня 1986 года, заявитель повторил свое требование (см. пункты 17-19 выше) о том, что дело должно быть прекращено, или же подсудимый должен быть оправдан на основании того, что отсутствовал прокурор на некоторых из заседаний суда. В отношении конкретных обстоятельств дела он, помимо прочего, заявил следующее:

"Конечно же, нападениям полицейских подвергаются многие.... Подобные события трудно забыть, и, как правило, люди рассказывают о них друг другу, зачастую преувеличивая. Таким образом, в общественном сознании создается преувеличенное представление об этих инцидентах, и в глазах общества проблема стоит более остро, чем на самом деле. Я в значительной степени опирался на общественное мнение в своей статье "Давайте обсудим это сейчас!". Общественное мнение, конечно, само по себе факт, и вопрос о том, почему оно сложилось именно таким образом, в общем не так уж важен и в меньшей степени открыт для обсуждения...

Если общественное мнение станет окончательно негативным, и доверие к полицейским будет потеряно, то это распространится также на полицейских, которые в своей жизни и мухи не обидели. Осенью 1983 года потеря доверия приняла размеры, представляющие прямую опасность для общественного благосостояния. Я почувствовал эту опасность, когда произошел случай со Скафти Йонссоном. И моя... статья, опубликованная в "Моргунбладид" (Morgunbladid) 7 декабря 1983 года была моей реакцией на эту опасную ситуацию. Я считаю, что, публикуя свою статью, я выполнял обязанность честного писателя, который изучает дух нации и сообщает о результатах, не скрывая правду. Это ясно любому человеку, кто готов к прочтению статьи как единого целого, и настраивается на действительное понимание того, что в ней написано.

...

Но главная цель статьи и ее выводов состояла в том, чтобы просить министра провести расследование для выяснения, является общественное мнение верным или неверным. Задачей статьи было поднять вполне законный вопрос, требующий немедленного разрешения.

При том, что я намеревался писать статью полностью в рамках закона, не буду скрывать, что я также старался выстроить текст таким образом, чтобы добиться ответов от заинтересованных сторон. Конечно, вопрос был относительно правдивости угрожающего общественного мнения. Если бы все это было не так, то со стороны руководителей полиции (единственных, кто может обладать всесторонним знанием этих вопросов) логично было бы ожидать реакции в спокойной, уверенной и невозмутимой манере честных, уважаемых людей. Правление Полицейской Ассоциации и начальник полиции просто посоветовали бы министру при первом удобном случае начать беспристрастное расследование проблемы, о котором его просят. Подобная реакция также значительно успокоила бы общественность, поскольку послужила бы стимулом для очевидцев быть добросовестными."

24. 16 июня 1986 года, на заседании, на котором присутствовал заявитель, судья Петур Гуджерссон вынес решение об отклонении апелляции, поводом для которой послужило отсутствие прокурора на некоторых заседаниях. В соответствии с конкретными обстоятельствами дела он, помимо прочего, заявил:

"Согласно представленным доказательствам, подсудимый находился на лечении в городской больнице Рейкьявика с 19 июня по 11 июля 1978 года. В то же самое время там находился пациент по имени Траусти Эллидасон... [полностью] парализованный после того, как на него напал его знакомый.... Подсудимому показали фотографии Траусти Эллидасона, сделанные в городской больнице на следующий день после нападения. Подсудимый заявил, что Траусти Эллидасон - это не тот человек, которого он описывает в своей... статье, опубликованной в "Моргунбладид" (Morgunbladid);...

Видеокассета с записью телевизионной программы "Различные мнения", выходившей в эфир 13 декабря 1983 года, была представлена в качестве доказательства.

...

Обсуждались вопросы, касающиеся деятельности правоохранительных органов, и взаимоотношения между обществом и полицией, в том числе дело Скафти. В конце программы г-н Эйнар Бьярнасон, сержант полиции и председатель Полицейской Ассоциации Рейкьявика, отметил, что может доказать безосновательность статьи ответчика, поскольку у него имеется заявление молодого человека, которого ответчик описывал в "Моргунбладид". Сержант огласил [заявление]. [В нем], помимо прочего, говорится: "То, что Торгер Торгерсон пишет по поводу меня в своей статье, неверно от начала до конца". Проведя расследование дела, [г-н Бьярнасон] и констебль полиции Бьярки Элнассон посчитали, что заявление было сделано тем самым человеком, о ком писал ответчик.

По просьбе адвоката ответчика..., [г-н ] Эйнар Бьярнасон был вызван для дачи свидетельских показаний. Тот сказал, что заявление было сделано молодым человеком, инвалидом, по имени Траусти Эллидасон..., что он получил информацию относительно того периода, когда ответчик и Траусти Эллидасон вместе были в больнице, и что предположительно о Траусти Эллидасоне писал в своей статье подсудимый. Именно так они получили это заявление. Кроме того, свидетель сообщил, что, насколько ему известно, ни один полицейский Рейкьявика никогда не причинял при исполнении служебных обязанностей кому-либо телесных повреждений, наподобие тех, которые описал ответчик в своей статье от 7 декабря 1983 года.

...

По утверждению Защиты, написав эти две статьи, ответчик выполнял долг писателя по отношению к обществу, привлекая внимание к телесным повреждениям, причиненным полицией людям, выявляя подобные ситуации и прося вмешательства властей, с целью их предотвращения. [Само по себе это] не привлекло бы большого внимание, не будучи опубликованным в средствах массовой информации, хотя даже в таком случае это зачастую проходит незамеченным. Резкие слова и стилистические ходы также представляются необходимыми, и писатели это хорошо знают. Ответчик зарабатывал на жизнь писательским трудом много лет, и между прочим, власти признавали его труд, выплачивая ему заработную плату. Его работа подпадает под защиту статьи 72 Конституции, которая запрещает цензуру и другие ограничения свободы печати.

Однако, вместе с тем упомянутая норма Конституции предусматривает ответственность человека за опубликованные заявления, - и этот принцип никогда не оспаривался в исландском законодательстве. Существуют различные законодательные нормы, квалифицирующие публичное распространение определенных мыслей или утверждений, например, в печати, как юридически наказуемое деяние. В дополнение к статье 108... Уголовного Кодекса, по этому вопросу можно обратиться к статьям 88, 95, 121, 125, 210, 229, и 233(a) - 237 того же самого Кодекса. И ответчик не может пользоваться какими-либо привилегиями или большей свободой выражения мнения, чем другие, только пот

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...