Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Откуда я знаю, что для меня хорошо?




Если бы я позволил себе съесть столько мороженого, сколько хотел,
Возжелал ли бы я тогда гороха?
Если мы создаём свою действительность своими мыслями и убеждениями
Почему мы наказываем себя созданием противных побочных эффектов?
От такого чудесного и нежного творения, как мороженое?
И кто же, и для чего сделал убогий горох полезным нам?

Глава шестая

(Приключение, приведшее к переезду в Канаду, мысли об одобрении)

 

Моя мать умерла вскоре после того, как я попал в приключение, срезая угол по дороге домой. Кроме школы, посягнувшей на часть моей свободы, немногое изменилось в моей жизни до лета, когда мне исполнялось девять лет. Перед самым окончанием школьных занятий я не по своей воле оказался вовлечённым в школьную драку. Всё случилось в обеденное время, когда все дети играли в школьном дворе. Я был в задней части двора, развлекая себя, как обычно, когда группа ребят решила объединиться, чтобы задать мне трёпку. Их было человек восемь плюс главарь, и они поймали меня в таком месте, откуда некуда было бежать. Их самоназначенный главарь двинулся ко мне, и маленький шрам на задней части моей шеи сильно зачесался и начал пульсировать. В несколько секунд всё переменилось, и я точно знал, что мне делать: убрать лидера, тогда остальные разбегутся. Главарь прыгнул вперёд, чтобы схватить меня, я шагнул в сторону и схватил его, двумя секундами позже он выключенный лежал на бетоне. Несмотря на то, что он был больше меня, я перевернул его вверх тормашками и опустил головой вниз на бетон, другие ребята спешно покинули сцену.

При разборках это был мой рассказ против их рассказа. Вскоре после этого, мне сообщили, что я еду в Канаду жить с моими тётей и дядей. Я не понимал, что такое Канада, или где она находится, но не переживал, думая, что всегда смогу вернуться домой на поезде. В Европе вы можете доехать поездом почти до любого города. Мне рассказывали, что в Канаде есть индейцы и ковбои, как на Диком Западе, который я видел по телевизору. Меня это не слишком впечатлило, но я решил, что это будет хорошим приключением.

Отец отвёл меня в большое офисное здание заполнить анкеты и получить паспорт. Помню, что он сильно рассердился на меня за то, что я не умел правильно писать свою фамилию. Имя я знал, как писать, но не фамилию. Позже мы пошли купить мне костюм, но тот, что выбрали поначалу, не имел внутренних карманов. У меня уже был план, и мне нужны были карманы, множество карманов! После достаточно громкого возмущения, я получил свои карманы. Порой нужно бороться за то, чего желаешь, и не соглашаться на меньшее.

Перелёт в Канаду был долог и беден событиями, за исключением похода в кабину к пилотам, главный пилот не разрешил мне поуправлять самолётом, и я удивился, зачем он тратил моё время показывая мне всё это? Всего-то маленькая комната, полная кнопок, до которых нельзя дотрагиваться. Что в этом интересного?

Салли снова тёрла лоб. Я собрался было спросить, не болит ли у неё голова, но удержался, и продолжил рассказ.

Выпил много лимонада, и миллион раз ходил в туалет. Это было самое интересное место на самолёте. Я спускал воду и бегом летел к окну – один пассажир сказал, что, если быстро бежать, то можно успеть увидеть, как она выливается. Я не верил ему, но это стоило того, чтобы проверить. Как-то давным-давно, я пришёл к выводу, что люди не всегда могут разобраться в том, что они знают и чего не знают. Часто человек думает, что знает что-то, когда, на самом деле, не знает. И наоборот, часто человек полагает, что не знает чего-то, а, на самом деле, знает, просто сам не понимает этого. Я заметил, что у людей мысли и слова и близко не приближаются друг к другу. Очевидно, что я и сам сейчас стал таким. Но не в то время! Я либо молчал, либо говорил, что думал. Я продолжал так поступать до возраста тридцати с чем-то лет, пока не сообразил, что мне лучше просто заткнуться. Не обращайте внимания, я просто ворчу.

Наконец-то пришло время прибытия, а с ним и таможня. Мужчина спросил меня что-то на незнакомом мне языке. Он засмеялся, но я воспринял от него ментальную картинку, в которой был я с огромным пистолетом, потому я стал ему показывать, что у меня было. Сперва один пистолет, потом другой, ещё один, и ещё, затем нож, и ещё один, и ещё один, мою плевательную трубку и миллиарды пистонов. Из одного кармана, из другого – вы можете себе представить. Мужчину это впечатлило, как и ещё человек 50 других людей.

По-моему, он сказал мне спрятать это назад. Вы поняли, что без боя я бы ни кому не дал бы скальпировать себя. Индейцы и ковбои, это было всё, что я знал о Канаде, и чего ожидал. Ожидал вагонов с переселенцами и пыльных пустынь. Можете представить себе моё разочарование, когда то, что я увидел, было всего лишь городом. Ванкувер в Британской Колумбии – в нём я приземлился. А в Росдейле поблизости от Чилливока, опять же, в Британской Колумбии, мне предстояло провести долгие годы.

– Вот это да! – сказал Эд со смехом. – Где же ты держал этот арсенал?

– В карманах, у меня было много карманов.

– Но ты же не думал, что пистолет на пистонах спасёт тебя? – Спросила Салли, покачивая головой.

– Конечно же, думал. Попади я в перестрелку, никто бы не понял, что мой пистолет ненастоящий, – ответил я, – бывают случаи, когда гавкнуть лучше, чем укусить. К тому же, это были не простые пистонные пистолеты, девочка, я перепроектировал их. Необходимо потратить много времени, чтобы поскладывать пистоны вместе, но в результате получаем большой взрыв и облако дыма. Ты, как и моя жена, не понимаешь теорию большого взрыва. Нет взрыва – нет интереса. Я рассказывал жене историю про свой пожарный автомобиль, но она увидела её совсем по другому.

– Ага, так ты считаешь, что женщины не понимают твою теорию большого взрыва? – спросила Салли.

Эд был необычно молчалив, так, пожалуй, следовало вести себя и мне. Вас загоняют в угол, и порой есть возможность убежать, однако бывают случаи, когда надо признать, что ваш самолёт падает, объятый пламенем. Похоже, это был один из таких случаев.

– Ну, некоторые понимают, а другие нет, – ответил я, изворачиваясь и надеясь найти выход из этого угла. – Дело было так: одна девочка, у отца которой тоже была гостиница, приходила ко мне и хотела играть вместе, но мне она не нравилась.

– А, так у тебя могли бы быть друзья. Но ты не хотел, дружить с девочками – теперь понятно, – прервала меня Салли.

– Нет, дело не в этом. Она была ябедой. Как-то у меня появился пожарный автомобиль, брызгающий водой из шланга на лестнице. Я держал его в своей крепости под бетонными ступенями. Там было небольшое отверстие, в которое я мог пролезть. Она хотела узнать, где я храню свою пожарную машину, и я сказал, что покажу, если она пообещает никому не рассказывать. Она согласилась, и я показал ей мою крепость. Кстати, что толку в брызгающей водой пожарной машине, если нет огня? Вот почему я зажёг небольшую свечку, чтобы показать, как здорово работает моя пожарная машина. Но не успел я ещё погасить свечку, как она выбежала из крепости и пошла прямиком к моему отцу. Конечно же, это был конец моего пожарного автомобиля, никогда больше его не видел, а вход в крепость был заложен. Вот так, обещание есть обещание!

– Ты мог пораниться, – сказала Салли.

– Да, я мог заблудиться в лесу и умереть от голода, мог погибнуть в авиакатастрофе, меня могли похитить, потребовать выкуп и порезать на куски, мог умереть от одиночества, или от сердца, разбитого невыполненными обещаниями. Мы стараемся предохранить каждого, от того, что может произойти, но пропускаем то, что уже происходит.

– Салли, – вмешался Эд, – я думаю, ты права, но эта история ещё не весь рассказ Клауса.

– Пожалуй, мне пора домой, разговор не получается. Сколько я вам должен? – спросил я, вставая.

Салли вскочила с табурета.

– Я не хотела тебя обидеть!

– Да нет, просто ничего не выходит. – Ответил я. – Я только что сообразил, что же мне не давало покоя все эти годы. Как я не видел этого раньше!

Я снова присел и несколько минут думал об этом. Мы все сидели в тишине, пока я рассматривал новое решение, оно хорошо забытое старое.

– Давай я принесу тебе чего-нибудь, – предложила Салли, – мне неприятно, что так произошло.

– Да нет, ты сказала, что думала, и это прекрасно. Пожалуй, я бы выпил ещё горячего какао со взбитыми сливками, для того, чтобы смягчить боль, – ответил я с улыбкой.

Я встал и походил взад и вперёд. Качая головой, я сказал, что не могу поверить, что так долго не замечал этого, невероятно!

– Я понимаю, что в тебе живёт обида на женщин; ты долго хранил её в себе и проецировал в будущее, – вставил Эд, когда я ходил.

– Нет, не это, – ответил я, всё ещё расхаживая, – несколько лет спустя такой же случай произошёл с мальчиком. Но не это важно, я был расстроен потерей пожарной машины и своей крепости, и я обиделся на неё, но не за то, что она сделала, а за то, почему она это сделала. Дело не в ней, она была лишь последней соломинкой, сломавшей спину верблюду (каплей, переполнившей чашу??).

Салли вернулась с горячим шоколадом. Добавляя в него взбитых сливок, она сказала:

– Я слышала, что ты сказал, но в моей голове всё ещё пылает вопрос. Надеюсь, ты не обидишься на него.

Эд засмеялся и произнёс:

– В этом вся Салли, всегда говорит, что думает, чтобы не случилось!

– Так и продолжай. Выходит здорово, хоть порой кажется, что не так, – ответил я, – так что за вопрос?

– Что случилось с тем мальчиком, он умер?

– Нет, мальчик, начавший драку, не умер. Он провёл неделю в больнице, и ещё несколько недель дома в постели. Я зашёл к нему домой, чтобы извиниться. Но когда его родители вышли из комнаты, он извинился передо мной. После этого, я его не видел.

– Так что же там с пожарной машиной? – спросила Салли.

– Одобрение, – ответил я, – вот в чём дело. Получение любви через одобрение. Она не собиралась создавать для меня проблемы, просто она нуждалась в любви, а единственным известным ей путём к любви, было заслужить одобрение своих действий. Не забывайте, что я слышал мысли людей, и знал, что происходит, и я встречался с этой ситуацией много раз с разными людьми. Мысли практически каждого человека основаны на получении одобрения, а через него – любви. Похоже, что даже усилия преуспеть в чем-то преследуют цель получения одобрения. Лишь задумайтесь, все мы хотим преуспеть в наших делах, но в какой большой мере это основано на одобрении, как средстве получения любви? Ведь действительно, множество наших решений, слов и действий основаны на получении одобрения в той или иной форме, а через это – получения любви. Если вы очень сильно нуждаетесь в любви, а, следовательно, в одобрении, то становится трудно разобраться, что мы делаем из своего истинного желания, а что из стремления к одобрению. Видите ли, – сказал я, присаживаясь, – я принял решение никогда не делать ничего ради получения одобрения, а совершать поступки лишь в своих интересах. Я знаю, Салли, о чём ты думаешь, ребёнок не всегда обладает жизненным опытом, позволяющим всегда точно знать, что для него хорошо, но это путь познания не более опасный, чем совершение поступков ради получения одобрения и любви.

(??В этом абзаце много поменял, но он мне не нравится: – Одобрение, – ответил я, – вот в чём дело. Получение любви через одобрение. Она не собиралась создавать для меня проблемы, просто она нуждалась в любви, а единственный путь к любви известный ей, проходил через одобрение кем-то её действий. Не забывайте, что я слышал мысли людей, а потому знал, что происходит; я встречался с этой ситуацией множество раз с разными людьми. Мышление практически каждого человека основаны на стремлении к одобрению, а через него – к любви. Похоже, что, даже стараясь преуспеть в чем-то, мы хотим заслужить одобрение. Лишь задумайтесь, все мы стремимся преуспеть в наших делах, но, ведь, в какой большой степени наше стремление основано на том, чтобы заслужить одобрение, средство получения любви? Действительно, множество наших решений, слов и действий основаны на получении одобрения в той или иной форме, а через это – получении любви.)

Это принесло в мою жизнь много горя и по этой причине мне так не хватало любви. Я не получал от людей одобрения своих действий, следовательно, я не получал и любви. Необходим баланс, и моя проблема была в том, что я сместился далеко в одну сторону от него. Я не сожалею об этом, просто я лишь сегодня это понял. Понимаете, о чём я?

– Больше, чем мне хотелось бы, – ответил Эд, – больше, чем хотелось бы...

– Я согласна, – отозвалась Салли, – но я хочу ещё подумать об этом.

– Я тоже, – сказал я, – ну, так что, хотите услышать продолжение?

– Конечно, – ответил Эд.

– Конечно, – произнесла Салли.

– Хорошо, тогда отложим тему любви через одобрение на другое время.

Восприятие

Ученик прогуливался со своим учителем
Увидел лежащую на дорожке зелёную палку и спросил учителя
Что такое цвет?
Тогда учитель схватил палку и сказал
Зелёный – это цвет, который ты будешь бояться и ненавидеть
А затем нанёс ему многие удары палкой
Опуская палку, учитель произнёс
Вот что создаёт твоё восприятие цвета!
Лишь Любовь видит за цветом, за словом и действием
Цвет, окрашивающий мои действия, подобен терновой колючке, которую
Может извлечь лишь Прощение, даруемое Любовью
Пока же это не произошло, я остаюсь под ношей меча и щита...
Цвет – это восприятие

Глава седьмая

(Инопланетяне делают Клаусу операцию, после которой он обретает способность читать.)

 

– Пожалуй, мне стоит переместиться вперёд во времени, и рассказать обо всех встречах с инопланетянами, перед тем, как продолжить свой рассказ, – сказал я и продолжил.

– Следующая встреча произошла вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать лет. У меня уже были водительские права, и я возвращался со встречи с друзьями. Да, да, у меня были друзья, в основном, ненадолго, но, тем не менее, друзья. Итак, за десять минут до дома, машина забарахлила, и, в конце концов, остановилась. В то время я ездил на старом Жуке (Фольксваген Жук – прим. перев.). Я вышел из машины и собирался открыть задний капот, как вдруг услышал уже слышанный ранее высокий звук. Через две секунды я снова оказался в том же корабле что и раньше, перед тем же эльфом или инопланетянином. Для меня это оказалось большой неожиданностью, так как я пришёл к выводу, что первая встреча была лишь сном. Он поприветствовал меня и спросил, как мои дела. Мне понадобилось некоторое время, чтобы освоиться, а потом между нами состоялась длительная беседа. Я рассказал ему обо всём, что произошло, и о своих трудностях в школе из-за моей неспособности читать и писать. Я уже не вспомню всего, о чём мы говорили, но в основном разговор был о моей жизни. Я даже спросил, можно ли мне улететь с ними, на что он ответил, что пока нельзя, но, может, как-нибудь в другой раз. Я попросил показать мне корабль, но он сказал, что у нас заканчивается время, и что я могу находиться на корабле лишь определённое время, после которого я утратил бы равновесие в своей действительности. Я не понимал этого полностью. Однако, сейчас, я думаю, что понимаю. Он сказал, что они, вероятно, могут исправить мою ситуацию с чтением и письмом, если я желаю, я ответил "хорошо". Он попросил меня присесть на тот же столик, что и раньше, после чего вошли двое других, позже они стояли за моей спиной. Несмотря на то, что мне сказали сидеть очень спокойно, я рассмотрел некие приспособления, появляющиеся из отверстия в потолке. Мне на голову что-то положили и я почувствовал, что череп становится мягким, как желе. Он говорил мне вещи, которые, в то время, я не понимал полностью. Он сказал, что процедура поможет, но не полностью, потому, что они могут исправить лишь вот настолько, не вмешиваясь в другие области, которые они хотели оставить, как есть – что бы это ни значило. Ещё он сказал, что они раскроют во мне что-то, после чего я начну понимать определённые предметы, без изучения их, и попросил меня не волноваться. Я по-прежнему доверял ему и согласился. Однако что-то пошло не так, как рассчитывали – я уловил ощущение неотложности, исходившее от моего собеседника и от двоих за моей спиной. Последовала секунда времени, в течение которой, могу поклясться, я был кем-то другим, а затем наступила темнота.

Когда я открыл глаза, я обнаружил себя сидящим в своей машине, но я не помнил, кто я такой. Было ощущение, что я на чужой планете, всё вокруг выглядело необычно. Это трудно объяснить. Я по-прежнему всё помнил, но не как своё, а как будто я вошёл в чью-то жизнь. Вам это может напомнить так называемые вошедшие, вселённые души (англ. walk-in – прим. перев.), но я так не думаю. Возможно, подсказка содержится в том, как эта история развивалась дальше. Видите ли, в наших умах и в наших ДНК собраны записи обо всём, что мы сделали и узнали в этой жизни и в других жизнях, прошлых и вероятностных. Вопрос в том, как получить доступ к этой информации? По-моему, они открыли во мне какую-то створку слишком широко, и либо не смогли полностью закрыть её, либо специально оставили её полуоткрытой. Вот почему я сегодня могу писать и разговаривать на нескольких языках, неизвестных в земной истории. Но не на английском.

– Не уверен, что понимаю, сказанное тобой, – прервал меня Эд.

– Прекрасно! Тогда нас уже двое, – ответил я со смехом. – Я говорил о том, что наш разум уже содержит вещи, которые мы только начинаем изучать. Мы думаем, что учимся чему-то, когда, на самом деле, знание в нас понемногу проявляется из скрытого состояния. Потому, создаётся впечатление, что мы обучаемся, хотя мы уже обладаем этим знанием. Я думаю, вы поймёте, что я имею в виду; одна теория, с которой я согласен, утверждает, что все знания, обретённые за наши жизни, хранятся в нашей ДНК, как в компьютере. Разум же нам дан для того, чтобы обращаться к этой информации, если мы знаем, как это делать, теперь понимаешь?

– Пожалуй, немного понимаю... – ответил Эд.

– Отлично. Итак, за следующие несколько недель всё вернулось в норму, но моя грамотность не улучшилась ни на йоту. С другой стороны, я приобрёл способность нормально читать и сильно увлёкся своим новым талантом, читая всё подряд. Я стал пропускать огромное количество уроков, но учителя уже знали, где меня найти – я сидел в библиотеке, обложившись стопками книг, читая две или три одновременно. Как правило, учителя позволяли мне оставаться в библиотеке. Порой они задавали несколько вопросов, о том, что я читал. Видимо, мои ответы удовлетворяли их, и они оставляли меня в покое. Вот что произошло, понимайте, как хотите. В один день я ещё не могу читать, а всего через несколько дней читаю. Это произошло незадолго до того, как я начал читать всё, что попадалось под руки по метафизике, путешествиям вне тела, науке и т.п. Должен сказать, что я читаю не совсем так, как вы, я вижу образы, картинки, которые создаются словами. Я могу читать про атомы, но образы, которые я вижу, отличаются от написанного или нарисованного в книге. Во многих сферах наука ещё далека от истины; так называемая неофициальная наука оперирует понятиями, о которых наука официальная порой не то что не знает, а даже не предполагает. Так или иначе, моя история не об этом.

– Подожди-ка минутку, так что это за неофициальная наука? – спросил Эд, подавшись вперёд.

– Я не хочу углубляться в эту тему, она уведёт нас далеко в сторону, – ответил я. Эд не желал оставлять эту тему, потому следующие полчаса мы провели, обсуждая различные аспекты неофициальной науки. Я не буду затрагивать эту тему в настоящей книге, потому что моя цель – рассказать о силе любви, а не о теории заговора. Издано множество книг, которые дадут вам много пищи для размышлений. Если нужны доказательства, можете научиться внетелесным путешествиям или, если это пугает вас, научитесь видению через время и расстояние (remote viewing). Вас ожидают не очень приятные открытия.

Кстати, не научившись посылать любовь, вы ничего не сможете с этими открытиями сделать. Потому, советую вам сначала в совершенстве овладеть посыланием любви. Но решать, конечно, вам самим.

 

Если это не твоя планета,
Исчезни!!!

Глава восьмая

(начало более качественного перевода)

 

– Ну, отлично, осталось всего два случая. Вы готовы? – спросил я, перед тем, как продолжить.

Прошли годы, прежде чем со мной произошли следующие две встречи с инопланетянами. К тому времени я уже был женат и имел сына. Я работал на небольшой собственной молочной ферме южнее города Спедден в канадской провинции Альберта. Как-то мне нужно было встать ночью и наведаться в хлев, чтобы проверить готовую отелиться беременную корову. Я прошёл в хлев и, проверив корову, поправил несколько охапок сена, которые коровы отпихнули в сторону, желая в первую очередь добраться до того сена, которое им казалось наилучшим.

В те дни я переживал глубокую депрессию. Несмотря на то, что я любил своих коров и мне нравилось быть фермером, у меня было ощущение, что я напрасно перевожу свою жизнь. Раньше у меня были другие планы – я собирался писать об открывшихся мне идеях и теориях; однако, я потерял уверенность из-за моей неспособности писать. Кроме того, ни один человек не верил даже в самые простые из моих открытий. Обратите, к примеру, внимание на то, что деревянные загородки на фермах пожеваны скотом. Причина не в том, что животные хотят жевать, а в том, что им нужны определённые минеральные вещества. Определение необходимых веществ и удобной формы их подачи потребовало времени, но, так или иначе, я это сделал. Но исследователи с животноводческой станции не заинтересовались моими результатами, хоть они и приезжали несколько раз ко мне на ферму, чтобы разобраться, что и как я делаю. Дело в том, что мои коровы давали большие удои молока, при этом не теряя в весе. Причина была в кормлении. Взвесив и исследовав корм, который я задавал своим коровам, чтобы те не теряли в весе, специалисты решили, что это не возможно, потому что коровы не могут так много есть. Их опыт говорил о том, что существует предел того, сколько корова может съесть в процентах к своему весу. Они проверяли и перепроверяли свои измерения в поисках своей ошибки, вместо того, чтобы прислушаться к тому, что я пытался им объяснить. Мои слова проходили сквозь них, не оставляя никакого следа. Избыток неправильного образования – они не могли отрицать происходящего, но, будучи не в состоянии сами найти объяснение, тем не менее, не принимали моего. Я до сих пор удивляюсь, насколько узколобыми могут быть люди. Ко мне присылали других владельцев молочных ферм, у которых были проблемы, однако и они не понимали меня, а ведь это так просто!

Я понял, что отошёл в сторону и вернулся к рассказу. Итак, я подвинул охапку сена к кормушке и сел на туго перевязанную копну. В моей голове роились мысли, которые я вам только что высказал. Вероятно, я чувствовал себя одиноко, и хотел общения с понимающими меня людьми.

Раздался знакомый высокий звук. Я понял, что сейчас произойдёт, и в одно мгновение оказался на корабле, в этот раз, сразу сидящим на столике. Этому визиту предстояло стать не таким приятным, как я рассчитывал. За моей спиной стояло уже не двое, а трое. Тот же, что был передо мной, был очень возбуждён и сильно торопился. Он сообщил, что близится моё время, и что нужно ещё кое-что во мне изменить. Пока я собирался задать ему вопросы, операция уже началась. Несколько раз я терял сознание, а когда приходил в себя, слышал их разговор о том, что что-то происходит с кораблём, что его атакуют. До меня доносились обрывки ментальных разговоров, в которых трудно было разобраться. Но что-то было неладно. Приземление было не очень мягким. Они не потрудились поставить меня на копну сена, где взяли – вместо этого я появился в воздухе над кучей навоза. После не мягкого приземления я не увидел следов корабля, но услышал звук грома в ясном небе. Я отправился в дом, чтобы привести себя в порядок, потом перекусил. После чего вновь направился в хлев. Я был раздражён и решил, что в следующий раз всё будет иначе. В следующий раз, я получу ответы на свои вопросы, – сказал я себе. Получилось так, что следующий раз случился аж через десять лет. Тем не менее, я не забыл о своём решении. Эти приключения оказали на меня своё воздействие, кроме того я и сам научился кое-чему необычному. Мы дойдём до этого позже. Пока же я дожидался благоприятной возможности воспользоваться своими новыми способностями.

– Я хочу закурить. Этот рассказ затронул во мне много воспоминаний, – сказал я, закуривая.

– Получается, что исследователи с животноводческой станции заинтересовались твоей фермой потому, что у тебя были толстые коровы? – со смехом спросила Салли. – Слышишь, Эд, у Клауса толстые коровы.

– Очень смешно. Они, действительно, были толстыми! И давали огромные удои молока. Корова может дать больше 10 галлонов молока в день. От этого она теряет вес. Это происходит потому, что корова просто не в состоянии съесть достаточное количество корма, чтобы покрыть свои потребности, а значит, начинает терять вес. Через некоторое время надои начнут снижаться, так как корова истощается. Потому, исследователи работают над тем, чтобы белки лучше усваивались. Это и другие направления полезны, но не решают проблемы.

Однажды у нас были гости, которым мы подали картофельное пюре с жареным мясом. Все наелись до отвала. Я сам так наелся, что не мог съесть и кусочка картошки. Но оказалось, что у нас был ещё десерт, и, когда его принесли, то, несмотря на то, что я не съел бы и кусочка картошки, я съел два десерта и выпил чашку кофе. И тут до меня дошло – от трёх до пяти разных блюд! Сами посмотрите, даже когда вы уже наелись одним блюдом, вы всегда найдёте место для другого блюда. В этом и был секрет. Я кормил своих коров четырьмя блюдами утром, тремя блюдами днём и пятью блюдами вечером. В результате, они ели на 30% больше корма, чем считалось возможным по статистике с учётом веса тела. Вот так просто мои коровы набирали вес и давали большие удои в течение длительных периодов времени. Почему-то никто не понимал или не хотел признать, что в отношении еды коровы подобны нам. В общем, мне сказали, что коровы не могут есть так, как едят мои, вот так. Тем не менее, коровы ещё долго жевали ограды, пока я не вычислил, каких именно минералов им не хватало. Когда же мне это удалось, специалисты сказали, что коровам минералы не нужны, на что я ответил "Будь по вашему".

Похоже, я снова отклонился в сторону. А моя жизнь после последнего посещения корабля совсем расстроилась. Следующие два года я слышал мысли людей, причём их подсознательные мысли. Я чуть не сошёл с ума. Закончилось всё тем, что я ушёл из семьи и с фермы.

– И что же случилось с фермой? – спросил Эд.

– Я переписал её на жену.

– Я не совсем поняла, что же произошло? – спросила Салли.

– Просто всё сложилось одно к другому. И давайте на этом закончим. К тому же, к этому времени я решил, что тронулся разумом. А от этого нет лекарств.

– Ты поверил в то, что сошёл с ума, – заметила Салли.

– Да, сложите рассказанное мной ещё с сотней мелких ситуаций, которые не заслуживают того, чтобы о них упоминать по отдельности – и получите сумасшествие, – ответил я. – Если вам дотронутся до руки – это ничто, но сотня касаний сложится в увесистый толчок. Так всё стало складываться, и так я это увидел. Всё больше, больше и больше. Сами понимаете, одно дело говорить об этом, а совсем другое дело жить в этом день за днём. Приезд в Канаду и жизнь с моими дядей и тётей были для меня опусканием в ад. Я не хочу опускаться в подробности, но происходящее, вместе с моей неспособностью писать, вдребезги разбили мою самооценку. И дети, и взрослые могут восстанавливаться после пережитого, но когда разрушена ваша самооценка, это конец. Лишь восстановите самооценку, и всё становится возможным. Как вы знаете, я написал книгу, несмотря на то, что не могу писать, но вначале мне пришлось восстановить самооценку, что заняло долгое, очень долгое время.

– Понимаю, – сказала Салли.

– Ну и что, инопланетяне появились снова? – спросил Эд.

– Да, с тех пор – лишь один раз. Был конец осени 1998 года, прошло более десяти лет. Это было как раз тогда, когда я начал получать результаты от моих экспериментов с лотереей, и лишь начал учиться посылать любовь. Вы читали мою первую книгу, потому знаете, о каком времени идёт речь.

– Это когда Сники впервые появился на сцене, – сказала Салли.

– Да, я вспоминаю, о каком времени идёт речь, – вставил Эд, – только та история была значительно веселее этой. Я не жалуюсь, – он махнул рукой, – просто я ожидал чего-то другого.

– Да, я тоже, – добавила Салли.

Я пожал плечами, как бы говоря: "Я не готовил этот маршрут, я лишь поскользнулся и проехал по нему. Вы не обязаны меня слушать." Я видел, что им было нелегко принять мой рассказ, и я их не осуждаю. Они хотели верить. Хорошо, что бремя доказательства лежит на сомневающемся, а не на рассказчике.

– Доказательств не существует, – сказал я. – Пройди вы сами через подобные события, это не будет для вас доказательством.

– Если бы это произошло со мной, это было бы для меня доказательством, – заявила Салли.

– Совсем нет, – ответил я, – это вспоминалось бы, как сон. Всё происходит так быстро, что сложно сообразить, что к чему. К тому же, вы ещё не знаете, что характеристики времени на этих кораблях отличаются от наших. Сознательному уму трудно это принять, и потому он склонен отнестись к подобным воспоминаниям, как ко сну.

– Что значит "временные характеристики отличаются"? – спросил Эд.

– Чтобы не запутать вас ещё больше, я бы хотел сначала закончить эту часть рассказа, а затем мы можем поговорить о времени.

Никто не возражал, потому я продолжил.

– Как-то вечером, часов в 8 или 9, я внезапно почувствовал сильную усталость. Казалось, я не смогу продержать глаза открытыми и минуты. Я лёг на кровать в спальне и тотчас же отключился. Пробуждение было необычным. В то время я занимался длительными и глубокими медитациями, и приучил себя просыпаться при появлении любой опасности. Иными словами, я дал указание своему подсознанию полностью будить меня при первых признаках опасности. Эта заготовка сработала – я проснулся на ещё одном космическом корабле. Просыпание было быстрым, и я уже был полон адреналина. Раскрыв глаза, я мгновенно сделал вывод, что я не среди друзей. Я быстро сел, что, видимо, сильно перепугало трёх инопланетян, которые явно собирались что-то сделать с моей головой. Один из них, с силой в голосе, сказал мне снова лечь, чтобы они смогли продолжить. Не тут-то было, я схватил его рукой за шею, совсем, кстати, небольшую. Моя ладонь полностью обхватила её. Он безуспешно пробовал своими маленькими пальчиками освободиться от моей стальной хватки, приобретённой многими годами фермерства. Один из оставшихся инопланетян обошёл стол, чтобы помочь первому, но я схватил его таким же образом. Борьба длилась лишь несколько секунд, и вскоре я почувствовал, что шея первого сломалась, а он сам опал, как тряпичная кукла. Я нанёс второму удар в голову, одновременно отпустив его шею – удар бросил его на стенку. Во время моего удара, я почувствовал, что его череп разломался под моим кулаком. Третий успел скрыться в двери, или, точнее, в отверстии в стене. Я прыгнул со стола, чтобы схватить его, но промахнулся и споткнувшись, упал. Поднявшись, я рванулся за ним, чувствуя свою тяжесть, чувствуя, что она замедляет мои движения. Из коридора ко мне приближались двое других и, когда преследуемый мной пробегал мимо них, я ощутил, как что-то ударило меня. На секунду моё тело омертвело и я свалился на пол. Поднимаясь вновь, я рассмотрел какое-то устройство в руках одного из двоих появившихся. Он, решил я, и будет следующей жертвой. Я почти что достал до него, но следующий удар парализовал меня на время, которого им хватило, чтобы бросить меня в комнату и закрыть за мной дверь. Я знаю, что это было лишь несколько минут, потому что был лишь парализован и не терял сознания. В комнате было много людей, наверное, человек 10-15. Часть из них лежала на полу, часть сидела, прислонившись к стенам, а один стоял, но все были в отключенном состоянии. Я кинулся к стоящему. Он казался безразличным к происходящему. Я же был зверски зол и был готов перебить всех ублюдков-инопланетян, если бы только представилась возможность. Я начал хлестать стоящего по щекам, крича ему, чтобы он проснулся и дрался. Он не реагировал. Пощёчинами и ударами ног я попробовал возвратить к сознанию нескольких других людей, но безуспешно. Некоторые были одеты, другие же казались выхваченными из постелей. Я испробовал всё в своих силах, чтобы разбудить их, но это не дало результатов. Когда я снова стал трясти стоящего, полагая, что с ним у меня больше шансов, чем с другими, где-то в корабле раздался взрыв. Я метнулся к двери и попытался её открыть, используя символы сбоку от неё. В следующее мгновение я оказался в другом помещении корабля; каким-то образом я перенёсся к инопланетянам, с которыми общался в прошлые разы. Я стоял в командной рубке перед инопланетянином, чьего имени я не знаю. Были тут и другие, сидевшие за панелями управления. Передняя часть рубки была прозрачной, создавалось впечатление, что она открыта. Мне казалось, что можно просто выпасть, и я почувствовал себя нехорошо. Я схватился руками за какую-то панель и осмотрелся. Было похоже, что с того корабля, на котором я только что был, взрывом вырвало кусок корпуса. Всё происходило очень быстро. Мне показалось, что команда этого корабля пытается перенести остальных людей с повреждённого корабля, но что-то у них не получается. Всё кончилось в течении нескольких мгновений. Приближался ещё один корабль, и он уже сделал два выстрела по повреждённому кораблю. Тот взорвался, и в следующее мгновение от него ничего не осталось.

Видимо, наш корабль развернулся и отдалился от корабля, прибывшего последним. Затем передняя часть рубки стала непрозрачной. Я чувствовал в себе столько злости, что, казалось, дышу огнём. Выражаясь не двузначно, я заявил, что желаю, чтобы меня вернули туда, откуда взяли, и что я не желаю их больше видеть. Ну, может быть, сказал ещё несколько фраз, перед тем, как сел на пол и опёрся о стену. Он мне сказали лишь то, что теперь "те" будут считать меня мёртвым в этой временной линии, и попытаются достать меня в других временных линиях. Если честно, я был так зол, что не слушал того, что мне говорили. Злость была вызвана ощущением беспомощности, ведь у меня не было ни оружия, ни корабля, ничего, с помощью чего я мог бы сражаться; я даже не знал, кто свои и кто чужие, и как я оказался в этой переделке. Всё это станет ясным в течении следующих двух лет.

Через несколько дней я спросил об этом у Сники, но он не был словоохотлив, сказав, лишь, что во вселенной есть две силы. Одна хочет остановить тебя, другая будет гнать тебя вперёд. А мне следует умело пользоваться ими для достижения своих целей. Если честно, я не знаю наверняка в чём был смысл всего этого. Для меня это закончилось открытием нескольких центров моего мозга, которым следовало быть закрытыми. Сам же я полагаю, что без вмешательства инопланетян лучше справился бы с целями своей жизни.

– Что думаете? – спросил я у Салли и Эда.

– Ну и ну! – проговорил Эд, качая головой.

– А что случилось с людьми, остававшимися на взорванном корабле? – задала вопрос Салли.

– Думаю, что погибли, – ответил я, – ничто не указывало на то, что их эвакуировали на другой корабль.

– А ты спрашивал? – спросила Салли.

– Нет, я ничего не спрашивал. Но мне было ясно, что события развивались не по плану. А может, и по плану, но они хотели создать видимость неудачи.

– Интересно, почему? – сказала Салли. – Такая запутанная история! Ты хочешь изложить её в своей следующей книге?

– Да. И, кстати, мне пришла в голову мысль написать книгу так, как я вам сейчас рассказываю, – ответил я.

– И что, мы будем в твоей книжке, как Нина и Денни? – удивилась Салли.

– Да, так я хочу сделать. Как вам, пока понятно то, что я рассказываю?

– Да, полагаю, что если ты все напишешь так, как рассказал нам с Салли, то тебя поймут, – ответил Эд, – но вопросов, полагаю, возникнет немало. У меня самого их уже появилось немало, но я не хотел прер

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...