Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_translation 6 глава




– Не трогайте их, – тихо говорит Кори, и мы с Элли удивленно смотрим на него.

– Почему нет? – спрашивает она. – Нас просто угостили коктейлем. Кажется, он вполне может себе это позволить.

Кори ставит свой бокал обратно на поднос.

– Мы не знаем, чего он хочет.

– Может, я ему понравилась, – замечает Элли. – Меня часто угощают.

Под тяжелым взглядом Кори я тоже отставляю свой бокал и кладу руки на колени. После чего он забирает бокал у Элли и пододвигает поднос к официантке.

– Отправьте их назад. Скажите, что мы благодарим, но принять не можем. И принесите нам шесть шотов текилы.

– Как скажете, – взяв поднос, она идет к столику бизнесмена.

Элли надувает губки и скрещивает руки на груди, как ребенок, готовый закатить истерику.

– Там был мой коктейль!

– Кори прав, Элли. Не стоит принимать напитки у незнакомцев. Что, если он какой-нибудь серийный убийца? Мы закажем тебе, сколько захочешь, можешь даже упиться в хлам, так что успокойся.

Бросаю взгляд в сторону нашего таинственного дарителя, чтобы посмотреть, как он примет отказ, но его уже нет. На столике стоят нетронутые бокалы с несколькими купюрами под одним из них.

Какое-то время мы обсуждаем, кто какую любит пиццу, самые жуткие аварии на шоссе, у кого сколько пар обуви, лучшие концерты и важность протеиновых коктейлей после тренировки. Напитки текут рекой, особенно текила. После трех я замечаю, что перебрал.

– Бен хочет поиграть, – говорит Кори Элли. – Не совсем понимаю, о чем он именно. Ты почему не скажешь нам, Бен?

– А, точно, чуть не забыл. Думал, можем сыграть несколько раундов в бутылочку.

От неожиданности брови что Кори, что Элли взлетают вверх. Элли в восторге от этой идеи начинает аплодировать. Кори ошеломленно застыл.

– Доктор Харди, – говорит Элли, – уверена, любой из присутствующих в баре заплатил бы неплохие деньги, чтобы увидеть, как мы втроем играем в бутылочку. Я так особенно.

– Мы не будем баловаться со стеклянной бутылкой, рискуя расколотить ее в этом божественном заведении, так что предлагаю альтернативу: орлянку. Мы в нее играли в колледже, – достаю четвертак из кармана. – Подбрасывать буду я, а двигаться будем против часовой стрелки. Тот, кому выпадет орел, целует соседа справа, кому решка – слева. То есть, Элли, ты говоришь, что твоя очередь, и я подбрасываю монетку. Если выпадет решка, ты целуешь Кори. Если орел – меня.

– У меня вопрос, док, – Кори поднимает руку, как на уроке. – Что будет, если в мою очередь выпадет решка?

– Тогда тебе придется меня поцеловать, – невинно улыбаясь, отвечаю я. – Согласен?

Он тяжело сглатывает. Вижу, как подпрыгивает его адамово яблоко и сжимается челюсть. Он выглядит почти злым, и я задумываюсь, не зашел ли слишком далеко с играми.

Но я продолжаю, прежде чем он успевает что-либо ответить.

– А что насчет тебя, Элли? Ты не против?

– Черт, да! – громко вскрикивает она. – Я же говорила тебе, что даже готова заплатить.

Я решаю уточнить, попутно оценив реакцию каждого.

– Тебе будет некомфортно видеть двух целующихся парней? – откинувшись на спинку стула, я начинаю в полной мере осознавать, что конкретно напился.

– Доктор Харди, я с удовольствием поцелую каждого из вас. С огромным, – она улыбается и соблазняюще касается языком нижней губы. – Но если поцелуются два таких горячих парня, как вы с Кори… Ну вот прям настоящий поцелуй – с языками… Я, наверное, упаду в обморок. Вам придется меня реанимировать.

Я не стал исправлять ее насчет смысла CPR. Вместо этого повернулся к Кори.

– Ты так и не ответил.

– Конечно, я тебя поцелую, – он улыбается и подмигивает Элли. – С языком.

Элли выглядит так, будто сейчас сгорит на месте, а у меня в животе все сжимается от того, как он это говорит… как подмигивает… Моя реакция куда сильнее ее.

Я закрываю лицо ладонями.

– Кажется, я слишком много выпил.

– Да, так и есть, – отвечает Кори, и клянусь, он только что отчитал меня интонацией и взглядом. – Может, пора закругляться и домой? – он начинает подниматься из-за стола, но я жестом его останавливаю.

– Давайте просто пару кругов, ладно? – я уже начал невнятно говорить. – И почему вы трезвее меня?

– Я специально не стал увлекаться. Кто-то же должен довести нас до дома в целости и сохранности.

– Как разумно с твоей стороны, – я подбрасываю монету для Элли и показываю ее на ладони.

– Решка, – говорит она. – Но это ведь старый четвертак, с гербом. Может, стоит называть «картинка»?

Со смехом думаю, неужели она считает, будто на новых четвертаках картинок нет.

– Ладно, видимо, я слишком много выпил, чтобы с этим разбираться. Пусть будет картинка. Что означает… ты целуешь Кори.

Он смотрит на меня, полузакрыв глаза. Либо сломались его сигналы, либо барахлит мой радар, потому что я понятия не имею, с чего он на меня разозлился. Что, это проблема – немного поцелуев с привлекательной женщиной?

Кори наклоняется к придвинувшейся к нему Элли, и их губы встречаются в безразличном поцелуе. Черт, они меня разочаровывают.

– Да ну… – произношу я. – А постараться нельзя было? Вовлечь языки, например.

Элли краснеет и улыбается. А Кори откидывается на спинку своего стула.

– Твоя очередь, – с вызовом говорит он мне.

Подбросив монетку, ловлю ее и со шлепком кладу себе на тыльную сторону ладони, не глядя, но хорошо чувствуя ее сторону пальцами. Показываю им ее, уже зная, какой стороной она лежит. Я никогда не проигрываю, когда сам кидаю.

– Картинка! – кричит Элли, подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши. – Обязательно расскажу маме! Она с ума сойдет!

Я наклоняюсь в ее сторону. Решив устроить лучшее показательное выступление, чем Кори, я скольжу языком между мягких губ Элли. Прижавшись ко мне, она явно приятно удивлена. Приобняв ее за плечи, я сильнее притягиваю ее к груди, вторгаясь в ее рот с агрессией, состоящей наполовину из алкоголя, наполовину из напускной храбрости. Но тут нет никакой страсти, потому что, если честно, у меня к ней ноль интереса.

Когда я отпускаю ее и откидываюсь на спинку стула, она чуть не падает на меня. Ее глаза все еще прикрыты, а губы с размазанной помадой слегка припухли. Она бросает на Кори почти злорадный взгляд, и я едва не смеюсь.

Он сидит, развалившись на стуле и в упор глядя на меня своими голубыми глазами. Выражение его лица вызывает у меня желание пойти на попятную.

– Злишься?

– Мой черед, – не отвечая, говорит он, но немного расслабляется.

– Уверен, что хочешь рискнуть? – не знаю, почему я его провоцирую и получаю такое странное удовольствие от этой игры. Уже знаю, чем все кончится, но чувствую, что охвачен неконтролируемым желанием поморочить ему голову.

– О да, – отвечает он. – Давай, не тяни.

– Даже не знаю… Думаю, нужно сделать ставку. Элли, как думаешь, Кори не сольется, если выпадет решка?

– Решка, значит, – бормочет Кори. – Уже решено.

Элли шлепает десятку на стол,.

– Он это сделает.

Я выуживаю из кармана двадцать долларов.

– У меня нет десяти, но ставлю двадцатку, что нет.

Зловеще ухмыляясь, Кори тоже достает двадцатку.

– Даже не сомневайся, Бен. Можешь поспорить на свою сладкую попку.

Элли смотрит то на меня, то на него, будто наблюдая за теннисным матчем.

Я не отвожу взгляд от подброшенной монетки, ощущая знакомую шероховатость герба, ловко управляя ею, чтобы она упала на нужную мне сторону. Решка.

Эффектным жестом открываю монету, но Кори даже не смотрит на результат. Вместо этого он наклоняется и целомудренно чмокает Элли в губы.

– С тобой было приятно, Элли, – тихо говорит он. – Может быть, еще как-нибудь увидимся.

Он встает со своего стула и подходит ко мне с кровожадным выражением лица. Обычно он добродушный, а таким я его еще никогда не видел. Низко наклонившись надо мной, он кладет руки мне на плечи и целует. Прямо в губы. Прижавшись ртом ко мне, он с силой раскрывает мне его и жадно целует, впиваясь губами и глубоко ныряя языком. С каждым агрессивным проникновением я ощущаю себя полностью им захваченным. Он сильно, до боли всасывает мою нижнюю губу и отстраняется, – и в этот момент он словно владеет мной.

Я растерян и запыхался, сижу с приоткрытым ртом. Поцелуй, что я проиграл Элли, не идет ни в какое сравнение с тем, как его рот изнасиловал мой. Он стер все мысли в моей голове, и сейчас я всего лишь пьяная трепыхающаяся оболочка.

– Это тебе за то, что смошенничал, засранец, – он переводит взгляд на Элли, и его голос смягчается. – А юная леди жаждала шоу. Было достаточно зрелищно для тебя, дорогая?

Она кивает. Ее челюсть так же отвисла, как и моя. И не думаю, что она сейчас способна говорить.

Кори грубо хватает меня за руку и резко поднимает на ноги, пододвигая Элли выигранные деньги.

– Доктор Харди обычно так себя не ведет. Он почти не пьет, а сегодня просто вымотался. Прошу тебя, не говори никому, ладно?

– Ладно. Только скажу маме, что целовалась с ним, – она в извиняющемся жесте пожимает плечами. – Она обалдеет.

Он издает мягкий смешок.

– Хорошо. Увидимся. Передавай от него привет маме.

Когда мы выходим, ночной холодный воздух едва не сбивает с ног. Снаружи совсем другая атмосфера. Несколько парней стоят у тротуара, кто-то у стены. Я не знаю, как себя вести в этом мирке, поэтому просто стараюсь держаться на ногах и иду вслед за Кори. Несмотря на то, что он сейчас злится на меня, чувствую себя рядом с ним в безопасности. Знаю, что он не позволит случиться со мной ничему плохому.

Запахнув поплотнее куртку, я безрезультатно стараюсь согреться.

– Господи, ну и холодрыга.

Кори ничего не отвечает.

Когда мы доходим до перекрестка, к нам приближается мужчина и, прижавшись к Кори, что-то шепчет ему на ухо.

Кори мотает головой.

– Не, мужик. Может, в другой раз.

– Чего он хотел? – спрашиваю, когда мужчина возвращается к своим приятелям за углом.

– Интересовался, не нужно ли нам чего. Ну знаешь, наркота.

Перейдя дорогу, мы идем три квартала к моему дому, поднимаясь в горку. Я впервые с удивлением обнаруживаю, насколько мой мир близок к тому, темному и незнакомому – всего-то несколько кварталов – но они будто на разных планетах.

– Ты так открыт миру, – невнятно бормочу я. – А я наоборот. Хотел бы я быть немного похожим на тебя. Ты можешь справиться с чем угодно.

Его смех невеселый.

– Думаю, тут все наоборот, Бен. И если ты не перестанешь пытаться меня поиметь…

– Тебя поиметь? – моя голова уже плохо соображает. Даже не могу припомнить, спорили ли мы о чем, но вроде бы да. Даже поцелуй кажется ненастоящим, от него остались смутные воспоминания. И я начинаю думать, а был ли он вообще, или мне это подсунуло пьяное воображение. – Ты о чем?

– Ни о чем. Давай просто отведем тебя домой.


Глава 8

 

КОРИ

После того как боги иронии поиздевались надо мной, заставив выудить ключи из кармана джинсов Бена, мы ввалились в дом и пошли в его спальню. Он толком дороги перед собой не видел. Сдавшись влиянию алкоголя, Бен навалился на меня всем расслабленным телом. Знал бы, что ему так мало надо, в жизни не предложил бы столько текилы. А Ред Булл должен был не подстрекать его к дальнейшим алко-подвигам, а остановить.

Чувствую себя ужасно. Я всего лишь хотел, чтобы он забыл о сучке-Кристине, а в итоге Бен напился и натворил дел, о которых завтра пожалеет. И за которые, скорее всего, меня возненавидит.

И за то, что сделал я.

Не может быть никаких оправданий, что я поцеловал его, когда он был беззащитен и не в себе, но он меня спровоцировал. Хотя я был не особо трезвый. Слава богу, что все же не достаточно пьяный, иначе завалил бы его прямо в баре.

К тому времени как я смог зафиксировать его вертикально, прислонив, к раковине в ванной, он понемногу восстановил контроль над мышцами и, кажется, начал яснее мыслить. На секунду мне подумалось, а не прикалывается ли он все еще надо мной, прикидываясь более пьяным, чем есть на самом деле.

– Сможешь умыться и почистить зубы?

Он кивает и достает из шкафчика нераспечатанную зубную щетку.

– Это тебе.

– Я буду оставшимся на ночь гостем, а, док?

Он смеется, после чего мы оба чистим зубы и умываемся холодной водой. Ощущаю себя заметно посвежевшим, будто открылось второе дыхание, что не есть хорошо, на самом деле. Остается только надеяться, что я тут же вырублюсь до утра и не проведу ночь в раздумьях.

– В шкафчике есть парацетамол, – говорит он, берет стакан и наливает воду. Выпивает две таблетки, которые я ему дал, после того как выпил еще две сам.

– Бен, ты не перестаешь быть врачом, даже когда пьян. Дай-ка мне теперь помочь тебе добраться до кровати, ладно?

Подведя его к кровати, я начинаю расшнуровывать его кеды и расплываюсь в улыбке. Гребаные конверсы, да еще и высокие! Так бы и съел ложкой этого офигенного засранца!

Когда я добрался до его джинсов, он, не открывая глаз, начал хохотать.

– Сначала ты меня целуешь, теперь добрался до штанов. Осторожней, иначе я решу, что нравлюсь тебе.

Да, все-таки прикалывается.

– Спи давай, Бен. А то ляпнешь что-нибудь, о чем потом пожалеешь.

– Я не жалею ни о чем, что касается тебя, Кори. Люблю тебя, мужик. Ты такой… крутой, – он зевает, будто всласть наигравшийся маленький мальчик. – А что, если нам найти женщину на двоих? В нашем распоряжении все медсестры больницы. Как тебе идея, а? Каждый день новая женщина. И надеюсь, мы еще устроим, как тогда с Кристиной, вдвоем. Боже, это было круто… Заметил, да? Так хорошо…

– Ну правда, Бен. Хорош болтать. Утром самому от себя станет тошно.

Я кладу его на спину, чтобы расстегнуть его джинсы. Когда начинаю их стаскивать, он ерзает, чтобы помочь. А я стараюсь не обращать внимания на перекатывающиеся мускулы его бедер, когда он двигается, и идеальные линии лодыжек. Уверен, он потом адски взбесится, что я бросил джинсы на ковер, но мне сейчас плевать.

Подняв его в сидячее положение, стягиваю с него через голову футболку. Он послушно поднимает руки, чтобы мне было удобно, и я словно раздеваю ребенка, вот только под одеждой в нем нет ничего детского. Мне открываются скульптурно вылепленная грудь и живот и светлая кожа, редко видевшая солнце. Тогда, у Кристины, у меня не было возможности рассмотреть его тело, чтобы при этом они оба не заметили. Но сейчас, когда он на грани отключки, и я уложил его на кровать, я могу смотреть, сколько захочу.

От его полуобнаженного вида сладко сжимается в животе. Он такой сильный, такой мужественный, но при этом ранимый. Лицо расслаблено, словно он уже спит, но черные длинные ресницы беспокойно трепещут, практически лежа на бледных щеках. Умираю как хочу провести рукой по этой мощной груди и шести кубикам на животе.

Я уже видел, что прячут его бледно-голубые шелковые боксеры. Уже чувствовал взаимное трение, но, к сожалению, тогда между нами был барьер. Боже, это было бы обалденно – скользнуть руками по бедрам и стащить с него эти боксеры…

– Залюбовался моим нижним бельем? – спрашивает Бен, и, подняв на него взгляд, я обнаруживаю, что он, прищурившись, следит за мной.

Я в панике чуть не захлебываюсь воздухом, лихорадочно пытаясь найти оправдание, почему так открыто пялюсь на него. К счастью, он вроде бы не обиделся. Хотя завтра все равно навряд ли вспомнит.

– Ага, очень симпатичное. У меня однажды были шелковые, и я износил их до дыр. К тому времени как я их выбросил, они уже поехали по швам.

Он пьяно хохочет и приподнимается на локтях.

– Ну так что, будешь спать? – я укрываю его одеялом и поправляю подушку. Не хочется оставлять его одного в таком состоянии, но и переступить черту не хочу, иначе он меня потом вышвырнет из дома. – Я оставлю дверь открытой и лягу на диване, так что позови, если тебе что-то понадобится. А у кровати поставил мусорную корзину – как вариант тошнильного тазика, просто на всякий случай. Слава богу, нам завтра не на работу, иначе у нас возникли бы проблемы. Не говоря уж о пациентах, кому не посчастливилось бы к нам попасть.

Я направляюсь в сторону двери.

– Останься, – говорит он.

– Э-э, не уверен, что могу…

Он похлопывает рядом с собой.

– Пожалуйста. Не хочу сегодня быть один. Знаешь, что случилось с Джимми Хендриксом, Дженис Джоплин и Мама Касс? Ты ведь не хочешь, чтобы это было на твоей совести?

– Мама Касс не была пьяной, когда умерла. И я не думаю, что тебе угрожает удушье. Но я останусь, если ты действительно хочешь.

– Очень хочу.

Это ужасная идея, но ладно. Все равно бы не смог себя остановить. Особенно когда он так просит.

– Ладно. Тебе и правда не хватает компании, раз уж ты заговорил об умерших рок-звездах, чтобы заставить меня остаться.

Он лежит на боку, и я забираюсь на кровать позади него, сомневаясь, стоит ли раздеваться. Сначала я стараюсь уснуть прямо так, но потребность в комфорте потихоньку начитает брать верх. С тех пор как начал ночевать в приличных местах, я не могу спать одетым. Это душит воспоминанием, будто я снова бездомный, и мне некуда пойти.

Ну, по крайней мере, именно это я говорю сам себе, пока раздеваюсь, стараясь не потревожить Бена своей возней. Сняв джинсы и футболку, я остаюсь в одних трусах. Ощущения немного будоражащие – находиться в его кровати рядом с ним и почти голым.

– Это говенная идея, Кори, – шепотом говорю сам себе, заползая под одеяло. – Хуже придумать просто нереально.

– А? – Бен зашевелился, но остался лежать спиной ко мне.

– Ничего, Бен. Спи.

Сообразив, что забыл выключить свет, я наваливаюсь на него, чтобы дотянуться до лампы на прикроватном столике и выключить ее. Голой грудью прижимаюсь к его спине – и я готов. Член тут же подскакивает вверх.

Бен вздыхает, будто ему, полупьяному-полусонному, приятно это касание. Бля. Он станет моей погибелью. Я лежу неподвижно, не зная, как быть, после чего, поддавшись соблазну, наконец придвигаюсь ближе и обнимаю его за талию, как любовника. Но все становится еще хуже – он прижимается ко мне спиной, не обращая внимания, что я парень, и что он задницей потирается об мой стояк. Боюсь, он убьет меня – в буквальном смысле – если сообразит, что тут происходит… и что я позволил этому случиться.

Я убеждаю сам себя, что не делаю ему ничего плохого, и что он вряд ли вспомнит хоть что-нибудь, чтобы расстроиться. С другой стороны, если он сейчас достаточно трезвый, то кто знает, возможно, он и не против. И так ему будет проще понять, что он меня хочет.

– Бен… – шепчу я.

– Что? – он все еще не спит. Ага, отлично.

– Ты вообще как, сильно пьяный? – я буду гореть в аду уже за свое уточнение. Мне нужно немедленно просто встать и уйти.

– Я не пьяный, – невнятно отвечает он, виляя задом и прижимаясь невероятно плотно ко, и снова вздыхает.

– Значит, ты просто больной на всю голову, а? – с моей стороны некрасиво так думать, когда он в таком состоянии.

– Не переживай об этом.

Я в шоке от того, как он себя ведет, пусть и пьяный, потому что когда он проснется, не даст к себе и прикоснуться. Я уже успел подумать, что у него есть немного от синдрома Аспергера, но все же не уверен. Может, я просто заставляю его испытывать чувства, к которым он пока не готов?

Ты выдаешь желаемое за действительное, мудила. Утром он тебя по стенке размажет.

– Давай уже спать, – шепотом говорю я, крепче обнимая его за талию. Мой член плотно зажат между моим животом и его задницей, и я не могу поверить, что он его не чувствует. Все, что я могу сделать, – это сдерживаться и не двигаться в жажде облегчения. А в мыслях только то, как я стаскиваю с него боксеры и тупо трахаю его. Внутри все напряжено от попытки контролировать свои порывы, пока все тело кричит, чтобы я сделал, что хочу.

Закрыв глаза, я прикасаюсь губами к его темным волосам, пахнущим шампунем, прокуренным баром и самим Беном. Его тело идеально ощущается в моих объятиях, прижатое ко мне и готовое принять меня, если бы я решился. Или скорее обнаглел. Из-за комка в горле у меня вырывается сдавленный писк. Я не хотел издавать ни звука, но из-за растущего отчаяния это получилось само.

– Хочешь поцеловать меня снова? – хрипло спрашивает он, и мое сердце подскакивает куда-то в горло.

– Мать твою, спи, Бен. Ты сам не понимаешь, что несешь, – я уже умоляю его.

До чего же хочется вычеркнуть тот факт, что он пьяный. Хочу проигнорировать его и дать ему, что мы оба хотим, но не могу – я не знаю, как он отнесется к этому завтра. Так что прямо сейчас я не могу доверять его желаниям. По пьяни люди часто совершают безумные поступки.

Так что придется забыть о своей жажде. Вместо этого я делаю то, что должен был сделать с самого начала. Тихо поднявшись с кровати, я ложусь на диване, откуда легко услышу его, если ему что-то будет нужно, и при этом подальше от соблазна его тела.


Глава 9

 

БЕН

Жужжание телефона – единственное, из-за чего я могу прийти в себя до полудня. Шторы почему-то раскрыты, из-за чего палящее солнце светит мне прямо в лицо. Я работаю в ночную смену и по утрам всегда плотно их закрываю, поэтому не привык к такому. На самом деле, я сейчас очень сочувствую вампирам.

Зашипев и прикрыв лицо рукой, я сползаю с кровати на пол в поисках телефона, которого почему-то нет на тумбочке.

– Какого хрена? – впечатление, будто по дому пронесся ураган. Одежда кучей валяется на полу рядом с кроватью, а телефон так и остался в кармане джинсов. – Алло, – сдавленно произношу я, лежа на полу и пытаясь отдышаться.

– Доктор Харди, вы где?

– Джули, это ты? Почему ты мне звонишь в такую рань?

– Да, это я. А почему вы все еще дома? Время начинать занятия.

Копаюсь в памяти, хотя это трудно из-за головной боли и тумана.

– Занятия?

– Вы в это время преподаете сердечно-легочную реанимацию, помните? В 12:00. У вас есть пятнадцать минут до начала.

– Черт. Я забыл. Мы можем перенести?

– Нет! Тут пятнадцать человек сидят и ждут, чтобы пройти повторную сертификацию, в том числе и я. Через пару дней я не смогу работать, потому что долго откладывала, ожидая ваши занятия. Боже, ну я и тупица…

– Нахрена ты это сделала?

– Доктор Харди! – она практически кричит в трубку. – На обсуждения нет времени. Все очень серьезно. Если администрация узнает, что вы не появитесь, это будет хуже некуда. Что мне тогда, по-вашему, делать?

Я изо всех сил стараюсь привести мозги в порядок и что-нибудь придумать.

– Так, Джули, слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты заглянула в шкаф аудитории. Там должен быть список, что может понадобиться, и само оборудование. Организуй, чтобы все было в наличии, и настрой аппаратуру. Если нужно, попроси кого-нибудь тебе помочь. Сообщи всем, что я опоздаю на пятнадцать минут, и отправь их выпить кофе или что-нибудь в этом роде.

– Хорошо, доктор Харди. Поторопитесь, пожалуйста.

– О боже, – говорю я сам себе, бросив телефон на пол и заставив себя подняться на ноги.

Торопливо иду на кухню выпить холодной воды – да побольше – и кофе. Выпив кофе, сваренного в кофеварке на одного, и бутылку воды, направляюсь в душ. У меня осталось двадцать пять минут.

Проходя мимо гостиной, резко останавливаюсь. На диване лежит Кори в одних трусах. Ничем не укрытый, он лежит, свернувшись, как младенец. У меня пересыхает во рту, а сердце замирает.

Обретя силы перестать на него пялиться, как придурок, я подхожу ближе и расталкиваю его. Он подскакивает так резко, что мы едва не сталкиваемся лбами.

– Что такое, Бен?

Когда он видит меня, его глаза темнеют, а щеки вспыхивают. Он выглядит смущенным, что уснул полуголым на моем диване. Ночка была еще та, но прямо сейчас у меня нет времени думать обо всем этом.

– Как насчет помочь мне провести урок по CPR через двадцать пять минут?

Кори трет глаза и запускает руки в волосы.

– Конечно. Я за.

– Ладно, я почистить зубы и по-быстрому в душ. Беги собирайся, и встретимся здесь через десять минут. Я приготовлю тебе кофе и бутылку воды, – чувствую себя крутым координатором; я в ударе.

Кори по-прежнему в одних трусах бежит к домику у бассейна, а я варю ему кофе. После чего несусь в душ. Пять минут интенсивного мытья и чистки зубов от следов запаха алкоголя и бог знает, чего еще, – и я как огурчик. Ну или как огурчик с легким похмельем.

Когда возвращаюсь в гостиную, Кори пьет кофе, выглядя несправедливо привлекательно в своей форме и с влажными волосами.

– Ты выглядишь, как с похмелья, – говорит он мне.

– Мило, то же самое могу сказать и про тебя. Но чувствую себя на удивление хорошо. А ты?

– После стремительного душа уже в порядке. В крови бурлит адреналин, плюс сейчас еще кофеина…

– Тогда поехали.

Я веду нас к машине, и мы быстро едем в больницу. Хорошо еще, что недалеко. Опоздав всего на минуту, считаю это победой. Все могло быть куда хуже.

– Я приношу свои извинения, что вам пришлось ждать, – громко говорю на всю аудиторию. – Но обещаю, вы заплатили не зря, – почти все кивают или улыбаются. Из присутствующих только трое мужчин. Хороший знак. Мы оба должны очаровать женскую половину и заслужить их благосклонность.

Пять мест с одной стороны длинного стола пустые. Кори подсаживается к Джули, а я облокачиваюсь на край своего стола. Ткнув Кори в плечо, Джули шепчет ему что-то на ухо и тихо хихикает.

– Эй, ребятки… – кашлянув, сурово смотрю на них, чтобы они перестали болтать.

Занятие шло неплохо, учитывая, что оно вообще имело все шансы не состояться. Похмелья я почти не ощущал. Кори оказался отличным ассистентом. Он выполнил ряд демонстраций, и все присутствующие женщины ахнули, когда на нашем манекене Энни он показал технику непрямого массажа сердца и искусственного дыхания рот-в-рот.

Под конец ко мне подходят четыре женщины и с запросом персонального инструктажа.

– Раз уж вы доктор, – поясняет одна из них.

Джули, кажется, вот-вот лопнет от смеха.

– Он не только красавчик, но еще и потрясающий врач, дамы, – положив руку мне на плечо, говорит она. – Плюс глава по персоналу. Вам, девочки, жутко повезло, что вы сегодня тут. Доктор Харди редко проводит это занятие.

У женщин округляются глаза, и они кивают. Джули знает, что сейчас делает и, судя по выражению ее лица, в курсе, как я это ненавижу.

– Тебе еще попадет от меня за это, – я шепчу ей на ухо, и она смеется.

Перевожу взгляд на дальний конец аудитории, где Кори показывает свою магию на Энни, поглядывая, как я общаюсь в постепенно расширяющемся кругу женщин. Его улыбка немного вялая, поэтому начинаю думать, его мучает похмелье в большей степени, чем кажется. Я не помню, сколько он вчера выпил и было ли что еще. С этой утренней спешкой у меня не было времени обдумать. Рад только, что чувствую себя довольно прилично, и могу вести обучение.

На днях я докопался до Кори, что тот поставил под угрозу мою работу, а сегодня чуть сам все не испохабил. Делаю себе мысленную заметку поблагодарить Джули, что спасла мою задницу.

– Доктор Харди, что самое важное в CPR? – спрашивает одна из женщин.

– Самое важное, что я хочу сказать про непрямой массаж сердца, – это просто не переставайте его делать. С полной отдачей. Помните, что вы физически гоните кровь с сердцу. Без вас тока крови не образуется.

– А что, если нам не хватит сил? Мы же женщины, – интересуется другая.

– Просто старайтесь изо всех сил. Женщины куда сильнее, чем кажутся, особенно в моменты стресса. Но, пожалуйста, не забывайте правильно располагать руки, чтобы не повредить мечевидный отросток [нижний свободный конец грудной кости – прим. перев.]. Либо проткнете диафрагму, либо печень, что еще хуже. Если только не хотите, чтобы пациент истек кровью.

– А? Мечевидный что? – большинство женщин выглядят озадаченными.

– Давайте покажем, – предлагает Джули с озорством в глазах, которое, я не уверен, что мне нравится.

И прежде чем я понимаю, что происходит, она забирается на стол, ложится на спину и задирает верх своей формы до низа бюстгальтера.

Я ошарашенно оглядываюсь по сторонам, ожидая, что сейчас у меня будут неприятности. У присутствующих мужчин либо шестое чувство, либо глаза на затылке, потому что внезапно все они смотрят. А у Кори брови взлетают вверх, и он чуть не роняет на пол манекен.

Посмотрев на Джули, я откашливаюсь. У нее округлый, мягкий и женственный живот. Похоже, она посещает солярий, потому что загар есть даже под рубашкой. В пупке сверкает золотистое колечко. Она привлекательная девушка, но со стороны все это смотрится как сексуальное преследование на работе.

– М-м… Итак, дамы, мечевидный отросток на живом человеке, а не на манекене, – коснувшись ее, я слегка надавливаю чуть ниже грудины, чтобы была видна кость. – Я каждой дам прочувствовать, но только нажимайте осторожно. Как видите, эта часть грудины расширяется чуть ниже места соединения ребер.

По очереди исследовав кость Джули, женщины кивают, а я замечаю, что к нам присоединились трое мужчин и вовсю ощупывают.

– Еще очень может быть опасно, когда вы используете прием Геймлиха [для удаления инородных предметов из верхних дыхательных путей – прим. перев.], – объясняю я, – поскольку в нем руки должны располагаться чуть ниже яремной впадины. Так что убедитесь, что во время непрямого массажа основание ладони лежит на грудине на линии между сосками, – мельком глянув на Джули, вижу, что она спокойная и ни капли не стесняется. – Джули, ты не против, если я на тебе покажу правильное расположение рук?

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...