Конституционный деликт как основание конституционно-правовой ответственности

В юридической литературе конституционный деликт рассматривается по-разному. Ряд исследователей видят в качестве основания ответственности несоответствие действия субъекта более высокому интересу, нецелесообразность действия, нежелательное поведение, недостижение необходимого результата.

Другие юристы, наоборот, сужают понятие основания конституционно-правовой ответственности, определяя его как «существенные нарушения Конституции, совершенные виновно деликтоспособным лицом, являющиеся общественно опасными и причиняющие существенный вред». Очевидно, что основанием конституционно-правовой ответственности являются не только нарушения, и не одной лишь Конституции, и необязательно виновные.

Исходя из природы общественных отношений, регулируемых конституционным правом определим основание конституционно-правовой ответственности (конституционный деликт) следующим образом: конституционный деликт - это деяние (действие или бездействие) субъекта конституционно-правовых отношений, несоответствующее должному поведению, предусмотренному нормами конституционного права, и влекущее за собой применение установленных мер конституционно-правовой ответственности.

Некоторые конституционные деликты имеют сложный правовой характер. Конституционно-правовые нормы могут связывать основание конституционно-правовой ответственности с правонарушениями в других отраслях права. В ряде случаев предусматривается возможность возникновения конституционно-деликтных отношений в связи с нарушением уголовно-правовых норм. Так, в соответствии со ст. 93 Конституции России основанием привлечения Президента Российской Федерации к конституционно-правовой ответственности является совершение им деяния, которое имеет признаки измены или иного тяжкого преступления. При этом следует заметить, что к Президенту РФ, как главе государства, предъявляются более высокие требования по сравнению с другими должностными лицами: если, например, депутат Государственной Думы или член Совета Федерации отстраняются от должности за совершение преступления, которое установлено приговором суда, вступившим в законную силу, то Президент может быть отрешен от должности не за совершенные преступления (как полагают некоторые исследователи), а на основании обвинения в совершении преступления при соответствующем заключении Верховного Суда, подтверждающем признаки преступления в его действиях (это свидетельствует о том, что Президент как гарант Конституции сам должен быть вне подозрений).

Справедливо отмечается, что теснейшая связь двух правоотношений - уголовно-правового и конституционно-правового - очевидна, но также несомненна и их самостоятельность. А в рассматриваемых случаях нарушения, которые допускаются виновными лицами, являются одновременно нарушением норм и конституционного, и уголовного права и влекут конституционно-правовые и уголовно-правовые последствия.

Классификацию конституционных деликтов, важную для их характеристики, можно провести по разным основаниям: способу (например, невыполнение обязанности, злоупотребление правом), субъектам (конституционные деликты государственных органов, граждан, общественных объединений и т.п.). Но целесообразнее обособлять конституционные деликты применительно к их основным объектам. Для России это, например, конституционные деликты в сфере прав и свобод человека, федеративных отношений, организации и осуществления государственной власти, местного самоуправления, в законодательной сфере и сфере изменения и пересмотра Конституции и др.

Конституционные деликты мало исследовались. Отсутствует характеризующий их категориальный аппарат. Заметим, что конституционно-правовые нормы не формулируют, за редким исключением, составы деликтов в чистом виде. В таких случаях они просматриваются лишь в общих чертах. Остаются вопросы в отношении особенностей конституционных деликтов, критериев их отграничения от других правонарушений. Описание большинства конституционных деликтов настолько отличается от соответствующих характеристик, например преступлений, административных правонарушений, что требуется «достраивать» их до общей модели неправомерного поведения. Поэтому в настоящее время выделение конституционных деликтов возможно в основном только путем научного анализа.

Необходимо особо подчеркнуть, что только при наличии состава конституционного деликта (пусть даже в усеченном виде) субъект, его совершивший, может быть привлечен к конституционно-правовой ответственности. Также надо иметь в виду, что если субъект не нарушал конституционно-правовых предписаний или его поведение не являлось девиантным в сфере конституционно-правовых отношений, то к нему не должны применяться меры конституционно-правовой ответственности, за исключением специально предусмотренных конституционно-правовыми нормами случаев. И какой бы вред ни был причинен, это деяние будет находиться в сфере не конституционно-правовой, а иной (в том числе политической) ответственности. И наоборот - не наступит конституционно-правовая ответственность для лица, не являющегося субъектом конституционно-правовых отношений, но нарушающего, например, конституционные права граждан.

В конституционном праве ответственность в некоторых случаях может наступать и при отсутствии не соответствующего конституционно-правовым нормам деяния со стороны субъекта, на которого она возлагается, в частности, за деяния других субъектов. Такова, например, в соответствии со статьей 38 (подпункты «л» и «м» пункта 23) и статьей 76 (подпункты «б» и «г» пункта 5) Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» ответственность кандидатов (избирательных объединений) за действия их доверенных лиц (уполномоченных представителей). В частности, если будет установлен факт использования доверенным лицом кандидата (зарегистрированного кандидата) преимуществ должностного или служебного положения, в отношении кандидата (зарегистрированного кандидата) могут быть применены отказ или отмена регистрации соответственно. Поэтому в качестве оснований конституционно-правовой ответственности следует рассматривать не только несоответствие поведения должному, как это делает большинство авторов, но и иные обстоятельства, прямо предусмотренные конституционно-правовыми нормами. В приведенном российском примере непосредственной вины кандидата в нарушении избирательного законодательства нет, а конституционно-правовая ответственность наступает. Однако то, что лицо может отвечать вне зависимости от собственной вины, не означает абсолютной, безграничной ответственности. Представляется, что ответственность за действия других субъектов не должна наступать при наличии умысла этих субъектов (в данном случае доверенного лица) на возникновение такой конституционно-правовой ответственности.

Условием наступления ответственности в таких случаях может являться вина нарушителя (того, кто допустил недолжное поведение), но не требуются ни вина, ни другие условия ответственности (неправомерность, негативные последствия и другое) в действиях субъекта, на которого она возлагается. Если конституционно-правовые нормы и устанавливают требование наличия вины в действиях субъекта, несущего ответственность, то речь идет о его вине не в совершении конституционного деликта, а в недолжном осуществлении предусмотренных конституционно-правовыми нормами обязанностей (либо даче указаний, выполнение которых привело к конституционному деликту). Такое поведение можно рассматривать как одно из условий возникновения конституционного деликта, но не как его причину. Поэтому ответственность за действия других субъектов наступает при наличии условий ответственности в действиях субъектов, которые его совершили, но не в действиях тех, кто несет ответственность в силу конституционно-правовых норм.

Логичным с учетом изложенного является вывод о неконституционности аннулирования регистрации федерального списка кандидатов, но уже в случае исключения 25 % от числа кандидатов в заверенном списке кандидатов (п. 11 ст. 51 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»), а также целого ряда статей Гражданского кодекса (363, 403, 1073-1076 и др.), устанавливающих ответственность за действия третьих лиц.

Однако в другом своем постановлении, принятом ранее, Конституционный Суд РФ прямо признал существование ответственности (причем конституционной) за деяния других субъектов. Как отметил Конституционный Суд, поскольку Президент РФ в качестве главы государства определяет основные направления внутренней и внешней политики государства, реализация которой возложена на Правительство, этим обусловлена также «конституционная ответственность Президента РФ за деятельность Правительства РФ» (п. 3 мотивировочной части Постановления).

Не говоря уже о том, что и конституционно-правовые нормы прямо называют эти случаи ответственностью, следует учитывать и специфику регулируемых конституционным правом отношений, имеющих в основном политический характер. Такова и ответственность политических партий за действия своих членов и отделений. Так, согласно ст. 21 Основного закона ФРГ, партия может быть признана Федеральным конституционным судом антиконституционной за действия своих сторонников, направленные против основ свободного демократического строя. В силу пункта 4 статьи 39 Федерального закона «О политических партиях» за нарушения, допущенные местным или первичным отделением политической партии (не являющимся юридическим лицом), несет ответственность соответствующее региональное отделение политической партии, то есть за деяния первых последнему может быть вынесено письменное предупреждение, его деятельность может быть приостановлена на срок до шести месяцев. Более того, как следует из Закона, региональное отделение может быть ликвидировано по решению суда, если местным или первичным отделением не будут устранены нарушения, послужившие основанием для приостановления деятельности регионального отделения.

В связи с этим случаи объективной ответственности следует рассматривать именно как ответственность, специально установленную конституционно-правовыми нормами.

Вместе с тем субъективным основанием конституционно-правовой ответственности может быть не только вина, но и осознанное субъектом представление о возможных отрицательных конституционно-правовых последствиях риска собственных правомерных действий. Так, в упомянутом постановлении Конституционного Суда РФ отмечается, в частности, что «конституционная ответственность Президента РФ за деятельность Правительства РФ» предопределяет роль главы государства в определении персонального состава Правительства, в том числе в выборе кандидатуры и назначении на должность Председателя Правительства России. Президент РФ должен осознавать возможность наступления для самого себя негативных последствий, связанных с риском собственных правомерных действий по формированию Правительства РФ, поскольку он несет ответственность за деятельность Правительства РФ. В этом случае риск, по существу, можно рассматривать как минимальный уровень вины, а сама вина является разновидностью риска.