 |
«Тонкая» интрига Валиде
|
|
|
|
Именно во всей – достаточно длительной истории противостояния Валиде и Хуррем, выявились слабые стороны самой личности «старой» султанши.
(Не случайны кавычки; ведь в тот момент, когда в серале нарисовалась пятнадцати- четырнадцати? -летняя Сашенька, Валиде Айше Хафса Султан едва исполнилось 40 лет).
Итак, пишет Исмаил Хани Данишменд, воспользовавшись отсутствием Сулеймана (и, кстати, Ибрагима, этот-то был куда осторожней разгневанных султанш! ), Валиде решает выдать юную Хуррем замуж.
Тут ничего шибко удивительного нет, такие вещи в Блистательной Порте случались и при иных султанах.
Не то, чтобы «На тебе, Боже, что нам, грешным, негоже», отнюдь. Просто получи, верный мой подданный, Шубу с Царского Плеча!
Были, конечно, и нюансы.
Дарили одалисок – и легко! – коих султан (или шахзаде) даже и в глаза не видел: они, естественно, были девственницы, и тут никаких проблем не возникало.
Дарили и тех, которые NN-ый срок жили с султаном, и вот тут возникали коллизии, и неслучайные.
Как разъясняет Ахмет Рефик Алтынай, одалиски такого рода воспринимались будущими женихами кисло, несмотря на то, что подобных невест (в смысле – женихов подобных невест) султан одаривал особенно щедро – акче и драгоценностями.
Тем не менее, эпоха была отнюдь не такая просвещенно-прогрессивная, как ныне, и потому девственности придавался особливый, сакральный смысл.
А осетрина второй свежести успехом не пользовалась!
Да и потенциальные женихи были людьми достаточно знатными и богатыми (не стал же бы султан дарить свою одалиску Бог знает кому).
Впрочем, дабы покончить с подобного рода скользким сюжетом, вспомните один из лучших рассказов позднего Толстого – «Отец Сергий».
|
|
|
На подобного рода браки, впрочем, существовали и некоторые ограничения.
Так даже сам султан не мог никому подарить мать живого и здорового шахзаде. Поэтому сколько бы лет он не уклонялся от встреч с Махидевран (а эта история стала просто притчей во языцех в Серале), Сулейман обязан был держать ее во дворце – ну хотя бы в качестве будущей Валиде, поскольку первородство Мустафы изначально никем – даже Хурремийе – не подвергалось сомнению.
Что до Гюльфем, то ее – после смерти ее сына от Сулеймана – последний и собирался выдать замуж за одного из пашей, но что-то не срослось…
То ли сама Гюльфем не пожелала уходить из сераля, то ли Сулейман понял, что его второй жене придется с этим пашой несладко (уж тот-то бы отыгрался на беззащитной Гюльфем за свое унижение), но, в конце концов, та осталась при дворе.
Валиде обратились, как я понял, к великому паше Румели, человек входил в первую пятерку османской иерархии – на уровне великого визиря, великого сераскира, Шейх-уль-Ислама, примерно так.
У него был сын – парень лет двадцати пяти, блестяще образованный аристократ, на всех восточных языках – как и Сулейман – стихи писал.
Парень был и боевой – принял участие в нескольких походах в Персию, и там себя отлично зарекомендовал.
А самое интересное – он был одним из богатейших османских землевладельцев, причем на правах безусловного владения.
То есть не во временное пользование от султана получал за ленную службу, а непосредственно сии земли его были.
И еще раз подчеркну, крупнейшим землевладельцем был не паша Румели, а именно ЕГО СЫН!
Уж и не знаю как, через мать, что ли?
И вот этому-то паше Валиде со свойственной ей прямотой посоветовала немедля, не откладывая, так сказать, в долгий ящик, женить сына на Хуррем, пояснив, какая в сем для их семейства высокая честь.
|
|
|
Паша с сыном, отмечает Исмаил Хани Данишменд, пришли в ужас: видимо, им, умам не сугубым, не дано было понять, почему женитьба на малолетней русской рабыне, пусть даже и прошедшей через постель султана, такая уж для их знатного семейства шибкая честь.
Паша начал тянуть волынку, уклоняясь от встреч с Валиде, а сынок даже решил подобру-поздорову вообще убраться из Константинополя – вот уж воистину – от греха подальше!
Но не тут-то было. Валиде приперла их к стенке – и фактически получила отказ!
Это еще раз подтверждает ту простейшую истину, что любой абсолютизм не может быть 100% -но АБСОЛЮТЕН.
Не знаю, чем бы и дело кончилось (Валиде была дама своевольная), но кому-то в серале пришла в голову оригинальная мысль: показать двум нашим героям Сашеньку Лисовскую живьем!
Валиде – по крайней мере, так считают и Ахмет Рефик Алтынай, и Исмаил Хани Данишменд – сначала чуть чувств не лишилась.
Ведь это означало впустить двух посторонних мужчин в Сераль!
Однако как-то ее убедили: паше Румели и его сыну показали средь бела дня Хуррем в саду (сама Роксолана о сем и не ведала). Хуррем, собственно, ничего и не делала, просто хохотала, как всегда, однако этого хватило.
Сын паши моментально скатился с катушек, и начал средь бела (повторимся! ) дня вламываться в сераль, расшвыривая не токмо евнухов, но и здоровеннейших бостанджи.
МОлодец требовал немедля отдать ему Хуррем, так сказать, на жизнь вечную.
Слегка опешившая Валиде начала объяснять, что с одной стороны, она весьма рада, но с другой ведь Хуррем была – пусть и не очень долго – фавориткой действующего султана, и все надобно, стало быть, организовать по достоинству.
Нужно – разъясняла Валиде – подготовить одежды для невесты, исфаханские ковры, а также немалую сумму в золоте и серебре; да и какой-нибудь дом ей надо дать в Галате, ну как бы в приданое…
Сын паши, проявляя невежливость, перебил Валиде. Он разъяснил, что никакого приданого за Хуррем вообще не хочет, а вовсе напротив, подготовил за невесту выкуп (КАЛЫМ).
Сын паши подчеркнул, что у него в сундуках уже сложены 500. 000 золотых акче – пол Константинополя можно было купить – и по первому же мановению руки Валиде он немедля выкупит Роксолану.
|
|
|
Валиде, совсем еще нестарую женщину, едва не хватил удар. Она с трудом выторговала пару дней, объяснив, что хочет должным образом проинструктировать Хуррем (та еще ни о чем и не догадывалась! ).
С трудом выпроводив парня, Валиде Айша Хафса Султан созвала своих сообщниц – Гюльфем и Махидевран.
Как отмечает Исмаил Хани Данишменд, присутствовала и Хатитдже.
После сообщения Валиде о случившемся, царственные дамы впали в ступор.
Некоторые современные турецкие авторы, анализируя сей сюжет, иронизируют: дескать, первые дамы империи всерьез призадумались о том, найдется ли кто-нибудь, кто даст за всех них вместе хоть десятую часть цены Хуррем. И только Хатитдже – чистая душа! – выдала что-то в том духе, что, мол, Хвала Аллаху, что Хуррем видел только этот парень. Иначе бы, мол, очередь стояла.
И зря выдала.
Немедля явился к Валиде отец парня, тот самый паша Румели, и стал добиваться Хуррем уже для себя, обещая выплатить за Сашеньку сумму еще большую, нежели его сын.
(Вообще сколько у этой семейки денег-то было? )
Валиде уже окончательно пришла в ужас, и принялась усовещивать старого (а, кстати, может и не старого, почем я-то знаю) пашу, убеждая того не становиться на пути у сына.
Паше Румели аргументация Валиде явно не понравилась, и он, что-то бурча, удалился, обещая, впрочем, вернуться.
Вообще вся эта небезынтересная история могла бы закончиться попросту смертоубийством промеж отцом и сыном (времена были лихие! ), но, к счастью, Валиде хватило ума проинформировать обо всем саму Хуррем.
Видимо, впервые осознав всю опасность маленькой славянки для династии (как сказала бы сама Валиде), а, по сути для нее самой, для безграничного влияния, кое она (Валиде) имела на сына, Айше Хафса Султан решила – не мешкая совершенно – выдать Роксолану за сына паши Румели.
И тут Валиде постигла первая ее крупная неудача в отношениях с Хуррем.
Александра ответствовала, что замуж ни за кого выйти не может, поскольку она беременна.
А не принять во внимание сей факт даже Валиде уже не могла. Хуррем проверили, правильность ее слов подтвердилась, и Валиде вынуждена была отступить.
Она еще много раз будет так отступать перед «смеющейся султаншей», пока все не закончится для Валиде смертью.
По мнению, как мне кажется, всех без исключения историков, смертью НАСИЛЬСТВЕННОЙ.
Вот оно как было-то!
|
|
|
