Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Эвфемизмы в социальных сферах деятельности человека




Предварительные замечания

Обращаясь к теме "эвфемизмы", исследователь вынужден привлекать к анализу не только сами эвфемистические выражения, но и тот социально-культурный и языковой фон, на котором возникает нужда в эвфемизмах. Для полноты картины приходится упоминать такие реалии и такую лексику, которые обычно находятся вне поля внимания языковедов. Как у носителя литературного языка и просто человека, следующего определенным культурным нормам, это и у самого исследователя может вызывать внутреннее неприятие и протест, однако в качестве беспристрастного наблюдателя, фиксирующего все, что происходит в языке, он обязан изучать и такого рода "неприятные" факты.

Это замечание служит предуведомлением читателя о том, с какого рода лексическим материалом ему придется столкнуться при чтении этой статьи, и, одновременно, извинением перед ним, если при знакомстве с этим материалом он ощутит некий нравственный дискомфорт.

В современной русской речи достаточно отчетливо проявляются две противоположные тенденции: к огрублению речи и к ее эвфемизации. Укажу лишь некоторые штрихи, характеризующие первую тенденцию, подскольку подробный ее анализ не входит в задачу данной статьи.

На лексическом уровне огрубление выражается, в частности, в увеличении употребительности грубо-просторечных и жаргонных слов и выражений типа сука, сволочь, падло, гад, подонок, подлец и под., отмазаться, вешать лапшу на уши (Президент отмазался от неприятного вопроса; Довольно вешать нам лапшу на уши! - из речей депутатов Верховного совета России) и т.п., причем не только в устно-бытовой сфере, но и в некоторых жанрах письменной и публичной речи, в радио- и телепублицистике (сл. словоупотребление известного телерепортера А. Невзорова). Одним из проявлений свободы слова, наступившей на рубеже 80-90-х годов, стало снятие запрета на употребление обсценной лексики как в художественных и полухудожественных текстах (ср., напр., прозу Юза Алешковского, Венедикта Ерофеева, Э. Лимонова и нек. др.), так и в различных жанрах обиходно-бытовой и публичной речи, в том числе и рассчитанной на массового адресата: матерные слова нередки в современных фильмах, в телевизионных передачах, газетных и журнальных статьях. Как метко выразилась З. Кестер-Тома, "непечатное" слово стало "печатным" (Кёстер-Тома, 1993, 26).

Показательным также представляется уменьшение влияние половых различий между говорящими на использование подобной лексики: грубые выражения и слова, включая матерные (преимущественно в их экспрессивной, а не номинативной функции), употребляются и мужчинами, и женщинами. При этом социальные ограничения здесь не очень существенны: такое словоупотребление, по нашим наблюдениям, характерно не только для рабочей среды (где оно издавно является постоянным атрибутом речевой коммуникации), но и, например, для актерской, писательской, журналистской. Правда, сохраняются ограничения, связанные с типом адресата: обсценная лексика употребляется более свободно в среде, однородной по полу и возрасту, чем в гетерогенной (то есть, напр., женщина-ровесницы в общении друг с другом более свободно используют мат, нежели при общении в смешанных компаниях и тем более при обращении к мужчинам). Понижается и возрастной порог в употреблении мата: многие подростки и даже 10-12-летние школьники свободно используют матерные слова и выражения и в однородной и в разнородной по полу среде сверстников.

Происходят изменения в нормативном статусе ряда слов и лексических групп. Так, слова, обозначающие некоторые физиологические отправления, раньше имели чрезвычайно ограниченные рамки употребления (ср. глаголы какать, писать - в детской речи и при обращении взрослых к маленькому ребенку); теперь они могут фигурировать и в письменных текстах, расчитанных на массового адресата (ср. заголовок заметки в газете "Московский комсомолец", 1992: Откакались...). Если раньше всё, что связано с отношениями полов, в неспециальной речи обозначалось обиняками, с помощью эвфемизмов (связь, близкие, интимные отношения, жить с кем-либо и - более прямой оборот - спать с кем-либо и т.п.), то теперь не только в обиходной речи, но и в средствах массовой информации употребляются слова трахать, трахаться (многим представителям молодого и среднего поколения говорящих по-русски эти слова представляются удачной эвфемистической заменой нелитературных глаголов коитальной семантики), кончить, давать [2] (ср. в реплике проститутки в фильме "За последней чертой", 1991): - Хочешь, я тебе прямо здесь дам бесплатно? или глубокомысленное начало газетной статьи (в "Московском комсомольце"): У наших девушек отсутствует культура давания).

Изменился и нормативный статус некоторых медицинских терминов: ряд терминов, связанных с половой сферой и ранее употреблявшихся в сугубо специальных текстах или в узко-профессиональной среде (типа коитус, оргазм, клитор, пенис, эрекция и под.), сейчас достаточно свободно используется в неспециальной речи - в газетной статье, радио- или телепередаче, в бытовой речи.

Помимо лексических особенностей ряда жанров современной русской речи, можно отметить некоторые интонационные свойства ее, свидетельствующие об огрубении привычных форм общения. Так, в определенных социально-профессиональных и возрастных группах (например, среди торговых работников, работников служб быта, гостиничного сервиса, медсестер, машинисток, в среде рабочей молодежи, учащихся профессионально-технических училищ, старшеклассников общеобразовательных школ) грубой, с традиционной точки зрения, является интонация обычного информативного диалога (как в "своей" среде, так и в разговорах с посторонними). Вообще, если пользоваться не строго лингвистическими терминами, а оценочными, в наши дни чрезвычайно высок уровень агрессивности в речевом поведении людей. Начиная с бытовых разговоров соседей по дому и перепалок в магазинных очередях и кончая митингами на площадях и дебатами в парламенте, звучащая речь характеризуется такими чертами, как жесткость в оценке поведения собеседника (обусловливающая выбор соответствующих оценочных средств), крайняя негативная экспрессивность при обсуждении того, с чем не согласен говорящий, возбужденный, нередко враждебный тон речи и т.п.).

Необыкновенно активизировался жанр речевой инвективы, использующий многообразные средства негативной оценки поведения личности адресата - от экспрессивных слов и оборотов, находящихся в пределах литературного словоупотребления, до грубо-просторечной лексики (см. об этом, в частности, Жельвис, 1992).

Все эти особенности современеной устной и, отчасти, книжно-письменной речи - следствие негативных процессов, происходящих во внеязыковой действительности; они тесно связаны с общими деструктивными явлениями в области культуры и нравственности.

Эвфемизация речи

В определенной степени противоположным по характеру, целям и результатам используемых средств является процесс эвфемизации речи, также весьма характерный для современного ее состояния.

Как кажется, для процесса эвфемизации существенны следующие моменты:

1) оценка говорящим предмета речи как такового, прямое обозначение которого может быть квалифицировано - в данной социальной среде или конкретным адресатом - как грубость, резкость, неприличие [3] и т.п.; по всей видимости, лишь определенные объекты, реалии, сферы человеческой деятельности и человеческих отношений могут вызывать подобную оценку - другие с этой точки зрения "нейтральны"; поэтому эвфемизации подвергается не всякая речь, а речь, связанная с определенными темами и сферами деятельности (см. об этом ниже);

2) подбор говорящим таких обозначений, которые не просто смягчают те или иные кажущиеся грубыми слова и выражения, а маскируют, вуалируют суть явления; это особенно ясно видно на примере семантически расплывчатых медицинских терминов типа новообразование вместо пугающего опухоль или иноязычных - потому не всем понятных - терминов типа педикулёз вместо вшивость и под., а также в использовании слов с "диффузной" семантикой: известный, определённый, надлежащий, специальный и т.п. (см. об этом ниже);

3) зависимость употребления эвфемизма от контекста и от условий речи: чем жестче социальный контроль речевой ситуации и самоконтроль говорящим собственной речи, тем более вероятно появление эвфемизмов; и, напротив, в слабо контролируемых речевых ситуациях и при высоком автоматизме речи (см. общение в семье, с друзьями и т.п.) эвфемизмам могут предпочитаться "прямые" обозначения, или дисфемизмы [4] (о понятии социального контроля в процессах речевого общения см. Крысин, 1989, 139);

4) социальная обусловленность представления о том, что может быть эвфемизмом: то, что в одной среде расценивается как эвфемизм, в другой может получать иные оценки (см. ниже).

Темы и сферы эвфемизации

Оценка говорящим того или иного предмета речи с точки зрения приличия / неприличия, грубости / вежливости обычно бывает ориентирована на определенные темы и на сферы деятельности людей (или отношений между ними). Традиционно такими темами и сферами являются:

- некоторые физиологические процессы и состояния; ср. освободи нос! - вместо высморкай!; освободить кишечник; недомогание (о менструации); Она ждет ребенка (вместо: Она беременна) и др.;

- определенные части тела, связанные с 'телесным низом'; объекты этого рода таковы, что и непрямое, эвфемистическое их обозначение в бытовой речи воспринимается большинством как не вполне приличное - ср., напр., просторечные и жаргонные обозначения мужского члена: конец, палка, инструмент, аппарат, прибор, колбаса, балда, вафля, банан и мн. др. или женского влагалища: дырка, скважина, лоханка, лохмушка, мочалка, копилка и мн. др. (см. Балдаев и др., 1992, 314); среди медиков, как известно, для этих целей используется латынь;

- отношения между полами; ср.: находиться в близких, интимных отношениях, в интимной связи, физическая близость; просторечное употребление глаголов встречаться, дружить, гулять (с кем-либо); У нас с ним ничего не было - имеется в виду физическая близость, и т.п.;

- болезнь и смерть: недомогание, плохо себя чувствовать вместо болеть, хворать; Она совсем плохая о безнадежно больной, ушел от нас, его не стало вместо умер; кончина вместо смерть; летальный исход как медицинский эвфемизм, заменяющий "слишком прямое" смерть, и др. Темы смерти и похорон, если эти события актуальны (либо совпадают с моментом речи, либо отделены от него небольшим промежутком времени), вербализуются почти исключительно с помощью эвфемизмов. Ср. скончаться и устар. и прост. кончиться, усопший, Х-а не стало, нет больше с нами; предать земле (но не закопать!); действия учреждений, занимающихся организацией похорон, в официальном языке обозначаются расплывчатым и эвфемистическим по своей природе оборотом ритуальные услуги. Ср. также в речи медиков: потерять больного, то есть допустить, чтобы больной умер, не справиться с болезнью; дети уходят (в значении 'умирают').

Эти сферы эвфемизации можно назвать личными; они касаются личной жизни и личности говорящего, адресата и третьих лиц.

Кроме того, явление эвфемизации наблюдается и в различных сферах социальной жизни человека и общества. Важно подчеркнуть, что в современных условиях наибольнее развитие получают как раз способы и средства эвфемизации, затрагивающие социально значимые темы, сферы деятельности человека, его отношений с другими людьми, с обществом, с властью.

Эвфемизмы в социальных сферах деятельности человека

Рассмотрим этого рода эвфемизмы, характеризуя (1) цели эвфемизации; (2) сферы социальной жизни, в которых чаще, чем в других, используются эвфемистические языковые средства; (3) языковые способы и приемы эвфемизации; (4) социальные различия между говорящими в создании и использовании эвфемизмов.

Цели эвфемизации речи

1. Основная цель, которая преследуется говорящими при использовании эвфемизмов в социальных и межличностных отношениях, - стремление избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника ощущения коммуникативного дискомфорта [5].

В эвфемизмах этого рода иначе, в более вежливой форме - по сравнению с иными способами номинации - называют объект, действие, свойство. Ср., напр., употребляющиеся в функции своеобразных терминов слова слабослышащий вместо глухой, незрячий вместо слепой, а также высказывания типа Она недослышит, Он прихрамывает о сильно хромающем человеке, Да что-то я приболел - температура под сорок, и т.п.

Канцелярский штамп заслуженный отдых (покой) в сочетании уйти (проводить) на заслуженный отдых (покой) ощущается говорящими как более вежливое выражение, чем слово пенсия, в особенности если оно употребляется в присутствии лица, о котором идет речь (по-видимому, потому, что слово пенсия может вызвать у адресата нежелательные ассоциации с социальной ущербностью).

Ср. случаи более индивидуальных эвфемизмов подобного рода:

- Присядьте, прошу вас, присядьте - вот те, на балконе, гости! (Председательствующий на съезде народных депутатов, апрель 1992 г.) - здесь словоформа сядьте расценивается говорящим, видимо, как недостаточно вежливая;

- Это платье вас... э-э... взрослит (говорящий избежал слова старит);

- Ты стал какой-то... - Взрослый - так сейчас говорят, чтобы не сказать: старый. - (Смех) Да-да (Записи устной речи, 90-е годы).

 

2. Более специфической - в социальном смысле - является другая цель эвфемизации: вуалирование, камуфляж существа дела. Эвфемистические средства, используемые для этой цели, весьма разнообразны и характерны, как кажется, именно для нашей языковой действительности. Причина этого - в общей лживости системы и обслуживающего ее идеологического аппарата, в боязни огласки неблаговидной или антигуманной деятельности. Недаром камуфлирующие наименования наиболее частотны при описании того, что надо скрывать: жизни лагеря или тюрьмы, работы оборонных предприятий, а в недавнем прошлом - скрытой деятельности верхушки коммунистической партии и госаппарата, работы ЧК - ОГПУ - НКВД - МГБ - КГБ, которые получили устойчивое эвфемистическое наименование компетентные органы.

Например, лагерь или тюрьма в административно-деловом жаргоне называется учреждение [6] (В это учреждение поступило много новых людей. - Телевидение, 27.8.1991, интервью с работниками МВД); сочетанием отдельно стоящее помещение обозначается штрафной изолятор в лагере (см. в повести Л. Разгона "Непридуманное"); слово надзиратель в последнее время вытеснено более туманным и не столь одиозным контролёр; вместо слова агент или пейоративного стукач говорят информатор или доброжелатель (ср. в речи бывшего охранника И.В. Сталина - Рыбина: Агент неудобно говорить, ну, доброжелатель можно сказать, доброжелатель. - Телевидение, 12.9.1991); ср. также: В обслуживание (так на гэбистском жаргоне звали оперуполномоченные свою работу) дали огромную территорию (Комсомольская правда, 29.7.1991).

Весьма показательны также в качестве "камуфлирующих" многочисленные наименования с первой частью спец -: спецконтингент (о заключенных или ссыльных), спецотдел (а также особый отдел в воинских подразделениях, в гражданских - первый отдел, что также является эвфемистическим обозначением службы сыска и цензуры), спецраспределение, спецсектор, спецзадание, спецполиклиника, спецхран - как сокращенное название отдела специального хранения книг в библиотеке, то есть книг, не выдаваемых читателям без особого на то разрешения, и т.п. (см. об этом Крысин, 1990).

Спецакция и просто акция на этом жаргоне обозначает 'расстрел, приведение в исполнение смертного приговора', а словосочетание высшая мера (из высшая мера наказания), эвфемистически обозначающее приговор к смертной казни, стало официальным юридическим термином (который в просторечии и арготическом употреблении стянулся до вышка и вышак) [7].

Сюда же примыкает вуалирующее употребление глаголов нейтрализовать и обезвредить в контекстах типа: Надо было нейтрализовать охрану (= 'перебить, уничтожить'), После того, как часовой был обезврежен... (= убит или приведен в состояние, когда он не может действовать), физическое устранение - вместо убийство (В "Вечерней Москве" появилась провокационная статья о якобы готовящемся физическом устранении президента. - Телевидение, 20.4.1993) и нек. др.

В военном языке с давних пор употребляются обозначения, с помощью которых от противника скрывается подлинный смысл передаваемых сообщений: хозяйство в значении 'воинская часть', огурцы в значении 'снаряды' и т.п. Эта традиция была воспринята и при описании деятельности оборонных и всяких иных "закрытых" предприятий: ящик в значении 'завод, институт' (Работаю в ящике; Их распределили по ящикам - о выпускниках института) - из сочетания почтовый ящик номер такой-то; объект - в значении 'военный объект' или 'промышленный объект оборонного характера' (см. многочисленные примеры употребления слова объект в таком смысле в "Воспоминаниях" А.Д. Сахарова), изделие - о бомбе, ракете и тому подобной продукции военного назначения: Приехав на полигон (для ядерных испытаний), мы узнали о неожиданно возникшей очень сложной ситуации. Испытание было намечено в наземном варианте. Изделие в момент взрыва должно было находиться на специальной башне, построенной в центре испытательного поля (А.Д. Сахаров. Воспоминания); продукт: Продуктом называли начинку для атомных бомб (Телевидение, 18.10.1991).

Камуфлирующими являются эвфемизмы, которые в недавнем прошлом использовались для обозначения действий и свойств представителей партийного и советского аппарата (любого уровня). Жизнь внутри партийной верхушки, внутри структур власти должна была скрываться от непосвященных, и поэтому сообщения о тех или иных событиях в этих сферах изобиловали весьма расплывчатыми оборотами типа: для служебного пользования - о секретных документах, рассмотрен организационный вопрос (это означало, что какой-либо партийный или советский начальник выведен из состава руководящего органа, понижен в должности и т.п.), были сделаны оргвыводы (обозначение репрессивных мер, примененных к какому-нибудь функционеру или вообще работнику), вести себя нескромно (о партийном хапуге, коррупционере и т.п.); ср. также полушутливое - но от этого не меняющее своей эвфемистической сути - жизнелюб применительно к какому-нибудь чиновнику пьянице или развратнику. Кое в чем такое словоупотребление сохраняется и в наши дни, ср.: Была отмечена нескромность главы администрации, который использовал свое служебное положение в корыстных целях [то есть брал взятки, торговал государственным имуществом и т.п.] (Радио, 15.3.1993).

Камуфлирующие слова и обороты весьма распространены и вне той специфической среды, которая связана с репрессивной системой, военно-промышленным комплексом или с отношениями внутри партийных и властных структур. К ним прибегают в тех случаях, когда прямое обозначение объекта, действия, свойства, по мнению говорящего, может вызвать нежелательный общественный эффект, негативную реакцию массового адресата, осуждение и т.п.

Таковы, напр., словосочетания либерализация цен, освобождение цен, упорядочение цен, свободные цены в языке современной прессы, в речевой практике экономистов, представителей власти и др. В буквальных своих значениях эти сочетания могут прилагаться к любым ценам и любым процессам, происходящим с ценами: понижению, повышению, сохранению на том же уровне, приведению их в порядок, как это следует из смысла слов освобождение, либерализация, свободный, упорядочение. Однако в действительности они обозначают рост цен, более высокие, чем прежде, цены, но обозначают, так сказать, не впрямую, а вуалируя малоприятное для большинства людей явление.

Ср.: Последствия реформы обнаруживаются в виде инициируемой сверху гиперинфляции и беспрецедентного взвинчивания цен на продовольственные и промышленные товары первой необходимости, почему-то нежно названного здесь благозвучным именем " либерализация " ("Московский комсомолец", 2.2.1992, интервью с экономистом Л.И. Пияшевой); Под благозвучным названием упорядочения цен повышены цены на ряд товаров повседневного спроса (Радио, 16.10.1991); Указ, который кокетливо называется "О регулировании цен на некоторые виды энергопродуктов", на самом деле значительно повышает цена на все нефтепродукты и большую часть других видов топлива (Телевидение, 20.9.1992).

Власть стремится смягчить удары, наносимые населению реформами в области экономики. Так, в начале 80-х годов талоны на получение сахара, мыла и других товаров первой необходимости, ставших дефицитными (по торговой терминологии такие товары называются эвфемистично товарами повышенного спроса), снабжались лицемерной надписью " Приглашение ". Действия правительства, направленные на повышение цен, увеличение налогов и т.п., само же правительство называет весьма аморфным по смыслу и эвфемистическим по существу словосочетанием непопулярные меры.

Стремление скрыть смысл явлений просматривается и в таких обозначениях, как воины- интернационалисты (о советских солдатах в Афганистане в 1979-1990 гг.), дружеская помощь братскому афганскому народу, ограниченный контингент войск на территории этого же Афганистана (ср. использование более прямых номинаций агрессия, оккупация, оккупанты - в радиопередачах Би-Би-Си, "Голоса Америки", радиостанции "Свобода").

В связи с распадом Советского Союза и усилением вражды между некоторыми, прежде "братскими", его народами, сообщения о кровавых событиях в тех или иных районах Кавказа, Средней Азии, Прибалтики, Молдавии и др. также нередко подаются в "вуалирующем", смягчающем тоне, для чего используются эвфемизмы типа: сохраняется напряженность (В Нагорном Карабахе сохраняется напряженность... имеются убитые и раненые. - Радио, 1991), пострадать (В боях пострадало свыше сорока человек, из них восемь убиты. - Телевидение, 1991), пойти на крайние меры (В этой обстановке нежелательно было бы пойти на крайние меры и ввести туда войска. - Телевидение, 1991), непредсказуемые последствия (Этот шаг азербайджанского правительства может иметь непредсказуемые последствия: обозреватели сходятся на мнении, что военных действия в Нагорном Карабахе избежать не удастся. - Радио, 1990) и т.п.

Напряженность отношений между различными народами и национальными группами рождает у людей, выступающих публично (у журналистов, комментаторов, депутатов, политических деятелей и др.) боязнь неточным словом, неловким выражением усилить эту напряженность, невольно способствовать межэтническим раздорам. Отсюда - шаг к ложной интерпретации смысла некоторых единиц как слишком прямого, грубого, а самих этих единиц - как могущих нанести моральный ущерб адресату или тем, о ком идет речь.

Так, с недавних пор вместо однословного обозначения представителей народоы Кавказа, Средней Азии и некоторых других регионов в прессе, по радио и телевидению стали употреблять описательные обороты: лица армянской национальности (вресто армяне), лицо узбекской национальности (вместо узбек) и даже лица кавказской национальности (хотя такой национальности, как кавказец, не существует). В некоторых случаях такого рода описательными оборотами стремятся скрыть более узкий смысл, более конкретный объект, прямое называние которого представляется говорящему не совсем удобным, потому что раскрывает его подлинные взгляды, намерения или цели. Так, представители националистически настроенных литературных кругов под словосочетанием русскоязычные писатели иногда имеют в виду писателей-евреев; участники летних (1992 года) митингов у здания Останкинского телецентра вначале выдвигали требование оно было начертано на плакатах - "Долой нерусское телевидение!", но вскоре перешли к более ясным лозунгам: "Еврейское телевидение - Израилю!", "Долой сионизм в эфире! и т.п.

3. Третья цель, преследуемая говорящими при употреблении эвфемизмов, заключается в стремлении сообщить нечто адресату таким образом, чтобы это было понятно только ему. Разумеется, такого рода зашифрованность сообщения относительна, и очень скоро она становится мнимой, если подобные сообщения содержатся не в частной переписке, а публикуются и тем самым делаются доступными для интерпретации каждому читающему или слушающему.

С этой точки зрения весьма характерны разного рода объявления, публикуемые в печати или вывешиваемые, так сказать, в самодеятельном порядке на остановках, у станций метро, на заборах и столбах и т.д. "Меняю трехкомнатную квартиру на четырехкомнатную по солидной договоренности " - здесь за словами "солидная договоренность" скрыто обещание хорошо оплатить разницу в площади обмениваемых квартир. Ср. также более характерное: "Меняю однокомнатную квартиру на двухкомнатную по очень хорошей договоренности " и даже "Меняю Луганск на Москву за очень хорошую договоренность ", где в типе управления проглядывает модель управления того предиката, который заменен эвфемизмом: ср. платить, плата за что-нибудь.

В сфере, которая связана с обменом и получением жилья, немало и других эвфемизмов. Каждому, кто вплотную сталкивался с этой вызывающей тягостные ощущения сферой, хорошо известно, что, например, перспективная семья - это семья, в которой родители находятся в так называемом репродуктивном возрасте, то есть, проще говоря, семья, в которой могут родиться дети. А перспективная квартира - это нечто почти противоположное по смыслу и даже зловеще-бесчеловечное по сути: квартира, в которой живет престарелый (и, стало быть, неперспективный в только что рассмотренном смысле) человек и которая, следовательно, скоро освободится.

С вуалированием, сокрытием сути даваемого сообщения связан и еще один тип объявлений - касающийся отношений между мужчинами и женщинами. Ср. следующие примеры: Молодая женщина окажет услуги состоятельному мужчине; Стройная, умная, молодая женщина ищет личного спонсора; Хочу наказывать непослушную даму; Юноша 20 лет ищет наставницу (объявления в газете "Частная жизнь", 1992). Выделенные слова и обороты - явные эвфемизмы: они употребительны не в их словарных значениях, а тех, которые хочет выразить адресант; при этом, правда, эти эвфемизмы плохо выполняют своё камуфлирующее предназначение, так как их "тайный" смысл прочитывается достаточно легко (ясно, о какого рода услугах идет речь, с какой целью ведутся поиски личного спонсора, чему именно должна обучать юношу 20-ти лет его наставница и чем вызвано желание наказывать непослушную даму). Ср. также специфическое понимание слова комплексы в таком объявлении: На высокооплачиваемую работу требуются девушки без комплексов (имеются в виду потенциальные проститутки), а также весьма конкретное осмысление слова привычки (точнее - словосочетания вредные привычки) в объявлении о найме на работу: Предприятию требуются водители и экспедиторы. Лиц с вредными привычками и старше 35 лет просим не обращаться (под лицами с вредными привычками подразумеваются любители выпить).

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...