 |
Исторические события этого года 7 глава
|
|
|
|
Спустя примерно месяц, при регистрации ребенка, мы чуть не оплошали. Мы с самых первых дней хотели назвать дочку Сюзи, в честь нашей любимой певицы Suzi Quatro, хотя наши родители были против, считая это имя каким-то иностранным и не вписывающимся в русскую жизнь, но мы настояли на своем.
Когда мы пришли в ЗАГС на регистрацию ребенка, нам дали толстенную книгу с именами и сказали, чтобы мы выбрали из нее имя, а если такого имени в книге нет, то так называть ребенка нельзя. Мы искали, искали имя Сюзи, но не нашли. Затем, доперев, что полное имя скорее всего Сюзанна, стали искать его, но тоже не нашли. Регистраторша сама взяла книгу, полистала и нашла имя Сусанна, предложив нам его, на что мы наотрез отказались. Но еще немного поискав, администратор ЗАГСА наконец нашла к всеобщему облегчению и имя Сюзанна и все вопросы были решены.
Глава 8
Несмотря на кучу новых обязанностей, продолжали мы с Ольгой заниматься и музыкой, но по большей части лишь вдвоем с Ольгой. Андрея Годунова, как я уже говорил, забрали в армию и играть и мечтать о вершинах популярности стало не с кем. Я продолжал время от времени покупать у знакомых новые западные диски, переписывал их, опять перепродавал или обменивал на другие. Но конечно большая часть денег теперь уходила на ребенка. Выручало еще и то, что Ольга умела, и главное очень любила шить, так что на шмотки, мы особо не тратились. Большую часть вещей Ольга шила сама, тем более, что постоянно находилась дома с ребенком. Я ей помогал делать выкройки из картона в полную величину.
На мои музыкальные пристрастия денег практически не оставалось. В начале года мы еще сумели Ольге купить бас-гитару поновее с рук, продав старую, и на этом все музыкальные покупки закончились. Удавалось лишь покупать новые пластинки. У Ольги теперь было другое занятие, более важное для нее, чем музыка. Я же, все пытался совместить семейную жизнь с музыкальной, но получалось с трудом. Вообще-то Ольга не отказывалась заниматься музыкой, и бывало, мы что-то учились вечерами играть в две гитары, просто времени на это у нас оставалось совсем немного.
|
|
|
А музыкальная жизнь в стране начинала кардинально меняться. В этот год, все также на вершине популярности Юрий Антонов и Алла Пугачева, но появляются уже и новые будущие рок-звезды. На магнитофонных бобинах расходятся первые записи группы "Аквариум" и "Кино", "Алисы" и "Наутиуса-Помпилиуса", группы "Зоопарк" и Александра Башлачева…
Мы с Ольгой продолжаем по возможности ездить в Ленинград на концерты как уже известных исполнителей, так и только начинающих. После посещения каждого такого концерта, наши мысли вновь возвращаются к созданию своей рок-группы и Ольга меня поддерживает… первые дни после концерта, а потом вновь ребенок берет верх и музыка отходит на второй план. Мне остается пока только одевать вечерами стерео-наушники и уносится в мир грез под музыку Сюзи Куатро, групп «Кисс», «Дип Перпл», «Свит», «Назарет» и т.д. Советскую музыку я не очень воспринимал, хотя на живых концертах конечно и советские исполнители звучали классно.
Глава 9
Где-то через пару месяцев после рождения дочки, как-то вечером к нам зашла наша знакомая Лена Максимович, жившая в моем доме. Я знал ее еще по школе в Славянке, где она училась и, как и мы, переехала в Колпино.
Она работала где-то в Ленинграде в цветочном магазине и сказала, что одна ее знакомая из этого магазина продает внеплановых, но очень хороших щенков дога по 100 рублей, и если мы хотим, то можем взять.
А мы очень хотели, так как оба очень любили собак и не смотря на то, что с дочкой еще проблем предстояло много, мы, даже особо не задумываясь, решились взять и собаку. Через пару дней, я выпросил у своей бабушки 100 рублей в долг, даже не сказав на что мы с Ольгой хотим их потратить и отправились в Питер за щенком.
|
|
|
Приехали мы в Ленинград, на Московский проспект в какой-то дом. Звоним. Открывается дверь и из-за нее, чуть ли не на высоте Ольгиного роста (она была на голову ниже меня), из-за двери высовывается и смотрит на нас огромная рыжая морда дога. Затем, из-за нее выглядывает и сама хозяйка, уводит этого монстра женского рода, запирает его в другую комнату и, пригласив нас в квартиру, проводит к огромной картонной коробке со щенками. А там сидят шесть таких лапочек рыжих. Мордочки квадратные, лапы огромные. Мы выбрали самого крупного кобелька, хозяйка нам дала целую распечатку, как кормить, какие витамины давать щенку и т.д. и мы счастливые, поехали домой, по дороге обсуждая его будущий возможный рост, судя по его маме. Тем более, что хозяйка щенков описала их папу, как еще более здоровенную собачину, чуть ли не метр в холке высотой. Нашим родителям, мы конечно не сказали, какая в будущем из этого симпатичного малютки должна вымахать псина.
Глава 10
Так получилось, что дочка у нас родилась 4 апреля, а наш, можно сказать, второй ребенок «Бари», как мы его назвали, родился 12 апреля, правда забрали мы его уже двухмесячного. Так они вместе и стали расти.
Потом, с каждым прошедшим месяцем, наши родные с ужасом наблюдали, во что превращается наш милый малютка-щеночек, но что-то менять было уже поздно. Так мы и стали воспитывать не одну дочку, а еще и сыночка в придачу, так как ему нужен был уход ничуть не меньший, чем Сюзанне.
Дочку перепеленали, накормили, спать уложили и все, а вот за Барюшей нужен был глаз да глаз. То он лужу наделает, и его надо было срочно выносить на улицу погулять, то начнет чью-нибудь обувь грызть или мебель, провода… Упаковками мы покупали для него таблетки глюконата кальция, десятками, закупали пузырьки со всякими витаминами, рыбьим жиром, плюс еще каждый месяц ездили в нашу ветеринарную поликлинику, где, еще в наш первый приезд туда, когда нашему щеночку уши купировали, познакомились с одной женщиной-ветеринаром. Она, за небольшую доплату, стала делать уколы витаминов нашему Барюше для роста. «Тривит» вроде назывались уколы.
|
|
|
Назвали мы щенка Бари. Щенок был от хороших производителей, родители с родословной, только что вязка внеплановая, поэтому документы на щенков не выдавались, да нам они в принципе и не нужны были. Мы на выставки с ним ездить не собирались. В общем, хватало нам в этот год забот с нашими «детками».
Барюха, на своих ножищах-ходулях еще плохо держался, разбежится, бывало, а на повороте ноги заплетутся в узел и он кувырком летит. А как он по лестнице спускался маленький, с четвертого этажа,- это надо было видеть! Ольга тут же взялась его дрессировать, обложилась книгами по дрессировке и уделяла собаке времени не меньше чем дочке.
Уже к полугоду, Бари знал все основные команды. Я же, когда он немного подрос, учил носить его в зубах сумку с продуктами, чему он впоследствии очень хорошо научился. Возможно многие мои ровесники, кто в те годы жил у «Старого универсама», помнят огромную, мощную рыжую собачину, породы «дог», которая тащила в огромной пасти, либо сумку с картошкой, либо с продуктами. Причем тащила до самой квартиры, ни разу не выпустив ее из зубов без команды. А с прогулки он постоянно таскал по привычке, к дому какую-нибудь огромную ветку, или корягу, да еще и не хотел отдавать, пока до самой парадной не донесет.
Глава 11
Наши бабушки больше всего боялись, что щенок ненароком может навредить нашей дочке, но они росли вместе без проблем. Как только Сюзанка научилась сидеть и вставать в своей кроватке, они уже понимали друг друга с полувзгляда. Бари подходил к ее кроватке, ложил голову на спинку кровати и смотрел на нее умными глазюками, а она тут же кое-как вставала в кроватке, и пыталась либо оторвать ему уши, либо лезла ручонками ему в рот, в надежде оторвать язык. А он, в свою очередь, вылизывал ей лицо и все, что было доступно, и оба были довольны! Сюзанка так хохотала, таская Барюху за уши и пытаясь выковырять ему глазки, - это надо было видеть!
|
|
|
Вообще-то, это наверно был самый счастливый наш с Ольгой год. Все у нас складывалось довольно неплохо. Вечерами мы теперь всем семейством выходили на прогулку, везли дочку в коляске и Бари вели на поводке. Я закончил ПТУ и начал работать на заводе. Точнее у меня началась трехмесячная практика, но я уже получал нормальную зарплату.
Я вставал в 5 утра, к шести шел на автобусную остановку, еле-еле втискивался в автобус и зажатый со всех сторон, в духоте, висел между пассажирами целых 40 минут, пока ехал до станции метро «Звездная». Оттуда, на другом автобусе № 111, я ехал до станции метро «Кировский завод», а оттуда еще пару остановок на трамвае. Можно было конечно и на метро доехать, но так было быстрее.
Я приезжал на завод в полвосьмого, переодевался в рабочую одежду, шел к мастеру за нарядом на работу и,… засветившись у начальства, шел спать в сделанную еще во время учебы коморку, где стоял калорифер, гоняющий горячий воздух в цех для отопления.
В коморке всегда было тепло, и хотя света не было, и очень громко гудел вентилятор, но мне это все не мешало. Я хотел спать! У меня было натаскано туда несколько рабочих фуфаек, так что я ложился немного подремать, и приступал к работе где-то часов в десять. Впрочем, мне это не мешало прилично зарабатывать. Например, мой наставник Сергей, бывало, получал и по 500 руб. в месяц, а мне хватало и двухсот, не особо напрягаясь. Ну, лень мне было работать от звонка до звонка. Поработаю, бывало, час-другой и иду прогуляться по другим цехам в поисках чего-нибудь, что можно будет прибрать потом себе. А после обеда, летом вообще бывало, залезу на крышу цеха и загораю еще час.
К тому же, была в те времена такая фишка интересная на заводе: частенько нам заказывали одни и те же детали по нескольку раз в месяц, а сами детали потом сдавали на склад, где они валялись порой по несколько месяцев. Времена были такие, что главное было выполнить месячный или квартальный план, а нужны ли кому-то будут детали, которые мы вытачивали, это уж дело десятое!
Меня мужики и научили, как одни и те же детали можно сдавать по несколько раз, незаметно вытаскивая коробку со склада и получать за это деньги. А можно было просто сделать побольше дорогостоящих деталей в свободное время, пока станок настроен под их изготовление, так как все знали, что вскоре на них опять придет наряд.
В общем, способов заработать без напряга тогда было много. В СССР главное надо было работать, а нужна ли кому-то в дальнейшем будет твоя продукция,- это мало кого интересовало.
Глава 12
Ну, раз уж о работе начал рассказывать, расскажу немного и о пьянстве на рабочем месте,- без стакана тогда, впрочем, наверно, как и сейчас, мало что делалось. С утра, конечно, все трезвые приходили, так как на проходной их тщательно осматривали и принюхивались. Зато в обед, вместо того, чтобы идти в столовую, большинство работяг шли через проходную в город, где быстренько покупали в винном магазине бутылку водки, быстренько ее выпивали на троих в какой-нибудь парадной, и как ни в чем ни бывало, шли назад на рабочее место. Изредко, бывало и я, кому-то составлял компанию, так как отделяться от коллектива было нехорошо! Частенько рабочие вообще делали вместо заказанной работы, что-то для себя: ножи, подсвечники, полки для дома, и прочее. Если делали что-то большое, то потом по частям перекидывали через бетонный забор в безлюдном месте, выходили через проходную, обходили завод и потом спокойно забирали то, что выкинули. Никакой охраны вокруг забора тогда не было, а уж всякие видеокамеры присутствовали тогда только в фантастических фильмах.
|
|
|
Глава 13
Ложились мы с Ольгой спать поздно, то на гитарах играли, то с дочкой или щенком занимались,- вставал я рано, так что практически никогда не высыпался по настоящему. Ближе к осени мы сходили в музыкальную школу, где вывесили списки с результатами вступительных экзаменов и с радостью увидели, что у нас по всем экзаменам стоят пятерки и мы приняты.
Осенью мы пошли в музыкальную школу, что очень не понравилось Ольгиной маме. Она с ребенком не особо хотела сидеть целый вечер,- ей и своих детей хватало. Все чаще мы стали оставлять Сюзанну вечерами моей маме, но та ее баловала, как могла, так что довольно часто мы ссорились то с одной бабушкой, то с другой.
Но прозанимались в музыкалке мы лишь пару месяцев. Наш учитель все обучение свалил на меня: мол, ты ноты знаешь, поучи пока Ольгу дома, а потом уже я с ней займусь. А мне как раз и надо было, чтобы именно он с ней занимался, чтобы какая-то ответственность была. Задали урок,- надо выполнить. А потом, ближе к новому году, Ольга как-то мне заявила: Мол, заканчивать пора со всей этой музыкой и жить как все, нормальной жизнью. Мол, все равно у тебя ничего с ансамблем не получиться. Честно говоря, для меня это был удар ниже пояса. Я все свои музыкальные мечты связывал с Ольгой, мечтал, что вместе будем выступать, а тут такой поворот. Наверно с этого момента между нами возникла трещина, которая становилась все шире и шире. Я не мог простить такого предательства с ее стороны!
В общем больше ничего в эти месяцы интересного я не припомню,- пошла обычная семейная жизнь, которая меня начала понемногу доставать, так как все мои мечты рассыпались как карточный домик, а помечтать я всю жизнь любил.
Глава 14
Где-то в середине ноября, Ольга встретила какую-то свою подругу. Та сказала, что снимает комнату в частном доме в поселке Поповка, это следующая остановка по железной дороге после Колпино, и что мы можем там тоже снять еще одну комнату, так как живет в этом доме один только мужик, несколько помешавшийся на религии, но в остальном вполне нормальный.
Мы с Ольгой тут же съездили к нему, и договорилась насчет жилья. Уже через несколько дней, в очередной раз разругавшись с родными, мы быстренько собрались и уехали туда жить.
Мы его честно предупредили, что приедем с большой собакой, договорившись немного доплачивать за неудобства, но когда он нас увидел с этой махиной, чуть ли не метрового роста, он наверняка пожалел, что пустил нас.
Жить стало с одной стороны спокойней, а с другой гораздо труднее. Воду теперь приходилось носить каждый день из колонки, греть на печке, чтобы помыть и перепеленать нашу дочку. Спала она в коляске, за неимением там кроватки, а точнее места для кроватки, так как комнатушка у нас была маленькая, да еще и собака на полу спит. К тому же, я с утра уезжал на работу и все домашние дела приходилось делать Ольге. И с собакой пойти погулять и воды наносить и согреть, и дочку перепеленывать частенько, ведь подгузников тогда не было, как сейчас. Подкладывали обычные пеленки, потом их стирали. Постоянно в комнате на веревке сушилось десяток пеленок, простынок, чепчиков, распашонок и прочих детских вещей. Когда я вечером приезжал, часов в шесть-семь вечера, Ольга уже ждала меня возле станции с собакой, так как "наш" дом находился буквально в 200 метрах от нее. Мы шли немного прогуляться и потом домой. Ольгина подруга в это время сидела с Сюзанной. Отдохнув, поиграв с дочкой, побрякав на гитаре (ее мы тоже взяли с собой), мы опять перед сном шли выгуливать собаку. Гуляли по поселку, заметенному снегом и освещаемому кое-где лишь тусклыми фонарями.
Жить было не то чтобы очень трудно, но очень скучно. Телевизора и радио у хозяина дома не было, видно по религиозным соображениям. У него вообще ничего не было кроме десятка старинных икон, и таких же старинных библий и еще какой-то религиозной литературы.
Даже в те времена, это все его религиозное хозяйство стоило огромных денег. Интересно кому это все досталось в дальнейшем? Свой проигрыватель и магнитофон я оставил в Колпино. Но мы хотели доказать своим бабулям, что мы прекрасно справимся и без них, так что стоически переживали все трудности нашей новой семейной жизни, что нам в общем то и удалось.
Кстати, по моему, тогда Ольга и начала опять выпивать с этой своей подругой от нечего делать, пока я был на работе. Все чаще приезжая, я заставал их выпивши. Под конец года начались небольшие скандалы, в основном конечно с моей стороны и в основном из-за ее пьянок.
Иногда мы наведывались к предкам, взять что-нибудь из вещей, помыться в ванне. Уже перед самым новым годом, они уговаривали нас, как могли вернуться, и божились, что больше не будут лезть к нам со своими советами, лишь бы мы были рядом.
Мы, для приличия пожили в Поповке еще немного, и перед самым Новым годом вернулись в Колпино, поселившись вновь у меня в квартире.
Г.
Немного истории
Что писала советская пресса о рок музыке в те далекие от демократии годы. Вот, например, в журнале «Крокодил» за 1964 год помещен подробный отчет о гастролях в США, гремевшей на весь мир группы «Битлз». Из заметки следует, что советским журналистам довелось присутствовать в то время в США, и им совершенно непонятен успех «Жучков», как их называет по незнанию «Крокодил». Дескать, пошлые, необузданные в страстях, сексуальные хулиганы — как это может вообще нравиться молодежи?! Мол, буржуазная идеология вместе с «Битлз», в конец испортили заграничных людей.
В то время, как до СССР уже докатились отголоски славы прославленной четверки, на страницах Литературной газеты (1964 год) небезызвестный в СССР Никита Богословский, в фельетоне в стиле Зощенко бичует, изобличает, развязное поведение группы «Битлз» - всего их образа жизни, включая поклонниц и их обмороки на выступлениях. Не было тогда людей, кто бы грамотно, и, апеллируя музыкальной терминологией, рассказал советскому читателю о том, почему весь мир с ума сходил по Битлз.
Рок в СССР, был под запретом, или позиционировался как чуждый идеологически. Советская пресса о рок-музыке либо молчала, либо разносила в пух и прах. Но в стране подрастали истинные знатоки буржуазной, запретной музыки.
Артемий Троицкий один из тех, кто в очень нестройном ряду советских журналистов, начал свой рассказ о рок-музыке для советских читателей. Рок был у него в крови, в 70-е он проводил дискотеки в МГУ, играл гитаристом в легендарной группе «Звуки Му»(82-83гг.), был изгнан с должности МНС Института истории искусств, не защитив кандидатскую, слишком смелым был научным сотрудником. Тему кандидатской,- социология популярной музыки, расценили как издевательство.
Артемий Троицкий, появился на экранах телевидения в середине 80-х уже известным в определенных кругах человеком. Он долгие годы работал в журнале «Ровесник», газете «Советская культура». В начале 80-х, когда на пике популярности была «Машина времени», Артемий Троицкий рок в СССР не афишировал. На страницах большого развернутого материала в Советской культуре в 1981 году, он вдумчиво, критически, но без оскорблений, как это было принято в то время — рассказывал читателям об их кумирах Андрее Макаревиче и «Машине Времени».
В 1984 году вышло Постановление Управления Культуры г. Москвы. Согласно ему, воспроизведение на дискотеках и прочих общественных местах таких всемирно известных коллективов и исполнителей как «Мэднесс», «Секс Пистолз», «Айрон Мэйден», «АС/ДС», «Блэк Саббат», и другие - всего 75, по идеологическим соображениям было запрещено.
Троицкий и другие советские журналисты, кто решился упоминать об этих коллективах, сильно рисковали. За свои «неверные идеологические пристрастия к пробуржуазной культуре» Троицкий впал в немилость, и его журналистская деятельность была под запретом несколько лет. Он печатался в самиздатском журнале о рок - музыке «Зеркало».
Троицкий был самым читаемым журналистом, молодежи 80-х, любившей рок.
А уже в 1985 году, когда отовсюду стали доноситься те самые из списка 75 запрещенных, Артемий Троицкий, Сергей Антипов («Программа-А»), Александр Житинский (журнал «Аврора»), и многие другие, совершенно легально заговорили о ранее чуждой СССР мировой рок - культуре.
Множество отечественных коллективов — Аквариум, ДДТ, Алиса, и др. теперь также могли рассчитывать не только на критику. Советской пресса о рок музыке заговорила смело. В СССР началась Перестройка, и по стране прокатилась раскатистая волна отечественного рока.
Троицкий посвятил теме рок в СССР множество книг, некоторые из них пролежали в «столе» до распада союза. Своеобразная подробная энциклопедия - «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…», весьма познавательна для интересующихся этой темой. Книга вышла сначала в Англии в 1987 году, и лишь в 1991 году попала на полки отечественных магазинов, и называлась «Назад в СССР». Она стала первым серьезным и профессиональным произведением, рассказавшем миру о русской рок культуре.
В 1984 году советская промышленность снизошла к потребностям граждан и начала серийный выпуск первых советских видеомагнитофонов «Электроника ВМ-12». А в начале 85-го, на дверях магазина «Электроника» вполне можно было увидеть объявление, типа: «Запись на покупку «ВМ-12» по льготной очереди для ветеранов ВОВ на 1986 год прекращена». Граждане копили деньги, записывались в очереди на два года вперед и страшно завидовали счастливым обладателям видеомагнитофона «Электроника». Стоил он в середине 80-х от 900 до 1280 рублей – не каждый мог себе позволить. Но каждый мог мечтать. Впечатление от какого-нибудь среднего боевика, вроде «Рэмбо», держалось месяцами.
Смотреть видео собирались всем классом, всей лабораторией или отделом. Ждали с трепетом момента, когда хозяин нажмет кнопочку и с жутким скрежетом выедет сверху кассетоприемник, чтобы принять в себя кассету с новым зарубежным блокбастером. Дружно возмущались, когда устройство жевало пленку, что случалось довольно часто. К началу 90-х в отдельно взятых квартирах стали появляться японские «Панасоники», и тогда стало ясно, откуда растут ноги у «Электроники ВМ-12» - видаки были похожи, как братья, только японский брат работал исправно, и пленку не жевал, а отечественный вел себя, как привычный уму Иван-дурак.
С приходом «Электроники ВМ-12», наконец-то и советские дети получили возможность, смотреть любые мультики, сколько душе угодно. До этого их можно было увидеть либо в ежевечерней «Спокойной ночи, малыши!», либо в 18.50 по телевидению, либо в кинотеатре,на детском киноутреннике (детский билет – 10 копеек). С видеомагнитофоном к детям пришел Дисней, «Том и Джерри» и сотни других, как иностранных, так и советских мультфильмов - смотрели по 100 раз, и не надоедало.
«Электроника ВМ-12» стала для советского человека мощным глотком свободы. Не удивительно, что в газетах появлялись такие объявления: «Поменяю машину «Жигули» на видеомагнитофон».
В середине 80-х советскому потребителю стал доступен еще и мир электронных игр – через своего единственного, тогда представителя,- игру «Ну, погоди!», известную в народе как «Волк с яйцами». Выпускалась она под торговой маркой «Электроника», как и почти вся бытовая техника этого времени. Дети требовали «Волка» у родителей на день рождения, а у Деда Мороза – на Новый год. Родителям приходилось копить – электронное чудо стоило в те годы 23 рубля.
Суть игры в следующем. Управляя волком, вооруженным корзиной, требовалось поймать яйца, которые катились по четырем желобкам – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Если яйцо поймать не удалось, игроку полагалось штрафное очко. Если во время из окна высунулся заяц – то половина очка. Если одно за другим на землю падали три яйца, игра останавливалась. И снова: волк, яйца, заяц.
Никто не знал тогда, что игра «Ну, погоди!» было копией заграничной «Nintendo EG-26 Eggа». Позже вышли и другие серии: «Микки-Маус», где вместо волка за яйцами охотилась диснеевская мышь, «Тайны океана», «Веселый повар», «Кот-рыболов», «Луноход» и другие. Но культовой стал только «Волк с яйцами».
К 1984 году советским людям становится мало иметь просто джинсы. В моду входят джинсы с эффектом поношенности и потертости. Такие джинсы в народе называют «варенки». «Варенки» отличаются оригинальным видом, и никого не смущает, что выглядят они поношенными. В этом и заключается «изюминка» модных штанов. Купить фирменные «варенки» могут позволить себе единицы. Джинсы завозят малыми партиями, они дорого стоят и быстро раскупаются модниками. Но иметь «варенки» хотят все, и поэтому смекалистый советский народ, как всегда, придумывает свои способы приготовления популярных джинсов.
В восьмидесятые годы индийские джинсы становятся явлением широко распространенным. Они считаются самыми качественными и наиболее доступными (стоят они 80 рублей). Именно эти джинсы покупают для приготовления «варенок». Далее в дело пускается смекалка и самые сумасшедшие идеи, которые только могут прийти в голову советскому человеку.
Существует несколько вариантов приготовления «варенок». Самым популярным считается, когда джинсы кипятят с отбеливателем, или хлоркой (после которой они расползаются вскоре по швам), перетягиваяя резинками для создания узоров, или завязывая штанины в узлы. Остальные методы тоже эффективны, но имеют более не стандартный подход: джинсы трут пемзой, натирают белыми кирпичами, варят с содой и кидают в стиральную машину вместе с камнями.
В процессе приготовления «варенок» ломаются стиральные машины, приходят в негодность кастрюли, портятся джинсы и тратятся нервы. Но все это не останавливает советскую молодежь. Она хочет выглядеть модно и готова ради этого на все.
В 1984 году на экраны страны выходит картина «Любовь и голуби», советского режиссера Владимира Меньшова, которая призвана получить почетное место в золотом фонде Советского Союза.
Глава 1
Итак, к Новому году мы с Ольгой, дочкой, Барюшей, короче всем семейством, вернулись из поселка Поповка, в Колпино. Жить пока решили у меня, предварительно потребовав от моих предков, что они не будут лезть в наши дела и в воспитание дочки. Правда, ближе к лету, мы вновь вынуждены были переехать к Ольге. Что-то у нас опять с моими предками не срослось в воспитании детей.
Сам Новый год отмечали как всегда. Из года в год ничего не менялось: те же продукты, то же вино, те же программы по телевизору. Пригласили только самых близких друзей. Вот вроде и все. Ну и мои мама и бабушка конечно присутствовали. В течении ночи еще заходили, уходили конечно и друзья, знакомые, соседи по дому. В общем, все как всегда.
Жизнь продолжалась, росла дочка, рос Барюша, который, если на задние лапы вставал, уже был с меня ростом, а вставал он так постоянно, встречая нас дома, когда мы возвращались с Ольгой откуда-то домой. Подбежит, бывало, вскочит на задние лапы, передними либо в грудь упрется, если ко мне лезет, либо на плечи положит, если к Ольге, и лизаться начинает,- а пасть слюнявая! Фуу! Мы для этих целей, оттираться от его слюнев и пасть ему вытирать, специальное полотенце держали. В остальном же он был лапочка! Барюша, вообще, рос страшным подхалимом. Сидим, бывало на кухне, едим. Его на кухню не пускаем. Он тихонько, из прихожей, начинает шаг за шагом к кухне продвигаться. Сделает шаг, остановиться, затем еще шаг. Подкрадется, наконец, если сразу на место не отправили, сядет рядом и заглядывает в глаза, а взгляд такой просящий, просящий. Если видит, что мы его игнорируем, садится еще поближе и кладет свою огромную лапу Ольге или мне на колено, а взгляд еще более жалобный. Если и это не помогает, снимает лапу и кладет другую, и так повторяет несколько раз и продолжает просящи смотреть в глаза, а порой и подвизгивать. Ну как тут не дать ему что-нибудь вкусненькое. Хотя мы и старались на кухне ему ничего с рук не давать, но он все равно выпрашивал. Сладкоежка был ужасный!
Сюзанна к этому времени тоже уже подросла и вовсю ползала по полу. Барюша уляжется, бывало посреди комнаты, а она и по нему ползает. Угукает что-то ему свое, и то за уши, то за хвост, то за шкуру его тягает, то глазик пытается выковырять, то за язык ухватить пытается…
Всегда интересно за ними было наблюдать и что интересно, Бари понимал, что ребенок еще маленький и не разу за все время не сделал Сюзанне больно, с мужеством выдерживая все ее покушения на его жизнь. Хотя, конечно следить приходилось внимательно, а то бывало Сюзи только на него залезет, а ему вдруг встать захочется, а рост почти метр в холке. Подхватываешь дочку скорее на руки, а она хохочет, ручонками за него цыпляется, отпускать не хочет.
Глава 2
Каждый вечер, мы всем семейством ходили гулять в парк за улицу Раумскую. Играли там с Бари, дрессировали его. Ольга в этом специалистом была. Хоть ей собаку и не разрешала мать заводить, но, она какое-то время работала на площадке для дрессировки собак. В душе она заядлая собачница была и кучу книжек прочитала по дрессировке, вот и помогала там по возможности. Особенно она любила с Бари «разговаривать» на его языке, точнее копировать. Бари что-нибудь рыкнет по своему, а Ольга копировала эти звуки один в один. Бари ее услышит, голову в сторону наклонит, посмотрит на нее внимательно, потом опять что-нибудь вякнет, и Ольга тоже в ответ. Так порой по нескольку минут переговаривались.
Вообще, весело было нам тогда жить, не смотря на все трудности. Дома, мы опять понемногу вечерами начали играть на гитарах, так как вся аппаратура у меня была дома, под рукой. Вообще не понимаю, как у меня все помещалось в одной комнате: гитары, усилители, детские пеленки-распашонки, кроватка и прочее. Правда, все самое громоздкое из аппаратуры, мы в кладовую запихали, но много чего и в комнате оставалось. Ольге, наверно это не очень нравилось, а мне нормально было.
|
|
|
