Cтандартизованное социальное отношение.

г.

 

Содержание:

 

1.Введение.

2.1. Краткая биография.

2.2. Сравнение Персонса и Мертона.

2.3. Кодификация.

2.4. Теория референтных групп.

депривации.

2.5. Понятие относительной

2.6. Механизм социальной мобильности.

2.7. Понятие социальной конформности.

Cоциальные категории.

Cтандартизованное социальное отношение.

3. Заключение.

4. Список литературы.

 

 

1. Введение.

 

 

Современная социология ведет свою историю от учений О.Конта и Г.Спенсера, в

середине XIX века заложивших фундамент позитивизма. Американская социология

формируется позднее, поэтому ее основоположники вынуждены были следовать за

европейскими учеными, перенося на свою национальную почву те идеи, которые в

наибольшей степени отвечали духу развивающейся молодой нации. К середине 30-х

гг. социологи США накопили значительный эмпирический материал, осуществив

боль­шое количество разнообразных по масштабу и тематике эмпирических

социологических исследований, которые, однако, не выходили за рамки отдельных

регионов страны и касались лишь некоторых проблем общественной жизни.

Анализируя эмпирические факты, они добивались только частных обобщений

частных явлений или их классов, уве­личивая численность «дискретных теорий».

Но чем боль­ше появлялось таких теорий, тем острее осознавалась необходимость

разработки систематической теории науки, которая сама является наиболее

важным показателем ее зрелости.

2.1 Роберт Мертон, один из крупнейших американских социологов-теоретиков, родился 5 июля 1910 г. в Филадельфии (предки его были украинскими эмигрантами). Учился он в Гарвардском университете, на социологическом факультете, и был учеником Питирима Сорокина, который отзывался о его способностях в превосходной степени. Но последователем Сорокина Роберт Мертон не стал, хотя всю жизнь испытывал к нему глубокое уважение. Ему были чужды огромные и сложные всемирно-цивилизационные построения Сорокина. Гораздо ближе Мертону было направление работы Талкотта Парсонса, на которого он и ориентировался во все время своего обучения в Гарварде и после, когда уже получил докторскую степень (1924 г.) и стал преподавателем Колумбийского университета. С этим университетом Мертон был связан вплоть до своей смерти, а умер он в 2003 г. в возрасте 92-х лет, прожив долгую и плодотворную жизнь. Когда говорят об истории американской социологии, то имена Парсонса и Мертона очень часто упоминаются рядом, и это вполне понятно, поскольку Мертон внес большой вклад в разработку структурно-функционального анализа, составившего целую эпоху в мировой социологии.

Роберт Мертон с самого начала участвовал в работе группы по обсуждению исследований стратификации. Вслед за статьей Парсонса "Аналитический подход к теории социальной стратификации"вышли работы Кингсли Дэвиса "Концептуальный анализ стратификации" (1942 г.) и К.Дэвиса и У.Мура "Некоторые принципы стратификации" (1945 г.), вызвавшие бурную полемику вокруг понятия "неравенство". В 1953 г. появляется еще одна статья Парсонса "Новый аналитический подход к теории социальной стратификации", и, наконец, в 1957 г. статья Мертона "Явные и латентные функции". Эти работы дают ясное представление о принципах структурно-функционального анализа, который первоначально разрабатывался с помощью изучения данных исследований по стратификации. Но затем Т.Парсонс и Р.Мертон расширяют границы этого подхода, делают его применимым для самых разных областей.

Но мы хотим подробно остановиться на другой теме, которую разрабатывал Мертон, - на его концепции теории среднего уровня. И вот в этой сфере между Парсонсом и Мертоном не было единомыслия.

В 1947 г. Парсонс сделал доклад в Американской Социологическом Обществе о состоянии общей теории в социологии и спустя два года на основе этого доклада опубликовал статью в "Американском социологическом обозрении [4, pp. 164-168]. Эта статья вызвала горячую критику со стороны Мертона, который доказывал, что на данном уровне развития социологии никакой общей теории ее развития нет и быть не может. В противовес теоретической работе Парсонса он выдвинул концепцию теории среднего уровня, которая, по его мнению, является единственно полезной для развития науки.

Неприятие парсоновских построений было вызвано тем, что Мертон понимал теорию как "логически взаимосвязанные ряды высказываний [propositions], из которых можно вывести эмпирические закономерности [uniformities]" [3, p. 39]. Другими словами, это ряды высказываний, позволяющие нащупать связи в эмпирическом материале, на базе которого они строятся, а с другой стороны, они позволяют выдвигать гипотезы для будущих исследований. Теории среднего уровня, утверждает Мертон, - это "теории, которые располагаются между малыми, но обязательно работающими гипотезами, включенными в исследование... и систематическими широкими попытками построить единую теорию, которая объяснила бы все наблюдаемые закономерности социального поведения, социальной организации и социального изменения". Мертон настойчиво подчеркивает: "Работающая гипотеза - это нечто большее, чем применение здравого смысла, которым мы пользуемся повседневно. Сопоставляются определенные факты, имеются в виду некоторые альтернативные объяснения, и мы стремимся к тому, чтобы проверить их". Это пояснение взято Мертоном из статьи Джемса [1, p. 137].

Если соблюдены эти условия и теория пригодна для выдвижения работающих гипотез, тогда "каждая такая теория создает представление [image - конкретный образ], из которого можно вывести некоторую систему умозаключений" [3, p. 40]. Эта первоначальная идея [image] "проверяется на плодотворность указанием сферы теоретических проблем и гипотез, которые позволяют исследователю определить новые характеристики явления (например, атмосферного давления)" [3, p. 40].

Идея эта и нужна для выдвижения конкретных гипотез. Но, тем не менее, она все-таки теория, утверждает Мертон, ибо "некоторые умозаключения, выводящиеся из такой идеи, могут расходиться с ожиданиями здравого смысла, основанными на ряде непроверенных, само собою очевидных предположений" [3, p. 39]. Дальнейшие исследования должны подтвердить (или опровергнуть) эти умозаключения, противоречащие ожиданиям здравого смысла.

Естественно, никаких подобных достоинств за общей теорией Парсонса Мертон не наблюдает. Это и вполне закономерно, так как Парсонс работает на другом методологическом уровне. Он имеет дело не с эмпирическим материалом, а с понятиями. И на выходе у него должны получиться не "работающие гипотезы", описывающие какую-то сферу эмпирических исследований, и даже не более широкие умозаключения, относящиеся ко всем такого рода исследованиями, а язык социологии, с помощью которого исследователи могут общаться между собой, который помогает сформулировать общие принципы построения подобного рода теорий. Эти принципы направлены на то, чтобы преодолевать трудности, возникающие по причине недостатка знаний на данном уровне развития науки. Вспомним хотя бы его положение о том, что в ситуации дефицита знаний для построения обобщенных систем представлений об обществе следует выделить в них структурные элементы и признать их константами, хотя в строгом смысле они таковыми не являются. Мы признаем их константами и тем самым даем себе возможность работать с более подвижными элементами и связями внутри системы. Очевидно, что такая работа далеко отстоит от сферы конкретных исследований, и из результатов ее невозможно вывести конкретные работающие гипотезы. Но именно этого Мертон и ожидает от общей теории. Он отмечает, что теории среднего уровня не могут формировать те первоначальные представления, которые могут быть выведены из более общей теории. Теории среднего уровня имеют дело с совсем другим видом проблем. Из теории общего уровня они могут заимствовать лишь определенный набор понятий, которые затем упорядочиваются в соответствии с предполагаемыми проблемами данной конкретной области. Гипотез же, тем более, "работающих" в эмпирическом исследовании, из общей теории почерпнуть нельзя. А потому, считает Мертон, разработка такой теории - это напрасная трата сил. Нужно наращивать и уплотнять слой теорий среднего уровня, которые, развиваясь и взаимодействуя друг с дружкой, постепенно начнут достигать уровня общей теории и положат, таким образом, начало ее формированию "постепенно, а не внезапным наскоком", так что в этом процессе будут адекватно объединяться группы специальных теорий [3, p. 51]. "Мы едва ли будем разрабатывать эффективно общие схемы в социологии, если каждый социолог харизматически будет создавать свою собственную общую теоретическую систему. Такие процессы периодически происходили в ходе развития других наук: химии, геологии, медицины, - если мы хотим извлечь уроки из истории науки, мы не должны этого повторять" [3, p. 51]. У нас в сфере общих построений много понятий, но мало устойчивых теорий, много точек зрения, но мало теорем, много "подходов", но мало результатов. "А потому, может быть, будет полезно изменить акцентировку" [3, p. 52].

Произнеся, таким образом, приговор общей теории и приведя в поддержку своей точки зрения высказывания теоретиков-методологов других наук, Мертон приступает к разработке положений о теории среднего уровня. По его представлениям, эта теория обладает следующими атрибутами:

"I. Теория среднего уровня содержит ограниченный ряд предположений, из которых логически выводятся конкретные гипотезы, подтверждаемые эмпирическим исследованием.

II. Эти теории не остаются изолированными, а объединяются в более широкую теоретическую схему, примером которой могут служить теории уровня аспираций, референтных групп или структуры возможностей.

III. Эти теории достаточно абстрактны для того, чтобы иметь дело с различными сферами социального поведения и социальной структуры, так что они выходят за рамки чистого описания и эмпирического обобщения. Теория социального конфликта, например, применима как к этническим и расовым, так и к классовым и международным конфликтам.

IV. Теория этого типа не принимает во внимание различия между микросоциологическими проблемами, выявляемыми при изучении малых групп, и проблемами макросоциологическими, всплывающими при сравнительном изучении социальной мобильности, формальной организации и взаимосвязи социальных институтов.

V. Всеобщие социологические теоретические системы, такие как марксистский исторический материализм, парсоновская теория социальных систем и сорокинская интегральная социология, представляют собой общие теоретические ориентации, а не строгие и хорошо сколоченные системы, какие принимаются к рассмотрению физиками, ищущими "унифицирующую теорию".

VI. В результате многие теории среднего уровня совместимы с разными системами социологической теории.

VII. Теории среднего уровня, как правило, продолжают работу классических теоретических построений. Мы все - наследники Дюркгейма и Вебера, чьи работы полны идеями, которые можно развивать и которые, являясь примером тактики теоретизирования, дают модели для развития вкуса в выборе проблем и учат нас, как нужно ставить теоретические проблемы, в свое время им развиваемые.

VIII. Ориентация среднего уровня включает в себя определение меры невежества. Не претендуя на знания, которых на самом деле нет, она отчетливо определяет, что нужно еще сделать для того, чтобы заложить фундамент для постоянного увеличения суммы наших знаний. Сама по себе она не предполагает, что находится на уровне задач, теоретическое решение которых означало бы решение всех коренных практических проблем сегодняшнего дня. Она адресуется к тем проблемам, которые могут быть разрешены в настоящее время с помощью имеющихся налицо знаний" [3, pp. 68-69].

Это очень точное определение того, что происходило с нашей наукой с момента ее "разрешения" (в начале 1960-х гг.) и до самого начала перестройки. Руководящим органам, которые не только финансировали наши исследования, но имели прямое право разрешать и запрещать их, совершенно непонятно было, зачем нужны какие-то абстрактные теоретизирования, гипотезы и проч. Опросите население и скажите нам, стоит ли проводить такую-то реформу, и как лучше ее проводить, а все остальное нас не интересует. Следовательно, не стоит тратить силы на это "остальное". То, что наука должна накапливать внутри себя методологический багаж, проверять и совершенствовать методику, систематизировать понятия, отрабатывать парадигмы, - все это их не волновало. В лучшем случае социологам разрешалось заниматься теорией в нерабочее время, на свой страх и риск и на собственные средства. И то, что наши социологи все равно этим занимались, несомненно, следует отнести к их заслугам, поскольку без такой работы все исследования неизбежно остаются на низком уровне.

Вот что пишет Мертон о необходимом этапе в развитии теории - ее кодификации. "Кодификация - это планомерное и четкое упорядочение эффективных процедур исследования и существенных результатов, которые в нем получены. Этот процесс касается преимущественно определения и организации того, что имплицитно получено в предыдущих работах, а не наметок новой стратегии исследований" [3, p. 69].

Без такой подготовительной работы исследователь часто начинает с того, что выбрасывает целый ворох предположений, понятий и посылок. А поскольку формул в социологии мало и исследователь не может в кратких символах выразить отношения между своими переменными, его интерпретации строятся описательно. "Логика процедур, основные понятия и отношения между ними часто тонут в неточности слов" [3, p. 69]. Чтобы уменьшить эту тенденцию, утверждает Мертон, нужна четкая парадигма, которая выполняет в исследовании несколько функций:

а) она вводит систему обозначений, обеспечивая компактное упорядочение основных понятий и их связей. Следует иметь в виду, что одна из важных функций математических символов - обеспечивать единовременную проверку всех терминов, используемых в данном анализе;

б) предполагает, что каждое новое положение или понятие должно быть либо логически выведено из существующих элементов парадигмы, либо эксплицитно введено в их состав;

в) обеспечивает возможность накопления теоретических интерпретаций: "парадигма - основа, на которой возводится здание интерпретаций" [3, p. 71].;

г) парадигма предлагает систематическую перекрестную табуляцию значимых понятий, что помогает исследователю осмыслить эмпирические и теоретические проблемы, которые без этого он мог бы и не заметить;

д) она проводит качественный анализ, что увеличивает логическую и даже эмпирическую строгость количественного анализа [3, pp. 71-72].

Теперь, разобрав учение Мертона о теориях среднего уровня, мы можем познакомиться и с некоторыми теориями, созданными самим Мертоном в соответствии с развернутой им методологией. Хотя Мертон создал немало теорий в разных отраслях социологии, мы разберем только одну, но принципиально важную. Это теория референтных групп, которая интересна, в частности, тем, что ученый строит ее буквально на глазах читателя. В одной статье Мертон проводит первый этап ее разработки, а потом, вернувшись к этой работе через несколько лет, продолжает конструировать свою теорию уже во второй статье [7].

Материалом для построения теории послужило ставшее теперь классическим исследование, проведенное во время второй мировой войны американскими учеными, - "Американский солдат" [5]. Было собрано большое количество разнообразного материала: солдат опрашивали на самые разные темы. Иногда эти заранее не запланированные темы возникали уже в процессе исследования. Исследователи искали и вводили новые понятия, чтобы объяснить возникающие в ответах противоречия, неожиданные сбои и проч. Естественно, все это было весьма далеко от строгой теоретической проработки.

То понятие, с которым затем работал Мертон, - понятие относительной депривации, - возникло лишь в самом конце исследования. Оно было введено именно для объяснения противоречивости в динамике ответов, отклонений от ожидаемой модели. Точного определения этого понятия так и не было дано. Авторы утверждали, что понятие это "простое, совершенно очевидное, но весьма полезное для упорядочения данных... Это представление, по-видимому, родственно таким хорошо известным социологическим понятиям, как "социальная система координат", "модель ожиданий" или "определение ситуации", и может являться их составной частью". Поработав со всеми определениями, Мертон описал его как понятие "для того чтобы с его помощью учестьощущение неудовлетворенности, в частности, в тех случаях, когда объективная ситуация, на первый взгляд, по-видимому, не должна вызывать подобного ощущения". Для формирования этого понятия использовалось сравнение солдатами своей собственной ситуации с ситуацией других. При этом Мертон делает особый упор на относительном компоненте результата такого сравнения. Например, солдаты из воинской части, находящейся в Европе, чувствуют себя депривированными (ущемленными, несправедливо обиженными) по сравнению с солдатами, которые находятся еще дома, в США, но это ощущение должно кардинально измениться при сравнении ими себя с солдатами, находящимися в районе боев, куда они сами пока еще не попали.

Для того чтобы понять направление и динамику сравнений, которые человек совершает постоянно, желательно расструктурировать эту окружающую действительность в соответствии с указанными статусными характеристиками. Какие люди обладают сходными с респондентом характеристиками? Где они находятся? Как респондент о них узнает?

Для восприятия "других", естественно, необходимо определенное знание, которое респондент получает по ряду каналов: через знакомых, через прессу и другие СМИ и т.д. Но упорядочивает свои представления он в соответствии с общепринятыми стандартами, которыми снабжает его группа. Еще со времен Дж.Мида, а на него ссылается Мертон, принято считать, что "индивид накапливает опыт не сам по себе, не прямо, а только косвенно, складывая его из отдельных точек зрения других членов той же самой группы или извлекая его из обобщенной точки зрения социальной группы, к которой он принадлежит как таковой". Таким образом, группа, членом которой он является, обеспечивает индивиду значимую систему координат для самооценки.

Но сравнивающий индивид не замкнут в пространстве собственной группы, он движется среди множества групп. Он является членом некоторых из этих групп, и не является членом других, но, тем не менее, знания имеет как о тех, так и о других, хотя обычно в разной степени. Кроме того, он может сравнивать свое положение с положением целых статусных категорий, заданных по единственной статусной характеристике: например, солдаты, или женатые мужчины, или лица, имеющие определенный уровень образования и т.д. Итак, респондент берет знание о положении других, а также стандарты для оценок как в ин-группах (которые ему близки), так и в аут-группах (которые ему чужды), как в тех группах, членом которых он является, так и в тех, в которых он не состоит. Причем групп, членом которых он является, довольно много: это и семья, которую он оставил дома, за океаном, и круг ровесников, и та часть, с которой он связан, и наконец вся армия в целом как большая система, охватывающая множество его ин- и аут-групп.

Соприкосновение человека со всеми этими группами в современном весьма открытом обществе происходит постоянно, в особенности в периоды, когда усиливается движение и перемещение больших масс людей: войны, революции, кризисы. В ходе этих движений и соприкосновений может происходить переориентация индивида с одних систем стандартов на другие, что приводит к реконцептуализации им своего положения, изменению представлений о себе самом и своих отношений с окружающим миром.

В исследовании "Американский солдат" это выявилось следующим образом. Изучались три группы солдат: необстрелянные новички, находящиеся еще на обучении; такие же необстрелянные новички, вводимые на пополнение в боевую зону, и ветераны, уже повоевавшие и обладающие боевым опытом. На оценку были даны три "ареала установок": готовность к бою; уверенность в собственных способностях принять на себя командование отрядом в бою; оценка своего физического состояния. Мертон утверждает, что последние два вопроса выявляют вовсе не установки, а самооценки, но в данном случае это безразлично, хотя и до определенного момента.

Среди проходящих обучение готовность идти в бой выразили 45% солдат, из уже пришедших в район боевых действий на пополнение таких было 28%, и всего лишь 15% среди ветеранов. Что касается оценки своей способности принять командование отрядом в бою - здесь новички, пришедшие на пополнение, дали самое малое количество положительных ответов из всех трех групп. Зато по уровню оценок своего собственного физического состояния другие группы оказались очень близки новичкам, находящимся на обучении. Вместо плавной динамики ответов - от обучающихся до ветеранов с промежуточной группой пришедших на пополнение - исследователи получили какие-то необъяснимые скачки. Необъяснимые, потому что как первая, так и вторая группа новичков имели совершенно одинаковый индивидуальный опыт - пришедшие на пополнение еще не вошли в соприкосновение с противником. Что повлияло на такое резкое изменение установок в первых двух ареалах, и почему ответы в последнем ареале остались практически на том же уровне?

Оказалось, дело в том, что прибывшие на пополнение вошли в контакт с ветеранами, уже достаточно повоевавшими, и приняли их установки. Ветераны не выражали горячей готовности идти в бой. Они обладали боевым опытом и в соответствии с ним утверждали, что "бой - это ад". Исследователи обнаружили также, что для рядовых в районе боев "наиболее сильный групповой код... это табу на любые разговоры о героизме... Одна из главных установок воюющих рядовых, по-видимому, относится к тому, что любые разговоры, в которых идеалистические ценности и патриотизм не подчинены жестокой реальности, есть лицемерие, а человек, выражающий такие представления, - лицемер". И новички очень быстро приняли эту установку.

Представление же о себе и самооценка новичков, проявившиеся в ответе на вопрос о способностях их возглавить в бою группу рядовых, изменяются в результате сравнения себя с ветеранами. Это сравнение показывает новичкам, насколько ничтожен их индивидуальный опыт по сравнению с опытом ветеранов, потому и оценка ими собственных способностей к руководству другими людьми в условиях боя становится существенно скромней. "У ветеранов, - констатируют исследователи, - наиболее сильной стороной является приобретенный опыт, и именно в этом пункте прибывшие на пополнение, контактируя с ними, ощущают себя наиболее слабыми, становясь как бы тенью ветеранов". Самооценка же в плане своего физического состояния (третий ареал установок) практически не меняется, ибо по сравнению с повоевавшими ветеранами, которых в просторечии называли "выжатый Джо", они, конечно, чувствовали себя физически гораздо здоровее. С другой стороны, равняться с ветеранами по степени "выжатости" их непрерывными боями было бы для новичков очевидной претензией и нарушением статусной иерархии.

Исходя из этих данных и основываясь на своей теории референтных групп, Мертон формулирует важную гипотезу. "Выросшая на теоретической почве, возделанной Джемсом, Кули и Мидом, а также Хайманом, Шерифом и Ньюкомом, гипотеза утверждает, что в той мере, в какой реальные или будущие члены группы мотивированы связывать себя с данной группой, они имеют тенденцию усваивать те чувства и быть конформными к тем ценностям, которые присущи авторитарной и престижной страте в данной группе. От конформности зависит признание со стороны данной группы, в то же время постепенное признание данной группой индивида усиливает тенденцию к конформности. И ценности этих "значимых других" представляют собой как бы "зеркало", в котором индивид находит представление о себе самом и богатую самооценку" [8, с. 48].

Подчеркивая эту подвижность и изменчивость, мертоновская гипотеза дает возможность наметить уже конкретные переменные: степени мотивации к конформности и степени самой этой конформности для изучения всего этого процесса в его динамике. Сам Мертон считает важным задать показатели: а) реальных социальных отношений между престижной стратой и теми, кто на данный момент ассимилирует ее ценности; б) мотивации членов группы (оставаться в группе или войти в другую); в) сплоченности самой этой группы. Для изучения всех этих процессов и явлений в социологии наработано уже много понятий, дело за их отбором, "подгонкой" их друг к другу, реконцептуализацией.

Построение таких "логически связанных в цепочки" положений открывает возможность изучения механизма социальной мобильности. Питирим Сорокин в своей работе определяет конкретные каналы мобильности: система образования, армия, церковь и т.д., но эти каналы практически не структурированы внутри себя, а потому и о самом процессе прохождения людьми этих каналов мы знаем только в самом общем виде. Теория реферетно-группового поведения позволяет уже вплотную заняться этими процессами.

Для индивида этот процесс начинается со сравнения своего положения с положением "других", находящихся в других группах (или в других стратах этой же группы). Если это сравнение вызывает в нем неудовлетворенность и ощущение депривации, то в нем начинается формирование установки на переход в число этих "других". Вначале это происходит, может быть, не вполне осознанно, но все равно условие исполняется, и сила, притягивающая индивида к его референтной группе, начинает действовать. Исследователи американского солдата в сентябре 1943 г. опросили группу рядовых на тему о том, насколько строгим кажется им армейский контроль. Одни ответили, что он не так уж строг, другие же посчитали его строгим. В январе 1944 г. исследователи вернулись к этим солдатам и выяснили, что из тех, кто не посчитал контроль в армии очень уж строгим, 19% уже получили повышение в чине; из тех же, кому этот контроль казался строгим, по службе продвинулись только 12%. Когда всех их упорядочили по степени конформности к армейской морали вообще, то обнаружилась закономерность: "рядовые с установками наиболее конформными оказались как раз теми, которые наиболее последовательно продвигались по службе".

Этот факт заставил переформулировать само понятие социальной конформности. В социологических словарях социальной конформностью обычно называют конформность к нормам и ожиданиям, существующим в группе, членом которой является сам индивид, в его собственной группе. Но в данном случае конформность продвигаемого по службе солдата относится не к нормам его непосредственной первичной группы, а к совершенно другим нормам, ведущим свое происхождение от официальной военной морали, а эти официальные нормы (а также нормы офицерской страты), как утверждают исследователи, весьма далеки друг от друга. Таким образом, установки на конформность к официальной морали оказываются позитивными ориентациями на нормы группы, в которой индивид не является членом, но которая принимается им в качестве системы координат [8, с. 60].

Такая положительная ориентация на нормы группы, в которой индивид не является членом, выполняет важнуюфункцию его предварительной социализации, что позволяет ему более легко завоевать признание той группы, куда он стремится войти и быстрее адаптироваться в ней.

Однако функциональность такого референтного поведения зависит от типа общества. В открытом обществе, где вертикальная мобильность допускается и поощряется, предварительная социализация ускоряет переход индивида в избранную им группу. В закрытом же обществе, где переходы между группами затруднены, переориентировавшийся на аут-группу индивид может на годы "застрять" в своей ин-группе, с которой он давно вознамерился расстаться. Это очень неудобно для него, потому что в "своей" группе он уже перестал быть полноценным членом и превратился в аутсайдера, которого эта "своя" группа презирает как "ренегата" и "выскочку". В такой атмосфере индивид, которому заблокирован выход из группы, где он не хочет больше оставаться, начинает превращаться в маргинальную личность. Впрочем, и для группы, где он заблокирован, это состояние также неблагоприятно, так как она имеет в своем составе уже не полноценного, а номинального члена, что дисфункционально для ее сплоченности. "Приверженность к моральным нормам, выработанным другой группой, означает пренебрежение нормами ин-группы. И соответственно, ин-группа отвечает применением различного рода социальных санкций по отношению к таким ориентациям на какие бы то ни было нормы аут-групп" [8, с. 64].

С другой стороны, положительная ориентация солдат на официальную армейскую мораль как будто функциональна как для армии в целом, так и для самих солдат. Но, чтобы быть твердо уверенным, что это действительно так, нужно провести еще не одно исследование, - утверждает Мертон. "Возможно, например, что обратное воздействие таких ориентаций окажется столь разрушительным для солидарности первичных групп призывников-рядовых, что разложит их моральную систему" [8, с. 64]. В таких разлагающих группах могут выявиться признаки аномии и дезорганизации личности.

Но слабая положительная ориентация на нормы внешней группы (армии) может означать не просто лояльность к "своим" группам, но сомнение в институциональной законности той системы социальных страт, внутри которой предстоит двигаться этим индивидам. Очень важно было бы исследовать проблему: каковы связи (если они вообще существуют) между различными величинами мобильности и признанием законности системы стратификации у индивидов, различным образом расположенных в данной системе (учитывая при этом идеологию эгалитаризма как опосредующее звено в этих процессах) [8, сс. 66-67].

Психологические и социальные сложности и кризисы, связанные с процессом перехода индивида из одной группы в другую (как для самого индивида, так и для группы, "отпускающей" и "принимающей" его), - это проблемы еще более глубокого уровня анализа. Но, как мы видим, буквально при самом беглом анализе выявляется целый спектр чисто социологических проблем, каждая из которых может стать предметом очень серьезного исследования.

Однако Мертон не считает свою работу теоретика законченной. Через шесть лет он возвращается к ней и начинает углубленную кодификацию введенных понятий. Главная проблема - это, конечно, наведение порядка в огромном море референтных групп самого разного рода.

Ссылаясь на исследования, проведенные в это время эмпириками, Мертон констатирует, что по своему функциональному назначению все эти группы распадаются на два основных типа: а) "нормативные группы" - те, что представляют и поддерживают стандарты поведения и оценок для данного индивида, - и б) "сравнительные" - те, которые обеспечивают систему координат для сравнения и оценки себя самого и других. Может существовать еще тип групп в) это группы, члены которых просто являются условиями и средствами для действий данного индивида, имеют для него инструментальное значение.

Далее возникает необходимость определить само понятие группы и членства в ней. Мертон дает самую общую дефиницию группы, ссылаясь на Джорджа Каспара Хоманса: "Социологическое понятие "группа" относится к некоторому числу людей, которые взаимодействуют друг с другом по установленным моделям. Иногда говорят, что это некоторое число людей, имеющих установленные и характерные социальные отношения. Эти два положения, однако, эквивалентны, поскольку "социальные отношения" сами являются стандартизованными формами социального взаимодействия, достаточно длительного для того, чтобы превратиться в определенную часть социальной структуры" [8, с. 112]. Дав такую полную, подробную и хорошо проработанную формулировку определения основного понятия, Мертон может переходить к дефинициям параметров этой группы, используя задействованные в главном определении понятия.

Каковы признаки членства или не-членства индивида в данной группе? Могут использоваться три критерия: во-первых, частота взаимодействия его с членами группы; во-вторых, стандартизованные ожидания по отношению к формам взаимодействия, которые морально обязательны для членов данной группы (но не обязательны для других); в третьих, отнесение к данной группе индивида "другими", как членами, так и не-членами этой группы. При оперировании этими тремя критериями выявляется весьма важное обстоятельство: "границы между группами не обязательно должны быть фиксированными, они динамично изменяются в соответствии с конкретными ситуационными контекстами" [8, с. 114]. В неформальных же группах, когда определение членства не уточнено, индивиды могут по разным обстоятельствам и в разное время оказываться то членами, то не-членами группы.

Но и само понятие членства тоже подвижно. Существуют степени членства: номинальный член (практически прекративший социальное взаимодействие в группе, но еще относимый в нее "другими"); периферийный член группы (редуцировавший свое взаимодействие с другими в данной группе и тем самым социальный контроль с их стороны). Кроме того, существуют ведь еще и потенциальные члены, которые формально в данную группу еще не входят, и потому тоже слабо подчиняются ее контролю. В результате в процессе исследования выяснилось, что одни и те же индивиды в одном случае описываются как входящие в одни группы, а в других - в другие. В динамичной системе референтных групп возникают все новые групповые образования - группы переструктурируются.

Если мы хотим понять хотя бы основные принципы групповой динамики, нужно разобраться также и с различными категориями не-членства для тех или иных групп: ибо различия между не-членами групп имеют особую релевантность для теории референтных групп. Например, потенциальные члены, формально не являясь членами данной группы, ощутимо влияют на ее структуру, в отличие от других не-членов, не являющихся для нее потенциальными. Такая характеристика, как "завершенность группы", измеряется удельным весом потенциальных членов. Людей, удовлетворяющих требованиям членства, установленным группой по отношению к действительным ее членам, т.е. реально взаимодействующим внутри группы. Чем выше удельный вес последних, тем завершеннее группа и, следовательно, тем большим влиянием она пользуется. Поэтому группы, стремящиеся увеличить свое влияние, должны активно втягивать в себя потенциальных членов, превращая их в действительных, так как, оставаясь вовне, они гораздо слабее подчинены контролю группы [8, сс. 117-118].

Для группы в целом (а значит, и для исследователя) важны в первую очередь две характеристики ее не-членов: имеют ли они право вхождения в данную группу и желают ли они войти в нее. По первой характеристике выделяются две категории: имеющие право входа и не имеющие его; по второй - три категории: желающие войти, индифферентные и активно не желающие входить (антагонистические не-члены). Как отметил еще Георг Зиммель, индивиды, имеющие право стать членами группы и активно от этого уклоняющиеся, представляют для группы в некоторых отношениях б`ольшую опасность, чем даже антагонисты. "Отказ от права стать членом группы символизирует сравнительную слабость группы, подчеркивая незавершенность ее и, кроме того, символизирует сомнение в ее нормах и ценностях, поскольку они не признаются теми, кто в принципе может применить их к себе" [8, с. 121]. На это

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: