 |
Отсылка поварёнка Леонида Седнёва
|
|
|
|
Отсылка поварёнка Леонида Седнёва
Как утверждал в своей работе «Убийство царской семьи» член следственной команды Р. Вильтон, перед расстрелом «поварёнок Леонид Седнёв, товарищ игр Цесаревича, был удалён из Ипатьевского дома.
Он был помещён у русских караульных в доме Попова, насупротив Ипатьевского»[49]. Воспоминания участников расстрела подтверждают этот факт.
Комендант Юровский, как утверждал участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин)[32], предположительно по своей инициативе предложил отослать из «Дома особого назначения» находившегося в царской свите поварёнка Леонида Седнёва под предлогом встречи с якобы приехавшим в Екатеринбург дядей.
На самом же деле дядя Леонида Седнёва, лакей великих княжон И. Д. Седнёв, сопровождавший царскую семью в ссылке, с 27 мая 1918 года находился под арестом[13]: 86[прим 14] и в начале июня[20] (по другим данным, в конце июня[14]: 342 или в начале июля 1918 года[50]) был расстрелян.
Сам же Юровский утверждает, что он получил приказ отпустить поварёнка от Голощёкина[1]: 328. После расстрела царской семьи, по воспоминаниям Юровского, поварёнок был отправлен домой.
Оставшихся членов свиты решено ликвидировать вместе с царской семьёй, так как они «заявили, что желают разделить участь монарха. Пусть и разделяют»[32]. Таким образом назначено к ликвидации четыре человека: лейб-медик Е. С. Боткин, камер-лакей А. Е. Трупп, повар И. М. Харитонов и горничная А. С. Демидова.
Из членов свиты удалось спастись камердинеру Т. И. Чемодурову[24], 24 мая заболевшему и помещённому в тюремную больницу; во время эвакуации Екатеринбурга в суматохе он был забыт большевиками в тюрьме и освобождён[51] чехами 25 июля.
Расстрел
|
|
|
Комендант Дома Ипатьева Я. М. Юровский (1918 год)
Из воспоминаний участников расстрела известно, что они заранее не знали, каким способом будет осуществляться «казнь».
Предлагались разные варианты: заколоть арестованных кинжалами во время сна, забросать гранатами комнату с ними, расстрелять[24][32][52]. По данным Генеральной прокуратуры РФ, вопрос о порядке проведения «казни» был решён при участии работников УралоблЧК[24].
В 1 час 30 минут ночи с 16 на 17 июля к дому Ипатьева прибыл грузовик для перевозки трупов, с опозданием на полтора часа. После этого был разбужен врач Боткин, которому сообщили о необходимости всем срочно перейти вниз в связи с тревожной ситуацией в городе и опасностью оставаться на верхнем этаже. На сборы ушло примерно 30 — 40 минут[24][53].
| Семеро членов семьи 1. Николай Александрович, 50 лет 2. Александра Фёдоровна, 46 лет 3. Ольга, 22 года 4. Татьяна, 21 год 5. Мария, 19 лет 6. Анастасия, 17 лет 7. Алексей, 13 лет | А также
|
перешли в полуподвальную комнату (Алексея, который не мог идти, Николай II нёс на руках). В полуподвале не оказалось стульев, затем по просьбе Александры Фёдоровны были принесены два стула.
На них сели Александра Фёдоровна и Алексей. Остальные разместились вдоль стены. Юровский ввёл расстрельную команду и зачитал приговор[24]. Николай II успел только спросить: «Что? » (другие источники передают последние слова Николая как «А? » или «Как, как? Перечитайте»). Юровский дал команду, началась беспорядочная стрельба[24]. Позже Юровский сообщал, что он выстрелил первым и убил Николая II.
Расстрельщикам не удалось сразу убить Алексея, дочерей Николая II, горничную А. С. Демидову, доктора Е. С. Боткина. Раздался крик Анастасии, горничная Демидова поднялась на ноги, длительное время оставался жив Алексей.
|
|
|
Кто-то из них был застрелен; уцелевших, по данным следствия, добивал штыком П. З. Ермаков[24].
Согласно воспоминаниям Юровского, стрельба была беспорядочной: многие, вероятно, стреляли из соседнего помещения, через порог, а пули отскакивали рикошетом от каменной стены. При этом был легко ранен один из расстрельщиков («Пуля кого-то из стрелявших сзади прожужжала мимо моей головы, а одному, не помню, не то руку, ладонь, не то палец задела и прострелила»)[54].
По данным, приведённым в статье Т. Манаковой, в ходе расстрела были также убиты поднявшие вой две собаки царской семьи — французская бульдожка Ортино Татьяны и королевский спаниель Джимми (Джемми) Анастасии[55]. Третьей собаке — спаниелю Алексея Николаевича по кличке Джой — была сохранена жизнь, так как она не выла.
Спаниеля позднее взял к себе охранник Летемин, который из-за этого был опознан и арестован белыми. Впоследствии, по рассказу епископа Василия (Родзянко), Джой был увезён в Великобританию офицером-эмигрантом и передан британской королевской семье[56][57].
Подвал дома Ипатьева в Екатеринбурге, где была расстреляна царская семья. ГА РФ
Из выступления Я. М. Юровского перед старыми большевиками в Свердловске в 1934 году
Молодое поколение нас может не понять. Могут упрекнуть, что мы убили девочек, убили наследника-мальчика. Но к сегодняшнему дню девочки-мальчики выросли бы… в кого? [7]
Для того, чтобы заглушить выстрелы, рядом с Домом Ипатьева завели грузовик, но выстрелы в городе всё равно были слышны[53]. В материалах Соколова имеются, в частности, показания об этом двух случайных свидетелей: крестьянина Буйвида и ночного сторожа Цецегова[29].
По данным историка Ричарда Пайпса, сразу после этого Юровский жёстко пресекает попытки охраны разворовать обнаруженные ими драгоценности, угрожая расстрелом. После этого он поручил П. С. Медведеву организовать уборку помещений, а сам уехал на уничтожение трупов[53].
Точный текст приговора, произнесённого Юровским перед расстрелом, неизвестен. В материалах следователя Н. А. Соколова имеются показания разводящего караула Якимова, утверждавшего, со ссылкой на наблюдавшего за этой сценой охранника Клещёва, что Юровский произнёс: «Николай Александрович, Ваши родственники старались Вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены Вас сами расстрелять»[58].
|
|
|
М. А. Медведев (Кудрин) описал эту сцену следующим образом[32][54]:
— Николай Александрович! Попытки Ваших единомышленников спасти Вас не увенчались успехом! И вот, в тяжёлую годину для Советской республики… — Яков Михайлович повышает голос и рукой рубит воздух: — …на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!
В воспоминаниях помощника Юровского Г. П. Никулина этот эпизод изложен так[58][59]:
товарищ Юровский произнёс такую фразу, что:
«Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти».
Сам же Юровский не смог вспомнить точный текст: «…я тут же, насколько помню, сказал Николаю примерно следующее, что его царственные родственники и близкие как в стране, так и за границей, пытались его освободить, а что Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять»[54].
17 июля днём несколько членов исполкома Уралоблсовета связались с Москвой по телеграфу (на телеграмме помечено, что она принята в 12 часов) и сообщили, что Николай II расстрелян, а его семья эвакуирована[1]: 339[15].
Редактор «Уральского рабочего», член исполкома Уралоблсовета В. Воробьёв позднее утверждал, что им «было очень не по себе, когда они подошли к аппарату: бывший царь был расстрелян постановлением президиума Облсовета, и было неизвестно, как на это „самоуправство“ будет реагировать центральная власть…». Достоверность этого свидетельства, писал Г. З. Иоффе, не поддаётся проверке[1]: 339—340.
Следователь Н. Соколов утверждал, что им найдена шифрованная телеграмма председателя Уралоблисполкома А. Белобородова в Москву, датированная 21 часом 17 июля, которую якобы удалось расшифровать лишь в сентябре 1920 года.
В ней сообщалось: «Секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову: передайте Свердлову, что всё семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации». Соколов делал вывод: значит, вечером 17 июля Москва знала о гибели всей царской семьи. Однако в протоколе заседания Президиума ВЦИК 18 июля говорится только о расстреле Николая II[1]: 340. На следующий день газета «Известия» сообщила:
|
|
|
| 18-го июля состоялось первое заседание Президиума Ц. И. К. 5-го созыва. Председательствовал тов. Свердлов. Присутствовали члены Президиума: Аванесов, Сосновский, Теодорович, Владимирский, Максимов, Смидович, Розенгольц, Митрофанов и Розинь. Председатель тов. Свердлов оглашает только что полученное по прямому проводу сообщение от Областного Уральского Совета о расстреле бывшего царя Николая Романова. В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу серьёзно угрожала опасность приближения чехо-словацких банд. В то же время был раскрыт новый заговор контр-революционеров, имевший целью вырвать из рук Советской власти коронованного палача. Ввиду этого Президиум Уральского Областного Совета постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение 16-го июля. Жена и сын Николая Романова отправлены в надёжное место. Документы о раскрытом заговоре высланы в Москву со специальным курьером. Сделав это сообщение, тов. Свердлов напоминает историю перевода Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург после раскрытия такой же организации белогвардейцев, подготавливавшей побег Николая Романова. В последнее время предполагалось предать бывшего царя суду за все его преступления против народа, и только события последнего времени помешали осуществлению этого. Президиум Ц. И. К., обсудив все обстоятельства, заставившие Уральский Областной Совет принять решение о расстреле Николая Романова, постановил: Всероссийский Ц. И. К., в лице своего Президиума, признаёт решение Уральского Областного Совета правильным. [60][61] |
Накануне этого официального сообщения в печати, 18 июля (возможно, в ночь с 18-го на 19-е[14]: 374—375), состоялось заседание Совнаркома, на котором это постановление Президиума ВЦИК было «принято к сведению»[1]: 340.
Телеграммы, о которой пишет Соколов, в делах Совнаркома и ВЦИК нет. «Некоторые зарубежные авторы, — пишет историк Г. З. Иоффе, — осторожно даже высказали сомнение в её подлинности»[15]. И. Д. Ковальченко[17] и Г. З. Иоффе[15] оставили открытым вопрос, была ли эта телеграмма получена в Москве.
По мнению ряда других историков, в числе которых Ю. А. Буранов и В. М. Хрусталёв[14]: 374, Л. А. Лыкова[13]: 75, эта телеграмма подлинна и её получили в Москве до заседания Совнаркома.
19 июля Юровский вывез в Москву «документы заговора». Время приезда Юровского в Москву точно не известно, однако известно, что привезённые им дневники Николая II 26 июля уже находились у историка М. Н. Покровского. 6 августа при участии Юровского был доставлен в Москву из Перми уже весь архив Романовых[13]: 89.
|
|
|
|
|
|
