 |
Глава 12. Поглощённое тепло
|
|
|
|
В ту ночь ярко сияла луна.
Её свет заливал большой двор.
Он принадлежал большому дому. Спокойному месту с деревьями и прудом.
Однако электрические фонари во дворе осветили некую фигуру.
Это была Сино, девушка в кимоно, неуклюже шагающая с костылём.
Она шла вдоль стены или забора, окружающего большой, но земляной двор.
Это часть реабилитации её правого колена, поэтому девушка опиралась левой рукой на ограждение, продолжая идти.
На неё оглядывались сторожевые собаки неподалёку, но Сино только улыбалась и проходила мимо.
Один обход двора занимал около получаса.
Она прохаживалась утром, днём и вечером и находила это самой расслабляющей частью дня.
В последнее время в её распорядок вошли размышления в ванной после прогулки.
Вот только сегодняшние мысли отличались от нормы.
...Сегодня много чего случилось.
Сино вспомнила чувство, которое вызвал у неё разговор с Синдзё.
И...
— Рёко сказала мне поступать по своему усмотрению.
Но девушка не знала, как ей поступить.
Она могла здесь расслабиться и все же винила себя за пребывание здесь, так что же ей делать? Она раз за разом задавала тот же вопрос.
... А что, если сбежать?
Сино пересмотрела это гипотетически в энный раз и неожиданно остановилась, чтобы осмотреть двор.
Как ей сбежать, если она захочет?
По двору были расставлены наблюдательные устройства, замаскированные под фонари и памятники, но девушка могла определить, какие участки они захватывают, наблюдая за движениями собак. Она выучилась подобному, находясь в Армии.
Но проблема заключалась в передних вратах поместья Тамия. В больших фронтальных и задних вратах установили электронные средства защиты, чтобы не дать Рёко улизнуть наружу за сладостями.
|
|
|
Сверху забора тоже установили сенсоры, но нога Сино всё равно не дала бы туда залезть.
...Я не могу убежать.
Пожелай она покинуть дом, можно просто попрощаться и уйти.
— Но...
Прямо сейчас ей некуда идти.
Кодзи и остальные, скорее всего, об этом спросят и остановят её уход, едва узнают правду. Она не могла им солгать. Такие уж они люди, но именно поэтому девушка была так благодарна за их присутствие. Они готовы волноваться за незнакомца, вроде неё.
... В таком случае я всегда могу под покровом ночи...
Сино оборвала мысль и выпрямилась.
Она спросила себя, почему пытается убежать.
— Я только больше их растревожу.
И даже пройди она фронтальные ворота, ей не сбежать. Если девушка уйдёт, ничего не сказав, они тут же заметят и бросятся по следу.
Но, — подумала она.
...Разве этого я хочу?
Вопрос её удивил, и сбоку донёсся неожиданный звук.
—— – –!
Одна из собак завыла и заставила её уронить костыль.
Ах, — подумала Сино, когда он упал на голову сторожевому псу.
Собака отпрянула, и девушка торопливо произнесла.
— И-извини. Ты Пэс, да?
Но Пэс схватил костыль зубами. Он, должно быть, подумал, что это такое жёсткое проявление внимания от Сино, потому что замахал хвостом, словно говоря «Ещё! Ещё!»
Сино недовольно простонала, присела, опираясь рукой на забор, и взялась за костыль.
При этом она заметила внизу ограждения дыру, куда толком не доходил свет ламп.
— Что это?
Дыра находчиво скрывалась за деревом и листьями, но её хватало, чтобы проползти наружу, и одна ветка там зацепила обрывок ткани.
Сино узнала красное и потускневшее полотно.
— Это с кимоно Рёко. Так вот как она сбегает за сладостями?
Девушка ахнула, подхватила костыль и быстро ушла вместе с Пэсом.
Она знала, что обнаружила то, о чём лучше не знать. В более чем одном смысле.
•
В ночи тихо двигалась Хио.
Кончики её глаз немного покраснели, а брови приподнялись.
|
|
|
Однако губы сжались пучком, словно она что-то сдерживала.
— Да что нашло на Харакаву?! Ну в самом деле, в самом деле, что с ним?!
Она делала полную противоположность того, чем занималась ранее. Вместо наведения порядка, она разводила бардак.
В центре комнаты на развернутом футоне Харакавы стоял стол и полнился всеми пакетами со снастями, которые у них имелись.
Телевизор был включен, книги с чулана громоздились в углу, а зеркало, которое Хио прятала, стояло на столе перед ней.
— Харакава сказал, делать, что захочу, значит… значит, вот что я сделаю. Начиная с сегодняшнего дня, я испорчу свой нормальный образ жизни. Я буду есть сладости после того, как почищу зубы, и буду смотреть телевизор допоздна.
Она посмотрела на футон, на котором сидела. Он был белым, но...
— И-и я буду спать в футоне Харакавы! Это месть за то, что он всё время заставляет меня спать в том тесном чулане!
Но вспомнив, что её сменная одежда в чулане, Хио забралась туда, чтобы её вытащить.
Через некоторое время она обнаружила, что выискивает на полках книгу и комфортабельно свернулась рядом со стеной.
— А! К-когда ж я стала такой жалкой?
Она быстро выползла из чулана и осмотрелась.
— Э-э, ч-что мне ещё нельзя делать? Я могу почитать мангу в кровати и...
Хио пошла на кухню и взяла из холодильника две вещи. Первую они с Харакавой купили на распродаже в супермаркете.
— Я-я съем этот торт на двоих в одиночку!!
Девушка проверила количество калорий на этикетке и затем срок годности. Он проходил на следующий день, значит, и стоил так мало из-за того, что почти испортился.
... Кто-то должен съесть его, пока не он не придёт в негодность. Достаточное оправдание.
Затем Хио повернулась ко второму предмету, поставленному на стол.
— Пиво.
Его произвели в ИАИ, и на банке изображался голый Дайкокутен в откровенной позе с утренним солнцем, подсвечивающим его пах. Оно звалось «Дайкоку пиво» со знаменитым рекламным слоганом «На земле стоит Бог Удачи».
— Употребление несовершеннолетним спиртного — доказательство его бунтарства.
Хио взялась за язычок, сделала глубокий вдох и осознала, что настал момент истины.
— Э-это Харакава виноват. Он ушёл на базу, не говоря почему, и сказал мне делать, что захочу. Он… он думает, что я ничего не могу или ничего не сделаю, правда? Н-ну, я покажу ему и стану хулиганкой. Если он собирается быть хулиганом и отталкивать меня, тогда я тоже стану хулиганкой и не дам ему, если он вернётся.
|
|
|
Но после этих слов её лицо перестало что-либо выражать.
— Но он вернётся, правда?
Хио чуть не расплакалась, но затрясла головой, чтобы сдержаться.
Он не может просто никогда не вернуться, — сказала себе она.
Но если Харакава вернётся и девушка останется такой же, ей казалось, он снова её оттолкнёт.
Но она не знала что делать, чтобы не дать ему так поступать.
...Значит, я просто стану хулиганкой, как он.
Однако Харакава тот ещё хулиган. Он смотрел телевизор допоздна, гонял на мотоцикле и пил пиво. Будет непросто развиться ей даже в большую хулиганку за такой короткий срок, но она должна суметь. Хио должна стать такой хулиганкой, чтобы его шокировать.
— В системе исчисления я буду мега хулиганкой!
Девушка старалась мыслить позитивно и решила пересечь стартовую черту, выпив пиво.
Она напрягла палец на язычке и приготовилась его открыть.
Но что-то её остановило.
—?..
Хио услышала колокольчик.
На тихий звук, доносящийся из-за входной двери, девушка удивлённо наклонила голову.
...Это кошка?
Коты иногда копошились возле квартиры. Харакава никогда их не кормил, но они всё равно по какой-то причине его любили.
Но сейчас зимняя ночь. Любой кот с колокольчиком будет внутри своего тёплого дома.
По-прежнему наклоняя голову, Хио встала и на цыпочках двинулась к двери.
Она переживала, вдруг это вор, но снаружи скрывалась охрана американского UCAT.
… Значит, наверное, лэптоп, который я просила.
Придя к такому заключению, она открыла дверь и медленно её распахнула.
Перед глазами девушки открылась ночь.
————.
Морозный воздух, в котором исчез парень, обволок её тело, и она на секунду отстранилась.
Но затем увидела две картонные коробки, стоящие у входа.
Одна стояла поверх другой, и обе были площадью в пятьдесят сантиметров. Их запаковали белой бумажной нитью и...
|
|
|
...Журавликом оригами.
Это изделие Дианы, и к шейке журавлика крепился колокольчик.
— Коробки принёс этот журавлик?
Хио с трудом в это верилось, но две коробки красноречиво говорили об обратном.
Поставленные друг на друга посылки доходили ей до пояса, и...
...На нижней коробке накладная для лэптопа?
В нижней запакован лэптоп, который она просила в помощь своему расследованию. Скорее всего, его подготовил Касима из отдела разработок 2-го Гира. Он был обёрнут в опасную на вид бумагу с напечатанной на ней Сутрой Сердца.
... Тогда что в верхней?
Если это организовала Диана, что там может быть? Книги для обучения?
Недоумевая, Хио опустилась, чтобы снять бумажную ленту, обклеивающую коробки.
Однако она распаковалась раньше, чем девушка до неё дотронулась.
Лента двинулась как змея, развалившись и раскинувшись вокруг коробок.
— Ах.
В холодной ночи и белом свете входа Хио инстинктивно отдёрнула руку. Упаковочная лента на верхней коробке тоже сдёрнулась сама.
Началось с её конца и отклеилось в противоположную сторону, сворачиваясь наверх. Как только звук разрывания от коробки прекратился, открылась крышка.
Хио увидела, как нечто изнутри посылки выталкивает верх.
Она не смогла отреагировать, поэтому сумела только отступить на шаг.
— Что там?
Её глаза широко распахнулись, наблюдая, как нечто высовывается из открытой посылки.
Девушка узнала то, что разместило свои передние лапы на краю коробки и смотрит на неё.
— Хио? Как ты?
Голос достиг её в форме мыслей.
— Растительное существо 4-го Гира?
— Да.
Растительное создание в коробке кивнуло.
— Говорить с Хио. Очень хорошо.
По прошествии вдоха существо продолжило.
— 4-й переделает переговоры. На этот раз с Хио. Хорошо?
•
Очень холодный коридор.
Протяжный и без окон, сделанный из бетона. Он немного заворачивал налево, но лишь настолько, чтобы не давать увидеть больше чем на двадцать метров перед собой.
На стенах открывался водопровод, и под одной из труб, мокрой от конденсации, располагалась лавочка.
На ней испускал пар парень.
Черноволосый парень со слегка смуглой кожей представителя латиноамериканских кровей.
Он носил кожаную куртку и уставился на дверь.
На ней висела вывеска на английском: «Командир UCAT Ёкоты Соединенных Штатов».
Между дверью и парнем изредка шагали люди в синей бронированной форме.
Они бросали на него озадаченные взгляды, но осознав, кто он, быстро салютовали и проходили мимо.
Парень стеснённо кивал им в ответ..
— Харакава. Харакава Дан. Входи.
Когда внезапный голос позвал его из коммуникатора двери, парень встал.
|
|
|
Он выровнял немного согнутую спину и потянулся к двери.
— Я вхожу.
Харакава проговорил вместо стука и вошёл в комнату.
Там было холодно, как и в коридоре.
Это был простой кабинет.
Бетонное пространство десятиметровой площади.
Рядом с дверью располагался стол секретаря с компьютером, но сейчас он пустовал.
На правой и левой стене висели карта мира и карта Японии соответственно, а из прочей меблировки обнаружилось только комнатное растение на стуле и кофеварка.
Наконец, с обратной стороны стоял большой деревянный стол.
Он тянулся справа налево, с документами, разложенными по бокам, и с другой стороны разместилось знакомое лицо.
Оно носило очки для чтения тех самых документов.
— Полковник Одо, командующий дислоцированного в Японии американского UCAT и ассистент инспектора Отряда Левиафана.
Дыхание Харакавы побелело, когда назвал имя и звания мужчины. Затем парень вытащил руки из карманов.
— Я пришёл сюда с просьбой. Всего одной.
Он продолжил, не ожидая ответа.
— Я хочу, чтобы вы рассекретили записи о моём отце, Альберто Нортвинде.
Одо отреагировал на гулкий голос парня.
Он кивнул на документы, которые просматривал, и поднял правую руку.
—...
В следующий миг Харакаву поразил металлический грохот.
Тело парня врезалось в холодный пол.
•
Одо не стал проверять источник звука, который так привык слышать.
Документы перед ним гораздо важнее.
В данный момент он без помощника, так что должен сам заниматься бумажной работой. И если полковник не закончит эту стопку, не останется свободного времени и нельзя будет выдвинуться в случае чрезвычайной ситуации.
Для американского UCAT шло непростое время. Остальные страны держали их под присмотром, но им также следовало защищать людей, которых японский отдел не мог.
Одо не понимал перемещений Топ-Гира.
Ранее некоторые из их охранников оттянул на себя выживший из Топ Гира, а затем было уничтожено целое подразделение.
Цель, которую их поставили защищать, в итоге подверглась атаке Топ-Гира.
И среди всего прочего было похищено Концептуальное Ядро 3-го Гира.
Это… Это провал американского UCAT, — подумал Одо.
Японский UCAT не просил их о защите, но с точки зрения Соединённых Штатов это всё равно провал.
В ответ они послали дополнительную стражу и поместили Хио под круглосуточный надзор. Если она даже споткнётся, группа снайперов выстрелит платок туда, куда она упадёт.
И для обеспечения превосходного выполнения всех задач ему предстоит гораздо больше бумажной работы.
По-правде, Одо казалось, что они всегда могут позвать Хио сюда, но это подавит её чувство независимости.
Полковник хотел позволить Хио продолжать нормальную жизнь насколько возможно.
… И эта бумажная работа… Эта бумажная работа всё обеспечит!
В любой другой работе нет необходимости, и у него не было времени разбираться с просьбой парня, который эгоистично оставил Хио.
И поэтому он щёлкнул пальцами правой руки.
Трижды.
Одо не хотел огорчать Хио, поэтому не раздавил парня на куски. Однако тот во многом бесил полковника, поэтому он поразил его правую ногу, затем левую руку, и когда его вонь прочертила диагональную линию между двумя точками — правую руку.
Рана раздавит кости парня и разорвёт его плоть. Боль будет неописуемой, поэтому он пролежит неподвижно и бессознательно на полу.
Одо потребуется только вызвать отдел общих вопросов, чтобы убрать в комнате и переправить парня в больницу. Большая часть будет разрешена, после того как парень пробудет денёк на лечении и это даст ему живую причину пересмотреть свои действия.
Одо пролистал документы и поправил очки на переносице, но неожиданно посмотрел на пол.
Его взгляд двинулся вверх.
На то была одна причина.
Несмотря на раздавленные руки и правую ногу, парень вставал.
—...
На его лице выступил пот, с рук капала кровь, и только в левой ноге оставалась реальная сила, но он сумел на ней встать и уставиться на Одо.
Парень выдохнул обилие пара и затем вдохнул холодный воздух.
— Я не стану повторять! — сказал он. — Вы исполните мою просьбу?!
•
Харакава крикнул и шагнул вперёд.
... Вот чёрт.
Он запоздало осознал, насколько абсурдна организация UCAT.
Ему здесь не место.
В конце концов, он обычный человек. Его раса, одежда, образ жизни, вкусы и всё остальное отличались от остальных, но не многим больше, чем у любого другого.
Тем не менее, были люди, чьё различие гораздо разительней.
UCAT состояло из таких. Хотели они того или нет, они получили это отличие и пытались его использовать. Так, по крайней мере, считал Харакава.
...И те люди обойдутся без меня.
Его устраивало отличаться на уровне обычных людей.
Ему хватало заурядного отличия, чтобы можно было сравнить с людьми, мимо которых он проходил, встречал или водился в городе, на улицах, вокзалах, в школе или ещё где.
Ему не нужно уникальное различие, которым можно выделяться.
Это не поставит его на уровень с остальными.
Но...
...Сейчас у меня как раз такое.
Харакава — пилот Сандера Феллоу.
Он, наверное, сможет отделаться от этой должности. Убедит Хио, поговорит с Сандером Феллоу и уберёт ту настройку.
Ас воздушного подразделения американского UCAT сможет пилотировать механического дракона лучше него.
Но парень также знал про организацию, где собираются люди с такими ненужными различиями, и знал о девушке, которая пыталась там остаться.
...Однажды...
Харакава вспомнил, как видел в той девушке себя.
А сейчас?
Он и сам из таких людей?
Из тех, которые будут собираться на ветреной аварийной лестнице, когда все веселятся в классе?
Девушка с ним, девушка, способная призвать дракона, имела за плечами некое прошлое.
Она однажды доверилась родителям и использовала это, чтобы устремиться к небу.
Но хотя Харакава и мог верить матери, он не доверял отцу.
В ту рождественскую ночь десять лет назад семья готовилась праздновать, но его отец забрал мать, сказал ему подождать их и ушёл.
Его отец был снайпером с мастерством выше среднего.
После чего вернулась только его мать с надломленным здоровьем. С тех пор Харакава был сам.
И потому, что я один, – парень сказал себе.
...Меня устраивает быть обычным.
Битва с 5-м Гиром завершена, и Хио больше незачем сражаться.
Парень хотел стать обычным. Он не желал того различия, когда в нём нет нужды.
Но, — подумал он. — Что, если она не просто отличается? Что, если она из тех, кто может использовать его и сжиться с ним?
Харакава сказал ей стать обычной. Он сказал всё, что мог, дал ей причины и оттолкнул от себя.
Но если она отыщет причину, несмотря на её отсутствие, если родит её из воздуха, это будет значить, что она нечто особенное.
… И я знаю, что она её найдёт.
Парня пугало, что он верил в это без особой причины.
Но в таком случае, что делать ему?
Вцепиться за её отличие, чтобы оно несло его с ней, уйти или…
— Прошу, сделайте это для меня.
Харакава ненавидел отца. Мужчина был эгоистичен, оттолкнул сына и умер без малейшей мысли о других.
Но когда Хараква посмотрел на то, что делает сейчас...
...Я такой же?
Он хотел сказать «нет», но подумал, что это желание лицемерно.
...Не могу поверить, что считаю правильным отталкивать кого-то от себя.
Парень надеялся, что лишит её желания сражаться и сделает обычной.
Но с её точки зрения, он отвергал её и бросал.
Ох, — подумал Харакава.
...Может, мой отец так же это видел.
— Что ж.
Харакава двинулся вперёд, буквально волочась за левой ногой.
Он видел Одо, просматривающего документы.
Парень знал, что мужчина его игнорирует, и понимал, почему он так поступает.
— Потому что я не создан для UCAT.
Его только тянула за собой её сила, и он не имел способностей за гранью обычного человека.
Но,– подумал парень, чтобы убедить себя.
— Я здесь, чтобы найти ответ.
Эти слова вызвали реакцию. Листая документы, Одо немного приоткрыл рот.
— Какой? Какой ответ ты здесь ищешь?
— Ну, — начал Харакава со вздохом.
Он стоял в метре от стола. Стоило только протянуть руку, но ни одна из них не сможет шевельнуться.
Поэтому парень тащился вперёд, наконец-то преодолел следующие десять сантиметров и выдохнул пар.
— Я здесь, чтобы узнать, кто я такой.
— И? Какие тут, по-твоему, варианты?
— Я тот, кто мне ненавистен? — ответил Харакава. — Или тот, кто мне нравится?
— Тогда… тогда каким ты хочешь быть после того, как узнаешь о прошлом?
На вопрос Одо Харакава кивнул.
Он сделал вдох, наполнил дрожащее тело силой и ответил.
— Таким, что сможет выжить и вернуться туда, где должен быть.
В следующий миг Одо поднял правую руку и вскинул документы в воздух.
Он щёлкнул пальцами, и бумаги рассыпались.
— Нелепость! Совершеннейшая нелепость!
Его сила поразила всё тело Харакавы, а по комнате разлились слова.
— Но! Но я отпущу тебя только с этим ударом, потомок северного ветра!!
Глава 13. Утренние голоса
Под тёмным утренним небом высилась гора.
Солнце ещё не взошло, поэтому зелёное покрывало на ней выглядело тёмным и непроглядным.
Через те хвойные тени пролегала железная дорога, и по ней стучал поезд.
Ночной поезд из Токио.
Внутри бело-красных вагонов, пересекающих гору в западном направлении, виднелось несколько людей.
Койки располагались довольно высоко, и стены разделяли их на отсеки для четырёх.
На входе в коридор не было дверей, и каждая отдельная полка имела занавеску для сохранения личного пространства.
Часы на стене у спальных мест указывали на ранее утро.
На пустой койке друг рядом с другом сидели два человека.
Одним из них был Саяма в костюме и с Баку на голове, а вторым — Синдзё в рубашке.
На их коленях стояли опустевшие коробочки с едой, купленные на станции, а в руках они держали документы.
— Мы встали довольно рано, но пробудем в горах ещё больше часа, пока доедем до Изумо. Даже после просмотра всего этого у нас останется время.
— Мы можем прочесть гораздо больше, чем раньше, но сомневаюсь, что это займёт много времени.
— Ага, — согласилась Синдзё, не отрывая глаз от бумаг в руках.
На сумке слева от неё лежало письмо Синздзё Юкио, найденное в Библиотеке Кинугасы.
Саяма справа читал свои бумаги.
Но он быстро к ней повернулся.
— Ты устала, Синдзё-кун? Ты вчера допоздна писала свой роман на лэптопе и терялась в раздумьях, читая эти документы. Мы только поели, так что можешь спокойно идти спать. …С тобой ничего не случится.
— Если бы не последняя часть, я бы, может, расслабилась и заснула.
— Синдзё-кун, ты думаешь, я с тобой что-то сделаю?
— Кто из двоих я сейчас, по-твоему?
— П-почему ты приходишь к такому необычайному выводу, Синдзё-кун? Какая чудесная неожиданность!
— Нет бы отклонить решение, вместо того, чтобы говорить, какое оно необычайное?!
Закричав, Синдзё посмотрела в коридор и увидела пассажира в пижаме, бросающего на них тревожный взгляд.
Ой, — подумала она, зардевшись. Девушка спрятала своё раскрасневшееся лицо за бумагами, подхватила свои вещи, двинулась мимо Саямы к окну и скрылась за занавеской.
— Ну правда, тут ходят люди.
— Да, но почему ты предполагаешь, что я что-то с тобой сделаю?
— Ты не сделаешь ничего странного?
— Не сделаю.
—...
— Отчего такое молчание?
— Ну… — сказала Синдзё, озадаченно наклонив голову.
Она слишком недоверчива? Слишком осторожна? Но, если начистоту, девушка сомневалась, что сможет воспротивиться, если он что-то сделает, хотя и толком не знала почему.
— Если я усну, сидя здесь, что ты сделаешь?
— Я внушу тебе наклониться в мою сторону.
— А если взамен я наклонюсь к окну?
— Моё внушение сильнее.
— Понятия не имею, как работают твои мозги, но ладно. Что, если я прислонюсь к тебе? Так и проведёшь время дальше?
— Да, — кивнул он и провёл рукой по документам, выравнивая их. — Беспокоиться не о чем. Далее всё в руках моей внутренней стойкости.
— Беспокоиться есть о чём! Это по Саямовски — чтобы ответ и объяснение не вязались между собой?
— Успокойся, Синдзё-кун. Будет неправильно ничего не делать с тобой, прислонённой ко мне.
— Ты не сдерживаешь своё безумие, правда? Но...
Она смутилась и тихо произнесла из-за бумаг.
— В последнее время… с тех пор, как оба тела начали работать, ты ничего не делал.
Продолжая, Синдзё чувствовала, как жар достигает ушей.
— Я не делаю этого сама, знаешь?
— Сочту за честь. Но...
Саяма скрестил руки на груди.
— Я могу зайти дальше простой проверки. Я могу дойти до конца. Ты уверена, что хочешь делать это по-старому? К примеру, ты бы хотела сделать это здесь?
Она неспешно поразмыслила и покачала головой.
— Именно, — он кивнул. — Нам следует выбрать место и время получше. К примеру, в особенно памятный день и там, откуда твоё совершенство достигнет всего мира.
— То есть что-то вроде рассвета на Новый Год, прыгая с Токийского здания правительства без верёвки? Сам такое и делай.
— Ха-ха-ха. Ты серьёзно думаешь, что здания правительства, построенного на деньги налогоплательщиков, будет достаточно? Я просто шучу, Синдзё-кун.
— Я в толк не возьму, о чём ты говоришь! И что ты там себе вообразил?!
И всё же, – подумала Синдзё.
...Вот как.
Дело не в том, что он отвернулся или устал от неё.
Девушка говорила себе, что это не так, но обрадовалась услышать от него.
Саяма ждал исполнения ряда условий.
... Вот как.
Чтобы остудить разум, Синдзё пролистала документы. Она просмотрела бόльшую часть прошлой ночью и перебрасывалась идеями с Саямой, лежащим на верхней койке.
...Мы многое узнали.
Те документы были не только из библиотеки. Там и собранные во Втором Справочном Помещении, пересланные по факсу Касимой в Курасики летом, и ещё те, что прошлой ночью прислала Сибил.
Они по-прежнему могли прочесть не всё, но гораздо больше, чем раньше.
Некоторые включали в себя обобщённые сведения о деятельности UCAT в пустом периоде.
Читая их в хронологическом порядке, Синдзё узнала, что первый контакт с Топ-Гиром произошёл в 1948-м.
С помощью информации, оставленной Кинугасой Тэнкё, дед Саямы и некоторые жители 10-го Гира направили туда врата. Поначалу посредником выступал представитель 10-го, но позже деды Изумо и Саямы вели переговоры напрямую.
Большинство Департамента Национальной Безопасности и старого UCAT было не в курсе этих событий.
Но в семидесятых, когда умер дед Изумо, информацию рассекретили для всего японского UCAT, и они тайно начали планировать тактику и стратегию против Топ-Гира.
... Битву с Топ-Гиром назначили на 1999-й.
Благодаря объяснению Хаджи, они знали, что дед Саямы заключил пакт о ненападении.
А среди списка людей, вступивших в японский UCAT в апреле 82-го, нашлось три знакомых имени: Саяма Асаги, Тода Юме и Синдзё Юкио.
По окончанию тренировок Саяма Асаги и Синдзё Юкио присоединились к отделу разработок, а Тода Юме к отделу общих вопросов.
Однако...
...Синдзё Юкио присоединилась к отделу разработок UCAT Изумо?
Почему только она переехала в другое место?
Документы также раскрыли, где они проходили тренировки.
— Район Осакской горы Икома.
Согласно Саяме, в той местности находился Бабель.
Из отчёта об исследовании интерьера Бабеля, найденного в Кабинете, они смогли прочесть только название, но его составили во время тех тренировок.
...Однако только отец Саямы и моя мама смогли попасть внутрь.
Что это означало?
Прежде туда мог зайти только профессор Кинугаса, так почему смогли они?
И...
Синдзё задала себе безмолвный вопрос. Считалось, что её мать почти закончила теорию создания концептов, но это произошло только благодаря увиденному в Бабеле, в котором предположительно концепты конструировались?
Но если в этом всё дело...
...Почему под UCAT находится неоконченная установка для создания концептов?
Кто пытался их создать и почему?
— Так много вопросов и так мало ответов. Никогда бы не подумала, что мама работала в UCAT Изумо.
— Но это полезные сведения. Мы уже на пути туда для Пути Левиафана с 8-м Гиром, но можем найти и информацию о твоей матери....Убьём двух зайцев одним выстрелом.
— Надеюсь… А что нашёл ты?
Саяма протянул документы о брошенном проекте Георгиуса.
Она недоумённо на них посмотрела, и он показал ей текст.
— Похоже, Георгиус позволяет использовать концептуальное поле противника как собственное.
— Ты хочешь сказать...
— Чем сильнее противник — тем выше мощность. Он словно зеркало. И, судя по всему, изначально он звался не Георгиус....Мой отец назвал его так, увидев Документ Кинугасы.
Парень прочитал набросок событий в отчёте.
— “Апрель 1983: Начало исследования и разработки.
Март 1984: Из-за несовершенного производства прототип отказывается работать.
Апрель 1986: Библиотека Кинугасы и Кабинет открывают существование Документа Кинугасы.
Сентябрь 1986: Руководитель Саяма читает документ Кинугасы в резиденции Кинугасы Тэнкё и отказывается от проекта».
Когда он закончил говорить, поезд покачнулся, начав спуск с горы.
Преодолев гору и проехав ещё около часа, они достигнут региона Изумо. Там в штаб-квартире ИАИ их будет поджидать Мияко.
... Прошлой ночью много чего случилось.
Зарубежные UCAT дожидались в Японии действий Отряда Левиафана.
Синдзё была благодарна, потому что это помогло ситуации устаканиться.
И Мияко непременно попросит, чтобы они вернули Концептуальное Ядро 3-го Гира.
...Это наша работа, и так мы заслужим их благодарность.
Она кивнула, но повернула внимание обратно к документам в руке Саямы.
Из всего прочитанного они могли вывести одно.
— Твой отец пытался создать Георгиус, но забросил затею, а моя мама почти закончила теорию создания концептов в UCAT Изумо.
— Но твоя мать отправилась в Топ-Гир, а мой отец остался в Лоу-Гире.
Синдзё расслышала в его словах слабую боль, но у неё возник вопрос.
...В каких отношениях была моя мама и его отец?
Девушка хотела спросить, были ли они друзьями, но внутренне покачала головой.
Саяма здесь и она здесь, потому что...
...Они оба нашли для себя кого-то важного.
Мама желала ей счастья, так что Синдзё хотела верить, что она здесь благодаря этому.
И, скорее всего, Саяма чувствовал то же.
Поезд немного покачнулся, и тряска сняла напряжение с плеч.
... Каким человеком был мой отец?
Хаджи сказал, что он — Синдзё из Топ-Гира. Как противоположность Синдзё Юкио, его звали так же, пускай и в другом написании.
Она была уверена, что узнает и о нём.
Выяснив всё это, им придётся столкнуться с Топ-Гиром.
Саяма, похоже, нашёл какое-то «последнее средство» и наверняка скажет ей, что это, во время поездки.
Так что всё образуется, — сказала она себе со вздохом, сортируя бумаги.
В её разуме сгрудилось множество разных мыслей, и девушка уже поела, так что хотела расслабиться.
Чтобы прислониться к Саяме, она немного приподняла бёдра, перетаскивая зад к нему.
— М?
Саяма, видимо, думал о том же, потому что возбуждённо откинул бумаги и сместился в сторону. И резко двинулся под неё.
•
— Эм...
За шторами Синдзё оказалась на коленях Саямы. К тому же...
— Саяма-кун? Ты чего задираешь мне рубашку?
— Саяма Микото не любит, когда его спрашивают о причинах.
— Не время для самоанализа! Просто уймись! С-стой! Эй!
— Подумай хорошенько, Синдзё-кун. Для начала, мы не можем здесь дойти до конца, верно?
— Раздумья приведут тебя совсем не к этому, но на ч-что нацелился ты? Скажу прямо — мы не можем делать это здесь.
Он дважды кивнул, но тотчас напустил бодрую улыбку.
— Дойти до конца будет плохой затеей… но всегда можно остановиться на полпути.
— Н-нет, нельзя! Это будет преступлением!
Синдзё попыталась поддержать свой протест, вставая, но действие стянуло с неё нижнее белье.
Девушка ахнула от прямого прикосновения рубашки к ягодицам и села обратно на колени.
Она суетливо потянула ткань вниз, чтобы спрятать оголённую плоть между ног и замотала головой.
— Д-давай успокоимся, ладно? Мы сейчас в поезде, я паникую, и… гляди, снаружи утро.
— Почему ты так разволновалась, Синдзё-кун? И раннее зимнее утро всё ещё считается за ночь.
Его рука двинулась от её рубашки и прикоснулась к бёдрам, заставив девушку подпрыгнуть.
— А, подожди. Даже если не до конца, нам нельзя делать это здесь.
— Ха-ха-ха. Мы в поезде на ходу, так что уже оставили «здесь», Синдзё-кун.
— Ах, — вскрикнула она, когда его ладонь проскользнула между её рук внутрь под рубашку.
Она воспротивилась, потянув вниз, но уровень силы сверху и снизу единственного слоя ткани оказался слишком велик.
— А...
Его прикосновение заставило её вскочить и схватить занавеску, задёрнутую перед собой.
—..А.
Синдзё повернулась к нему, словно сжимая тело.
Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза.
— Почему?
На её запрос причины Саяма кивнул.
— Ты не спала прошлой ночью, не так ли? Мы разговаривали всё время, но по правде… тебе хотелось, чтобы я спустился и присоединился к тебе, так?
Он был абсолютно прав, поэтому она услышала, как сердце ёкнуло, и принялась искать оправдание.
— Э-эм, ну, а...
— Я такой же трус. Я гадал, не придёшь ли ты ко мне.
Синдзё отреагировала на его признание двумя способами.
Она покраснела и потупила взгляд.
... Ах.
Куда уж ей оправдываться. Её сердце клокотало, а тело покрылось потом.
—...
Она нерешительно подняла взгляд и обнаружила, что он встречает её расслабленной версией своего невозмутимого лица.
— Не переживай, Синдзё-кун. Я лишь проверю твоё тело как обычно. Хотя с прошлого раза и прошло полтора месяца.
— Правда? Я могу положиться на тебя? Но… кто-то может пройти мимо.
— Не волнуйся. Когда в первый раз заработало тело Сецу-куна, мы открыли окно для частичного экзгиби… гха.
Кулак со слегка выставленным средним пальцем мог нанести урон даже без особой силы рук.
Синдзё вздохнула, наблюдая, как Саяма схватился за лицо под носом.
...Я слишком добрая. Казами-сан ударила бы его ещё пяток раз.
Она переживала, чтобы никто не заметил, но всё равно расслабилась.
Девушка протяжно вздохнула, осознала, что отговорки тут бесполезны, и уселась назад на колени Саямы.
— Не делай ничего странного, ладно? Только как обычно, хорошо?
Синдзё осмотрелась по сторонам, но из коридора не слышалось шагов.
А ещё призадумалась, далеко ли ещё до Изумо.
— Что ж, эм, Саяма-кун?
Она немного опустила голову и ощутила, как уши заливает жар.
— Помни, что я сказала. Я хочу, чтобы ты проверил моё тело.
— В самом деле?
— Да, — сказала она снова. — И не только сейчас. Я всегда хотела… Без этого я ощущала ненужный страх.
— Страх?
— Да. Я знаю, звучит странно, но знаешь что? — спросила она, чтобы непременно убедиться, что он слушает. — Я боялась, что тебе больше неинтересно меня видеть, когда моё тело нормально работает.
— Синдзё-кун, — Саяма кивнул. — Ты выдаешь так много ложных допущений, что мне придётся изрядно всё обобщить, но я пытаюсь быть чрезвычайно чувствительным к твоим потребностям, когда твой разум и тело согласовываются между собой, и пока ты не сможешь делать всё, как положено, я буду смотреть, слушать, прикасаться и делать всё остальное, что выходит за рамки найденного в образовательной программе, поэтому...
— Саяма-кун, Саяма-кун. Ты совсем не обобщаешь. Получается какой-то дикий поток сознания.
— Проще говоря, я готов, когда и ты.
— Если ты готов… тогда и я.
Что я такое говорю? Я слишком податлива, – подумала она, не в состоянии посмотреть ему в глаза.
— Даже если всё работает нормально, я всё равно хочу, чтобы ты проверил моё тело как всегда.
Продолжив, Синдзё сказала свои истинные мысли.
— И тебе не нужно практическое оправдание для того, чтобы заниматься со мной этим. Я хочу, чтобы ты видел меня как того, с кем ты просто хочешь это делать, потому, ну...
Она подыскивала подходящие слова и замялась, но он ничего не сказал, чтобы ей помочь.
Через несколько вздохов девушка собралась с мыслями, задав вопрос.
— Ты больше не хочешь проверять моё тело теперь, когда отпала необходимость?
— Дело не в этом.
Саяма оттолкнул её мысли как обычно, и она подняла взгляд на его успокаивающие слова.
Синдзё увидела на его лице серьёзное выражение, когда он кивнул и прикоснулся к ней.
— А.
Она отдёрнулась, но он подтянул её к себе сзади.
— Тогда это день, когда я возобновил осмотр твоего тела....Нужно сделать его национальным праздником.
Лучше не стоит, — подумала она с горькой улыбкой, после чего он коснулся её снова, и сорвался ещё один тихий вздох.
|
|
|
