Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Российская армия как последний субъект мировой истории




Вряд ли мы все способны понять глубинный смысл истории. Ведь и над Kaf оном смеялись. А его высказывание вошло в историю как образец "навязчивой идеи". Разные сектора общества в разной степе­ни воспринимают ток бытия во времени. Так получилось, что те, кто отвечал за судьбу Рима на последнем советском этапе, оказались, мягко говоря, не на уровне, возложенной на них миссии. Кое-кто был слишком наивен, кого-то коррумпировала атлантистская машина. Налицо факт — политическая элита советского государства предала не только великую страну и уникальный народ, но отдала без боя уни­кальный цивилизационный проект, открыла завоевателям врата в третий вечный город. Это преступление, не имеющее аналогов. Это коллаборационизм с Молохом, золотым тельцом. Трудно вообразить, какой кары достойной такое деяние. Но Суд — дело иных времен. Сейчас надо осознать, что еще можно спасти, как нужно действовать, какую стратегикРиспользовать?

Пожалуй, единственная сила, которая может осознать все масшта­бы случившейся катастрофы — это российская армия. Резонно за­дать вопрос — почему именно она? Ведь согласно общепринятым клише ее представители отнюдь не отличаются высоким интеллекту­альным уровнем. Но есть одно обстоятельство, которое делает именно военных привилегированной кастой в данный период мировой исто­рии. Оно заключается в следующем.

Американская военная доктрина и в эпоху холодной войны и в настоящее время целиком и полностью строится на одном принципе. — Русские (советские) являются не просто идеологическим, но исто­рическим противником США и остальных стран Запада. Следователь­но, дело не в идеологии или экономической модели, дело в геополити­ке, в географии, в истории. Эта мысль предельно ясно изложена у адмирала Мэхэна и Николаса Спайкмена. Это основоположники гло­бальной стратегии Штатов. Их прямым наследниками являются совре­менные теоретики - Киссинджер, Бжезинский, Дэвид Рокфеллер. Аме­риканская военная стратегия основывается на комплексном анализе исторических авторов и вытекает из ясного понимания универсально­го, планетарного значения американской модели. Если в других секто­рах западного общества существует некоторый разброс мнений и час­то на первый план выходят иные сюжеты и темы, военная стратегия не меняется от светских мод. В этом залог американской мощи: неза­висимо от политических программ все ведущие политические партии и мощные экономические корпорации придерживаются единой геополи­тической стратегии, осознавая — как общий знаменатель — един­ство цивилизационного проекта. Суть США в их геополитической стратегии. Здесь обнаруживается с невероятной ясностью то, что за­вуалировано в иных областях. Эта стратегия основана на борьбе про­тив Суши, против Евразии, против континентальных моделей, отвергающих "торговый строй". Одним словом, на борьбе против Рима. Все остальное второстепенно. "Третий Рим должен быть разрушен" -не устают повторять американские стратеги. И они по-своему правы.

В силу специфики своей профессии первыми в России американс­кая военная стратегия осознается военными. Они первыми читают доклад американского под-секретаря Обороны, ответственного за по­литические вопросы, Пола Волфовитца от 1992 года, опубликованно­го в New York Times 8 марта 1992 года и в International Herald Tribune 9 марта 1992, где содержится перечисление основных при­оритетов американской внешней политики, продиктованной стратеги­ческими соображениями. Там утверждается, что все страны должны "отказаться от противодействия американскому лидерству или от постановки под сомнение превосходства нашего экономическо­го и политического устройства".,В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность для европейской ста­бильности, проистекающий из-за подъема в России национализма или попытки России снова присоединить к ней страны, получив­шие независимость: Украину, Белоруссию и другие".

Следовательно, именно российские военные являются тем соци­альным субъектом, который напрямую сталкивается с ясным недвус­мысленным выражением глобальной воли атлантистского Карфагена. Советская стратегия строилась на антитезе стратегии американской. Сегодня политическое руководство России - не будем сейчас обсуж­дать по каким причинам - отказывается даже признавать реальное положение дел, не говоря уже об адекватном ответе. Чиновники еще могут в оправдание сослаться на "неведение". Но российские военные не могут. Они воочию наблюдают, что Запад нисколько не смягчает своего давления на Россию, несмотря на все идеологические уступки Москвы. Карфаген успокоится только тогда, когда от нас ничего не останется. Это ясно (или должно быть ясно) любому российско­му офицеру с полной наглядностью и очевидностью. Отсюда драма армии. Она осталась последним социальным субъектом, кто способен, более того, обязан, отвечать на вызов истории. Все остальные устра­нились, забаррикадировались неведением, демагогией, бессмысленной экономической статистикой. На городской стене остался лишь пре­данный изнутри и раздавленный извне отряд. Не способный покинуть пост. Последние воины Рима. Российская армия.

На них, русских военных — не готовых, не компетентных ре­шать глобальные политические вопросы — обрушилась история. Они оказались последними потомками, вошедшими в наследство Като-на, в вечное наследие "Пунических войн".

История дана им в карте расположения вражеских натовских час­тей, как черный рок, приближающихся к нашим границам. Она исчис­ляется количеством приобретенных ими, и уничтоженных нами боего­ловок, подводных* лодок, военных спутников-шпионов. Жуткая стати­стика планетарного поражения. Не просто советской системы, не только России и русского народа. Поражение миссии вечного Рима, пораже­ние Суши.

Гибель богов.

Геббельс под советскими бомбами, обрушивавшимися на Берлин в последние дни Рейха, говорил: "Вы думаете, это гибнет Герма­ния? Нет, это гибнет дух..." С еще большим основание мы можем применить эту фразу к нам самим сегодня.

"Вы думаете это гибнет СССР? Нет, это гибнет Рим... Это гибнет дух..."

Будущий русский Катулл

Карфаген сегодня предельно силен. Он вплотную стоит к абсолют­ной планетарной власти. К единому мировому правительству, к миро­вому господству. Но есть подозрение, что колосс рухнет от тех же самых причин, которые привели его к расцвету и могуществу. Это очень точно осознал Гилберт Честертон. Как актуальны сегодня его слова. -

"Почему практичные люди убеждены, что зло^всегда побежда­ет? Что умен тот, кто жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что честь - это чув­ствительность, а чувствительность - это слабость? Потому что они, как и все люди, руководствуются своей верой. Для них, как и для всех, в основе основ лежит их собственное представление о природе вещей, о природе мира, в котором они живут; они счита­ют, что миром движет страх и потому сердце мира - зло. Они верят, что смерть сильней жизни и потому мертвое сильнее живо­го. Вас удивит, что люди, которых мы встречаем на приемах и за чайным столом - тайные почитатели Молоха и Ваала. Но именно эти умные, практичные люди видят мир так, как видел его Карфа­ген. В них есть та осязаемая грубая простота, из-за которой Карфаген пал. Он пал потому, что дельцы до безумия безразличны к истинному гению. Они не верят в душу и потому в конце концов перестают верить в разум. Они слишком практичны, чтобы быть добрыми, более того, они не так глупы, чтобы верить в какой-то там дух и отрицают то, что каждый солдат зовет духом армии. Им кажется, что деньги будут сражаться, когда люди уже не могут. Именно это случилось с пуническими дельцами. Их религия была религией отчаяния, даже когда дела их шли великолепно. Как могли они понять, что римляне еще надеются? Их религия была религией силы и страха - как могли они понять, что люди презира­ют страх, даже когда они вынуждены подчиниться силе? В самом сердце их мироощущения лежала усталость, устали они и от вой­ны - как могли понять человека они, так долго поклонявшиеся слепым вещам - деньгам, насилию и богам, жестоким, как звери? И вот новости обрушились на них: зола повсюду разгорелась в пла­мя, Ганнибал разгромлен, Ганнибал свергнут... Карфаген пал, как никто еще не падал со времен сатаны "

Снова, как и 2 тысячи лет назад, скепсис и деньги, с одной сторо­ны, фанатический дух восстания — с другой.

Чтобы победить врага, мы не должны останавливаться ни перед чем. Это война. Великая война континентов.

Надо верить, что не бывает полностью проигранных войн. Когда кажется, что все потеряно, начинается самый серьезный и ответствен­ный этап боя. У наших врагов шаткая почва под ногами. Они по видимости все рассчитали, все продумали, все реализовали. Но никог­да не понять им "духа армии". Духа Русской Армии, неистребимого, неуничтожимого голоса Вечного Рима, Третьего Рима, Светлого Града потаенной Руси. Я нисколько не сомневаюсь, что рано или поздно будущий русский поэт, скажет, возвращаясь домой, в глубинку Орла, Тамбова или Омска, подобно древнеримскому поэту Катуллу из Сир-миона: "Карфаген разрушен, Соединенных Штатов Америки боль­ше не существует."

Глава 4

Геополитика как судьба

Борьба Суши и Моря

В основе геополитики лежит деление всех государств и культур на два типа — сухопутные и морские. Это — первый закон геополи­тики. Геополитики заметили, что морские цивилизации, культуры основанные на мореплавании, чаще всего имеют рыночную экономи­ческую систему и тяготеют к либерал-демократическому укладу в по­литике. Сухопутные державы, напротив, отдают предпочтение неры­ночной (плановой или частично плановой) экономике и ограниченной демократии, или вообще иерархическому устройству общества.

Образами такого противостояния в древности являются: торговый Карфаген против иерархического Рима, демократические Афины про­тив военизированной, аскетичной Спарты.

Позднее первенство морской цивилизации перешло к Англии (еще позже к США), а такие державы как Германия, Австро-Венгрия и Россия воплощали в себе образцы сухопутной державы.

Постепенно геополитическая пара Суша и Море закрепилась в форме противостояния стран Запада и Востока. Запад, и особенно форпост западной цивилизации США, довели до самых последних пре­делов рыночную логику, тогда как евразийские и восточные государ­ства искали иных путей развития (советский социалистический экспе­римент вполне вписывался в этот поиск). Начиная со второй полови­ны XX века геополитическая карта мира была окончательно поделена на два лагеря — на евразийский Восточный блок с осью в СССР и на атлантический Западный блок с осью в США. Журналисты, а позже политики назвали такое положение "холодной войной", и этот термин получил широкое распространение. Считалось, что в основе плане­тарной напряженности лежат чисто идеологические мотивы (борьба социализма и капитализма). Однако геополитики задолго до второй половины XX века, когда даже понятия "холодной войны" не суще­ствовало, предсказали неизбежное противостояние морской англосак­сонской, атлантистской цивилизации и сухопутных держав Евразии (причем прогнозировали они это совершенно безотносительно идео­логических расхождений). Противостояние атлантизма и евразийства неизбежно по основополагающим культурно-цивилизационным сооб­ражениям даже в том случае, если Восток и Запад признают одни и те же идеологические ценности. Геополитика рано или поздно возьмет свое, и рано или поздно между двумя планетарными полюсами обо­значится и обострится неизбежный геополитический конфликт. Не злая воля отдельных личностей или "милитаристски" ориентирован­ных политиков ("ястребов") ответственна за это, но объективная ло­гика пространства и ландшафта.

Итак, деление в XX веке всего мира на два стратегических лаге­ря — страны Варшавского договора и страны НАТО — было след­ствием не идеологического, но чисто геополитического противо­стояния, проистекало из основных законов "политической геогра­фии".

4.2 Почему никак не кончается "холодная война"?

Американские президенты и их советники ясно осознавали геопо­литическую подкладку противостояния США и СССР в "холодной войне". Будучи знакомыми с основами геополитики, они ни на минуту не заблуждались относительно того, что даже возможные идеоло­гические сдвиги в СССР в демократическом направлении не отменят культурного противостояния. И явное доказательство, что за самороспуском Восточного блока, Варшавского не последовало аналогичной, симметричной акции со стороны Натовские стратеги прекрасно понимали, что отказ Москвы мунизма и теорий "мировой революции" ничего по сути не противостоянии>'атлантизма" и "евразийства". Именно по этому Северо-Атлантический альянс не только сохранился, но разросся и укрепился. Подобное недружелюбие со стороны "западных партнеров" привело в недоумение российское руководство, хотя последнее можно объяснить лишь полным игнорированием основ геополитики, той "буржуазной науки", от которой с презрением отворачивались советские специалисты и аналитики, по инерции составляющие штат советников уже новых некоммунистических руководителей Российского государства.

Так постепенно сложилась парадоксальная ситуация. США на основе геополитического анализа продолжали считать демократическую Россию своим потенциальным противником и закрепили это положение в своей военной доктрине (несмотря на сходство политик кого строя). А сама Россия, вопреки геополитике, и напротив, должая руководствоваться чисто идеологической логикой, только взятой теперь с обратным знаком, отказалась от рассмотрения США и стран НАТО в качестве "потенциальных противников", поспешно выкинув их в качестве таковых из своей военной доктрины. Чтобы не быть голословными, приведем несколько цитат.

В докладе американского под-секретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от fc992 года, опублико­ванного в "New York Times" 8 марта 1992 года и в "International Herald Tribune" 9 марта 1992, содержится перечисление основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стра­тегическими соображениями.

США надо "убедить потенциальных соперников, что они не дол­жны рассчитывать на то, чтобы играть в мировой политике роль, сопоставимую с США". Более того, "их надо убедить отказаться и от стремления играть более важную роль даже в региональном масштабе". США должны "учитывать интересы других высокоразвитых индустриальных наций с тем, чтобы принудить их. отка­заться от противодействия американскому лидерству или от по­становки под сомнение превосходства нашего экономического и политического устройства". В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность для европейской стабильнос­ти, проистекающий из-за подъема в России национализма или по­пытки России снова присоединить к ней страны, получившие неза­висимость: Украину, Белоруссию и другие".

Эти заявления основаны на геополитическом тезисе о необходимо­сти атлантистского противостояния даже самой теоретической воз­можности организации альтернативного сухопутного блока. Под "по­тенциальными соперниками" США недвусмысленно имеются в виду Россия, исламские государства и некоторые мощные европейские дер­жавы (Франция, Германия и т.д.),— т.е. все те государства и культу­ры, которые имеют евразийское, континентальное измерение и спе­цифическую культурную и стратегическую историю.

Итак, пресловутое продвижение НАТО на Восток, с атлантистской геополитической точки зрения, вполне закономерно, а с позиций ат-лантистских стратегов — совершенно логично. А фразы относительно "подъема национализма в России" (ни малейших признаков которого в действительности здесь не наблюдается) призваны лишь затемнить ис­тинную сущность атлантической стратегии и украсить довольно агрес­сивные шаги "гуманитарной риторикой".

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...