Фрагмент из книги «О корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии», глава 7

ВОЛЯ И ЛЮБОВЬ

Под «волей» в самом общем смысле этого слова в данном контексте мы понимаем способность индивида подчинять достижению ставших достоянием его внимания осознаваемых им целей, [1]разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность его разного рода способностей).

При этом необходимо понимать, что объективно в личностной алгоритмике психики в целом наличествуют и какие-то цели, которые не улавливает внимание человека: среди них могут быть как осознаваемые цели, так и не осознаваемые. Тем не менее алгоритмика психики учитывает всю совокупность целей в процессе выработки линии поведения и осмысления жизни. Цели, не ставшие достоянием внимания (как осознаваемые, так и не осознаваемые), образуя в объективном векторе целей личности особую подгруппу, могут порождать разного рода дефективность вектора целей, включающего в себя осознаваемые цели, ставшие достоянием внимания. Они и процессы, с ними связанные, характеризуются неспособностью личности выразить их в определённой лексике без помощи других людей. Если цели, на которые объективно работает алгоритмика психики не стали достоянием внимания и не осознаются в качестве таковых, то нет и осознанной целеустремлённости, а следовательно — личностной воли, и индивид действует на основе побуждений. В таком случае он, если не пребывает при человечном строе психики и не водительствуем Свыше, представляет собой зомби или мало чем отличается от животного.

Со сказанным следует соотнести издревле дошедшую до нас русскую поговорку: «У человека воля, у животного — побудка», которая почти прямо указывает, что в народном понимании субъект без воли — не человек по своей сути.

Объектами приложения личностной воли могут быть: прежде всего — сам субъект (его биополе и тело, и в частности — информационно-алгоритмическое наполнение психики), а также — окружающие его объекты и другие субъекты. Сила воли проявляется как способность осознанно-целесообразно преодолевать самого себя и обстоятельства как внешние, так и внутренние (по отношению к алгоритмике психики человека). Соответственно, в дополняющем рассмотрении вопроса о «личностной воле», если стать на позиции какого-то другого субъекта, — его воля может проявляться и как способность не подчиняться (проти­во­стоять) давлению обстоятельств (уклоняться от них), включая и давление первого волевого субъекта и иных волевых субъектов.

При этом воля всегда действует в психике личности с уровня сознания; с безсознательных уровней психики действуют соответствующие им собственные автоматизмы и наваждения извне.

Но свобода воли особи биологического вида «Человек разумный» недостижима вне человечного строя психики, в котором даруемая Богом Любовь, будучи совокупностью совершенства, освобождает психику от привязанностей и их диктата, вследствие чего воля и обретает свободу, будучи поддерживаема Промыслом Божьим, а в проявлениях силы воли (как способности осознанно-целесообразно преодолевать самого себя и обстоятельства) — не возникает необходимости.

Безволие — неспособность к волевым действиям в указанном ранее смысле.[2]

Соответственно невольник — субъект, не обладающий волевыми качествами либо вообще, либо утративший их на более или менее продолжительное время в результате каких-то его субъективных (внутренних) причин или под воздействием каких-то внешних обстоятельств[3].

Но приводят ли к успеху волевые проявления субъекта в процессе достижения им целей либо же нет, это — другой вопрос. Иными словами, эффективность воли обусловлена навыками управления по полной функции как таковыми, и воля достигает успеха соответственно мере освоения носителем воли[4] навыков, необходимых для осуществления избранных им целей. В вопросе же наличия воли как таковой безотносительно к оценкам её эффективности в приложении к тем или иным явлениями значимо проявление субъектом в жизни такого рода способности к подчинению ресурсов достижению осознаваемых им целей (в том числе и других субъектов, расцениваемых им субъективно в качестве ресурсов, либо объективно оказавшихся в складывающихся вокруг них обстоятельствах ресурсами[5] того или иного рода).

Такое понимание «личностной воли» предполагает, что в жизни возможны ситуации, в которых воля одних не совпадает с намерениями и волей других (конечно, если у них есть воля, т.е. если они не невольники), и тогда может встать вопрос [6] о том, кто кого «переволит»[7], т.е. подчинит в большей или меньшей степени себе другого — вне зависимости от его намерений и воли — вместе с подвластными тому ресурсами разного рода (включая его личностные) или без них. В случае успеха в такого рода действиях подчинившийся субъект станет средством воплощения воли субъекта, его подчинившего.

Процесс подчинения, в случае его успеха, может завершиться одним из двух вариантов:

· подчинившийся сохранит свои волевые качества, но в определённых жизненных обстоятельствах будет действовать с оглядкой на то, как он чувствует и понимает целенаправленность воли субъекта, его подчинившего;

· утратив волю, в результате нравственно-психоло­гичес­кого над­лома, станет «зомби» — безынициативным тупым исполнителем воли подчинившего его субъекта. При этом:

Ø в тех аспектах своей жизни, что связаны с их общей деятельностью, такие люди заискивающе исполнительны по отношению к подчинившему их “хозяину”,

Ø а в прочих — либо «никакие» («ни рыба, ни мясо»), либо вседозволенно распущенные в своём поведении по отношению к окружающим (если это имеет место, то выражается тем более ярко, чем выше иерархический статус “хозя­ина” в толпо-“элитарной” организации общества[8]).

Один из общественно значимых случаев противоборства воль разных субъектов представляет собой оказание психологического давления одним субъектом на другого (других) с целью добиться подчинения его воли своей или нравственно-психологического слома, обращающего другого в невольника. Оно может быть прямым (непосредственным), либо косвенным (опосредованным), либо может сочетать в себе и непосредственное, и опосредованное воздействие друг на друга.

С прямым психологическим давлением в парных отношениях — всё просто, по крайней мере, — на словах. Но в жизни для подавляющего большинства взращённых общей всем нам экзотерической культурой понимание всего этого не так просто потому, что:

· во-первых, это требует развитости навыков чувствовать те явления и процессы, о которых пойдёт речь[9];

· во-вторых, может оказаться, что прочувствовать на себе многое из этого в реальных жизненных ситуациях — как минимум неприятно, а как максимум — опасно и для себя самого, и для окружающих[10].

Многое из того, с чем приходится сталкиваться в жизни толпо-“элитарного” общества, — не соответствует этике взаимоотношений людей при человечном строе психики. Но то, о чём пойдёт речь, надо знать; надо уметь это видеть в жизни (в себе и в других), — однако вовсе не для того, чтобы этим злоупотреблять в отношении других в потребительской конкуренции с ними, а для того, чтобы эффективно защищать себя и окружающих от злоупотреблений такого рода, будь они вольными или невольными в поведении других.