Русская идея, «жизненное пространство» и атаки «кочевников Моря»

 

Таким образом, мы обозначили два важнейших фактора формирования цивилизационной общности: духовно-психологический (условно «Запад» и «Восток») и территориальный (условно «Море» и «Суша»). Сейчас мы обозначим разницу цивилизационных подходов «Запада» и «Востока», «Моря» и «Суши» и, соответственно, их «логосов» и «топосов». На наш взгляд, основную разницу между «западным» и «восточным» (здесь, прежде всего, подразумевается Россия) цивилизационными подходами с духовно-психологической точки зрения достаточно четко обозначил современный философ-религиовед Алексей Швечиков. В своей книге «Противостояние» Алексей Николаевич пишет (21): «Знаменитый британский историк 20 века А. Тойнби связывал возникновение, развитие и затухание цивилизаций с процессами, происходящими в религиозной сфере. В общем плане цивилизации, утверждал Тойнби, управляются духовным прогрессом человечества. … Трагедия же западной цивилизации состоит именно в том, что она руководствовалась в своем развитии не идея приоритета духовного прогресса, а преклонялась перед прогрессом материально-техническим. Парадоксально здесь то, что католическая церковь была не противником, а соучастником такого подхода, вместо того, чтобы закладывать духовный вектор развития западной цивилизации».

Вновь отметим, первый принцип, отличающий русскую (российскую) цивилизацию от западной – приоритет духовного сознания над эгоистическим, причем духовное начало в славянской цивилизации не противопоставлялась материалистическому, но диалектически с ним сосуществовало. В качестве исторического примера можно привести духовные деяния преподобного Сергия Радонежского и его учеников Кирилла, Саввы, Зосимы, Андроника и других. В конце 14го века и в начале века 15го Русь благодаря их духовному влиянию покрылась сетью монастырей. Монастыри стали «кристаллической решеткой» формирования русского мира, структур его власти, экономики и общей жизни. После основания Сергием Радонежским Троице-Сергиевской Лавры пошла настоящая цепная реакция по созданию монастырей в различных уголках Руси. В 1397 году последователь Сергия Кирилл основал знаменитый монастырь на Белом озере. В 1436 году другие его ученики: Савва и Зосима основали знаменитый Соловецкий монастырь. Другой подвижник – Стефан Пермский обратил в православие заповедные места Урала. Любимый ученик Сергия Андроник основал Андроников монастырь, в котором чернецом трудился национальный гений Андрей Рублев. В Вологогде, где был основан Ферапонтов монастырь творил светлый иконописец Дионисий. Всего ученики Сергия Радонежского основали около 190 обителей.

В мировоззрении С. Радонежского присутствуют три краеугольных камня. Первый камень: жить для пользы, добра, блага, как в материальном, так и в духовном измерениях. В «Поучении братьям к пользе» это призыв жить в любви, сеять добро, нести благо. Второй камень – понимание Сергием Радонежским личного созидательного труда как основа основ богоугодной жизни, как обязательного и естественного условия нравственного и духовного совершенствования. Третий камень – это нестяжательство, приоритет духовного, трансцендентного над эгоистическим. Преподобного Сергия принципиально не заботило личное накопление материальных благ, – он копил в себе сокровища духовные (и именно так поступали подлинные русские революционеры в годы становления Советской власти, и именно так действовали русские советские воины в страшные годы Великой Отечественной войны).

Монастыри, основанные сподвижниками Сергия Радонежского, стали не только местами духовного, культурного и хозяйственного сосредоточения, но и послужили очень важным духовно-идеологическим скреплением в процессе становления Московского централизованного государства и расширения его жизненного пространства

Вторая позиция, отличающая русскую (российскую) цивилизацию от западной (прежде всего, США и Англии) находится в области климатических различий и разного территориально-географического расположения государств. Очень тяжелые климатические условия по сравнению с США и Европой ощутимо «усложняют жизнь» российскому цивилизационному проекту. В России очень трудно планировать результаты труда, так как сложные территориально-климатические условия естественным образом способствовали разрыву связей между трудовыми затратами и полученными результатами. Данный факт, а также территориально-географическое положение России (широкая протяжённость между Европой и Азией) моделирует мобилизационный характер развития нашего цивилизационного проекта. Российский уклад хозяйственной жизни – уклад выживания и сохранения, а не накопления и преумножения. Для полного понимания данного вопроса мы опять обратимся к науке под названием геополитика. Наряду с Ф. Ратцелем и Р. Челленом существенный вклад в теоретические наработки геополитики внес английский профессор географии Оксфордского университета директор Лондонской экономической школы Хэлфорд Макиндер (1861-1947). Его статьи, «Географическая ось истории» (6), «Демократические идеалы и реальность» (7) являются классикой геополитической науки. В данном труде Макиндер не только обозначил причины противостояния двух империй: Британской и Российской («Большая игра»), но и сформулировал важные положения методологии и топики геополитической науки, выделил и обосновал ее методы, принципы, показал формы и масштабы ее применения. «Большая игра», в которую начали играть Англия и Россия, подразумевала борьбу за контроль над важнейшим стратегическим «жизненным пространством» Евразийского материка, в первую очередь Индией, Афганистаном, Средней Азией, а также Кавказом и Ближним Востоком. Для Англии контроль над всем пространством от Средиземного моря до Тихого океана давал возможность претендовать на мировое господство. В свою очередь Россия стремилась стать великой мировой державой, обладающей свободными выходами к теплым морям. Ключевым направлением англо-российского противостояния в 19-20 веках (в конце столетия Англию заменили США) являлись территории Кавказа и Центральной Азии. По своему географическому положению Кавказ и Центральная Азия входят в так называемый «стратегический энергетический эллипс», включающий в себя территории между Каспийским морем и Персидским заливом, которые на сегодняшний день считаются круцпными резервуарами углеводородного сырья. Через Центральную Азию и Кавказ проходят траспортно-транзитные потоки на Север. Юг и Восток. Изучая выше обозначенные процессы столкновения цивилизаций, Макиндер в своей статье «Географическая ось истории» не только развил теорию Ф. Ратцеля о том, что «государство есть форма жизни» и то, что пространство, ландшафт, среда оказывают на него влияние, а также идеи Р. Челлена о необходимости в политологии учитывать пространственный фактор, но и стал создателем и разработчиком геополитической топики. В начале нашей статьи сформулирован тезис о том, что все национально-цивилизационные проекты развиваются в соответствии со своим топосом – национально-культурным кодом с привязкой к конкретному пространству. Что такое топика? Это – карта, схема концептуального знания. Топика просиходит от греческого слова «топос» (место). Теории геополитической топики Х. Макиндера как раз подразумевает под «топосом» место любого национально-культурного психологического кода. При помощи данной теоретической концепции Макиндер очень системно и четко описывает пространственную логику исторического процесса. По логике Макиндера движущей силой «пространственного смысла истории» выступают динамичные кочевые народы. Именно кочевники создают все основные политические образования: империи, государства, политические союза. Другой вариант – государства создаются в результате натиска кочевников. Итак, ервый постулат теории Макиндера можно сформулировать следующим образом: пространства государств, империй приобретают свою контуры, границы, черты формы под воздействием импульсов кочевых народов. Далее Макиндер разделает все кочевые культуры на две фундаментальные составляющие: «кочевники Суши» и «кочевники Моря». Речь идет о разделении великих цивилизаций на морскую и сухопутную. Здесь очень важно отобразить понимание Макиндером различий качественной характеристик морской и сухопутной цивилизаций. Эти два направления пользуются разными стилями в стратегии и тактике развития, у них разные ценностные системы. «Цивилизация Суши» выстроена по иерархически-командному принципу управления, ее культура в основном отражает героико-мобилизационную шкалу ценностей. Основой «цивилизации Моря» является динамизм торгового, технологически изобретательного, «прогрессистского» начала, тяготеющего к демократии и открытому рынку. В начале двадцатого века «цивилизация Моря» политически была воплощена в Англии. К концу столетия эти функции плавно перетекли в США. Основные принципы морской цивилизации идеологически воплотились в либеральной демократии. Экономически – сначала в мировом индустриальном, а затем финансово-спекулятивном капитализме; культурно – в модернизме и постмодернизме, европейском рационализме и индивидуализме. Индивидуализм, демократия, свободный рынок имеют ярко выраженный англо-американский след. Все эти ценности неразделимо переплетены, слиты в один общий клубок в экспансии «морских кочевников» По мнению Макиндера, как геополитический концепт «цивилизация Моря»:

- тяготеет к освоению только береговой зоны, воздерживаясь от проникновения вглубь суши;

- утверждает динамичность и подвижность в качестве высших социальных ценностей;

- развивает торговые формы общества: протокапитализм и капитализм (наемная армия, морская торговля и т.д.);

- способствует развития обмена и автономизации финансовой сферы.

Базовые же установки «цивилизации Суши» направлены на:

- мобилизационное развитие; освоение территории в глубинах континента (точкой отсчета «цивилизации Суши» – удалённые от берегов земли;

- формирование обществ с жесткой иерархической системой подчинения;

- создание упорядоченных, консервативных, малоподвижных социально-политических образований не склонных к чрезмерной динамизации в сферах технологического и экономического развития;

- становление империй или обществ автократического типа с высоким уровнем сакрализации центральной власти и военизации широких слоев населения (идея народа как армии);

- на поддержку консервативных и традиционалистских ценностей в культурной сфере.

Таким образом, исходным геополитическим положением концепции Макиндера было утверждение, что мировая история представляет собой конфронтацию между континентальными и океаническими державами. В работах «Географическая ось истории», «Демократические идеалы и реальность» он выдвинул идею столкновения цивилизаций «за осевой регион мировой политики».

Макиндер обратил внимание на выгодное положение России в центре Евразии. Россия – Евразия по Макиндеру является «осевым регионом» (Heartland), «срединной землей». В «срединую землю» он включает, помимо России, центральную и восточную Европу, прежде всего, Германию, а также Монголию и Китай. Макиндер сформулировал три свои знаменитых тезиса:

1) Тот, кто правит восточной Европой, господствует над «срединной землей».

2) Тот, кто правит «срединной землей», господствует над Мировым Островом (США, Англия, Средиземноморье, Ближний Восток).

3) Тот, кто правит Мировым Островом, господствует над миром.

По мнению Макиндера, Россия является основным врагом англо-американского геополитического и цивилизационного проекта. С учетом развития информационно-транспортно-транзитных коммуникаций это противостояние (особенно в 21 веке) принимает все более острый характер. По мнению Макиндера «Россия заменила собой бывшую Монгольскую империю. Ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию, Индию, Китай подменило набеги степных кочевников, позволявшие им в свое время удерживать от распада государство. Россия занимает центральное стратегическое положение в мире. При этом ее естественное желание расшириться за счет территории Европы сдерживается Германией. Россия способна нанести удар с различных направлений, но при этом может быть атакована со всех сторон. Защищена только лишь ее северная часть. Достижение транспортной мобильности посредством развития современной сети железных дорог является лишь вопросом времени. Маловероятно, что любая возможная социальная революция в России сможет изменить ее границы» (6).

Макиндер опасался, что Россия, Германия и Китай способны создать коалицию и насести удары с «флангов» по морской (англо-американской) цивилизации. К формированию такого стратегического альянса призывал один из идеологов геополитики «Суши» немецкий военный, ученый-востоковед Карл Хаусхоффер. В своей работе «О геополитике» (18) Хаусхоффер писал: «Брукс Адамс указал на то, что сколь опасный для растущего англизированного мира должна стать грандиозная трансконтинентальная политика железнодорожного строительства с конечными пунктами в Порт-Артуре и Циндау, посредством которой будет создано обширное германо-русско-восточно-азиатское единство – то, против чего были бы бессильны любые, даже объединённые, британские и американские блокирующие акции».

Такой континентальный союз, будь он создан, мог блокировать, точнее, парализовать политику «Петли анаконды» в военно-политическом, в военно-морском и экономическом отношении. (Это актуально для сегодняшнего дня. Укрепление российско-китайского сотрудничества, возвращение нашей страны в Центральную Азию, усиление позиций России на Украине, сохранение дружеского нам режима А. Лукашенко в Белоруссии – все вместе взятое будет способствовать восстановлению российского жизненного пространства, утраченного за последние 20 лет.) Единственное спасение от союза России и Германии Макиндер видел в создании «разделительного яруса». Будучи верховным комиссаром Антанты в 1919 года на оккупированной Украине, Макиндер способствовал оказанию активной помощи войскам белогвардейского генерала Антона Деникина в борьбе с Красной Армией. Деникинцы занимали территории юга России (Крым, Кавказ) с удобными портами, гаванями на Черном море. Здесь преследовалась цель загнать Россию подальше на Север от промышленных торговых зон и удобной транспортно-транзитной сети черноморской прибрежной полосы. Соответственно, надо было оказывать финансовую и военную помощь войскам Деникина в их походе на Москву в 1919 году. Участвуя в подготовке Версальского договора, Макиндер добился того, чтобы в договоре было закреплено появление лимитрофных государств (Польша, Румыния, Чехословакия, Эстония, Латвия. Литва), которые разделили бы Германию и Россию. Данная идея Макиндера активно реализуется стратегами Анлантического морского блока и в 21 веке.

Отметим, что концепция Макиндера – это все-таки концепция представителя западного и, более того, англосаксонского «топоса», подразумевающего механистическое, а не содержательное, только эгоистическое, а не диалектически духовное, капиталистическое, а не коммунистическое восприятие мира. Поэтому Макиндер и сводит геополитику фактически лишь к географическому принципу.

 

«Москва – третий Рим» и Советская цивилизац ия

 

В рамках цивилизации «Востока» («Суши») осуществлялся свой геополитический проект, малопонятный для западного сознания. Он оформился после принятия глобальной духовно-идеологической концепции И.Волоцкого – о.Филофея «Москва – третий Рим». Этот проект парадоксальным, диалектическим образом стал «техническим» проводником идей «духовного старчества» Сергия Радонежского (его суть, напомним, заключается в воплощении и экспансии идеи общинной духовности) Реализация концепции «Москва – третий Рим» проходила уже в годы правления Ивана Грозного, который установил геополитические приоритеты России:

- восстановление зоны влияния бывшей Золотой Орды под русским приоритетом (воссоединение земель по оси Казань, Астрахань(1548-1550)- Сибирь);

- борьба за выход к морю (Прибалтика, Балтийское море, Белое море (так называемая Ливонская война (1554-1557).

В своей книге «Иван Грозный» советский историк Руслан Скрынников (13) пишет о геополитических успехах грозного русского царя: «Разгром казанского и астраханского царств положил конец трехвиковому господству татар в Поволжье. В сферу русского влияния попала обширная территория о Северного Кавказа о Сибири. Вассалами царя признали себя правители Большой ногайской орды и Сибирского ханства, Пятигорские князья и Кабарда на Северном Кавказе. Успехи на Востоке имели большое значение для исторических судеб России. Овладение всем волжским торговым путем открыло перед Россией богатые восточные рынки и способствовало оживлению ее внешней торговли». В Ливонской войне за выход к Балтийском у морю и овладение Прибалтикой царь Иван Грозный потерпел поражение из-за раздоров в своем лагере (Сильвестр и Адвашев были за расширение жизненного пространства на Восток: их интересовал Крым; Малюта же Скуратов ратовал за военные действия в Прибалтике.) и неспособности избежать войны на два фронта (на Западе против литовцев, поляков, шведов и на Востоке против татарского хана Девлет-Гирея). Борьбу за выход к Балтийскому морю Россия активно проводила при императоре Петре I в начале 18 века. Северная война стала одним из первых столкновений Российской империи с Британской, которая руками шведов хотела не пустить Россию к прибрежной Балтийской полосе. Советский историк Николай Молчанов в своей книге «Дипломатия Петра Великого» (14) пишет: «30 августа 1721 Ништадский мирный договор был подписан… Швеция уступила Петру и его преемникам в полное неотрицаемое вечное владение и собственность завоеванные русским оружием Ингерманландию, часть Карелии, всю Истляндию и Лифляндию с городами Рига, Ревель, Дерпт, Нарва, Кесгольм, островами Эзль и Даго. … Ништадский мирный договор явился главным дипломатическим документом царствования Петра Великого, главным достижением его внешней политики. Кроме того, петровской дипломатии на протяжении всей Северной войны приходилось в одиночку преодолевать ситуацию, когда Англия и другие ведущие европейские державы в разной степенью активности удерживали Швецию от выхода из войны с Россией. «Долготерпение» русской дипломатии принесло свои плоды в виде Ништадского мирного договора и оттянуло время формирования антироссийской коалиции до того момента, когда она стала ей не страшна». Вспомним, какое важное значение советская историческая наука придавала геополитическим успехам России во времена Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Петра Великого, Александра II, и отметим для себя, что историческая наука в современной России в значительной меньшей степени утверждает значимость геополитического подхода.

Точечно обозначим другие исторические вехи развития русского (евразийского) цивилизационного проекта. Промежуточный временной период правления Российской империи от Екатерины II до Александра III дал стране существенные территориальные приобретения. Россия раскинулась от Петербурга до Владивостока. Сначала государство укрепилось на Черноморском побережье, получив Крым и построив города Севастополь, Херсон, Одесса, Керчь, Новороссийск, Николаев, Балаклаву и др… Параллельно шло обустройство Кавказа. В более поздние времена Россия присоединила к себе Среднюю Азию, соединив ее транспортно-транзитными коммуникациями с Дальним Востоком, Сибирью, Уралом. Россия вплотную приблизилась к границам Китая и Монголии. На Западе за счет нескольких разделов Речи Посполитой (Польши) наметилось территориальное соприкосновение России и Германии. Россия стала твердо у четырех морей (Северного, Балтийского, Черного, Каспийского) и уперлась в Тихий океан. К началу 20 столетия русский цивилизационный проект превратился в евразийский. Россия стала той самой «срединной землей», о которой мы говорили выше, мостом, объединяющим Европу и Азию. В этом связи интересно посмотреть на ментально-теоретическое наследие сухопутной школы геополитики.

В рамках капиталистического мира ответ на вызов «атлантистской» геополитической школе Макиндера предоставила немецкая школа сухопутной геополитики во главе с упоминавшийся выше К. Хаусхоффером. Именно германские ученые технически выстроили цивилизационную основу геополитики «Суши», приняв за аксиому континентальную идентичность Германии в Европе. Однако эту часть настоящей статьи мы в большей степени посвятим изучению наследия русского научного направления в геополитике.

В 19м веке в России появилась концепция «панславизма». Ее автор – Н.Я. Данилевский (1822-1885). Идеи панславизма изложены в его статье «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому» (1869). В этом труде Данилевский предложил концепцию русского научного цивилизационного подхода. Согласно Данилевскому (2) каждая цивилизация имеет несколько основ:

- религиозную, понимаемую в широком смысле, как народное мировоззрение;

- государственно-политическую, отражающую отношения людей между собой;

- экономическую, закрепляющую опосредованные отношения между людьми через условия пользования предметами внешнего мира;

- культурную, включающую в себя науку, философию, технику и фиксирующую отношения человека к внешнему миру.

Данилевский считает, что «цивилизация – явление многообразное. Она есть понятие более обширное, нежели наука, искусство, религия, политическое, гражданское и общественное развитие, взятые в отдельности. Цивилизация все это в себя заключает» (2).

Суть теории Данилевского в том, что единой человеческой цивилизации не существует. На различных территориях, в зависимости от условия развития складываются обособленные культурно-исторические типы. (То, что Тойнби называл позднее «цивилизациями».). В истории Данилевский выделяет десять культурно-исторических типов или цивилизаций: египетскую, китайскую, ассиро-вавилоно-финикийскую, халдейскую (древне-семитскую), индийскую, иранскую, еврейскую, греческую, римскую, германо-романскую (европейскую). Он полагал, что цивилизации проходят этапы становления, взросления и старения. По его мнению германо-романский или европейский культурно-исторический тип находится в состоянии дряхления и упадка, а русско-славянский цивилизационный проект только входит в силу. Согласно концепции Данилевского в 19-20 столетии начал формироваться новый, одиннадцатый культурно-исторический тип русского-славянской цивилизации. Панславянская концепция Данилевского подразумевала создание Всеславянского Союза. В нем помимо Российской империи Данилевский хотел видеть Царьградский округ, Сербо-хорвато-словенские земли (большая часть Балкан), Болгарию, Румынию, Грецию, Венгрию. Отметим, что с геополитической точки зрения концепцию Данилевского воплотил в жизнь И.В. Сталин.

Сын известного русского географа путешественника и этнографа П.П. Семенова-Тян-Шанского В.П. Семенов-Тян-Шанский. В своей работе «О могущественном территориальном владении применительно к России» (11) он выстроил интересную гипотезу геополитической структуры мира и места России в нем. Согласно его теории, цивилизации образуется вокруг трех мировых морей: Средиземного вместе с Черным, Китайского (Южного и Восточного вместе с Японским и Желтым) и Карибского бассейна, включая Мексиканский залив. По мнению Семена-Тян-Шанского борьба между цивилизациями идет за доминирование и политический контроль над всей береговой зоной, прилегающей к одному из трех мировых морей. В процессе этого противостояния сложились три специфические модели «могущественного владения»:

- кольцеобразная экспансионистская система, опробованная европейскими державами (прежде всего, Англией и Францией на Средиземном море);

- клочкообразная модель влияния, – аннексирование отдельных островных территорий, разбросанных по морям и океанам (эта технология развивалась к колониальный период истории западной Европы через создание сети военно-морских баз в целях контроля прибрежной полосы);

- геополитический концепт «от моря до моря», соответствующий классическому сухопутно-континентальному цивилизационному проекту.

Семенов-Тян-Шанский считал, что Россия, сильно растянутая по параллели от Северного и Балтийского морей до Тихого океана, осуществляла свою «морскую политику», обеспечивая тем самым роль в мировой истории и статус великой державы при помощи находящихся внутри себя самой культурно-экономических колонизационных (не колониальных!) баз. В работе «О могущественном территориальном владении» применительно к России Семенов-Тян-Шанский (11) делит территориальное пространство на четыре русские «базы»: 1) Галицкая и Киево-Черниговская земля; 2) Новгородско-Петроградская земля;3) Московская и 4) Средневолжская. Первая две зоны, обращённые к Западу, в связи с частыми военными конфликтами между «Востоком» и «Западом» на продолжительное время приходили в полный упадок. Московская же и Средневолжская земли росли почти непрерывно без длительных периодов упадка (здесь не были помехой феодальное раздробленность и длительное монголо-татарское иго). Эти четыре культурно-экономические «колонизационные базы», из которых русские направляли векторы движения на Север, Юг, Восток, Запад позволили России закрепиться у четырех морей, что способствовало ее вхождению в ряды великих держав мира. Семенов-Тяншанский настаивал на том, чтобы современная ему Россия продолжала экспансию на Тихом океане, в зоне Причерноморья, а также укрепляла свои позиции на перспективном Арктическом побережье. Один из первых русских геополитиков, именно он ввел формулировку о «Евразийской сущности России».

Носителями системного метода, развивающего русский (евразийский) цивилизационный проект выступала милютинская военная геополитическая школа. Она названа по имени военного министра Российской империи Дмитрия Алексеевича Милютина, служившего во времена Александра II. Начальный этап полноценной военной карьеры Милютина стал складываться в годы его учебы в академии Генштаба. В 1837 преподаватель Милютина по Академии подполковник Языков издал труд: «Опыт теории военной географии» (22). На страницах этой работы Языков аргументирует целесообразность дальнейшего продвижения Российской империи в глубь Кавказа и средней Азии с целью создания стратегической оси: Кавказ, Средняя Азия, Сибирь. Такая ось, по мнению Языкова, способна укрепить позиции России на Черноморском побережье; создать проблемы Великобритании в Афганистане, Индии и Персии и, наконец, получить новые территории и рынки сбыта для развития русской промышленности, создать единую транспортно-транзитную сеть. Таким образом, Языков запрограммировал основной видовой признак русской геополитики- предпочтение качественных характеристик количественным.

Милютин, будучи его последователем, оформил геополитику как самостоятельную науку. После службы в качестве строевого офицера, Милютин стал начальником военной разведки отдельного Кавказского корпуса, а затем был назначен начальником штаба Кавказской армии. Осознавая геополитическую значимость данного региона, он применил свой план покорения Кавказа через планомерное создание системы опорных пунктов с крупными военными гарнизонами. Через три года (1859) эта тактика дала результат, и шестидесятилетняя кавказская война закончилась. В 1846 будучи профессором военной географии академии Генштаба Милютин издал свою работу: «Критическое исследование значения военной географии и военной статистики» (8), в котором обобщил свои представления о вышеобозначенной системе создания сети опорных пунктов на собственной и оккупированной территориях, которую можно экстраполировать на тактику и стратегию геополитики. Кстати, отсюда был сделан вывод о необходимости создания системы военных округов как гигантских опорных пунктов – для имперской экспансии.

Известный политолог И.Н.Панарин в своей книге «Информационная война и геополитика» (10) очень четко определяет основные достижения Милютина: «доверие Александра II к Милютину было огромным. В 1862 году на долгих 20 лет Милютин стал военным министром. Он провел военную реформу, – самую успешную за всю историю российской армии, прекрасно сдавшую экзамен на Балканах. Просчитанный Милютиным геополитический ход – занятие Туркестана, создал угрозу для английского владычества на Индией, и тем нейтрализовал «владычицу морей». Военный союз с Германией дал последней возможность разгромить Францию и, в результате, Франция не смогла вмешаться в балканские дела».

За 20 лет Милютин создал многочисленную команду военных геополитиков. Это – покоритель Ташкента генерал-майон Черняев, первый туркестанский генерал-губернатор фон Кауфман, знаменитый генерал Скобелев (участник Балканской войны, до нее подавивший проанглийский мятеж в узбекском Индижане), офицер Генштаба, разведчик, исследователь Центральной Азии Прежевальский, а также генералы Драгомиров, Гурко, Муравьев. Команда Милютина понимала всю геополитическую значимость Центральной Азии для России. Создание системы военных округов, движение русских в Центральную Азию, – основные плоды деятельности милютинской военной школы геополитики. Об этом нельзя забывать.

На смену Милютину выдвинулся другой русский советский военачальник генерал-лейтенант Снесарев (1865-1937). Сын священника, после окончания Физико-математического факультета Петербургского университета, он поступает в военное училище. После 7 лет строевой службы Снесарев учится в Академии Генерального штаба, блестяще ее заканчивает и берет направление в Туркестан, где занимает должности офицера штаба военного округа и начальника Памирского отряда. За года службы в Центральной Азии подполковник Снесарев, так же, как и Прежевальский занимался серьезными исследования Афганистана, Памира, Бухары, Северной Индии. Он закладывает основы нацеленной против англичан русской разведывательной сети на азиатском направлении. Снесарев не только систематизировал знания по военной географии, но и, разобравшись в практическом значении «Большой игры», предлагал организовать русское военное вторжение в Индию через Афганистан. Выбор Николая II в пользу взаимоотношений с Англией и другими странами Антанты впоследствии определил и выбор генерала Снесарева, который перешел на сторону Советской власти в 1917-18 годах. Выбрав сторону красных, а не белых, которые оказались верны Антанте и сотрудничали с Макиндером, Снесарев руководствовался геополитическими принципами русского цивилизационного проекта. В 1918 году, став командующим Северо-Кавказског фронта, Снесарев отражал наступление Деникина на Кубань и Краснова на Царицын. В марте 1919 года Снесарев был переведен на должность командующего Западной армией. После денонсации Брест-Литовского мирного договора руководил наступлением в Белоруссии и Прибалтике, организовав при этом сеть стратегической военной разведки в Европе. После вытеснения я англичан из Афганистана ханом Эмануллой в 1919 году Снесарев с группой военспецов начал формировать армию вторжения на афгано-индийском направлении. К сожалению, организованное англичанами наступление Деникина на Москву сорвало планы советского индийского похода. Однако своими действиями Снесарев помог советскому правительству закрепиться в Азии и Афганистане. Он вошел в историю как продолжатель милютинской военной школы геополитики.

Еще раз подчеркнем, что сталинская советская историческая школа рассматривала геополитический подход в качестве самостоятельной научной парадигмы.

 

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: