 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 3 глава
|
|
|
|
Знакомство с писателем и будущим Лизиным работодателем было назначено на шесть вечера. Уже к обеду Лиза вся извелась. Не помогали ни кофе, ни валерьянка. Душу терзали сомнения. А что, если неизвестный Иван Семенович уже нанял кого-нибудь? Что, если он больше не нуждается в услугах машинистки? Или, того хуже, рассчитывает обсуждать с ней свои творческие планы. А она не может ничего обсуждать...
Ленка пришла в пять, осмотрела со всех сторон включенный ноутбук, удовлетворенно хмыкнула:
— Осваиваешься? Ладно, давай, собирайся.
Писатель оказался интеллигентным мужчиной чуть старше пятидесяти. Лизу и Ленку он встретил с распростертыми объятиями, проводил в свою явно холостяцкую кухню, напоил крепким чаем с магазинными, но очень вкусными пирожными — в общем, проявил чудеса радушия и гостеприимства. Его совершенно не смутило, что Лиза не может говорить, кажется, он этого даже не заметил.
Они провели у Ивана Семеновича два часа, выслушали, как проходило его творческое становление. Как, будучи в течение долгих лет непризнанным и неформатным, он в конце концов показал «им всем» на что способен — взял первую премию на очень серьезном конкурсе научно-фантастической прозы. Теперь у него на руках договор на издание книги, две тысячи долларов призовых и ошеломительные перспективы. Теперь, если «милая Лиза» согласится помочь, его ничто не остановит! Сам он, к сожалению, печатать не умеет. Конкурсный роман набирал четыре месяца одним пальцем и страшно измучился. Побеседовав еще немного, они расстались, довольные друг другом, готовые к тесному сотрудничеству.
Лиза втянулась в новую работу с ходу, без всякой раскачки. Ленка оказалась права, когда говорила про моторную память, — руки ничего не забыли. Работать на компьютере было легко, намного легче, чем на пишущей машинке: можно и ошибки исправлять, и текст редактировать.
|
|
|
Была только одна проблема — почерк у Ивана Семеновича оказался совершенно нечитабельным. Добрую неделю Лиза разбиралась в его каракулях, классифицировала и сверяла закорючки, загогулинки и завитушки. Если бы Иван Семенович не сказал, что работает преподавателем физики в сельскохозяйственном техникуме, она бы решила, что он врач. А если принять во внимание, что будущие литературные шедевры писались простым карандашом, да на тетрадных листках, да больше десяти лет тому назад, то становилось понятно, почему Иван Семенович был так приветлив и обходителен и даже накинул по доллару на каждую десятку. Положа руку на сердце, невелика плата за такой кропотливый труд! Первый авторский лист дался Лизе потом и кровью, а дальше стало легче, она даже в его безумных сокращениях научилась разбираться. Лиха беда начало, как любила повторять покойная тетушка.
Стоимость ноутбука Лиза отработала за полтора месяца, а потом уже пошла чистая прибыль, не бог весть какая, но на скромную жизнь затворницы хватало. Новые реалии хоть и не давали умереть с голоду, но существование не красили. У обычных людей есть проверенный, избитый маршрут: работа — дом, дом — работа. Бывают еще вариации типа: дом — работа — магазин — дом, дом — работа — детский сад (школа) — магазин — дом. У самых продвинутых и, наверное, счастливых есть еще остановки «театр», «кино», «кафе».
У Лизы Тихомировой был только дом. Даже посещение магазина она старалась свести к минимуму, стеснялась своей немоты.
Сначала было очень тяжело, приходилось еще дома писать подробный список необходимых продуктов, а потом, покрываясь испариной от волнения, подсовывать бумажку вечно уставшим, неприветливым продавщицам. Хорошо, если все на том и заканчивалось, но бывало, что продавщицы начинали возмущаться, что им работать надо и разглядывать всякие там писульки недосуг. В таких случаях Лиза уходила без покупок. Но скоро она сориентировалась, стала отовариваться исключительно в магазинах самообслуживания. Там никого ни о чем просить не нужно — бери что хочешь, плати деньги в кассе.
|
|
|
Сложнее было на рынке, но Лиза ходила туда только вдвоем с Ленкой, а Ленка, она такая — ей палец в рот не клади. И поторговаться может, и поругаться, если нужно, и подругу свою бессловесную в обиду не даст.
Что уж там, можно приспособиться и к афазии. Живут же как-то глухонемые люди! Но у Лизы не получалось. Вероятно, если бы она смирилась, призналась самой себе, что ее афазия останется с ней на веки вечные, ей стало бы легче. Но она не могла смириться, даже не пыталась. Сказали же врачи, что с головой у нее все в порядке. Ее даже в областной центр на компьютерную томографию направляли, искали какие-то «очаги» в головном мозге. Не нашли: с головой порядок, «очагов» нет, а говорить Лиза все равно не может. Иногда кажется, что вот-вот получится, еще одно маленькое усилие, и мир услышит голос Лизы Тихомировой. Не получается. Дебильное мычание получается, а человеческая речь — нет...
Что же это такое? Может, она все-таки головой повредилась, а врачи ей из жалости ничего не говорят? Не называли же раньше онкологическим больным их диагноз. А если и с ней так? Вдруг, неспроста старые знакомые при встрече с ней начинают грустно улыбаться и разговаривать с присюсюкиванием, так, как обычно разговаривают с домашними животными, маленькими детьми и слабоумными. Они что, действительно считают, что она после аварии не только онемела, но и отупела?
Вот из-за таких приторно-сочувственных улыбок и дурацких разговоров типа: «Что, Лизонька, ты меня не понимаешь? Ах, господи! Я ж совсем забыла, что ты немая», она и старалась свести контакты с внешним миром к минимуму. Ее окружение составляли только верная подружка Ленка и писатель-фантаст. А все остальные остались где-то там, за толстым стеклом аквариума.
Лиза пыталась убедить себя, что это нормально, что так, в аквариуме, тоже можно жить. Иногда ей это даже удавалось, но нечасто. Совсем нечасто...
|
|
|
Полгода в маленьком трио Лиза—Ленка—писатель царила относительная стабильность, а потом Ленка влюбилась. Да не просто влюбилась, а вдребезги, отчаянно и, как поначалу казалось, безответно.
Илья Владимирович Свешников — мужчина, удачно сочетающий в себе внешность голливудского актера и интеллект нобелевского лауреата, — занял пост директора Ленкиной школы и сразу же покорил сердца всей женской половины коллектива. Разведка донесла, что Свешников — о чудо! — до сих пор еще холостяк, и свободные от семейных уз дамы активизировались. Несколько месяцев Ленка наблюдала за этим хороводом со стороны и в процесс не включалась.
— Лиза, они все с ума посходили! — сообщала она с напряженно-равнодушным выражением лица. — Они же натуральные крысиные бега устроили. Приз той, кто первой доберется до Свешникова. Обхаживают его со всех сторон. Те, кому фигура позволяет, в мини-юбки повлезали, думают, ему своих ног мало. Те, кто пострашнее, домашние обеды ему прямо в кабинет носят, думают домовитостью взять.
«А он?» — спрашивала Лиза.
— А он самодеятельность и конкурс «А ну-ка, девушки!» запретил, ходит в столовку питаться, на ноги не смотрит.
«А ты?»
— А что я?! Я, как ты знаешь, готовить не умею и юбки не ношу принципиально. Нет у меня ни единого шанса...
Вот так Лиза и узнала, что лучшая подруга влюбилась — по тоскливому вздоху и безысходности во взгляде. Теперь уже не Ленка утешала ее, а она Ленку. Выслушивала ее стенания, гладила по голове, выводила гулять — в общем, поддерживала, как могла.
Ленка от внезапной любви сильно страдала и маялась. Даже похудела на пять килограммов. Но на мини-юбки не переходила, с предметом своей страсти держалась подчеркнуто официально.
— А что мне ему улыбаться-то, Лиза? Он же до сих пор не может запомнить мое отчество, все время путается. Да он на меня вообще не смотрит! Ему, видишь ли, есть на кого смотреть. Вон, Наташка Петухова пластику груди сделала. Сейчас свой четвертый размер всем желающим демонстрирует. Верхние пуговицы на блузке все время забывает застегнуть. Такая вдруг забывчивая стала, просто ужас! На Наташку он смотрит и отчество ее помнит. Лиз, а может, и мне грудь увеличить? Возьму кредит...
|
|
|
Лиза считала, что идти на крайние меры не стоит, что если мужчина любит женщину по частям, то это не любовь вовсе, а какой-то фетишизм. После долгих мучительных раздумий Ленка с ней согласилась, но погрустнела еще больше, а однажды сказала мрачно:
— А, плевать! Что мне какой-то там Свешников? Жила без него двадцать пять лет и еще столько же проживу. И вообще, грудь у меня без всякой операции красивая, просто я ею не размахиваю направо и налево...
Ленкины мучения продолжились, а потом случилось Чудо. Она именно так об этом и говорила — Чудо.
Антонина Петровна, Ленкина мама, дама весьма энергичная и коммуникабельная, уже года два как считала, что дочь засиделась в девках. С периодичностью один раз в три месяца она устраивала Ленке смотрины. Потенциальных зятьев поставляли многочисленные матушкины подружки и знакомые. Все претенденты на Ленкино сердце были исключительно положительными мальчиками, с хорошим образованием, достойной работой, приличной родословной. «Мальчики», большинству из которых уже давно перевалило за тридцать, Ленку категорически не интересовали. После каждых смотрин она пыталась вразумить мать, объяснить ей, что двадцать пять лет по нынешним просвещенным временам — это не возраст, что никакой она не перестарок и знакомиться с мужчинами предпочитает самостоятельно. Антонина Петровна слушала непутевую дочь, скорбно качала головой, а ровно через три месяца в их доме появлялся очередной «исключительно положительный мальчик».
Это было неизлечимо. Ленка была вынуждена либо сдаться и выйти замуж за одного из «мальчиков», либо терпеть ежеквартальные экзекуции. Она выбрала второе — и не прогадала. Очередным мальчиком из хорошей семьи оказался единственный сын давней матушкиной приятельницы Илья Владимирович Свешников...
Вот какие вензеля выписывает иногда судьба! Кто бы мог подумать, что такой мужчина нуждается в услугах свахи?
Ленка и не думала. По уже заведенной традиции перед судьбоносной встречей она не стала ни краситься, ни наряжаться, под неодобрительное ворчание мамы влезла в старые джинсы, прошлась пятерней по взъерошенным волосам. Когда в дверь позвонили, нацепила на лицо кислую улыбку и пошла открывать «дорогим гостям».
Она едва не грохнулась в обморок, когда за: спиной хрупкой, моложавой женщины, видимо, той самой старинной маминой приятельницы, разглядела Свешникова. Он улыбнулся Ленке широкой, отнюдь не смущенной улыбкой, сунул ей в руки торт, протянул сияющей от удовольствия Антонине Петровне букет роз, рассыпался в галантных комплиментах и даже к ручке приложился. Только к маминой, Ленкины руки были заняты тортом, и ей вдруг стало интересно, как бы поступил великолепный Свешников, окажись они свободны?
|
|
|
— Леночка, ну что же мы гостей дорогих на пороге держим?! — Мама незаметно ткнула ее локтем в бок. — Приглашай Илюшеньку в гостиную, а мы с Анной Станиславовной пока бутербродиков нарежем.
Анна Станиславовна улыбнулась Ленке доброжелательной улыбкой и вдруг озорно подмигнула. От удивления Ленка чуть не выронила торт. Она даже не слишком сопротивлялась, когда Илюшенька увлек ее в гостиную.
У него были крепкие и горячие пальцы, Лена чувствовала их тепло сквозь тонкий трикотаж свитера. От этого тепла, а еще от таких интимно-панибратских прикосновений она окончательно растерялась. Стояла посреди гостиной с тортом в руках и глупо хлопала ресницами.
— Здравствуйте, Елена Ивановна, — сказал Илюшенька насмешливо.
Ого, а он, оказывается, выучил ее отчество!
— Здрасьте, — выдавила она из себя.
— Милая у вас мама.
— И у вас тоже.
— Ну, это только с виду, — Свешников улыбнулся. — Вообще-то, она очень решительная. Если уж что-нибудь вобьет себе в голову, то все, не отвертишься. Вот, говорит, познакомлю тебя, Илюша, с дочкой своей давней подруги, Леночкой Селецкой. Славная такая девочка, умненькая, учительницей работает...
Под внимательным взглядом его ярко-синих голливудских глаз Ленка покраснела. Так он, оказывается, знал, с кем его будут знакомить! Знал — и все равно пришел. Наверное, решил поиздеваться над ней, глупой гусыней. Потом небось смеяться будет над тем, как она к нему сваталась! От этих мыслей ей стало горше некуда. Ленка даже разозлилась. Она всегда злилась после того, как пугалась или расстраивалась. Такая вот у нее была защитная реакция.
— Могли и не приходить! — с вызовом сказала она и швырнула торт на стол.
Бросок получился красивый, но неточный, торт заскользил по столешнице и с противным чавканьем плюхнулся на пол, прямо на любимый мамин ковер. Ленка закрыла глаза, досчитала до пяти, чтобы успокоиться, а когда открыла, Свешников был уже совсем близко — только руку протяни. Он смотрел на нее сверху вниз со смесью удивления и интереса, словно видел впервые в жизни.
— Вам не понравился торт? — спросил вежливо.
— Понравился, — Лена отошла на безопасное расстояние, присела над раскрывшейся от удара коробкой. Мама будет ругаться. Этот ковер ручной работы она привезла еще в девичестве из Самарканда и очень его любила. А тут — жирный торт!
Мысли об испорченном ковре помогли ей отвлечься от Свешникова. Она вздрогнула, когда над ухом послышался вкрадчивый голос:
— Не расстраивайтесь, Елена Ивановна, ковер мы сейчас почистим.
Мы?! Он собирается чистить с ней ковер?! Ленка так удивилась, что даже злиться перестала. А Свешников уже закатывал рукава свитера.
— Несите веник и совок, — командовал он тем же тоном, каким раздавал распоряжения на педсоветах — начальник, понимаешь ли...
В комнату вошли мамы, увидели детей, копошащихся под столом, несказанно обрадовались.
— Что у вас случилось? — весело спросила Анна Станиславовна.
— Да вот, — Свешников поднялся на ноги, виновато посмотрел на Ленкину маму и произнес покаянно: — Антонина Петровна, мне нет прощения, я испортил ваш замечательный ковер. Я очень неловкий. Леночка так расстроилась...
«Леночка расстроилась». Надо же...
Мама вдруг повела себя удивительным образом — ласково посмотрела на Свешникова и легкомысленно махнула рукой:
— Дети, не переживайте! Бог с ним, с этим ковром! Новый купим. Сами-то не перепачкались?
Свешников осмотрел Ленку с ног до головы, словно перепачкаться могла только она одна, сказал скромно:
— Нет, Антонина Петровна, все в порядке. Я сейчас все уберу.
Вот какой он, оказывается, джентльмен! И вину на себя взял, и убирать собирается. Ленка скептически фыркнула. А ведь непрост Илюшенька. Ох как непрост!
Коверная возня продолжалась минут пятнадцать. Оскорбленная Ленка в процесс не вмешивалась, предоставила Илюшеньке возможность отдуваться самому. А он и отдувался, причем, как ни странно, с видимым удовольствием. И за накрытым столом продолжал ухаживать за дамами и одаривать комплиментами всех троих. Как говорится, всем сестрам по серьгам.
Матушки тоже чему-то радовались, переводили полные умиления взгляды с Илюшеньки на Леночку, переглядывались, перемигивались. А Ленке все больше казалось, что она очутилась в самом центре какого-то коварного семейного заговора. Она еле дождалась конца обеда. Невыносимо хотелось курить. Вот уйдут «гости дорогие», и она сразу же покурит. И не важно, что мама будет ругаться. Надо же ей как-то стресс снять! И потом, ей уже двадцать пять. Раз до замужества доросла, то уж до курения и подавно...
Гости уходить не спешили, день плавно перетек в вечер, а они все сидели — общались. Нет, Ленка была вовсе не против Анны Станиславовны, очень милая оказалась женщина, но вот ее сыночек был невыносим. Лена то и дело ловила на себе его насмешливые взгляды и из последних сил старалась не краснеть. Что ей какой-то там Илюшенька? Всего лишь очередной претендент.
Претендент? Мамочки! Да на что же он претендует? На нее, Ленку Селецкую? Обхохочешься...
Ее мучения закончились только в седьмом часу вечера. Гости дорогие заверили хозяев в своем искреннем расположении, поблагодарили за замечательно проведенное время, потоптались немного на пороге да и отбыли. Слава тебе господи!
— Ну, как он тебе? — спросила мама, убирая со стола.
— Никак! — Ленка выудила из сумочки сигареты и потопала на балкон, снимать стресс.
Как ни странно, мама не ворчала. Только посматривала на дочку задумчиво, улыбалась каким-то своим мыслям.
На следующий после эпохального события день на работу идти страшно не хотелось. Придешь, а там — Илюшенька, холеный, насмешливый, прознавший про ее темное прошлое. Ленка уже собиралась симулировать какую-нибудь ОРВИ и взять больничный, но в последний момент передумала. Что же теперь, все время бояться неведомо чего?
В тот раз ей повезло — свидеться со Свешниковым не довелось. И на второй день повезло. А вот на третий везение закончилось. В самом конце рабочего дня Ленку вызвали на ковер. Когда она, робко постучавшись, вошла в директорский кабинет, Свешников сидел за рабочим столом, изучал какие-то бумаги. Деловой костюм, сосредоточенная морщинка на лбу — ничего общего с давешним неформальным Илюшенькой. Когда он, не поднимая головы, небрежно махнул в сторону стоявших у стены стульев, Ленке стало обидно. Вот он какой двуличный, Илья Владимирович Свешников! В гостях — один, при исполнении — другой. Она плюхнулась на стул, закинула ногу за ногу, смотреть старалась дерзко и независимо.
— Как ковер? — неожиданно спросил Свешников, оторвавшись от бумаг.
— Что? — Такого начала беседы она никак не ожидала.
— Я спрашиваю, как себя чувствует ковер? — терпеливо повторил он.
— С ковром все в порядке, будет жить.
— Очень хорошо. — Свешников улыбнулся и как-то сразу опять стал неформальным.
— Вы меня за этим вызывали? — спросила осмелевшая Ленка.
— Не только. Вообще-то, у меня есть еще один вопрос.
Ленка удивленно выгнула бровь — что еще за вопрос?
— Что вы делаете сегодня вечером?
— Я?!
— А вы видите тут другую барышню?
Ленка повертела головой, как будто в самом деле надеялась обнаружить в кабинете кого-то третьего. Не обнаружила. Испуганно посмотрела на Свешникова, сказала с достоинством:
— У меня на сегодня запланирована генеральная уборка.
Свешников хмыкнул.
— Считайте, что от генеральной уборки я вас отмазал.
— Ради чего?
— Давайте поужинаем сегодня вместе или просто погуляем.
Поужинаем или просто погуляем! Вот это да! Эх, была не была! За спрос ведь не бьют.
— Вы приглашаете меня на свидание?
Свешников расплылся в довольной улыбке, энергично закивал головой.
— А зачем? — на всякий случай уточнила Ленка.
— Там видно будет, — задумчиво произнес непостижимый Свешников.
Они поняли это сразу. Поняли оба, что это любовь. Ленка еще боялась поверить в свое счастье, от поцелуев краснела, от ласк шарахалась, а Свешников, похоже, для себя давно уже все решил.
— Женимся! — сказал он не терпящим возражения тоном ровно через месяц после начала их романа.
— Как женимся? — Сердце ее забилось быстро-быстро, в глазах вдруг защипало.
— Как женятся все нормальные люди, — Свешников поцеловал ее в висок. — Свадьба, гости, тамада, кольца, подвенечное платье. Ты же не против подвенечного платья?
— Я против тамады, — прошептала Ленка.
— Хорошо, тамаду вычеркиваем. Ну, пошли?
— Куда?
— Обрадуем матушек, испросим благословения...
Ленка решилась спросить его об этом только после свадьбы. До того все как-то стеснялась. Муж собирался на работу.
— Илюша. — Она потянула его за рукав пиджака.
— Что? — Свешников поправил галстук, смахнул с рукава невидимую пылинку.
— Можно задать тебе один нескромный вопрос? — Ленка замялась.
— Давай свой нескромный вопрос, — он поцеловал ее в щеку. — Да побыстрее, а то я уже опаздываю.
Ленка, сделав глубокий вдох, решилась:
— Зачем тебе нужно было устраивать цирк со смотринами?
Свешников глянул на нее задумчиво, поцеловал еще раз, теперь уже в губы, ответил весело:
— А как же мне еще было до тебя добраться? На педсоветах ты сидела хмурая, в мою сторону даже не смотрела, фыркала на каждое замечание.
— Я фыркала?!
— Ты фыркала!
— А ты мое отчество до сих пор путаешь!
— Я путаю? Отчество родной жены?!
— Так, Свешников, стоп! Я не поняла, ты ко мне тогда на смотрины с серьезными намерениями приходил?
— С самыми наисерьезнейшими. Вообще-то, я не большой любитель таких увлекательных мероприятии, но как только я узнал, кто претендентка...
— Что? — поторопила его Ленка.
— Я сразу решил — вот он, шанс добраться до тебя.
— Зачем?
— Как это зачем? Чтобы жениться, разумеется...
Лизе было очень стыдно. Она лишь недавно призналась себе в том, что счастье лучшей подруги стало для нее поводом для печали. Нет, она радовалась за Ленку и желала ей только самого лучшего. Ей искренне нравился Свешников, и она надеялась, что у них с Ленкой все будет хорошо. Но теперь у подружки появилась семья. А семья — это очень серьезно. Это важнее всего на свете. И не нужно обижаться, что теперь Ленка навещает ее не так часто, как хотелось бы. У Ленки — новая жизнь. А у нее, Лизы, жизнь старая, и она не имеет права отвлекать подругу от семейного счастья своими проблемами.
А проблемы были. На Лизу все чаще и чаще накатывали мутные волны депрессии. Тетушки, единственного родного человека, больше нет. Любимый мужчина, без пяти минут муж, теперь с другой. С момента аварии прошел почти год, а проклятая афазия не проходила. Врачи стали намекать, что ей следует проконсультироваться у хорошего психиатра, что, возможно, у проблемы какие-то иные, глубинные корни.
О, о корнях своей проблемы Лиза знала все! Эти корни были длинными и крепкими, они питались ее жизненными соками, лишали надежды на будущее. Иногда ей казалось, что скоро она разучится не только говорить, но и думать. Что медленно, но неуклонно начнет деградировать. Раньше Ленка укрепляла ее душевное спокойствие, заполняла эмоциональный вакуум, но теперь у подруги появились другие заботы. Пора самоустраняться, нельзя мешать чужому счастью.
Самоустраняться тяжело, больно и страшно. Ничего, она справится, приспособится к новым реалиям. Ей теперь не внове приспосабливаться. И вообще, она не так уж и одинока. У нее есть работа и писатель-фантаст Иван Семенович. Он с ней даже иногда разговаривает...
Наверное, рано или поздно одиночество довело бы Лизу до тихого помешательства. Или буйного... Помощь пришла неожиданно — от Ивана Семеновича. Писателю понадобилось срочно найти что-то в Интернете.
— Лиза, я же старый профан. Я ничего не смыслю в технике. Мне дали один адресок. Гляньте, будьте так любезны...
И она вдруг вспомнила, что у нее есть Интернет, штука, без которой многие нынче не мыслят своей жизни.
Лиза просидела в Интернете полночи. Сначала нашла все необходимое Ивану Семеновичу, побродила по соцсетям, не без грусти и горечи просмотрела выложенные в «Одноклассниках» семейные фото бывшего любимого мужчины, которому так и не случилось стать ее мужем. Полюбовалась снимками Ленки и Свешникова, а потом принялась бездумно бродить по сети.
Как же это оказалось здорово! Лиза ухватилась лишь за самый краешек неведомого, но уже понимала, какие перед ней открываются горизонты. Интернет оказался непостижимым, совершенно автономным миром, со своими правилами, законами и уставом. И самое главное, в Интернете можно общаться без оглядки на афазию. У Лизы появился реальный шанс побороть свое одиночество. И она его ни за что не упустит.
Лиза смогла уснуть только под утро. Мозг, получивший невиданный объем информации, никак не желал отключаться. Она лежала на спине, закинув руки за голову, и рассматривала лунные блики на потолке. Они-то ее и убаюкали.
Утро принесло с собой почти забытое чувство нетерпения. Лиза еще не проснулась до конца, но уже знала — ее жизнь изменилась. Как именно, покажет время, а пока нужно вставать и приниматься за дело.
Она освоила Интернет в максимально короткие сроки, без посторонней помощи, методом проб и ошибок. В сети била ключом виртуальная жизнь, бесшабашная, круглосуточная, анонимная. В Сети были форумы и чаты. Входи — и общайся сколько угодно. Там можно было получить профессиональную консультацию по любому вопросу и просто дружеский совет. Там никого не волновало, можешь ты говорить или нет. Главное — чтобы тебе было что сказать.
О, молчавшей почти год Лизе было что поведать миру! Нашелся бы только собеседник. В сети собеседники находились всегда, даже глубокой ночью. Теперь некогда пустой Лизин аквариум постепенно заселялся виртуальными жильцами. У нее появились друзья и знакомые со всех уголков мира. Депрессия, а вместе с ней и реальная жизнь отошли на второй план, затаились. Теперь в реале остались лишь наскоками навещавшая ее Ленка да Иван Семенович. Остальные люди утратили свою значимость. Что ей какие-то люди, когда у нее есть Тимон, Сигизмунд, Аникей, Кэт, Калипсо... У нее есть свой мир и свое окружение, гораздо более добрые и милосердные, чем реальные.
Этот форум с многозначительным названием «Одиночка.ru» Лиза нашла случайно — загулялась в Сети, забрела на незнакомую территорию. Сначала она решила, что попала на очередной сайт знакомств, и хотела уже уходить, но взгляд зацепился за название темы: «Когда ты остался совсем один». Не слишком это было похоже на брачное объявление...
«Одиночка.ru» оказался форумом для людей, очутившихся в вынужденной изоляции. Он стал ее новым виртуальным домом. Здесь можно было честно рассказать о себе, не опасаясь, что тебя не поймут и над тобой посмеются. Здесь собирались люди с куда более серьезными проблемами, чем у нее, Лизы Тихомировой. Здесь ей было уютно. И самое главное, здесь была Эвелин.
Эвелин называла себя консультантом по медицинским вопросам, она была одновременно и «скорой помощью», и душой форума. Она то появлялась, то исчезала. И когда она исчезала, Лиза начинала тосковать. Как-то очень быстро виртуальная Эвелин стала для нее едва ли не ближе Ленки. А может, и ближе — что греха таить? Ведь с Ленкой они общались лишь пару раз в месяц, а с Эвелин — практически ежедневно. И именно виртуальная Эвелин предложила ей реальную помощь. Теперь они большей частью общались не в форуме, а с помощью личных сообщений. Так удобнее и как-то интимнее. Эвелин раскрылась первой. Ей было сорок два года, звали ее Оксаной, работала она нейрофизиологом и понимала Лизину проблему как никто другой.
— Кто сказал, что ты безнадежна? — спрашивала Эвелин. — Ты не безнадежна. Тебе просто нужна хорошая консультация.
— Я уже консультировалась.
— И что?
— Мне сказали, что небольшой шанс у меня еще есть.
— Как долго ты собираешься ждать этот свой небольшой шанс?
— Не знаю. А что мне делать?
— Действовать!
— Как?
— Для начала вышли мне данные всех своих медицинских обследований, я их кое-кому покажу.
Лиза старательно перепечатала все свои выписки и консультативные заключения, отправила их Эвелин.
Ответ пришел через день.
— Показала. Сказали, что ты не безнадежна. Велели приезжать.
— Как — приезжать? — От волнения пальцы Лизы не попадали по клавишам.
— Просто! Садись на поезд и приезжай. Тебя что-то держит? Семья, любимый, работа?
— Ты же знаешь, что нет.
— Тогда тебе нечего терять. Приезжай, я тебя встречу.
— Как я тебя узнаю?
— Лови мое фото!
Приятное лицо, короткая стильная стрижка, сдержанный макияж, смешливые морщинки вокруг глаз — Эвелин оказалась именно такой, какой ее себе и представляла Лиза, — красивой, интеллигентной, доброй.
Лиза решилась. Почти решилась. Остались только технические вопросы, один из которых был принципиальным. Стоимость консультации и лечения. На черный день у нее имелось четыре тысячи долларов, оставшихся после продажи тетушкиной квартиры. Для московских реалий это много или мало?
Лиза спросила об этом Эвелин. Та ответила:
— Этого хватит, и еще останется. Успокойся.
Лиза вздохнула с облегчением. Думать о том, что денег не хватит, было страшно, а думать о том, что Эвелин от денег откажется, — стыдно. В конце концов, Лиза не бедная родственница и подруга не обязана взваливать на свои плечи ее финансовые проблемы. Все же успокоиться до конца ей так и не удалось — какое уж тут спокойствие, когда решается твоя судьба? — но на душе стало немного легче. Появилась хрупкая надежда, что все будет хорошо.
Сборы заняли меньше недели. Этого времени Лизе хватило, чтобы купить билет до Москвы, закончить набор рукописи Ивана Семеновича, приобрести самое необходимое в дорогу и попрощаться с Ленкой.
Ивана Семеновича ее решение уехать огорчило. Его можно было понять. Работа встанет на неопределенный срок, а новую помощницу еще поди поищи. Странной показалась Лизе реакция Ленки. Подруга к ее затее отнеслась, мягко говоря, настороженно.
— Куда ты поедешь?! Ты была раньше в Москве?! Не была! Мегаполис, другая страна, какая-то тетка мутная!
Лиза не считала Эвелин мутной теткой. Она считала ее порядочным, добрым и очень искренним человеком, о чем и сообщила Ленке.
— Ты что, до сих пор веришь в добрых тетенек? Московских фей с волшебными палочками? — продолжала гнуть свое подруга. — Ну подумай сама, кому ты нужна, девчонка из глухой белорусской провинции? Кто станет тебе помогать? Что ей с этого, твоей драгоценной Эвелин? Подруга выискалась! Лизка, я твоя подруга, и я говорю тебе — это афера чистейшей воды! Ки-да-ло-во!
«Ты просто ревнуешь».
— Я ревную?! — Ленка смяла листок, на котором Лиза излагала свои аргументы. — Да зачем мне ревновать? Ты знаешь меня полжизни, а как долго ты знакома с этой Эвелин? Пару месяцев? О да! Это очень большой срок!
|
|
|
