Письмо Владимира Мономаха к Олегу святославичу

Владимир Мономах

Поучение

 

Азъ худый дѣдомъ своимь Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, нареченый въ крещении Василий, русьскымь именемь Володимиръ[1], отцемь възлюбленымь и матерью своею Мьномахы[2]… и хрестьяных людий дѣля, колико бо сблюдъ по милости своей и по отни молитвѣ[3]от всѣх бѣдъ! Сѣдя на санех[4], помыслих в души своей и похвалих Бога[5], иже мя сихъ дневъ грѣшнаго допровади. Да дѣти мои или инъ кто, слышавъ сю грамотицю[6], не посмѣйтеся, но емуже люба дѣтий моихъ, а приметь è в сердце свое, и не лѣнитися начнеть, такоже и тружатися.

Я, худой, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов… и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, Который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться.

Первое, Бога дѣля и душа своея, страх имѣйте Божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начатокъ всякому добру. Аще ли кому не люба грамотиця си, а не поохритаються, но тако се рекуть: на далечи пути, да на санех сѣдя, безлѣпицю си молвилъ.

Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра. Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу молвил.

Усрѣтоша бо мя слы[7]от братья моея[8]на Волзѣ, рѣша: «Потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича и волость ихъ отъимем[9]; оже ли не поидеши с нами, то мы собѣ будем, а ты собѣ[10]». И рѣкъ: «Аще вы ся и гнѣваете, не могу вы я ити, ни креста переступити».

Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: «Поспеши к нам, и выгоним Ростиславичей, и волость их отнимем; если же не пойдешь с нами, то мы – сами по себе будем, а ты – сам по себе». И ответил я: «Хоть вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить».

И отрядивъ я, вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня[11]: «Вскую печалуеши, душе? Вскую смущаеши мя?»[12]и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах[13]: Аще вы послѣдняя не люба, а передняя приимайте[14].

И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось: «О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня?» – и прочее. И потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал. Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите.

«Вскую печална еси, душе моя? Вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповѣмся Ему»[15]. «Не ревнуй лукавнующимъ, ни завиди творящимъ безаконье, зане лукавнующии потребятся, терпящии же Господа, – ти обладають землею»[16]. И еще мало: «И не будеть грѣшника; взищеть мѣста своего и не обрящеть. Кротции же наслѣдять землю, насладяться на множьствѣ мира. Назираеть грѣшный праведнаго, и поскрегчеть на нь зубы своими; Господь же посмѣется ему и прозрить, яко придеть день его.

«Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо верю в Него». «Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей». И еще немного: «И не будет грешника; посмотришь на место его и не найдешь его. Кроткие же унаследуют землю и многим насладятся миром. Злоумышляет грешный против праведного и скрежещет на него зубами своими; Господь же посмеется над ним, ибо видит, что настанет день его.

Оружья извлекоша грѣшьници, напряже лукъ свой истрѣляти нища и убога, заклати правыя сердцемь. Оружье ихъ внидеть в сердця ихъ, и луци ихъ скрушатся. Луче есть праведнику малое, паче богатства грѣшных многа. Яко мышца грѣшных скрушится, утвержаеть же праведныя Господь. Яко се грѣшници погыбнут; праведныя же милуя и даеть. Яко благословящии Его наслѣдят землю, кленущии же Его птребятся. От Господа стопы человѣку исправятся. Егда ся падеть, и не разбьеться, яко Господь подъемлеть руку его. Унъ бѣх, и сстарѣхся, и не видѣхъ праведника оставлена, ни сѣмени его просяща хлѣба. Весь день милует и в заимъ даеть праведный, и племя его благословлено будет. Уклонися от зла, створи добро, взищи мира и пожени, и живи в вѣкы вѣка»[17].

Оружие извлекли грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, заклать правых сердцем. Оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Лучше праведнику малое, нежели многие богатства грешным. Ибо сила грешных сокрушится, праведных же укрепляет Господь. Как грешники погибнут, – праведных же милует и одаривает. Ибо благословляющие Его наследуют землю, клянущие же Его истребятся. Господом стопы человека направляются. Когда он упадет, то не разобьется, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и состарился, и не видел праведника покинутым, ни потомков его просящими хлеба. Всякий день милостыню творит праведник и взаймы дает, и племя его благословенно будет. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло, и живи во веки веков».

«Внегда стати человѣкомъ, убо живы пожерли ны быша; внегда прогнѣватися ярости Его на ны, убо вода бы ны потопила»[18].

«Когда восстали бы люди, то живыми пожрали бы нас; когда прогневалась бы на нас ярость Его, то воды бы потопили нас».

«Помилуй мя, Боже, яко попра мя человѣкъ, весь день боряся, стужи ми. Попраша мя врази мои, яко мнози борющиися со мною свыше»[19]. «Возвеселится праведник, и егда видить месть; руцѣ свои умыеть в крови грѣшника. И рече убо человѣкъ: аще есть плодъ праведника, и есть убо Богъ судяй земли»[20]. «Измий мя от врагъ моихъ, Боже, и от встающих на мя отъими мя. Избави мя от творящих безаконье и от мужа крови спаси мя; яко се уловиша душю мою»[21]. «И яко гнѣвъ въ ярости Его, и животъ в воли Его; вечеръ водворится плачь, а заутра радость»[22]. «Яко лучьши милость Твоя, паче живота моего, и устнѣ мои похвалита Тя. Тако благословю Тя в животѣ моемь, и о имени Твоемь въздѣю руцѣ мои»[23]. «Покры мя от соньма лукаваго и от множьства дѣлающих неправду»[24]. «Възвеселитеся вси праведнии сердцемь. Благословлю Господа на всяко время, воину хвала Его»[25], и прочая.

«Помилуй меня, Боже, ибо попрал меня человек; всякий день нападая, теснит меня. Попрали меня враги мои, ибо много восстающих на меня свыше». «Возвеселится праведник и, когда увидит отмщение, руки омоет свои в крови грешника. И скажет человек: “Если есть награда праведнику, значит, есть Бог, творящий суд на земле”». «Освободи меня от врагов моих, Боже, и от восстающих на меня защити меня. Избавь меня от творящих беззаконие и от мужа крови спаси меня, ибо уже уловили душу мою». «Ибо гнев в мгновение ярости Его, а вся жизнь в воле Его: вечером водворится плач, а наутро радость». «Ибо милость Твоя лучше, чем жизнь моя, и уста мои да восхвалят Тебя. Так благословлю Тебя при жизни моей и во имя Твое воздену руки мои». «Укрой меня от сборища лукавых и от множества делающих неправду». «Возвеселитесь все праведные сердцем. Благословлю Господа во всякое время, непрестанна хвала Ему», и прочее.

Якоже бо Василий учаше[26], собрав ту уноша: душа чисты, нескверньни, телеси худу, кротку бесѣду и в мѣру слово Господне: «Яди и питью бесъ плища велика быти, при старых молчати, премудрыхъ слушати, старѣйшимъ покарятися, с точными и меншиими любовь имѣти; без луки бесѣдующе, а много разумѣти; не сверѣповати словомъ, ни хулити бесѣдою, не обило смѣятися, срамлятися старѣйших, к женам нелѣпымъ не бесѣдовати, долу очи имѣти, а душю горѣ, пребѣгати сует; не стрѣкати учить легкых власти, ни в кую же имѣти, еже от всѣх честь. Аще ли кто васъ можеть инѣмъ услѣти, от Бога мьзды да чаеть и вѣчных благъ насладится». «О Владычице Богородице! Отъими от убогаго сердца моего гордость и буесть, да не възношюся суетою мира сего» в пустошнѣмь семь житьи.

Ибо как Василий учил, собрав юношей: иметь душу чистую и непорочную, тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово Господне: «Есть и пить без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свиреповать словом, не хулить в беседе, не смеяться много, стыдиться старших, с нелепыми женщинами не беседовать, глаза держать книзу, а душу ввысь, избегать суеты; не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится». «О Владычице Богородице! Отними от сердца моего бедного гордость и дерзость, чтобы не величался я суетою мира сего» в ничтожной этой жизни.

Научися, вѣрный человѣче, быти благочестию дѣлатель, научися, по Евангельскому словеси, «очима управленье, языку удержанье, уму смѣренье, тѣлу порабощенье, гнѣву погубленье, помыслъ чистъ имѣти, понужаяся на добрая дѣла, Господа ради; лишаемъ – не мьсти, ненавидимъ – люби, гонимъ – терпи, хулимъ – моли, умертви грѣхъ». «Избавите обидима, судите сиротѣ, оправдайте вдовицю. Придѣте, да сожжемъся, глаголеть Господь. Аще будут грѣси ваши яко оброщени, яко снѣгъ обѣлю я»[27], и прочее. «Восияеть весна постная и цвѣтъ покаянья, очистимъ собе, братья, от всякоя крови плотьскыя и душевныя. Свѣтодавцю вопьюще рцѣмъ: “Слава Тобѣ, Человѣколюбче!”»

Поистинѣ, дѣти моя, разумѣйте, како ти есть Человѣколюбець Богъ милостивъ и премилостивъ. Мы, человѣци, грѣшни суще и смертни, то оже ны зло створить, то хощемъ ѝ пожрети и кровь его прольяти вскорѣ; а Господь наш, владѣя и животомъ и смертью, согрѣшенья наша выше главы нашея терпить, и пакы и до живота нашего. Яко отець, чадо свое любя, бья, и пакы привлачить ѐ к собѣ, тако же и Господь наш показал ны есть на врагы побѣду, 3‑ми дѣлы добрыми избыти его и побѣдити его: покаяньемъ, слезами и милостынею. Да то вы, дѣти мои, не тяжка заповѣдь Божья, оже тѣми дѣлы 3‑ми избыти грѣховъ своихъ и Царствия не лишитися.

Поистине, дети мои, разумейте, что Человеколюбец Бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь; а Господь наш, владея и жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу жизнь. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и Царствия Небесного не лишиться.

А Бога дѣля не лѣнитеся, молю вы ся, не забывайте 3‑х дѣлъ тѣхъ: не бо суть тяжка; ни одиночьство, ни чернечьство, ни голодъ, яко инии добрии терпять, но малым дѣломь улучити милость Божью.

Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они; ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию.

«Что есть человѣкъ, яко помниши ѝ?»[28]«Велий еси, Господи, и чюдна дѣла Твоя, никак же разумъ человѣческъ не можеть исповѣдати чюдес Твоихъ[29]; – и пакы речемъ: велий еси, Господи, и чюдна дѣла Твоя, и благословено и хвално имя Твое в вѣкы по всей земли»[30]. Иже кто не похвалить, ни прославляеть силы Твоея и Твоих великых чюдес и доброт, устроеных на семь свѣтѣ: како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звѣзды, и тма и свѣт, и земля на водах положена, Господи, Твоимъ промыслом! Звѣрье разноличнии, и птица и рыбы украшено Твоимъ помыслом, Господи! И сему чюду дивуемъся, како от персти создавъ человѣка, како образи розноличнии въ человѣчьскыхъ лицих, – аще и весь миръ совокупить, не вси въ одинъ образ, но кый же своимъ лиць образом, по Божии мудрости. И сему ся подивуемы, како птица небесныя изъ ирья идут[31], и первѣе въ наши руцѣ[32], и не ставятся на одиной земли, но и силныя и худыя идут по всѣмъ землямъ Божиимь повелѣньемь, да наполнятся лѣси и поля. Все же то далъ Богъ на угодье человѣкомъ, на снѣдь, на веселье. Велика, Господи, милость Твоя на нас, иже та угодья створилъ еси человѣка дѣля грѣшна. И ты же птицѣ небесныя умудрены Тобою, Господи; егда повелиши, то вспоють и человѣкы веселять Тобе; и егда же не повелиши имъ, языкъ же имѣюще онемѣють. «А благословенъ еси, Господи, и хваленъ зѣло!»[33], всяка чюдеса и Ты доброты створивъ и здѣлавъ. «Да иже не хвалить Тебе, Господи, и не вѣруеть всѣм сердцемь и всею душею во имя Отца и Сына и Святаго Духа, да будеть проклятъ»[34].

«Что такое человек, как подумаешь о нем?» «Велик ты, Господи, и чудны дела Твои; разум человеческий не может постигнуть чудеса Твои», – и снова скажем: «Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои, и благословенно и славно имя Твое вовеки по всей земле». Ибо кто не восхвалит и не прославит силу Твою и Твоих великих чудес и благ, устроенных на этом свете: как небо устроено, или как солнце, или как луна, или как звезды, и тьма, и свет, и земля на водах положена, Господи, Твоим промыслом! Звери различные, и птицы и рыбы украшены Твоим промыслом, Господи! И этому чуду подивимся, как из праха создал человека, как разнообразны человеческие лица; если и всех людей собрать, не у всех один облик, но каждый имеет свой облик лица, по Божией мудрости. И тому подивимся, как птицы небесные из рая идут, и прежде всего в наши руки, и не поселяются в одной стране, но и сильные и слабые идут по всем землям, по Божиему повелению, чтобы наполнились леса и поля. Все же это дал Бог на пользу людям, в пищу и на радость. Велика, Господи, милость Твоя к нам, так как блага эти сотворил Ты ради человека грешного. И те же птицы небесные умудрены Тобою, Господи: когда повелишь, то запоют и людей веселят; а когда не повелишь им, то и, имея язык, онемеют. «И благословен, Господи, и прославлен зело!» «Всякие чудеса и эти блага сотворил и совершил. И кто не восхвалит Тебя, Господи, и не верует всем сердцем и всей душой во имя Отца и Сына и Святого Духа, да будет проклят!»

Си словца прочитаюче, дѣти моя, божествная, похвалите Бога, давшаго нам милость Свою: а се от худаго моего безумья наказанье. Послушайте мене: аще не всего приимете, то половину.

Прочитав эти божественные слова, дети мои, похвалите Бога, подавшего нам милость Свою; а то дальнейшее – это моего собственного слабого ума наставление. Послушайте меня: если не все примете, то хоть половину.

Аще вы Богъ умякчить сердце, и слезы своя испустите о грѣсѣх своих, рекуще: «Якоже блудницю и разбойника и мытаря помиловалъ еси, тако и нас, грѣшных, помилуй!» И в церкви то дѣйте, и ложася. Не грѣшите ни одину же ночь[35], аще можете, поклонитися до земли; а ли вы ся начнеть не мочи, а трижды. А того не забывайте, не лѣнитеся, тѣмь бо ночным поклоном и пѣньем человѣкъ побѣжает дьявола, и что въ день согрѣшить, а тѣмъ человеѣкъ избываеть. Аще и на кони ѣздяче не будеть ни с кым орудья, аще инѣх молитвъ не умѣете молвити, а «Господи помилуй» зовѣте беспрестани, втайнѣ: та бо есть молитва всѣх лѣпши, нежели мыслити безлѣпицю ѣздя.

Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: «Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал Ты, так и нас, грешных, помилуй». И в церкви то делайте, и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, – если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется. Если и на коне едучи не будет у вас никакого дела и если других молитв не умеете сказать, то «Господи помилуй» взывайте беспрестанно втайне, ибо эта молитва всех лучше, – нежели думать безлепицу, ездя.

Всего же паче убогых не забывайте, но елико могуще по силѣ кормите, и придайте сиротѣ, и вдовицю оправдите сами, а не вдавайте силным погубити человѣка[36]. Ни права, ни крива не убивайте, ни повелѣвайте убити его; аще будеть повиненъ смерти, а душа не погубляйте никакояже хрестьяны. Рѣчь молвяче, и лихо и добро, не кленитеся Богомь, ни хреститеся, нѣту бо ти нужа никоеяже. Аще ли вы будете крестъ цѣловати к братьи или к кому, а ли управивъше сердце свое, на немже можете устояти, то же цѣлуйте, и цѣловавше блюдѣте, да не приступни, погубите душѣ своеѣ. Епископы, и попы, и игумены… с любовью взимайте от них благословленье, и не устраняйтеся от них, и по силѣ любите и набдите, да приимете от них молитву… от Бога. Паче всего гордости не имѣйте в сердци и въ умѣ, но рцѣмъ: смертни есмы, днесь живи, а заутра в гробъ; се все, что ны еси вдалъ, не наше, то Твое, поручил ны еси на мало дний. И в земли не хороните, то ны есть великъ грѣхъ. Старыя чти яко отца, а молодыя яко братью.

В дому своемь не лѣнитеся, но все видите; не зрите на тивуна[37], ни на отрока, да не посмѣются приходящии к вам ни дому вашему, ни обѣду вашему. На войну вышедъ, не лѣнитеся, не зрите на воеводы; ни питью, ни ѣденью не лагодите, ни спанью; и сторожѣ сами наряживайте, и ночь, отвсюду нарядивше около вои, тоже лязите, а рано встанѣте; а оружья не снимайте с себе вборзѣ, не разглядавше лѣнощами, внезапу бо человѣкъ погыбаеть. Лжѣ блюдися и пьяньства и блуда, в томъ бо душа погыбаеть и тѣло. Куда же ходяще путемъ по своимъ землямъ[38], не дайте пакости дѣяти отрокомъ, ни своимъ, ни чюжимъ, ни в селѣх, ни в житѣх, да не кляти вас начнуть[39]. Куда же поидете, идеже станете, напойте, накормите унеина[40]; и боле же чтите гость, откуду же к вам придеть, или простъ, или добръ, или солъ; аще не можете даромъ – брашном и питьемь: ти бо мимоходячи прославять человѣка по всѣм землям любо добрым, любо злымъ. Болнаго присѣтите; надъ мертвеця идѣте, яко вси мертвени есмы. И человѣка не минѣте, не привѣчавше, добро слово ему дадите. Жену свою любите, но не дайте имъ надъ собою власти. Се же вы конець всему: страхъ Божий имѣйте выше всего.

Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что‑либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому‑либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей. Епископов, попов и игуменов чтите, и с любовью принимайте от них благословение, и не устраняйтесь от них, и по силам любите и заботьтесь о них, чтобы получить по их молитве… от Бога. Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что Ты нам дал, не наше, но Твое, поручил нам это на немного дней. И в земле ничего не сохраняйте, это нам великий грех. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев.

В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте; не полагайтесь на тиуна или на отрока, чтобы не посмеялись приходящие к вам ни над домом вашим, ни над обедом вашим. На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком, – то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте им власти над собой. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего.

Аще забываете сего, а часто прочитайте: и мнѣ будеть бе‑сорома, и вамъ будеть добро.

Если не будете помнить это, то чаще перечитывайте: и мне не будет стыдно, и вам будет хорошо.

Егоже умѣючи, того не забывайте доброго, а егоже не умѣючи, а тому ся учите, якоже бо отець мой, дома сѣдя, изумѣяше 5 языкъ[41], в томъ бо честь есть от инѣхъ земль. Лѣность бо всему мати: еже умѣеть, то забудеть, а егоже не умѣеть, а тому ся не учить. Добрѣ же творяще, не мозите ся лѣнити ни на что же доброе, первое к церкви: да не застанеть вас солнце на постели; тако бо отець мой дѣяшет блаженый и вси добрии мужи свершении. Заутренюю отдавше Богови хвалу, и потомъ солнцю въсходящю, и узрѣвше солнце, и прославити Бога с радостью и рече: «Просвѣти очи мои[42], Христе Боже, иже далъ ми еси свѣтъ Твой красный!» И еще: «Господи, приложи ми лѣто къ лѣту, да прокъ, грѣховъ своих покаявъся, оправдивъ животъ», тако похвалю Бога! И сѣдше думати с дружиною, или люди оправливати[43], или на ловъ ѣхати, или поѣздити, или лечи спати: спанье есть от Бога присужено полудне. Отъ чина бо почиваеть и звѣрь, и птици, и человѣци.

Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные. На заутрене воздавши Богу хвалу, потом на восходе солнца и, увидев солнце, надо с радостью прославить Бога и сказать: «Просвети очи мои, Христе Боже, давший мне свет Твой прекрасный». И еще: «Господи, прибавь мне год к году, чтобы впредь, в остальных грехах своих покаявшись, исправил жизнь свою»; так я хвалю Бога и тогда, когда сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать: спанье в полдень назначено Богом; по этому установленью почивают ведь и зверь, и птица, и люди.

 

[1]… наречный въ крещении Василий, русьскымъ именем Володимиръ … – Два имени: одно христианское, крестное, и другое «русское», «мирское», или «княжеское», – обычны в среде русских князей XI–XIII вв., а отчасти и позднее. Так, прадед Мономаха имел два имени – Василий (христианское) и Владимир («русское»). В честь его (Владимира Святославича) и был назван Мономах своим дедом Ярославом. Сам Ярослав также носил два имени – Георгий (христианское) и Ярослав (русское). Два имени были распространены не только в княжеской среде. Так, новгородский посадник Остромир имел второе (христианское) имя Иосиф (об этом говорится в послесловии к Остромирову Евангелию). Иногда, если мать ребенка была иностранкой, то ему давалось и третье имя – того народа, к которому принадлежала мать. Так, например, сын Мономаха и его первой жены Гиты, дочери англосаксонского короля Харальда, носил три имени: Мстислав (русское), Георгий (христианское) и Харальд (англосаксонское, материнское). Сын половчанки Андрей Боголюбский имел половецкое имя Китай. В. Н. Татищев, неизвестно на каком основании, утверждает, что крестное имя Мономаха было Феодор. Поэтому первый издатель «Поучения» А. И. Мусин‑Пушкин вместо имени Василий поместил точки и в примечании заявил, что имени Мономаха «не можно было разобрать», а в свой перевод поставил имя Федор. Между тем имя Василий ясно читается в Лаврентьевском списке. Христианское имя Мономаха Василий называет также игумен Даниил в своем «Хождении».

 

[2] Мьномахы… – Владимир, очевидно, был назван Мономахом в честь византийского императора Константина IX Мономаха. Мать Владимира была гречанкой из императорского рода. «Мономах», конечно, не имя, а прозвище: «прироком» (прозвищем) называет его и Ипатьевская летопись под 1124 г. Вслед за словом «Мьномахы» в Лаврентьевской летописи следует пробел в четыре с половиной строки. Пробел этот, очевидно, был вызван ветхостью и неразборчивостью того оригинала, с которого переписывал Лаврентий. Лаврентий сделал этот пробел в расчете, что кто‑нибудь из его читателей сможет его заполнить. Он сам пишет: «И нынѣ, господа, отци и братья, оже ся гдѣ буду описалъ или переписалъ или недописалъ, чтите исправливая Бога дѣля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а умъ молодъ, не дошелъ». В данном месте «Поучения» Лаврентий явно «недописал», но его воззвание к читателям – «чтите исправливая» – осталось безрезультатным: списки «Поучения» были, очевидно, редкостью и в его время.

 

[3]… и по отни молитвѣ …– Полуязыческая молитва предка (отца или деда) неоднократно упоминается в летописях XII–XIII вв. Так, под 1171 г. в Лаврентьевской летописи говорится о том, что переяславскому князю Михаилу Юрьевичу и Всеволоду Юрьевичу в битве помогают Бог и молитва «дедня и отня». Позднее в XIV и XV вв. молитвенное обращение к неканонизированному предку выходит из обычаев, так же как и всякие упоминания о загробных молитвах предков об их живых потомках. Упоминание «отней молитвы» Мономахом особенно интересно: оно доказывает его связь с русским бытом в сфере религии, хотя некоторые исследователи (А. А. Шахматов, М. Д. Приселков) стремились изобразить Мономаха сторонником греческой Церкви на Руси.

 

[4] Сѣдя на санех, помыслих в души своей … – Ср. несколько ниже в «Поучении»: «…на далечи пути, да на санех сѣдя безлѣпицу си молвилъ». Буквально понимать эти слова Мономаха нельзя: в них Мономах говорит о своем «Поучении», которое, конечно, писать зимой, сидя в санях, было невозможно. Следовательно, выражение «сѣдя на санех» надо понимать только как выражение образное. Как выражение же образное, оно может иметь два значения: либо «во время зимнего пути» вообще, либо «в преклонных годах», «на краю смерти». Первое понимание этого выражения мало что дает для уяснения всего начала «Поучения»: не ясно, зачем Мономаху надо было упоминать в данном контексте о том, что свое «Поучение» он писал в дороге; не ясно также, почему писание «Поучения» в дороге может оправдать какую бы то ни было «безлепицу». Между тем второе понимание этого выражения бросает определенный свет на весь замысел «Поучения». Свое «Поучение» Мономах рассматривает как своеобразное «завещание». Он подводит в нем итог не только своим «путям» (походам) и «ловам» (охотам), но и всему своему житейскому государственному опыту. Он подчеркивает в этом выражении свою беспристрастность уходящего из жизни человека и просит не судить его строго за какую бы то ни было старческую «безлепицу». Значение слов «сѣдя на санех» – «в преклонных годах», «на краю смерти» – основывается на обрядовой стороне древнерусских похорон. Перевозка тела умершего на санях была существенною частью древнерусского погребального обычая. На санях в 1015 г. хоронили Владимира Святославича, в 1078 г. – Изяслава Ярославича, в 1113 г. – Святополка Изяславича и т. д. Вместе с тем на сани клали не только умершего, но и умирающего. На это последнее обстоятельство не было обращено должного внимания при объяснении выражения Мономаха «сѣдя на санех». Именно оно, между тем, лучше всего разъясняет этот образ. Вот как рассказывает летописец о смерти Феодосия Печерского: почувствовав приближение смерти, Феодосий «повелѣ изнести ся на дворъ; братья же, вземше ѝ на сани, поставиша ѝ прямо церкви». Затем Феодосий приказал собрать к себе монастырскую братью и здесь на санях сказал им свою последнюю волю.

 

[5]… и похвалих Бога, иже мя сихъ дневъ грѣшнаго допровади … – Здесь, конечно, следует видеть указание на преклонный возраст писавшего эти слова Мономаха. Ни молодой человек, ни человек среднего возраста не могли бы обратиться с благодарностью к Богу, «допровадившему» их до их возраста («сихъ дневъ»). Аналогичное указание на преклонный возраст Мономаха читается и в конце «Поучения»: «…хвалю Бога и прославьляю милость Его, иже мя, грешнаго и худаго, селико лѣт сблюд от тѣхъ часъ смертныхъ». Мономах писал свое «Поучение» в пожилом возрасте, подводя итоги своему жизненному государственному опыту.

 

[6] Да дѣти мои или инъ кто, слышавъ сю грамотицю … – Из этих слов видно, что Мономах предназначал свое «Поучение» не только для своих детей. Он придавал ему более широкое общественное значение. По характеру наставлений «Поучение» предназначено в первую очередь для людей, которым предстояло обладать княжеской властью, но вместе с тем в нем есть и наставления, общеобязательные для каждого феодала.

 

[7] Усрѣтоша бо мя слы … – И. М. Ивакин обращает внимание на то, что абзац, начинающийся этими словами, не вяжется с предшествующим текстом. Слово «бо» как будто бы говорит о том, что здесь приводится иллюстрация какой‑то общей мысли, но мысль эта перед тем не выражена. И. М. Ивакин предполагает, что в этом месте не хватало целого листа, и переписчик переписал текст сплошь, не заметив пропуска (Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение детям; Письмо к Олегу и отрывки. М., 1901. С. 77–78).

 

[8]… от братья моея … – Здесь разумеются двоюродный брат Мономаха Святополк Изяславич и двоюродный племянник (сын двоюродного брата Давыда Святославича) Святослав Давыдович («Святоша»).

 

[9]… «да выженемъ Ростиславича и волость их отъимем …» – «Ростиславича» – родительный падеж двойственного числа. У Ростислава Владимировича было трое сыновей: Рюрик, Володарь Перемышльский и Василько Теребовльский. Рюрик умер в 1092 г. Речь идет, следовательно, только о Володаре и Васильке. Святополк, по‑видимому, прислал послов к Мономаху с предложением изгнать Ростиславичей из их волостей в 1099 г. Во всяком случае, в «Повести временных лет» под 1097 г. в повести Василия об ослеплении Василька Теребовльского говорится о событиях 1099 г.: «Святополкъ же, прогнавъ Давыда, нача думати на Володаря и на Василка, глаголя, яко “Се есть волость отца моего и брата”; и поиде на ня».

 

[10] … «мы собѣ будем, а ты собѣ». – В данном случае это выражение – обычная формула отказа от союза (ср. в Синодальном списке Новгородской Первой летописи под 1232 г.: «Они же сташа за ними крѣпко, нъ рекоша: “Прислите к нимъ жены ихъ и товаръ, тоже мы Вячеслава пустимъ; или вы собѣ, а мы собѣ”»; или там же, под 1228 г.: «а къ князю послаша къ Ярославу на томъ: “Поеди к намъ, забожницье отложи, судье по волости не слати; на всѣй воли нашей и на вьсехъ грамотахъ Ярославлихъ ты нашъ князь; или ты собѣ, а мы собѣ”», и т. д.).

 

[11]… вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня … – Здесь Мономах говорит о значении в жизненных трудностях Псалтири. Псалтирью часто пользовались в Древней Руси для гаданий. Существовали даже особые гадальные псалтири, под основным текстом которых помещались замечания, поясняющие «пророческое» значение псалтирского текста. Гадающий раскрывал наугад Псалтирь и читал открывшееся место и замечания к нему, если они были.

 

[12] «Вскую … смущаеши мя?» – Ср.: Пс. 41, 6, 12; 42, 5.

 

[13] И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах … – Мономах начинает свои наставления с выписок «словес Божественных». Все выписки Мономаха в известной мере объединены единством темы и, во всяком случае, единством настроения. Все они характеризуют его душевное состояние после его отказа выступить против Ростиславичей. Сначала идут выписки из псалмов, читаемых обычно в церкви либо накануне Великого поста, либо в первые его недели. За выписками этих покаянных псалмов следуют выдержки из «Поучения» Василия Великого, известного в Древней Руси еще по переводу, включенному в Изборник Святослава 1076 г. Затем следуют выписки из одного «Поучения», включаемого в русские Прологи ХII–XIII вв., из пророчеств Исаии и из молитвословий, читающихся в так называемых «Триодях». Не ясно, что имеет в виду Мономах, когда говорит, что расположил свои выписки «по ряду»: возможно, Мономах имеет в виду то, что он расположил свои выписки в том порядке, в каком он их делал из отдельных произведений.

 

[14] Аще вы послѣдняя не люба, а передняя приимайте … – Под «передним» Мономах, вероятно, имеет в виду свои выписки «божественных словес», а под «последним» – собственные наставления, которые следуют за этими выписками.

 

[15] «Вскую печална еси, душе…яко исповѣмся Ему». – Пс. 41, 6, 12; 42, 5.

 

[16] «Не ревнуй лукавнующимъ… ти обладають землею». – Пс. 36, 1, 9.

 

[17] … «И не будеть грѣшника… и живи в вѣкы вѣка». – Пс. 36, 10–17. 19. 21–27.

 

[18] … «Внегда стати человѣкомъ… вода бы ны потопила». – Пс. 123, 2, 3.

 

[19] «Помилуй мя, Боже… борющиися со мною свыше». – Пс. 55, 2–3.

 

[20] «Возвеселится праведник… Бог судяй земли». – Пс. 57, 11–12.

 

[21] «Измий мя от врагъ… се уловиша душю мою». – Пс. 58, 2–4.

 

[22] «И яко гнѣвъ… а заутра радость». – Пс. 29, 6.

 

[23] «Яко лучьши милость Твоя… въздѣю руцѣ мои». – Пс. 62, 4–5.

 

[24] «Покры мя от соньма… дѣлающих неправду». – Пс. 63, 3.

 

[25] «Възвеселитеся вси… воину хвала Его» … – Пс. 31, 11; 33, 2.

 

[26] Якоже бо Василий учаше… – Василий Великий (Кесарийский; ок. 330–379). «Поучения» Василия Великого были известны на Руси по переводу, включенному в Изборник Святослава 1076 г.

 

[27] «Избавите обидима… яко снѣгъ обѣлю я» … – Пс. 1, 17–18.

 

[28] «Что есть человѣк, яко помнииш ѝ?» – Пс. 8, 5.

 

[29] «Велий еси, Господи… не можеть исповѣдати чюдес Твоихъ»… – Ср.: Пс. 47, 2.

 

[30] «Велий еси, Господи… по всей земли». – Ср.: Пс. 94, 3; 95, 4.

 

[31] …како птица небесныя изъ ирья идуть… – По некоторым славянским преданиям, птицы на зиму улетают в рай (ирий, вырий) – в сказочную страну, где не бывает зимы и куда скрывается зимою вся живая природа. Ср. белорусскую песню:

Чом ти, жавороньку, рано з вирья вилітав? Ище по гороньках сніженьки лежали.

(Чубинский П. П. Труды этнографическо‑статистической экспедиции в западно‑русский край Русского геогр. общества. Юго‑западный отдел. СПб., 1872. Т. 3. Народный дневник. С. 110).

Примеч. ред.: язык веснянки «Чом ти, жавороньку» украинский, а не белорусский. Д. С. Лихачев, по‑видимому, ориентировался на место ее записи Чубинским – Полоско, Бельск. у. [Гродненской губ]. Надо полагать, он исходил из того, что ныне больше половины бывш. Гродненской губ. входит в состав Белоруссии. Но, согласно переписи 1897 г., почти 90 % населения Бельского у. составляли: украинцы (39,1 %), поляки (34,9 %) и евреи (14,9 %). Кроме того, П. Чубинский, автор гимна «Ще не вмерла Україна», известен исследованиями украинского, а не белорусского фольклора. Наконец, Юго‑Западный отдел Русского географического общества, в руководство которого П. Чубинский входил в 1873–1876 гг., занимался именно украинскими (малороссийскими) штудиями.

 

[32] …и первѣе въ наши руцѣ… – Некоторые исследователи предлагали изменить «первое» в «преданы» без достаточных оснований. Вернее всего думать, что «первѣе въ наши руцѣ» сказано здесь вот почему: рай, по средневековым представлениям, расположен на востоке; из христианских государств Русь – самая восточная; следовательно, выйдя из рая весною, птицы <

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: